Наполеон. Заговоры и покушения
Часть 21 из 40 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
— Так чего же вы хотели, Моро?
— Пулю! А мне дали остатки сладкой булочки…
Разговор Моро и Фуше был долгим, но результат его оказался точно таким, каким был нужен Наполеону. Фуше умел решать любые вопросы. Ночью 29 июля 1804 года Моро был тайно вывезен из тюрьмы Тампль. Удивительно, но факт: операцию осуществлял тот же жандармский майор Анри, который арестовывал генерала пять месяцев тому назад. Моро высказал пожелание отправиться в Барселону, а уже оттуда взять курс на Америку. Он не выражал ни малейшего сожаления по поводу оставления Франции.
Приехав на границу, Моро и Анри вышли из кареты, чтобы немного размяться. Они сели на придорожный камень, и тут майор, изображая забывчивость, воскликнул:
— Черт! Генерал, я вспомнил, что получил приказ от господина Реаля передать вам письмо, когда мы доберемся до Испании. Вот оно.
Моро удивился:
— Письмо? Что ему от меня еще надо? Вы не знаете, о чем может идти речь?
— Понятия не имею, генерал, — ответил майор Анри, — но это можно легко узнать. Читайте.
Моро сломал сургучную печать и быстро просмотрел письмо. Теперь была его очередь воскликнуть:
— Они хотят, чтобы я подписал обязательство никогда не поднимать оружия против Франции! Замечательно! Но как они могли подумать, что я способен на такое преступление? Майор, я даю вам слово, если императору (это был первый и единственный раз, когда Моро употребил это слово в отношении Наполеона. — Авт.) понадобятся мои услуги, ему достаточно будет лишь уведомить меня об этом.
— Генерал, мы все восхищаемся вами и вашим благородством, но мне был дан приказ привезти в Париж ваш письменный ответ.
— Я напишу вам его. Следуйте за мной до Барселоны, там я сделаю то, что вы от меня хотите.
Но в Барселоне решение генерала изменилось. Он заявил, что соглашается на изгнание, соглашается никогда больше не возвращаться во Францию, а значит, обязательство, которое от него требуют, теряет смысл. Майор Анри так и уехал в Париж ни с чем.
Отъезд Моро в Америку прошел почти незаметно. Наполеоновская газета «Монитор» дала лишь краткое сообщение мелким шрифтом:
«Генерал Моро отбыл сегодня утром в Соединенные Штаты».
Наполеон сам купил его имение в Гробуа и дом в Париже на улице Анжу-Сент-Онорэ. Фуше надеялся, что имение будет передано ему, но Наполеон распорядился иначе: он подарил его военному министру генералу Бертье, а дом в Париже — Дезире Клари, жене генерала Бернадотта, в которую, как говорят, Наполеон был в свое время влюблен.
Чтобы закончить с историей генерала Моро, скажем, что он жил сначала в Филадельфии, а потом приобрел усадьбу Моррисвилль на красивом берегу реки Делавэр.
Наполеон периодически интересовался судьбой генерала Моро. Однажды, уже после поражения в России, он сказал:
— Теперь он пойдет по дороге вправо. Он кончит тем, что окажется в стане наших врагов.
Эти его слова оказались пророческими.
В 1813 году Моро будет приглашен русским императором Александром, примет участие в войне на стороне антинаполеоновской коалиции и будет смертельно ранен французским ядром в сражении при Дрездене. Ему оторвало правую ногу и раздробило левую. Существует легенда, что Наполеон сам наводил орудие для этого рокового выстрела. Предсмертная записка, которую Моро отправит своей жене, будет заканчиваться следующими словами:
«Этой шельме Бонапарту опять повезло. Он и здесь оказался счастливее меня».
Генерал Моро сдержал слово: он так никогда и не вернулся во Францию. Похоронен генерал в Санкт-Петербурге в католическом храме Святой Екатерины. Все заботы о погребении взяло на себя русское военное ведомство.
* * *
Судьбы других участников заговора, избежавших казни, оказались не менее захватывающими и полными неожиданных поворотов.
Так, например, Жюль де Полиньяк, долгое время сидевший в тюрьме, сумел бежать и разыскивался полицией вплоть до 1814 года. После Реставрации он станет дипломатом, будет послом в Англии. В августе 1829 года он будет назначен министром иностранных дел, а потом станет и главой кабинета министров. Правительство его окажется крайне непопулярным. Будучи ультрароялистом, он подпишет пресловутые ордонансы об отмене свободы печати и о роспуске Палаты депутатов, приведшие к политическому кризису и Июльской революции 1830 года.
Король Карл Х (тот самый неоднократно упоминавшийся граф д'Артуа, получивший корону в 1824 году. — Авт.) даст согласие на отставку правительства де Полиньяка, но будет поздно: королю самому придется отречься от престола.
Сам Жюль де Полиньяк будет лишен всех титулов и званий и посажен в тюрьму — в ту самую тюрьму, где он находился до падения Наполеона. Его приговорят к пожизненному заключению, но помилуют в 1836 году, а еще через десять лет он умрет: старый, больной и всеми забытый.
Арман де Полиньяк после Реставрации станет пэром Франции. Он проживет долгую жизнь и умрет в том же году, что и его младший брат, в возрасте 76 лет.
Шарль-Франсуа де Риффардо, маркиз де Ривьер, четыре года просидит в одиночной камере форта Жу, а потом будет депортирован из Франции. После Реставрации он вернется на родину, будет назначен капитаном лейб-гвардии графа д'Артуа, потом послом в Константинополе, потом губернатором Бордо. Выйдя в отставку, он станет воспитателем юного герцога Бордоского, внука ставшего к тому времени королем Карла Х. Он умрет в июле 1828 года в возрасте 64 лет.
Генерал Фредерик Ляжоле также будет заточен в темницу форта Жу, а потом переведен на печально известный остров Иф. Там он странным образом умрет 28 сентября 1808 года, накануне того дня, когда его должны были освободить.
Шарль д'Озье станет шталмейстером графа д'Артуа, Рошелль де Бреси — подполковником королевской гвардии.
Рюзийон в 1805 году будет выпущен на свободу и уедет к себе в Швейцарию?
Арман Гайяр женится и получит хорошую должность при королевском дворе.
Атанас Буве де Лозье будет освобожден и в 1814 году отправлен на остров Бурбон (ныне Реюньон) в Индийском океане, где станет генерал-губернатором этой французской колонии. В период Ста дней он организует оборону острова и не сдастся англичанам. В 1817 году его отзовут во Францию. Как воспоминание о прекрасном острове ему останется жена — молодая креолка удивительной красоты.
Семья Жоржа Кадудаля после Реставрации будет дарована дворянством, а его брат, Жозеф Кадудаль, в 1815 году станет полковником.
Известный канадский почитатель Наполеона Бен Вейдер по этому поводу констатирует:
«Людовик XVIII открыто наградил отца Жоржа Кадудаля за единственное отличие — его сын погиб, выполняя миссию, заключавшуюся в попытке убить всенародно избранного главу государства. Таким образом, король признал, что приказ об убийстве исходил от него или от его брата графа д'Артуа».
Что касается Пишегрю, то ему будет воздвигнута величественная бронзовая статуя. Она стоит сейчас в Лувре.
Завершая рассказ о событиях 1803–1804 годов, приведем цитату из книги «Жизнь Наполеона» Стендаля:
«Раскрытие этого заговора дало Наполеону возможность осуществить последний величайший из его честолюбивых замыслов: он был провозглашен французским императором, и его власть была объявлена наследственной. "Этот хитрец, — сказал о нем один из его посланников, — из всего умеет извлечь выгоду". Таков был, как мне кажется, подлинный ход этих великих событий».
С этим мнением невозможно не согласиться.
* * *
Весь 1803 год и половину 1804 года, до предела заполненные событиями, Жозеф Фуше провел в относительном бездействии. За это время Франция стала империей, а Наполеон — императором французов; был расстрелян во рву Венсеннского замка «заговорщик» герцог Энгиенский; осужден и изгнан из страны соперник Наполеона по воинской славе генерал Моро. Европейские монархи трепетали: с мая 1803 года вновь началась война с Англией.
Во всем этом Фуше не принимал непосредственного участия. Его серая тень возникала, правда, то тут, то там. Будучи сенатором, он посещал обязательные торжества в Париже и «навещал» императора как «добрый советчик», озабоченный благополучием «хозяина». Узнав, что Наполеон велел расстрелять герцога Энгиенского, он произнес свою ставшую знаменитой фразу: «Это больше, чем преступление, это — ошибка!»
В процессе генерала Моро Фуше, по его словам, сыграл роль двойного благодетеля: во-первых, он уговорил Моро согласиться на изгнание и тем самым избавил императора от дальнейших хлопот по его делу; во-вторых, благодаря его заступничеству, Наполеон заменил смертный приговор Моро «простым изгнанием».
Возможно, роль Фуше во всем этом заговоре была и гораздо большей. Во всяком случае, хорошо информированный личный секретарь Наполеона Бурьенн в своих «Мемуарах.» написал:
«Невозможно убедить сколько-нибудь разумного человека, что заговор Моро, Жоржа, Пишегрю и других осужденных имел место без молчаливого покровительства полиции Фуше».
Не менее информированный Савари в своих «Мемуарах…» пошел еще дальше:
«Фуше, который больше не был министром, направлял к Моро своих людей, он следил за его настроениями, чтобы воспользоваться им при необходимости. Но я думаю, что не он был автором проекта сближения между вандейцами и Моро, так как характер последнего не давал ему никакой гарантии в случае их успеха. Но, я думаю, что он вполне мог предусматривать реанимацию республики и свержение первого консула; в ту эпоху ничто не было невозможным. Возможно также, что Фуше имел целью породить опасные обстоятельства, чтобы спровоцировать необходимость восстановления его министерства, которое он рассматривал, как свое собственное достояние».
Очень интересно посмотреть, что писал обо всем этом сам Фуше. В своих тысячестраничных «Мемуарах…» он посвятил описанным выше событиям всего несколько строк: он отметил, что, когда Реаль доложил Наполеону об откровениях Кереля, тот сначала ему не поверил.
«Он посоветовался со мной, я сказал, что это заговор, в него нужно проникнуть и проследить за ним. Я тогда мог восстановить министерство полиции и взять бразды правления в свои руки».
Очень многозначительное заявление, открывающее нам мотивы Фуше.
Потом он рассказал о том, что Моро в глазах всех выглядел жертвой ревности и амбиций Наполеона; что все его усилия приговорить генерала к смерти завершились ничем; что в армии все сочувствовали Моро, а Наполеон даже в страхе прятался во дворце Сен-Клу. Фуше рассказывает:
«Я повстречался с Моро и показал ему перспективу опасности двухлетнего заключения, то есть нахождения на милости у его врага. Действительно, существовала опасность для обоих: Моро могли убить или освободить. Он последовал моим советам и отправился в Соединенные Штаты. На следующий день я был принят и отблагодарен в Сен- Клу».
Вот так. Не больше и не меньше.
В 1802 году Наполеон решил ограничить влияние Фуше и нашел ему замену. Но за два последующих после этого года заметно расцвела преступность, начались политические волнения и проявились просчеты правительства с тяжелыми последствиями во внешней и внутренней политике. Когда же Наполеон спросил своих советников, кого они могут предложить на министерский пост, воцарилось молчание. А потом министр иностранных дел Талейран ответил: «Я не знаю лучшего преемника для Фуше, чем сам Фуше».
Фуше в своих «Мемуарах…» пишет:
«В стране отсутствовал властный центр, генеральная полиция, которая соединяла в себе настоящее и прошлое и гарантировала безопасность государства. Наполеон сам осознавал этот недостаток, и 10 июля 1804 года я вновь был по высочайшему распоряжению назначен начальником полиции. При этом мне были предоставлены широкие полномочия, поскольку без меня произошло бессмысленное смешение полномочий полиции и органов юстиции. За два дня до этого назначения я был приглашен на секретное совещание кабинета Наполеона в Сен-Клу. Там я сформулировал свои условия и изложил императору причины, обусловившие реорганизацию структуры моего министерства».
18 июля 1804 года французам было объявлено:
«Сенатор Фуше назначается министром полиции. Министерство полиции восстанавливается».
Министерство полиции «укрепили», дав Фуше в помощники четырех советников (в том числе Реаля и Дюбуа), одной из главных функций которых, несомненно, была слежка за собственным шефом.
Во время второго министерства Фуше оставил без изменения систему, созданную им ранее. На помощников-соглядатаев он возложил нудную, рутинную, совершенно не представлявшую для него интереса работу по министерству. Все четверо являлись к нему с докладами один раз в неделю и выслушивали его мнение. Сам же он, как и прежде, взял в свои руки «высшую полицию».
Глава четвертая. Кухонный нож Фридриха Штапса
Этот несчастный не выходит у меня из головы. Все-таки это выше моего разумения.
Наполеон
— Пулю! А мне дали остатки сладкой булочки…
Разговор Моро и Фуше был долгим, но результат его оказался точно таким, каким был нужен Наполеону. Фуше умел решать любые вопросы. Ночью 29 июля 1804 года Моро был тайно вывезен из тюрьмы Тампль. Удивительно, но факт: операцию осуществлял тот же жандармский майор Анри, который арестовывал генерала пять месяцев тому назад. Моро высказал пожелание отправиться в Барселону, а уже оттуда взять курс на Америку. Он не выражал ни малейшего сожаления по поводу оставления Франции.
Приехав на границу, Моро и Анри вышли из кареты, чтобы немного размяться. Они сели на придорожный камень, и тут майор, изображая забывчивость, воскликнул:
— Черт! Генерал, я вспомнил, что получил приказ от господина Реаля передать вам письмо, когда мы доберемся до Испании. Вот оно.
Моро удивился:
— Письмо? Что ему от меня еще надо? Вы не знаете, о чем может идти речь?
— Понятия не имею, генерал, — ответил майор Анри, — но это можно легко узнать. Читайте.
Моро сломал сургучную печать и быстро просмотрел письмо. Теперь была его очередь воскликнуть:
— Они хотят, чтобы я подписал обязательство никогда не поднимать оружия против Франции! Замечательно! Но как они могли подумать, что я способен на такое преступление? Майор, я даю вам слово, если императору (это был первый и единственный раз, когда Моро употребил это слово в отношении Наполеона. — Авт.) понадобятся мои услуги, ему достаточно будет лишь уведомить меня об этом.
— Генерал, мы все восхищаемся вами и вашим благородством, но мне был дан приказ привезти в Париж ваш письменный ответ.
— Я напишу вам его. Следуйте за мной до Барселоны, там я сделаю то, что вы от меня хотите.
Но в Барселоне решение генерала изменилось. Он заявил, что соглашается на изгнание, соглашается никогда больше не возвращаться во Францию, а значит, обязательство, которое от него требуют, теряет смысл. Майор Анри так и уехал в Париж ни с чем.
Отъезд Моро в Америку прошел почти незаметно. Наполеоновская газета «Монитор» дала лишь краткое сообщение мелким шрифтом:
«Генерал Моро отбыл сегодня утром в Соединенные Штаты».
Наполеон сам купил его имение в Гробуа и дом в Париже на улице Анжу-Сент-Онорэ. Фуше надеялся, что имение будет передано ему, но Наполеон распорядился иначе: он подарил его военному министру генералу Бертье, а дом в Париже — Дезире Клари, жене генерала Бернадотта, в которую, как говорят, Наполеон был в свое время влюблен.
Чтобы закончить с историей генерала Моро, скажем, что он жил сначала в Филадельфии, а потом приобрел усадьбу Моррисвилль на красивом берегу реки Делавэр.
Наполеон периодически интересовался судьбой генерала Моро. Однажды, уже после поражения в России, он сказал:
— Теперь он пойдет по дороге вправо. Он кончит тем, что окажется в стане наших врагов.
Эти его слова оказались пророческими.
В 1813 году Моро будет приглашен русским императором Александром, примет участие в войне на стороне антинаполеоновской коалиции и будет смертельно ранен французским ядром в сражении при Дрездене. Ему оторвало правую ногу и раздробило левую. Существует легенда, что Наполеон сам наводил орудие для этого рокового выстрела. Предсмертная записка, которую Моро отправит своей жене, будет заканчиваться следующими словами:
«Этой шельме Бонапарту опять повезло. Он и здесь оказался счастливее меня».
Генерал Моро сдержал слово: он так никогда и не вернулся во Францию. Похоронен генерал в Санкт-Петербурге в католическом храме Святой Екатерины. Все заботы о погребении взяло на себя русское военное ведомство.
* * *
Судьбы других участников заговора, избежавших казни, оказались не менее захватывающими и полными неожиданных поворотов.
Так, например, Жюль де Полиньяк, долгое время сидевший в тюрьме, сумел бежать и разыскивался полицией вплоть до 1814 года. После Реставрации он станет дипломатом, будет послом в Англии. В августе 1829 года он будет назначен министром иностранных дел, а потом станет и главой кабинета министров. Правительство его окажется крайне непопулярным. Будучи ультрароялистом, он подпишет пресловутые ордонансы об отмене свободы печати и о роспуске Палаты депутатов, приведшие к политическому кризису и Июльской революции 1830 года.
Король Карл Х (тот самый неоднократно упоминавшийся граф д'Артуа, получивший корону в 1824 году. — Авт.) даст согласие на отставку правительства де Полиньяка, но будет поздно: королю самому придется отречься от престола.
Сам Жюль де Полиньяк будет лишен всех титулов и званий и посажен в тюрьму — в ту самую тюрьму, где он находился до падения Наполеона. Его приговорят к пожизненному заключению, но помилуют в 1836 году, а еще через десять лет он умрет: старый, больной и всеми забытый.
Арман де Полиньяк после Реставрации станет пэром Франции. Он проживет долгую жизнь и умрет в том же году, что и его младший брат, в возрасте 76 лет.
Шарль-Франсуа де Риффардо, маркиз де Ривьер, четыре года просидит в одиночной камере форта Жу, а потом будет депортирован из Франции. После Реставрации он вернется на родину, будет назначен капитаном лейб-гвардии графа д'Артуа, потом послом в Константинополе, потом губернатором Бордо. Выйдя в отставку, он станет воспитателем юного герцога Бордоского, внука ставшего к тому времени королем Карла Х. Он умрет в июле 1828 года в возрасте 64 лет.
Генерал Фредерик Ляжоле также будет заточен в темницу форта Жу, а потом переведен на печально известный остров Иф. Там он странным образом умрет 28 сентября 1808 года, накануне того дня, когда его должны были освободить.
Шарль д'Озье станет шталмейстером графа д'Артуа, Рошелль де Бреси — подполковником королевской гвардии.
Рюзийон в 1805 году будет выпущен на свободу и уедет к себе в Швейцарию?
Арман Гайяр женится и получит хорошую должность при королевском дворе.
Атанас Буве де Лозье будет освобожден и в 1814 году отправлен на остров Бурбон (ныне Реюньон) в Индийском океане, где станет генерал-губернатором этой французской колонии. В период Ста дней он организует оборону острова и не сдастся англичанам. В 1817 году его отзовут во Францию. Как воспоминание о прекрасном острове ему останется жена — молодая креолка удивительной красоты.
Семья Жоржа Кадудаля после Реставрации будет дарована дворянством, а его брат, Жозеф Кадудаль, в 1815 году станет полковником.
Известный канадский почитатель Наполеона Бен Вейдер по этому поводу констатирует:
«Людовик XVIII открыто наградил отца Жоржа Кадудаля за единственное отличие — его сын погиб, выполняя миссию, заключавшуюся в попытке убить всенародно избранного главу государства. Таким образом, король признал, что приказ об убийстве исходил от него или от его брата графа д'Артуа».
Что касается Пишегрю, то ему будет воздвигнута величественная бронзовая статуя. Она стоит сейчас в Лувре.
Завершая рассказ о событиях 1803–1804 годов, приведем цитату из книги «Жизнь Наполеона» Стендаля:
«Раскрытие этого заговора дало Наполеону возможность осуществить последний величайший из его честолюбивых замыслов: он был провозглашен французским императором, и его власть была объявлена наследственной. "Этот хитрец, — сказал о нем один из его посланников, — из всего умеет извлечь выгоду". Таков был, как мне кажется, подлинный ход этих великих событий».
С этим мнением невозможно не согласиться.
* * *
Весь 1803 год и половину 1804 года, до предела заполненные событиями, Жозеф Фуше провел в относительном бездействии. За это время Франция стала империей, а Наполеон — императором французов; был расстрелян во рву Венсеннского замка «заговорщик» герцог Энгиенский; осужден и изгнан из страны соперник Наполеона по воинской славе генерал Моро. Европейские монархи трепетали: с мая 1803 года вновь началась война с Англией.
Во всем этом Фуше не принимал непосредственного участия. Его серая тень возникала, правда, то тут, то там. Будучи сенатором, он посещал обязательные торжества в Париже и «навещал» императора как «добрый советчик», озабоченный благополучием «хозяина». Узнав, что Наполеон велел расстрелять герцога Энгиенского, он произнес свою ставшую знаменитой фразу: «Это больше, чем преступление, это — ошибка!»
В процессе генерала Моро Фуше, по его словам, сыграл роль двойного благодетеля: во-первых, он уговорил Моро согласиться на изгнание и тем самым избавил императора от дальнейших хлопот по его делу; во-вторых, благодаря его заступничеству, Наполеон заменил смертный приговор Моро «простым изгнанием».
Возможно, роль Фуше во всем этом заговоре была и гораздо большей. Во всяком случае, хорошо информированный личный секретарь Наполеона Бурьенн в своих «Мемуарах.» написал:
«Невозможно убедить сколько-нибудь разумного человека, что заговор Моро, Жоржа, Пишегрю и других осужденных имел место без молчаливого покровительства полиции Фуше».
Не менее информированный Савари в своих «Мемуарах…» пошел еще дальше:
«Фуше, который больше не был министром, направлял к Моро своих людей, он следил за его настроениями, чтобы воспользоваться им при необходимости. Но я думаю, что не он был автором проекта сближения между вандейцами и Моро, так как характер последнего не давал ему никакой гарантии в случае их успеха. Но, я думаю, что он вполне мог предусматривать реанимацию республики и свержение первого консула; в ту эпоху ничто не было невозможным. Возможно также, что Фуше имел целью породить опасные обстоятельства, чтобы спровоцировать необходимость восстановления его министерства, которое он рассматривал, как свое собственное достояние».
Очень интересно посмотреть, что писал обо всем этом сам Фуше. В своих тысячестраничных «Мемуарах…» он посвятил описанным выше событиям всего несколько строк: он отметил, что, когда Реаль доложил Наполеону об откровениях Кереля, тот сначала ему не поверил.
«Он посоветовался со мной, я сказал, что это заговор, в него нужно проникнуть и проследить за ним. Я тогда мог восстановить министерство полиции и взять бразды правления в свои руки».
Очень многозначительное заявление, открывающее нам мотивы Фуше.
Потом он рассказал о том, что Моро в глазах всех выглядел жертвой ревности и амбиций Наполеона; что все его усилия приговорить генерала к смерти завершились ничем; что в армии все сочувствовали Моро, а Наполеон даже в страхе прятался во дворце Сен-Клу. Фуше рассказывает:
«Я повстречался с Моро и показал ему перспективу опасности двухлетнего заключения, то есть нахождения на милости у его врага. Действительно, существовала опасность для обоих: Моро могли убить или освободить. Он последовал моим советам и отправился в Соединенные Штаты. На следующий день я был принят и отблагодарен в Сен- Клу».
Вот так. Не больше и не меньше.
В 1802 году Наполеон решил ограничить влияние Фуше и нашел ему замену. Но за два последующих после этого года заметно расцвела преступность, начались политические волнения и проявились просчеты правительства с тяжелыми последствиями во внешней и внутренней политике. Когда же Наполеон спросил своих советников, кого они могут предложить на министерский пост, воцарилось молчание. А потом министр иностранных дел Талейран ответил: «Я не знаю лучшего преемника для Фуше, чем сам Фуше».
Фуше в своих «Мемуарах…» пишет:
«В стране отсутствовал властный центр, генеральная полиция, которая соединяла в себе настоящее и прошлое и гарантировала безопасность государства. Наполеон сам осознавал этот недостаток, и 10 июля 1804 года я вновь был по высочайшему распоряжению назначен начальником полиции. При этом мне были предоставлены широкие полномочия, поскольку без меня произошло бессмысленное смешение полномочий полиции и органов юстиции. За два дня до этого назначения я был приглашен на секретное совещание кабинета Наполеона в Сен-Клу. Там я сформулировал свои условия и изложил императору причины, обусловившие реорганизацию структуры моего министерства».
18 июля 1804 года французам было объявлено:
«Сенатор Фуше назначается министром полиции. Министерство полиции восстанавливается».
Министерство полиции «укрепили», дав Фуше в помощники четырех советников (в том числе Реаля и Дюбуа), одной из главных функций которых, несомненно, была слежка за собственным шефом.
Во время второго министерства Фуше оставил без изменения систему, созданную им ранее. На помощников-соглядатаев он возложил нудную, рутинную, совершенно не представлявшую для него интереса работу по министерству. Все четверо являлись к нему с докладами один раз в неделю и выслушивали его мнение. Сам же он, как и прежде, взял в свои руки «высшую полицию».
Глава четвертая. Кухонный нож Фридриха Штапса
Этот несчастный не выходит у меня из головы. Все-таки это выше моего разумения.
Наполеон