Найти себя

— И в немалой.

— И сразу становится понятно, зачем стража, и почему перекрыта площадь.

Войлин подтвердил, вновь концентрируясь на рюкзаке Джии. Дождавшись же, когда маг вернется в реальность, Нейранд продолжил:

— Что с этими делать будем? — Спросил оборотень после продолжительной паузы.

— С ними потом разберемся, для начала нужно спасать нашу девочку. Она в тюремной камере.

— Что? Уже?

— И я чувствую ее страх, а главное, она даже не ждет помощи.

— Ну это мы еще посмотрим! — В голосе Нейранда звучал гнев. — Идем, одни мы не справимся, а значит, и нам нужна помощь! И я знаю чья!

Вернувшись на постоялый двор, Нейранд, не обращая ни на кого внимания, и уж тем более на Войлина, который все уговаривал быть повежливее, начал открывать каждую дверь в комнаты, двигаясь слева на право. Заглядывая, он по просьбе мага, извинялся, и, закрыв, переходил к следующей.

Две двери попались оборотню закрытыми, но после недолгого обследования, Нейранд сделал заключение, что они пусты. Практически в самом конце коридора, мужчинам попалась еще одна закрытая дверь.

— Он здесь. — Уверенно проговорил оборотень, отходя на шаг от двери.

— А нельзя было просто принюхаться к каждой из дверей, а не заглядывать, мешая людям отдыхать? Или я мог бы мысли прочитать? — Спросил Войлин, деликатно стуча в дверь.

— А так не интересно. — Нейранд оскалил клыки, которые теперь казались не такими маленькими. По спине мага от этого пробежали мурашки, все же, не легко к подобному привыкнуть. Да, оборотень был очень зол.

Когда дверь комнаты отворилась, на мужчин взглянули два светящихся глаза. В комнате было совсем темно, окно было занавешено.

— Что такое? — Спросил мужчина, внимательным взглядом оглядывая мага и оборотня. — Что с ней?

Войлин и Нейранд мельком переглянулись, никак не рассчитывая на подобную встречу и приветствия. Первым в себя пришел оборотень:

— Нам нужна ваша помощь, Влас…

— Давай без титулов, просто Дарио, на этом и остановимся. И переходите сразу к делу. — Велианец вышел из комнаты, закрыв за собою дверь на ключ. — Только давайте поговорим в более уединенном месте.

— Да, конечно. — Войлин слегка поклонился Дарио, и направился в снятую ими комнату. Нейранд шел последним.

Когда дверь закрылась оборотень повернулся к мужчинам.

— Разрешите вначале представиться, это Войлин Мелф, маг третьего круга, — Мужчина указал на мага, тот еще раз поклонился Дарио, велианец в свою очередь так же склонил голову, и после они пожали друг другу руки. — Нейранд Мейлинд, — Мужчина указал на себя, и приветствия повторились — Оборотень. На данный момент исполняем волю главы Вэлинса. С Джией ан Торрес мы полагаем, вы уже знакомы.

Дарио молча кивнул, пожав руку и оборотню, и ожидая продолжения.

— Джиа в беде, сейчас она под стражей, и, если нас не обманывают чувства Войлина, ей грозит смертная казнь.

— Чувства? — Переспросил велианец.

— Да. У меня способность к чтению мыслей, а соответственно и поиску по предмету принадлежавшему человеку, которого ищешь. Я не вижу ее, но будто читаю мысли на расстоянии. Расстояние ограниченно, для этого и нужен личный предмет. Но пока я ее чувствую. И она уже под стражей.

— Но вины ее в этом нет, так как и настоящих преступников мы знаем.

На некоторое время в комнате повисла тишина. Дарио просто смотрел в окно, Войлин и Нейранд смотрели то на велианца, то друг на друга, но прерывать его размышления не торопились.

— Хорошо. — Наконец прошептал Дарио, когда тишина уже затянулась, и стоять без дела казалось слишком глупо. — Мэр города не упустит такой возможности, и Джиа будет сожжена в честь праздника. И помилование ее вряд ли ждет, так как и людям нужно развлечение, не зависимо от степени ее виновности.

Нейранд от услышанного передернул плечами, ему отчетливо вспомнился огонь в лесу. Маг судя по всему подумал о том же, и потому, лишь облегченно вздохнул и улыбнулся.

— Тогда ведь ничего страшного, огонь нашей девочке не страшен.

— Почему? — Велианец впервые с того момента, как выслушал о произошедшем, повернулся к собеседникам.

— Джию уже окружал огонь, и она вышла из него весьма спокойно, он ее даже не ожог. — Войлин пожал плечами, и опустился на кровать, вновь начиная теребить рюкзак девушки.

— Как это произошло? — Спросил Дарио, переводя взгляд на оборотня.

— Да мы и сами не знаем, просто красный купол, она как-то почувствовала, что сейчас полыхнет, соскочила с коня, а нам приказала отбежать, вот тогда-то из центра купола полыхнул красный луч, и вокруг Джии все загорелось.

— Хм… — Мужчина так же опустился на соседнюю кровать, опять переведя взгляд на окно, один оборотень остался стоять у двери. — Здесь другое. Если я правильно понял, тот огонь был магический, и у нее либо есть врожденная защита от него, либо какие-то другие причины, почему огонь не навредил ей. Но этот огонь будет живой, настоящий.

Войлин поднял лицо на Дарио.

— Суд состоится примерно через час.

— А значит скоро и сожжение. — Закончил Нейранд, с силой сжимая рукояти кинжалов, висящих на поясе.


— Слушайте меня внимательно. — Велианец поднялся, и взглянул на каждого из присутствующих. — Сожжение пройдет в полночь, в момент пика восхождения луны. Сейчас время обеда, а значит, до этого момента немного времени у нас еще есть. Я иду за ней, мы будем ждать вас за пределами города возле реки. Я не знаю в каком именно месте и уж тем более в каком состоянии, но вы найдете нас там. Искать нас не будут, если все пойдет по плану.

— А если не по плану? — Решил уточнить маг.

— В зависимости от результата вы либо найдете нас в указанном месте, либо нет.

Войлин хотел было подняться на ноги, последовав примеру Дарио, но не нашел в себе сил, и продолжил безмолвно следить за каждым движением велианца, не отводя взгляда.

— У меня к вам несколько заданий, после их выполнения, мы будем ждать вас у реки.





***


Я очнулась, мне ужасно не хотелось открывать глаза, ведь в своем то ли сне, то ли видении, я наконец-то летала по синему звездному небу. Невероятно близкие звезды бросали на землю холодный мерцающий свет, ночное солнце светило бледным золотом. И все это в едином свете. Мне было легко, теплый воздух и свежий ветер ласкали мою кожу, развивали мои волосы. Крылья, в зависимости от угла наклона перьев, в свете звезд отливали, то серебром, то будто сливались с небом, становясь прозрачными. Они позволяли мне наслаждаться таким долгожданным покоем и свободой. Я жила звуками хлещущих далеко внизу волн, шелестом листвы на могучих деревьях. Я разговаривала с тобой, мой Друг…

Но вдруг вспыхнули звезды, острыми осколками опадая на землю, окрасилось багровым солнце, почернел небосвод, окрасились кровью реки, и я увидела движение на земле, будто тени, скользящие по поверхности земли, я почувствовала зло, ярость, ненависть, гнев и в то же время невообразимый страх и ужас.

Мое тело сковал холод. Сильный ветер колол мою кожу, и я больше не могла летать. Мои крылья стали тяжелыми, неподъемными. Мое сердце могло разорваться от этих чувств, тело разбиться о твердую холодную землю, но я открыла глаза.

Сон растворился, исчезая и стираясь из памяти под давлением реальности.

Было темно, и тихо. Я пошевелила руками, рядом никого не оказалось, зато я почувствовала жгучую боль в спине.

— Проснулась? — Из темноты я услышала тихий, немного охрипший мужской голос.

— По-моему, да. — Пробурчала я в ответ, пытаясь сесть.

Мужчина пришел мне на помощь, и я все-таки смогла принять полусидящее положение, найдя то положение, где раны от кнутов обжигали болью не так сильно.

Я попыталась осмотреться. Было очень темно, и так как над головой у меня не было звездного неба, а потолок казался очень низким и давящим, поняла, что нахожусь в какой-то комнате. Я повернула голову в сторону Дарио. Он сидел на стуле возле меня. Рядом маленький столик, на котором стоял таз с какой-то грязной водой. На полу куча тряпья, у противоположной стены маленький шкаф. Окно в комнате маленькое, а занавеска задернута, отчего мне стало совсем уж неуютно. Я же лежала на кровати, на стене надо мной висела лампа, но свечи ее почти не освещали пространство вокруг.

— Ты как? — Спросила я, вернувшись взглядом к велианцу.

— Получше тебя буду. — В голосе я смогла различить едва уловимую тревогу.

— Не беспокойся за меня. — С некоторым безразличием ответила я, пытаясь разобраться в своих чувствах, что перекрывались абсолютной опустошенностью.

— Да я и не беспокоюсь, с чего ты взяла? Спина очень болит?

— Болит.

— Тогда держи. — Дарио протянул мне пучок какой-то травы.

— И что я должна с этим делать? — Я с сомнением перевела взгляд на траву, но протягивать руку не торопилась.

— Съесть. — Даже толком не видя его лица, я знала, что сейчас он улыбается.

Аккуратно он вложил ее мне в ладонь, и я все же поднесла руку ко рту. Неуверенно пожевав один листик из пучка, я ожидала почувствовать горечь во рту, но на голодный желудок они оказались очень даже приятными на вкус, сладковатыми.

— Ай, яй, яй, даже не спросила, что это. А если бы я тебя отравить захотел?

— Хотел бы моей смерти, не вытаскивал бы из огня, а там бы и оставил. А для чего она?

— Не для чего, а от чего. Боль снимает.

Дальше я ела молча. После травы Дарио протянул мне еще и поднос с едой, который как оказывается стоял у него за спиной. Не богатый ужин, но я никогда не была придирчивой. Овощная похлебка и травяной отвар с куском серого хлеба. Все чуть теплое, но мне это было не важно, мой желудок просто не мог отказаться от еды. Есть в темноте было неудобно, но благодаря слабому свету лампы я могла видеть хоть что-то. Дарио все это время молчал, терпеливо наблюдая, как я не спеша справлялась с едой.

— Где мы? — Спросила я, когда вся еда была съедена.

— У местной знахарки. Согласилась приютить тебя и подлечить, пока ты не придешь в себя.

— Понятно. Наверное. — Я замолчала и правда еще не до конца понимая происходящего. Как мы выбрались из костра? Как остались живы? У какой такой знахарки? В Тиноре? В этом я сомневалась, но вот где тогда?

— Мы ведь не в Тиноре? — Спросила все же я, а то мне становилось не по себе при мысли об этом городе.

— Нет, не в Тиноре. — Успокоил меня Дарио.

Я вздохнула с облегчением.

— Как мы здесь оказались? — Спросила я, закрывая глаза. Почему-то мне было тяжело всматриваться в темноту, чтобы разглядеть лицо велианца, и я решила дать глазам отдохнуть.