Нарушенная клятва

Джулия вела его через лес. Под раскидистыми кронами высоких деревьев, скрывающих вечернее солнце, было сумрачно и зябко. Кое-где сквозь ветки и листья пробивался свет, но большей частью Джулия полагалась на память и собственное чувство направления. В детстве она часто уходила в лес – поиграть и спрятаться от отца, когда он напивался и устраивал скандалы. Сюда не долетали его крики. В лесу пахло мокрой землей, хвоей, здесь ее окружал покой.

Но сейчас лес не помогал ей успокоиться. Желудок бурлил, туго натянутые нервы звенели, заставляя ее подскакивать от каждого звука – будь то птичий свист или шелест листвы на ветру.

Они двигались быстро, почти бежали. Если Джулия спотыкалась о камень или запиналась о корни деревьев, Кэм, держась рядом, всякий раз успевал протянуть руку и поддержать ее, чтобы она не упала. Джулия даже не благодарила его – все ее мысли были направлены на то, чтобы поскорее сесть на паром и уехать в Сиэтл. Все остальное – позже. Потом она продаст отцовский дом с участком, подаст заявление на розыск машины и придумает, как убрать из дома трупы. При этой мысли Джулия содрогнулась. Простое решение – сообщить о случившемся местным властям – тут не подходит. Возникнут вопросы, на которые у нее нет ответа, что грозит ей еще большими неприятностями. Иное дело – полиция Сиэтла. Пусть ее сотрудники приходят к ней, в ее маленькую квартиру в районе Белтаун, и она с ними поговорит. А на Калапан больше ни ногой. При всех своих красотах этот остров всегда был для нее смертельной ловушкой, раньше в переносном смысле, а теперь в самом прямом: покидая старый отцовский дом с рюкзаком за плечами, она вынуждена была шагать через трупы.

Но довольно думать о случившемся. Ей нужно развеяться, отвлечься от воспоминаний об этом ужасе и насилии. Рядом как раз есть высокий красавчик-брюнет, он-то ей и поможет.

– Скажите что-нибудь, а? – попросила Джулия.

Кэм искоса взглянул на нее и пробормотал:

– Эта ваша багряная блузка…

Джулия никак не ожидала такого странного, даже, пожалуй, с намеком на оскорбление, комментария.

– Вам не нравится моя манера одеваться?

– Я думал, вы выберете что-то более скромное, незаметное.

Наверное, он прав, но только для нее это невозможно.

– У меня все блузки яркие. Других нет.

– Почему?

– Потому что мне надоело прятаться, стараться быть незаметной. – Все детство и юность она была тише воды, ниже травы, чтобы не привлекать к себе внимание своего вечно пьяного отца. Но теперь она взрослая, и детские страхи, наконец, над ней не властны. Или почти не властны. Жаль только, что ей так и не хватило мужества заявить свой протест, когда он был еще жив. Как-то раз отец выпал из лодки, ударился головой о камень и умер, о чем Джулия вспоминала со смесью вины, сожаления и гнева.

– Нет, мне все нравится, – пожал плечами Кэм. – Яркие цвета вам очень идут.

И тут Джулия поскользнулась, ступив на очередной камень, и подвернула лодыжку. Опять! Услышав, как девушка вполголоса чертыхается, Кэм схватил ее за руки.

– Что с вами?

Она кусала губы от боли.

– Ничего, все в порядке.

– Скажите мне правду, – беспокоился Кэм, – если нужно, я вас понесу.

– Не нужно. – Опираясь на него, Джулия дергала больной ногой.

– Вы уверены?

– Это просто судорога. – У нее туманилось в глазах от волнами накатывающей боли, особенно если повернуть ступню вправо. Такое с ней случалось миллион раз. Когда-то из-за слабых связок ей пришлось бросить занятия бегом. Хотя, признаться, бег она и так ненавидела. Если дать ноге отдых и несколько часов не наступать на нее и прикладывать лед, то станет легче. Вот только сейчас это вряд ли возможно.

– Как вы сами говорили, идти нам еще мили полторы, не меньше, – сказал Кэм. – А совсем скоро стемнеет.

– Может, поймаем машину?

Он посмотрел на нее, как на умственно отсталую.

– Где? Здесь?

Ах да, он ведь приезжий! Совсем вылетело из головы. Но выглядит он так, будто живет на острове с рождения. Умеют же некоторые подстраиваться… Не в пример ей.

– Тут неподалеку есть просека для служебного пользования. Для пожарных, полиции, лесничих…

– Мне не улыбается повстречать на этой просеке еще одну бригаду мнимых полицейских с оружием, – пробормотал Кэм, – но, если дорога там ровнее, мы можем попробовать.

– Ладно, идем дальше. – Он прав: на просеке их может поджидать опасность. А нога все равно скоро онемеет и потеряет чувствительность. – Ничего, доковыляю как-нибудь.

– Ну уж нет. Либо мы идем по просеке, либо я вас сейчас вскину на плечо и так понесу.

А плечи у него ничего… И лицо тоже. Вообще, сексапильный парень. Он ей сразу понравился. Вот только очень уж любит командовать. И это совсем не в ее вкусе.

– Вам нужно поработать над навыками ведения переговоров.

– Это еще зачем? Я и так вас уже убедил.

С этими словами он усадил ее на поваленное дерево, опустился рядом на колени и принялся бережно ощупывать ее больную ногу. Тепло распространилось вниз от колена до кончиков пальцев. Когда он осторожно покрутил ступню туда-сюда, Джулия даже не вскрикнула, несмотря на острую боль в суставе. При том что он умел убивать не моргнув глазом, у него было удивительно целебное прикосновение. Она потрясенно смотрела на него сквозь дымку, застилавшую зрение.


– Оставьте меня здесь. Я подожду, пока вы приведете ФБР, – в шутку предложила Джулия, когда к ней вернулся дар речи.

– Заманчивое предложение. – Кэм сверкнул улыбкой, способной растопить масло.

– Только туфлю не снимайте, а то нога распухнет.

– Знаю. – Он встал и протянул ей руку. – Идем.

Джулия безуспешно пробовала встать, пока Кэм не пришел ей на помощь. Только обнимая его одной рукой за плечи и ступая на кончики пальцев, она смогла двигаться. От Кэма пахло ветром и лесом. Ее сразу покорил этот необычный, стойкий, интригующий аромат. Это ей было в новинку. Она работала в офисе – отвечала на телефонные звонки. Мужчины у нее были. Последний, с которым Джулия недавно рассталась, был бухгалтер. Скучный тип, он порой пугал ее до смерти, наливаясь после ужина шотландским виски.

– Так лучше? – спросил Кэм.

– Да, – кивнула Джулия.

Он не ожидал, что ее нога как по волшебству вернет себе силу и подвижность, но они все-таки двигались, просто не бежали, а шли, опасливо огибая камни, переступая через бурелом. На ходу его пистолет за поясом больно сверлил ее подреберье, но она не жаловалась, потому что он почти нес ее. Минут десять спустя показалась просека.

– Ну вот, – сказала Джулия, – пришли.

– Что? Это и есть дорога, где ездят машины? – Кэм не сумел скрыть своего разочарования.

Просека и впрямь мало напоминала скоростное шоссе. Местами она начинала зарастать подлеском, ну и конечно, повсюду торчали валуны. Посередине, в траве, тянулась едва заметная автомобильная колея.

Однако других дорог поблизости не было.

Кэм осмотрелся и кивнул:

– Что ж, идти здесь и правда будет легче.

Джулия попробовала ступить на больную ногу, но, сколько ни внушала себе, что ее вывих – сущая ерунда, обмануть ей никого не удалось.

– Я в порядке.

– Так я вам и поверил, – усмехнулся Кэм, видя, что она вот-вот упадет, и собрался подхватить ее на руки.

И вдруг вдали надрывно заревел двигатель. Никогда еще Джулия не испытывала такой радости при звуках приближающегося автомобиля.

– Машина едет!

Но Кэм настороженно прислушивался.

– Не просто машина, а пикап.

И потащил ее обратно в лес, в спасительную тень деревьев. Они очень спешили. Из-под подошв летели камни. Джулия сразу же поскользнулась, тянущая боль в ноге стала резкой, стреляющей. Но это было несравнимо с ужасными ощущениями в груди. Джулия боялась, что легкие сейчас взорвутся.

– Откуда вы знаете?

– Слышу.

Кэм поднял ее на руки и понес. Она не решилась спорить, потому что двигатель гудел все ближе и ближе.

Не успели они войти в лес, как Кэм споткнулся. Колени его дрогнули, и он с тяжелым тупым стуком рухнул на камни. Джулия, которая шлепнулась сверху, не сообразила даже выразить ему сочувствие, потому что все в ее глазах закрутилось – это Кэм поворачивал ее, пока не накрыл с головы до пят своим крепким, мускулистым мужским телом. Они лежали за парой поваленных стволов и глядели в щель.

Мелькнули шины, синяя эмаль, машина остановилась. Точно – это ее пикап, или очень похожий. Ее охватил гнев, смешанный с ужасом. Она была готова убить грабителей и в то же время боялась, что ее обнаружат. Она не забыла их угрозы. Нет ничего хуже, чем оказаться во власти бандитов, лучше погибнуть от пули в перестрелке.

Дверь пикапа открылась, и показались черные ботинки и синие форменные брюки, обладатель которых прошелся взад и вперед вдоль машины, потом наклонился и поднял что-то с земли. Джулия перестала дышать. Кэм тоже замер, лишь глаза его метались вслед движениям человека. В руке он сжимал пистолет. Казалось, что прошла целая вечность, прежде чем человек поднялся. Раздался тихий звон. Что это? Ключи? Вполне возможно, она обронила там ключи. Он присвистнул. Сволочь.

Лишь когда бандит забрался обратно в машину и мотор взревел, Джулия смогла выдохнуть. Кэм встал на колени, а она перевернулась на спину и бессильно откинула голову.

– Эй, с вами все в порядке? – встревоженно спросил Кэм, склоняясь над ней.

Джулия неопределенно дернула плечом, потому что ответить не было сил. Потом – адреналин ли был тому виной, красота Кэма или просто так совпало, – но она сделала нечто совсем ей несвойственное. Она провела ладонью по его груди, по щекам, приподнялась – и их губы соприкоснулись.

Кэм не издал ни звука, не пошевелился. Но затем его пальцы погрузились в ее волосы, и он поцеловал ее глубоко, с обжигающей, головокружительной горячностью. Поцелуй длился так долго, что у нее и впрямь закружилась голова.

Когда он наконец отстранился, Джулия не сразу смогла подняться.

– Вот это да!

– Ага, – кивнул он.

– Это единовременный поцелуй, – пошутила Джулия. – В виде благодарности.

– Жаль, – улыбнулся Кэм. – А за что благодарность?

– За то, что вы спасли мне жизнь. – Джулия и правда не знала, как отблагодарить его. В то же время ее смущал тот факт, что не кто иной, как Кэм, привел к ней в дом бандитов. – Что будем делать теперь?