Напарницы

– Есть, – кивнула Вана, – хороших, правда, среди них немного. Вернемся в резиденцию, напомни мне, я тебе подскажу парочку. А сейчас давайте я заклинание наложу, да будем возвращаться, обед уже скоро.



– Если хочешь, мы можем сесть от них отдельно, обойдемся без столика как-нибудь, – предложила Энту, когда они направились обратно.

– Да ладно, – отмахнулась Аулэ, – они же все равно в итоге к нам переберутся. Только я сяду рядом с тобой, хорошо?

– Конечно, – с готовностью согласилась Энту.



К тому времени, как они вернулись, оставшиеся уже успели разложить столик и подстилки вокруг него и как раз накрывали на стол.

Доусэ сразу же подошел к Аулэ и, прямо глядя ей в глаза, сказал:

– Я был неправ, мне не следовало решать за тебя. Я просто хотел тебя защитить и перегнул палку.

– От чего защитить? – не поняла Аулэ.

– Агуду рассказывал мне про это дело, там много шокирующих деталей, ну и… – Доусэ замялся.

– Ну и очаровательным юным неорам вообще не стоит заниматься такими вещами? – печально улыбнулась Аулэ. – А не ты ли вместе с остальными удивлялся, что в Тарджи женщин допускают к расследованию насильственных преступлений только после сорока лет?

– Да, нелогично получилось, согласен, – осторожно улыбнулся Доусэ. – Но, как видишь, оказалось, что, когда речь идет о тебе, а не о женщинах вообще, я смотрю на такие вещи по-другому.

– Я не такая уж ранимая, как тебе кажется. И не сомневайся, если я пойму, что это дело не для меня, я сама откажусь.

Заметив недоверчивый взгляд Доусэ, Аулэ пояснила:

– Просто то, что ты сказал, очень сильно напомнило мне некоторые вещи… Знаешь, давай не будем об этом сейчас. Я потом тебе все расскажу.

– Правда? – обрадовался Доусэ. – Может, тогда сегодня вечером, когда вернемся в резиденцию?

– Нет, – покачала головой Аулэ, – лучше завтра. Я… я пока еще не готова в этому разговору.

– Но ты ведь не будешь возражать, если я тоже присоединюсь к вашему расследованию?

– Нет, конечно, – с удивлением посмотрела на него Аулэ. – Если Агуду не возражает, то и я не стану.



В целом пикник прошел неплохо, в немалой степени благодаря Бару, чья легкая болтовня на самые разные темы позволяла всем присутствующим участвовать в общей непринужденной беседе.

Обратно снова ехали по отдельности, и все по той же причине – вроде как ради любования видами. Поэтому прощание получилось скомканным, договорились только, что завтра после завтрака встретятся в библиотеке и решат, где будут обсуждать расследование.

Агуду, правда, попытался пригласить Энту на свидание, но та решительно отказалась. Не повезло и Бару, которому Вана отказала не менее решительно. Все-таки день выдался довольно напряженным, и все девушки хотели просто отдохнуть, в том числе и от компании своих кавалеров. Они даже в бассейн не пошли, сразу разойдясь по комнатам.

Аулэ так неудержимо зевала, что Энту предложила лечь спать пораньше, и они улеглись уже в начале одиннадцатого. Аулэ почти сразу уснула, а Энту еще долго ворочалась, размышляя о том, как же сложно все-таки с мужчинами, даже такими вроде бы милыми и понимающими, как Доусэ.





Глава 25




Когда они после завтрака встретились в библиотеке, Агуду сообщил, что договорился, чтобы им выделили один из имевшихся в Летней резиденции кабинетов, где никто не помешает свободно обсуждать дело.

Это оказалось строго обставленное помещение с двумя письменными столами, которые мужчины сдвинули вместе, чтобы можно было расположиться свободно. Стульев имелось в избытке: их в кабинете было целых шесть.

Ведущую роль взял на себя Агуду, что было логично, поскольку он уже занимался этим делом. После короткого обсуждения сошлись на том, что материалы дела лучше изучать по порядку, поэтому, хотя это и не очень удобно, он будет зачитывать их вслух, а когда устанет, передаст эту обязанность кому-нибудь другому.



Первую убитую девушку обнаружили третьего марта в густых кустах, росших у ограды приюта имени Иртуриньи Нертейру.

– Ничего себе! – потрясенно выдохнула Энту. – Это в которых: в жасминовых неподалеку от ворот или в олеандровых, которые почти ровно с обратной стороны?

– Судя по схеме, в тех, что ближе к воротам, – уточнил Агуду, сверившись с бумагами.

Девушку убили ночью, как показало вскрытие – около полуночи. Она была задушена руками, довольно сильно избита и изнасилована. Полицейский целитель не смог установить, имело место насилие до или после смерти.


Агуду, не делая пропусков, зачитывал заключение, составленное по результатам вскрытия, и чем дольше он говорил, тем сильнее бледнела Аулэ. Доусэ бросал на нее встревоженные взгляды, но вслух выражать беспокойство пока не решался, опасаясь повторения вчерашней сцены.

Энту держалась лучше, хотя от того, что жестокое преступление было совершено в хорошо знакомом ей с детства месте, девушке было здорово не по себе. И совсем уж жутким ей показалось то, что две воспитательницы, допоздна засидевшиеся за обсуждением парочки трудных воспитанниц, услышали донесшийся от ворот крик и даже послали сторожа проверить, что происходит, но тот, дойдя до ворот и заметив проскочившую мимо кошку, решил, что это она вопила, и заверил женщин, что все в порядке.

– А кто это был? – спросила Энту.

– Убитую звали Тусианда Нигейра, – ответил Агуду.

– Да нет, я про воспитательниц, – уточнила Энту.

– Ювилья Туару и Муана Севес, – зачитал Агуду.

– Тетушка Муана! – ахнула Энту, вцепившись в руку Агуду. – Ты видел ее? Говорил с ней? С ней все в порядке?

– Да, – успокаивающе улыбнулся Агуду. – Но я не стал ей рассказывать, что знаком с тобой – она бы набросилась с расспросами, а у меня было много дел и мало времени.

– Я понимаю, – вздохнула Энту, – главное, что с ней все хорошо.

Никаких свидетелей убийства обнаружить не удалось. Погода в тот день была хоть и прохладной, но сухой, так что на земле у тела следов не осталось. Была надежда, что с помощью одной из недавно разработанных методик с шеи погибшей удастся снять отпечатки пальцев, но ничего не получилось – убийца был в перчатках.

Версия ограбления подтверждения не нашла: сумочка Тусианды была обнаружена рядом с телом, в кошельке было семь золотых с мелочью – деньги не самые большие, но грабитель забрал бы их непременно, да и украшения, золотое колечко и серьги с мелкими рубинами, остались на месте.

Отрабатывалась и версия убийства девушки кем-то из знакомых мужчин, и вот она-то поначалу показалась весьма перспективной – в тот вечер у Тусианды было свидание с Ленрике Фенуальтэ, с которым они встречались уже почти полтора года, а в тот день как раз поссорились, о чем молодой человек с досадой поведал своей младшей сестре, никогда не ложившейся спать, пока Рике не вернется. Правда, по показаниям сестры, Фенуальтэ пришел домой около полуночи, и, учитывая расстояние между его домом и домом Тусианды, которую он, несмотря на ссору, все же проводил, убить свою подругу Фенуальтэ никак не успел бы. Но эти показания дознавателем первоначально были оценены критически – парень вполне мог подговорить сестру солгать, чтобы обеспечить ему алиби.

Но оказалось, что Ленрике видела одна из соседок, не испытывавшая к семье Фенуальтэ теплых чувств, поскольку, по ее мнению, они беспардонно захватили часть ее участка, когда ставили новый забор. И во времени возвращения юноши бдительная неора Вусиану была абсолютно уверена, поскольку специально посмотрела на часы, чтобы впоследствии иметь возможность попенять соседке, что ее непутевый сыночек шляется по ночам.

В общем, в итоге дознание пришло к выводу, что убийство совершил неизвестный, с которым Тусианда познакомилась сразу после того, как рассталась с Ленрике. Причем убийца явно не вызвал у девушки подозрений, поскольку от калитки возле ее дома, где с ней расстался Фенуальтэ, до места, где было обнаружено тело, идти было минут десять, и утащить активно сопротивляющуюся жертву так далеко преступник точно не смог бы.

Никаких улик злоумышленник не оставил, и дело явно скоро должно было перекочевать в разряд «топляков» – так дознаватели в Ильмэрме называли безнадежные дела, но двадцать четвертого марта произошло еще одно убийство: возле Детской больницы Приморского района было обнаружено тело сестры милосердия Нанги Вуагэ.

Если бы убийство произошло не так близко к месту первого преступления, возможно, его и не связали бы с убийством Тусианды Нигейра, во всяком случае – это произошло бы не сразу, но Нангу Вуагэ убили все в том же Приморском районе Ильмэрме, поэтому дознаватель, которому поручили расследование убийства Нанги, довольно быстро понял, что у этого дела много общего с убийством Тусианды, которое вел его коллега.

Читать заключение, составленное по результатам вскрытия Нанги, выпало Энту, и она, бегло его просмотрев, решительно заявила, что зачитывать вслух будет только те фрагменты, в которых эксперт обосновывает сходство двух убийств, чтобы не тратить зря время. Возражений не последовало, так что по второму убийству ужасных подробностей озвучено было меньше.

Многие детали совпадали: Нангу тоже задушили руками, избили и изнасиловали. И незадолго до того, как это произошло, она тоже поругалась с мужчиной. Вот только это был не ее парень, а один из целителей, с которым у Нанги уже давно были неприязненные отношения. Чтобы не побеспокоить своим бурным обсуждением спящих детей, они не только вышли из здания, но даже покинули территорию больницы, поскольку ночью звуки разносятся довольно далеко. В итоге, когда спор иссяк, целитель Басиану Эунестрэ вернулся в больницу, а Нанга осталась подышать свежим воздухом, чтобы успокоиться.

Надо заметить, что эту версию развития событий ничто, кроме слов неора Эунестрэ, поначалу не подтверждало. Поэтому дознаватель не стал исключать целителя из числа подозреваемых, допуская даже, что тот мог убить сестру милосердия, сымитировав почерк убийцы Тусианды, ведь об этом деле много говорили, и подробности даже просочились в газеты, так что Басиану вполне мог о них знать. Но потенциальному подозреваемому повезло: на этот раз кое-какие следы преступник все же оставил – под ногтями Нанги были обнаружены частицы кожи. И, как установили эксперты исходя из групповой принадлежности по ауре, эти частицы целителю Эунестрэ не принадлежали. Да и царапин у него в ходе целительского освидетельствования обнаружено не было. Последнее, конечно, само по себе ничего бы не доказывало, ведь целитель мог такие незначительные повреждения и залечить. А вот несовпадение по групповой принадлежности по ауре – это было надежное доказательство непричастности Басиану.

Конечно, обнаруженные частицы могли помочь доказать виновность убийцы, но для этого его сначала нужно было найти. А вот с этим-то ничего и не получалось: подозрительного мужчину примерно в это время заметили двое возвращавшихся из трактира приятелей, но было темно, а очевидцы находились в изрядном подпитии, поэтому дальше описания, что это был высокий мужчина, дело не продвинулось даже после того, как к их допросу подключили некроманта.

То, что оба преступления, по всей вероятности, были совершены одним лицом, послужило основанием для объединения дел в одно производство, и к расследованию начальник Приморского отделения полиции подключил обоих дознавателей: и того, который вел дело об убийстве Тусианы, и того, который вел дело об убийстве Нанги.





* * *


К тому времени, как они закончили изучать материалы второго дела, почитать вслух успели все, даже Аулэ, голос которой хотя временами и дрожал, но звучал ясно и четко. Приближалось время обеда, поэтому они решили сделать перерыв и следующее дело изучить уже после возвращения из столовой.

– Ты как? – обеспокоенно спросила Энту, когда подруги вернулись в свою комнату, решив, что гулять перед обедом им, пожалуй, не хочется, и устроились в креслах, так и стоявших у окна.

– Не так уж плохо, – бледно улыбнулась Аулэ.

– Ты уверена, что хочешь продолжать?

– Да, – твердо ответила Аулэ. – Мне, конечно, тяжело, но я, когда читала материалы дела, внезапно поняла, что хочу понять, чем приходится заниматься Доусэ на работе. Мне вот кажется, что было бы очень полезно, если бы такие вот «чтения» устраивали для жен всех дознавателей, чтобы они имели представление о том, чем занимаются их мужья.

– Ценная идея, – закивала Энту. – Вот закончится этот отбор, узнаем, кто же из «достойных молодых людей» – Главный Королевский дознаватель, и озвучим ему это предложение. Вдруг он к нам прислушается?

– Не исключено, – согласилась Аулэ.





* * *


Третью убитую – Кореллу Гавесу нашли двенадцатого апреля все в том же Приморском районе. Однако на этот раз убийца сбросил труп в море с пирса, находившегося на окраине грузового порта. Место это было довольно глухим, и поначалу дознаватели терялись в догадках, как преступник затащил туда жертву. Но все разъяснилось, когда потерпевшую опознали – Корелла работала буфетчицей в столовой для работников порта, а тот самый пирс был излюбленным местом для прогулок местных сотрудников, поскольку находился на отшибе и шум, суета и неприятные запахи его почти не затрагивали.

Дознаватели довольно быстро установили, что в тот вечер Корелла тоже поссорилась с мужчиной. Им оказался Наральягу Ваншес – старший помощник капитана танкера «Морская черепаха». Наральягу и Корелла не были парой, более того, мужчина всячески избегал буфетчицу, которая, однако, не теряла надежды, что однажды он обратит на нее внимание. То, что Ваншес ее упорно игнорировал, не мешало Корелле регулярно устраивать ему сцены ревности. Очередной скандал она закатила как раз в вечер убийства, заметив, что Наральягу флиртует с новенькой помощницей поварихи. Разумеется, сразу же возникла версия, что убийца был одним из свидетелей этой неприятной сцены. Однако установить всех, кто в тот вечер был в буфете, дознавателям не удалось, так что им пришлось довольствоваться неполным перечнем. У всех мужчин, чье присутствие в момент ссоры было подтверждено, взяли образцы кожи, и на тех четверых, у кого групповая принадлежность по ауре совпала с принадлежностью образцов, обнаруженных под ногтями Нанги, не только наложили магический запрет, ограничивающий передвижения пределами Ильмэрме, но и повесили следящие артефакты. Конечно, такие меры могли быть предприняты только с согласия местного отделения КГКД, но в данном случае таковое было выдано в день запроса, поскольку третье убийство явно показало, что дело тут не в личных отношениях и преступник не остановится.