Наполеон. Заговоры и покушения
Часть 36 из 40 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
Бен Вейдер характеризует Монтолона так:
«О нем говорили, что он превосходно умел "выдавать желаемое за действительное". Красавец, любитель хорошеньких женщин, выдумывающий себе престижные военные звания, он живет на широкую ногу и не проявляет большой разборчивости в средствах. Лицейский товарищ Жерома Бонапарта Монтолон быстро получает первые повышения по военной службе. В 1809 году, в чине полковника, его направляют посланником в Вюрцбург».
Вообще это был уникальный человек: будучи офицером и живя в государстве, в те времена постоянно воевавшем, он ухитрился не принять участия ни в одном сражении.
Отношения Монтолона с Наполеоном складывались не совсем гладко. В 1812 году он женился на Альбине Вассаль, красавице, бывшей до этого дважды замужем. Этим он нарушил категорический запрет императора, который прислал ему из Москвы грозное письмо следующего содержания:
«Считаю союз, заключенный вами, несовместимым с ответственным постом, который я вам доверил».
В апреле 1813 года Монтолон был отозван во Францию. После этого супруги вынуждены скрываться вплоть до возвращения во Францию Людовика XVIII. Во время первой Реставрации Монтолон попытался войти в доверие к вернувшимся Бурбонам, и это ему удалось. Удалось не только потому, что он был представителем старинного аристократического рода, но и по той причине, что его отчим, граф Шарль-Луи де Семонвилль, был приближенным и личным другом брата короля графа д'Артуа. Монтолон получил генеральский чин, но тут произошла новая осечка в его карьере… — его уличили в краже шести тысяч франков солдатского жалованья. Граф уже ждал приговора военного суда, но тут с острова Эльба вернулся Наполеон. В период Ста дней Монтолон поступил на службу к императору на должность камергера.
А потом были Ватерлоо (Монтолона там, кстати, рядом с императором не видели, хотя тому не хватало людей. — Авт.) и ссылка Наполеона на остров Святой Елены. Как же так получилось, что 32-летний любитель светских развлечений Монтолон вдруг стал приверженцем побежденной стороны и добровольно обрек себя на то, чтобы провести лучшие годы жизни в далеком изгнании, а еще в услужении человеку, унизившему его и нанесшему ему глубокие душевные раны? Вопрос вопросов!
На борту британского корабля, везшего Наполеона на далекий остров в Атлантическом океане, с ним находилось пять генералов: Савари, Бертран, Лаллеман, Гурго и Монтолон.
Бен Вейдер уверен:
«Если бы Наполеон мог выбирать сам, совершенно очевидно, что единственный, у кого не было бы ни единого шанса, — это Монтолон, которого император едва знал и на кого у него были причины жаловаться, тогда как с четырьмя остальными его связывали давние и прочные отношения».
А ведь, действительно, Наполеон был с ним едва знаком — очевидно, что это решение было принято помимо Наполеона и не без участия графа д'Артуа.
Бен Вейдер развивает эту мысль:
«Наполеон прибыл на остров в возрасте сорока шести лет, обладая превосходным здоровьем. Он мог бы прожить еще не менее двадцати лет. Тогда Монтолону пришлось бы провести значительную часть своей жизни на этой заброшенной посреди океана скале. Логически объяснить его присутствие можно только тем, что он был агентом Бурбонов и заранее знал, что пробудет там недолго».
О возможном сотрудничестве Монтолона с Бурбонами свидетельствуют его прочные роялистские связи и постоянная нужда в деньгах, сочетающаяся с любовью жить на широкую ногу. Факт кражи солдатского жалованья удивителен и позорен сам по себе, но не менее странным выглядит и то, что ему легко удалось избежать за это наказания. Не в обмен ли на сотрудничество была получена Монтолоном свобода?
Бен Вейдер в этом абсолютно убежден. Вот одно из его утверждений:
«Он присвоил в свою пользу шесть тысяч франков армейских денег, но так и не был наказан за это преступление благодаря вмешательству графа д'Артуа».
А вот и другое:
«Он выполнял там определенную миссию исключительной важности. Она заключалась в том, чтобы лишить Наполеона малейшего шанса вернуть себе власть во Франции».
А шанс такой существовал, и Наполеон уже один раз продемонстрировал это, покинув место своей первой ссылки на острове Эльба. И кто теперь мог поверить в то, что такой человек мог смириться со своей участью изгнанника?
* * *
Гарантировать долгую и стабильную власть Бурбонов во Франции могла только смерть Наполеона, ибо не унимающиеся бонапартисты не раз делали попытки организовать его бегство и со Святой Елены.
При отсутствии в те времена авиации бежать с далекого острова можно было только по морю. При этом самый близкий берег (африканский) находился почти в двух тысячах километров, до Бразилии было почти в два раза дальше, а до Франции, по меркам тогдашнего парусного флота, было почти три месяца пути.
Остров надежно охранялся гарнизоном и был окружен плотным кольцом британских военных кораблей. Практически было предусмотрено все, чтобы опасный узник острова оставался на нем пожизненно. Но могли ли подобные обстоятельства остудить пыл яростных бонапартистов? Конечно же, нет.
Одну из попыток освобождения Наполеона предприняла, как ни странно, его бывшая любовница Полина Фурес, которой, после разрыва отношений, Наполеон нашел нового богатого мужа — отставного офицера Анри де Раншу, тут же назначенного консулом в Сантендере (Испания), а затем в Готенбурге (Швеция). Графиня де Раншу, как стала именовать себя Полина, в 1816 году приехала в Рио-де-Жанейро со своим любовником Жан-Огюстом Белларом и купила там корабль, предназначенный для спасения Наполеона. Несмотря на заведомую неудачу этой попытки, Полина еще долгое время продолжала действовать вместе с другими бонапартистами в Бразилии и умерла 18 марта 1869 года, пережив Наполеона почти на полвека.
В «Мемуарах…» генерала Гурго, бывшего на острове Святой Елены вместе с Наполеоном, содержится указание на то, что в январе 1818 года в Америке были задержаны шесть французских офицеров, готовивших план похищения Наполеона при помощи корабля с паровым двигателем.
Известен также и проект нападения на остров Святой Елены и спасения Наполеона, разработанный в Новом Орлеане неким Николя Жиро в сообщничестве со знаменитым пиратом Жаном Лафиттом.
В общем итоге Наполеон получил от своих сторонников как минимум десяток предложений о побеге. Но бывший император прекрасно понимал, что прорваться через заслоны англичан и бежать с острова на корабле было невозможно. Поэтому он неизменно отвергал подобные предложения. Не потому ли, что имелся в запасе другой, более надежный вариант? Если по воде бежать невозможно, то почему бы не попробовать ускользнуть от наблюдения охраны под водой? Вот тут-то пришло самое время вспомнить об изобретении американца Роберта Фултона.
Роберт Фултон родился в 1765 года в Литл-Бритене (штат Пенсильвания) в семье бедного ирландского эмигранта. В возрасте девяти лет он потерял отца и был отправлен в школу-пансион, затем начал работать подмастерьем у ювелира в Филадельфии, занимался живописью, делая миниатюрные картинки для изделий из слоновой кости.
В 1787 году Роберт Фултон переехал в Лондон, где увлекся инженерным делом и изобретательством. В 1796 году он направился в Париж, где встретился с американским послом Робертом Ливингстоном, заинтересовавшимся работами молодого соотечественника и давшим ему денег для продолжения исследований.
В декабре 1797 года Фултон обратился к правительству Французской Республики с предложением проекта подводного корабля, «посредством которого можно было бы заставить англичан не только снять блокаду французских берегов, но и перенести театр военных действий на их собственную территорию».
Свое детище Фултон назвал «Наутилусом». Корпус этой подводной лодки длиной более шести метров имел форму притупленной в носовой части сигары. Для своего времени лодка имела неплохую глубину погружения — около 30 метров. В носовой части лодки располагалась небольшая рубка с иллюминаторами и входным люком. В качестве движителя подводного хода использовался четырехлопастной винт, вращавшийся вручную; в надводном положении лодка двигалась под парусом. Мачта для паруса была укреплена на шарнире; перед погружением ее быстро снимали и укладывали в специальный желоб на корпусе. После подъема мачты развертывался парус, и корабль становился похож на раковину моллюска наутилуса. Отсюда и появилось название, которое дал своей подводной лодке Фултон.
Боеспособность подводной лодки Фултона была успешно проверена в августе 1801 года на Брестском рейде, но тогда Наполеон отверг предложение американца. Расстроенный Фултон уехал обратно в Америку, где все же добился известности своими работами в области создания паровых двигателей. Там он и умер в феврале 1815 года, то есть за восемь месяцев до того, как британский корабль высадил разбитого при Ватерлоо и плененного Наполеона на острове Святой Елены.
Уже в августе 1816 года бывшему императору был предложен план его доставки в Америку в качестве третьего члена экипажа подлодки. Риск этой операции оценивался в один миллион франков, который должен был быть выплачен сразу после высадки Наполеона на американском берегу, но после долгих раздумий тот отказался от этого варианта спасения. В результате имя подводной лодки Фултона «Наутилус» смогло прославиться лишь много лет спустя благодаря писателю-фантасту Жюлю Верну, позаимствовавшему это название для фантастического корабля своего героя капитана Немо.
* * *
У графа де Монтолона могли быть к Наполеону и претензии личного характера. Об этом говорит версия, что его жена Альбина де Монтолон на острове Святой Елены сделалась любовницей Наполеона. Во всяком случае, когда Монтолону об этом язвительно сказал генерал Гурго, тот ответил лишь, что не может ни подтвердить, ни опровергнуть ходившие слухи.
Однажды Монтолону приказали выйти, когда Наполеон принимал Альбину, сидя в ванне. Генерал Гурго, ухмыльнувшись, заметил:
— Поздравляю, вас выставляют за дверь, в то время как она в нее входит.
В другой раз, играя с генералом Бертраном в шахматы, Наполеон вызвал Гурго, выражавшего желание уехать с острова. Начали выяснять причины этого. Одной из причин Гурго назвал надоевшее ему холостяцкое житье.
— Подумаешь женщины! — воскликнул Наполеон. — Когда о них не думаешь, в них не нуждаешься. Берите пример с меня.
Гурго замялся, не решаясь намекнуть на отношения Наполеона с Альбиной де Монтолон. Но тот и сам все понял и спросил:
— Но даже если бы я и спал с ней, что в этом плохого?
— Ничего, Сир, — последовало в ответ. — Но я и не говорил ничего подобного. Я просто не могу предположить, чтобы Ваше Величество имело такой плохой вкус.
Разгневанный Наполеон приказал Гурго немедленно уезжать.
В своем дневнике, говоря о муже Альбины, Гурго не смог удержаться от следующей реплики:
«Бедный Монтолон! Какую же роль вы играете!»
Эта женщина достойна того, чтобы посвятить ей несколько строк. Альбина Вассаль родилась в 1779 году. Будучи удивительно красивой, она дважды выходила замуж (сначала за некоего месье Биньона, а затем за швейцарского банкира Роже. — Авт.), но оба раза мужья разводились с ней, в результате чего за ней закрепилась репутация женщины достаточно вольного поведения. В 1812 году она при уже известных нам обстоятельствах в третий раз вышла замуж за Шарль-Тристана де Монтолона.
В 1815 году Альбине было 36 лет, и она еще вполне могла пользоваться своими очарованием и привлекательностью. Во всяком случае, ее прекрасные волосы и фигура, а также остроумие и умение показать себя с наилучшей стороны никого не оставляли равнодушным. К тому же она прекрасно пела и играла на фортепиано.
Бен Вейдер характеризует ее так:
«Можно также предположить, что приобретенный в молодости богатый опыт сделал ее очень сведущей в любовных играх».
На острове Святой Елены Альбина де Монтолон активно предавалась любовным утехам. В результате 18 июня 1816 года она родила девочку, которую назвали Наполеона, а 26 января 1818 года у нее родилась еще одна дочь, которую назвали Жозефиной.
Сразу после рождения Жозефины недолюбливавшая Альбину графиня Фанни Бертран язвительно усмехнулась, намекая на ее связь со ссыльным императором: «Посмотрим, на кого похожа эта малышка!»
Монтолон с его вкрадчивыми манерами придворного переносил все это стоически, как говорится, и глазом не моргнув. Что он при этом думал, никто никогда не узнает. А слухи при этом множились: австрийский комиссар барон Штюрмер докладывал, что «мадам де Монтолон одержала победу над соперницами и проскользнула в императорскую постель»; английский резидент в Лонгвуде Джордж Николс отмечал, что однажды Наполеон послал своего слугу Сен-Дени за мадам де Монтолон в два часа ночи.
Историк Андре Кастело подводит всему этому следующий итог:
«Ублажала ли она Наполеона? Никаких доказательств на сей счет не имеется, а историку следует оставаться в своих суждениях благоразумным».
Но при этом буквально в следующем абзаце он сам приводит такие слова Наполеона о графине, которые дают совершенно однозначный ответ на поставленный им же вопрос. Наполеон якобы говорил: «Здесь нет иного общества, сгодится и общество самки попугая».
* * *
Небезынтересно указать и на факт, который отмечается в «Мемуарах…» генерала Гурго: 11 июля 1816 года он застал Альбину де Монтолон за чтением книги «История маркизы де Бренвиллье». Казалось бы, ну читает человек книгу, чего тут такого? Но удивила Гаспара Гурго не сама книга, а ее главная героиня.
Это была история некоей Мари-Мадлен д'Обрэ. Эта миловидная девушка в 1651 году благополучно вышла замуж за маркиза де Бренвийе и сама стала маркизой. Через восемь лет она до беспамятства влюбилась в некоего кавалерийского офицера по имени Годен де Сент-Круа, которого ее муж на свою беду сам привел в свой дом и познакомил с супругой.
Годен де Сент-Круа был молод, красив и вел себя как профессиональный обольститель. Для 30-летней маркизы он стал своего рода злым демоном, ворвавшимся в ее размеренную жизнь и нарушившим ее мирное течение. Молодая женщина пала под напором чар Годена де Сент-Круа и ничего уже не могла с собой поделать. Вскоре их бурная связь перестала быть для кого-либо тайной. Отец Мари-Мадлен был возмущен происходящим, но никакие увещевания не действовали на опьяненную любовью женщину.
Прошло пять лет, а маркиза де Бренвиллье все еще оставалась под «каблуком» у Годена де Сент-Круа. Банальная и весьма прискорбная ситуация. Отец Мари-Мадлен, желая спасти дочь «из лап коварного злодея», написал донос, по которому Годен де Сент-Круа был задержан и заключен в Бастилию. Произошло это в начале 1665 года. В Бастилии Годен де Сент-Круа провел около года. В тюремной камере он познакомился с итальянцем по имени Экзили, учеником известного королевского аптекаря и алхимика Кристофера Глазера. Годен де Сент-Круа сделался последователем Экзили, а выйдя на свободу, взял его к себе на службу.
Именно после выхода Годена де Сент-Круа на свободу и началась вереница ужасных событий, приведших маркизу де Бренвиллье к печальному концу. 10 января 1666 года в страшных мучениях вдруг неожиданно умер ее отец. Господину д'Обрэ было 66 лет, и парижский доктор, лечивший его, ничем не смог помочь несчастному. Состояние господина д'Обрэ перешло к его двум сыновьям. Маркизе де Бренвиллье не досталось практически ничего, и отношения с братьями были окончательно испорчены.
15 июня 1670 года вдруг скончался старший брат маркизы Антуан д'Обрэ, а через некоторое время вслед за ним последовал на тот свет и его младший брат. Оба наследника состояния господина д'Обрэ умерли при обстоятельствах, очень похожих на смерть их отца: жар, тошнота, резкие боли в груди и животе, отключение сознания. Тут же возникли подозрения в отравлении, но никаких доказательств никто предоставить не смог, а уровень тогдашней медицины был таков, что с уверенностью диагностировать отравление никто не мог.
Саму маркизу де Бренвиллье погубил, как это обычно и бывает, случай.
Широко распространенная легенда говорит о том, что ее любовник Годен де Сент-Круа внезапно умер 31 июля 1672 года в собственной лаборатории. Работая над составлением ядовитых веществ, он защищался от их испарений при помощи стеклянной маски. Маска случайно разбилась, «мастер ядов» наглотался смертоносных паров, и смерть его была практически мгновенной. При обыске у него в лаборатории был найден целый арсенал непонятных веществ в пробирках и склянках. Полиция проверила их свойства на животных, и все они погибли.
Связь Годена де Сент-Круа с маркизой де Бренвиллье была для всех столь очевидной, что это происшествие заставило полицию с иной точки зрения посмотреть на все трагические события, происходившие в семействе последней. Кроме того, ужасное признание сделал один из слуг, некий Лашоссе, который сначала служил у Годена де Сент-Круа, а затем перешел на службу в дом д'Обрэ. Он заявил, что это именно он регулярно добавлял яд в воду и вино, подававшиеся господину д'Обрэ, а затем и его сыновьям. Лашоссе добавил, что за это ему была обещана премия в сто пистолей, а также пожизненная гарантия работы в доме Годена де Сент-Круа.
Исполнитель отравлений Лашоссе был незамедлительно казнен, а в доме маркизы де Бренвиллье был произведен тщательный обыск. В результате там были обнаружены такие же ядовитые вещества, как и в лаборатории ее любовника, что неопровержимо доказывало ее вину в убийстве отца и двух братьев. Полиция выдвинула версию, что маркиза решила так отомстить отцу за свою поруганную любовь, а братьев она убила для того, чтобы побыстрее завладеть всем наследством. Но арестовать подозреваемую не удалось, она вовремя успела бежать не только из дома, но и из Франции.
Три года ей удавалось скрываться. Сначала она нашла убежище в Англии, а затем в Бельгии. Там ее выследили, арестовали и под охраной доставили в Париж. Участь маркизы де Бренвиллье была ужасной: 16 июля 1676 года ее обезглавили на Гревской площади, затем тело ее было сожжено, а прах развеян по ветру.