Найди меня среди шторма
Часть 14 из 17 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
– Почему?
– Ну, – расплывчато откликаюсь я, – у меня тоже имеются переживания и проблемы.
Он тихо смеется.
– Звучит странно, но в таком месте, как это, я не могу даже вспомнить о своих проблемах.
– Да нет, нормально. Разве не в этом смысл и цель отпуска?
Тени у него на лице при свете луны приобретают контуры, взгляд устремляется в никуда, и, не реагируя на мой вопрос, он продолжает:
– Наверное, у меня их и нет. Проблем, я имею в виду. Они мелкие, незначительные, относятся к прошлому. Нытье богачей. – Он презрительно хмыкает.
Волны мягко накатывают на песок, пока я жду, что он снова заговорит. Такой равномерный ритм, успокаивающий, словно сердцебиение. Помимо него, вокруг нас нет ничего, кроме тишины. Тишины, в которой в моем мозгу всплывают все текущие проблемы. Мать, которая угрожает продать «Морские ветры», и тот факт, что я не знаю, что делать в этом случае. При мысли вместе с домом потерять почву под ногами я внезапно чувствую бесконечное одиночество.
На ум вновь приходит фраза Лив.
«Вид у тебя не такой, будто ты переработала, а будто тебе одиноко».
– Не думаю, что твои проблемы незначительны, – наконец произношу я. – Возможно, просто порой то, что мы считаем проблемой, на самом деле ею не является.
– Ммм, – тихо отзывается Джош, и какое-то время спустя: – Очень мудро.
Вопреки немного саркастичному тону его ответ не кажется грубым.
– Естественно. Это особый сервис «Морских ветров» – по ночам говорить постояльцам подобные вещи.
В смехе Джоша мне слышится нечто вроде благодарности. Благодарности за то, что этой репликой я немного разрядила обстановку.
– И все-таки эта услуга не продумана до мелочей. Ты должна быть гораздо старше и с какими-нибудь странными привычками, – подхватывает он. – Пара-тройка кошек при таких обстоятельствах тоже не повредили бы.
– А с чего ты вообще взял, что у меня нет таких привычек? И над кошками я работаю.
– Прости, все равно ты слишком молода для такой роли.
– Попросить мою маму еще раз повторить то, что я сейчас сказала?
– Нет. Нет, лучше я постою тут и поподробнее разузнаю о твоих странных привычках.
– Иногда я спонтанно и безо всякой видимой причины меняю свое мнение.
– Что?
– Спроси меня еще раз, согласна ли я на твое пари.
Проходит несколько мгновений, прежде чем Джош отвечает:
– Спорим, за следующие три недели я подберу тебе идеального мужчину?
– Ладно, пари принято. – Я игнорирую ту часть себя, которая в этот момент шокированно округляет глаза. – Если проиграешь, тебе, кстати, придется на протяжении целой передачи хорошо обращаться с кандидатами. По-честному хорошо, а не для вида.
– Ты же понимаешь, что люди абсолютно не хотят видеть меня хорошим?
– С каждым. Просто хорошо. Таким будет мое условие.
– Ладно, – медленно выговаривает он, – идет. Почему ты передумала?
Пока смотришь на беспрерывно поднимающееся и опускающееся море, рано или поздно спутанные мысли укладываются в голове, сжимаясь в выводы, которыми не особенно хочется с кем-то делиться.
И потому не рассказываю Джошу, что, с одной стороны, мечтаю о событии, которое растворило бы удушающий туман депрессии, в который я все больше погружаюсь, а с другой – в подсознании все еще эхом отдаются слова Лив.
«Одиноко».
Согласиться на спор означает, что в ближайшие дни мне придется концентрироваться на чем-то другом, а не на своих тупых проблемах… а еще все это придется обсуждать с Джошем. С тех пор, как он тут появился, я только о нем и думаю. Мне нравится его смех, нравится его чувство юмора, нравится его голос… мне даже нравится его запах – ненавязчивый аромат лосьона после бритья, который замечаешь, только когда стоишь к нему так близко, как я в этот миг. Если Джош и его пари не идеально подходят для того, чтобы перенаправить поток моих мыслей в другое русло, то я уже не знаю, возможно ли это вообще.
– Айрин?
И не важно, что Джош не увидит мою улыбку, так он хотя бы не поймет, насколько вымученной она выглядит.
– Мне сейчас не помешает на что-нибудь отвлечься.
– Отлично, – он тоже улыбается, это отчетливо слышно по его голосу, – с радостью тебя отвлеку.
А вот то, что теперь я не могу разглядеть в бледном лунном свете выражение лица Джошуа, уже имеет значение.
6
Если и дальше так продолжать, то у меня выкипит вода для чая. До этого я сожгла два тоста, вскрыла третью банку фасоли, хотя она мне уже не требовалась, принесла миссис О’Брайен кофе вместо черного чая и порезала вместо грейпфрута собственный палец.
Сунув его в рот, я просто стою и стараюсь не думать о том, что лишило меня сна прошлой ночью.
Этот спор!
Да я, похоже, свихнулась.
Можно предположить, что, прожив двадцать четыре года у моря, я приобрела иммунитет к ночам, когда светит полная луна и шумит прибой, но очевидно, его не хватает, чтобы пережить подобный вечер в компании Джошуа и не ввязаться в какие-нибудь абсурдные мероприятия.
Ищу пластырь и все-таки иду в столовую, чтобы подать грейпфрут, который чуть не стоил мне пальца.
У мамы бледный вид, на мое приветствие она не отвечает. В любой другой день это моментально пробудило бы во мне угрызения совести, сегодня же им не удается пробиться сквозь все возрастающую нервозность.
Что на уме у Джоша? Как он все устроит?
Миссис О’Брайен уже восторженно рассказала мне о своей вчерашней дневной прогулке, а сейчас, когда я ставлю перед ней половинку грейпфрута, она буквально сияет.
– Сегодня я схожу в океанариум в Дигле, – сообщает она. – А если будет стоять ясная погода, то после него поеду на пляж Кауминул.
– О да, – неубедительно откликаюсь я, – здорово.
Хочу добавить к ограничениям, которые уже установила, еще ряд условий для Джоша, и на самом верху этого списка значится «Не забывай, что я не смогу через три недели просто развернуться и уехать из Каслданнса, после этого мне еще предстоит показываться в деревне».
– Я видела фотографии – прелестно! – заявляет миссис О’Брайен. – Но не буду задерживать вас еще дольше, у вас ведь наверняка много дел?
– Что-что? – Проходит несколько мгновений, прежде чем я реагирую на создавшуюся в разговоре паузу, и чувствую облегчение от того, что не вижу на лице у пожилой леди следов осуждения. – Простите… Кауминул действительно очень красивый. А вид на острова Бласкет и мыс Данмор Хед просто фантастический. Еще чашечку чая?
– С удовольствием, – соглашается миссис О’Брайен и откидывается на спинку стула.
Когда, выпив два чайничка чая, она наконец встает, то, к моему удивлению, по пути останавливается у маминого стола. Что именно она говорит, разобрать невозможно, однако о чем бы ни шла речь, мама лишь коротко мотает головой. Вот бы сейчас пойти за миссис О’Брайен, которая, судя по всему, теперь прощается и покидает столовую, не теряя радостного настроения. К сожалению, с ходу мне не удается придумать ничего, что не звучало бы как «Извините, но моя мать сейчас настоящая фурия», поэтому я ограничиваюсь тем, что убираю со столика, за которым только что сидела миссис О’Брайен, и надеюсь, что мама не была с ней совсем уж невежлива.
Джош, как обычно, появляется последним. Его непринужденное приветствие моя мать, которая в эту минуту направляется в свою комнату, удостаивает лишь едва заметным кивком. Ничуть не обидевшись, он берет чай, который я приношу, даже не спрашивая, улыбается в ответ и в следующие полчаса ни единым жестом не дает понять, что все еще думает о нашем разговоре вчера вечером.
Не то чтобы я ожидала, что он будет хотя бы наполовину так же взволнован, как и я. Однако меня раздражает, что Джош не говорит и не делает совершенно ничего, из чего я могла бы заключить, что его волнует, как все это устроить. В конце концов у него всего двенадцать дней – на Кэйрахе будет непросто отыскать идеального мужчину.
Я держусь, пока он не кладет салфетку рядом с тарелкой. Еще до того, как успевает подняться, я бросаю тряпку, которой только что протирала столы, и сажусь напротив Джоша.
– Слушай… это пари… что именно ты задумал?
Усмехнувшись, он снова опускается на стул.
– А ты не хочешь, чтобы это был сюрприз?
– Ни в коем случае.
Джош смеется:
– Ладно, полагаю, для начала я присмотрю подходящих кандидатов.
– Ты будешь называть мое имя?
– Нет, конечно.
– Но как тогда ты собираешься…
– Мне кажется, тебе стоит положиться на меня, все-таки у меня есть опыт.
– Опыт?
– Опыт. Даже во «Все ради любви» я всегда точно знаю, какие пары расстанутся сразу после шоу, какие и так никогда не встречались и просто охотились за призовыми деньгами, а какие по-настоящему подходят друг другу.
– О таком нельзя судить только после нескольких часов съемок…
– Например, бармен в вашем пабе и официантка друг другу подходят.
– Ну, – расплывчато откликаюсь я, – у меня тоже имеются переживания и проблемы.
Он тихо смеется.
– Звучит странно, но в таком месте, как это, я не могу даже вспомнить о своих проблемах.
– Да нет, нормально. Разве не в этом смысл и цель отпуска?
Тени у него на лице при свете луны приобретают контуры, взгляд устремляется в никуда, и, не реагируя на мой вопрос, он продолжает:
– Наверное, у меня их и нет. Проблем, я имею в виду. Они мелкие, незначительные, относятся к прошлому. Нытье богачей. – Он презрительно хмыкает.
Волны мягко накатывают на песок, пока я жду, что он снова заговорит. Такой равномерный ритм, успокаивающий, словно сердцебиение. Помимо него, вокруг нас нет ничего, кроме тишины. Тишины, в которой в моем мозгу всплывают все текущие проблемы. Мать, которая угрожает продать «Морские ветры», и тот факт, что я не знаю, что делать в этом случае. При мысли вместе с домом потерять почву под ногами я внезапно чувствую бесконечное одиночество.
На ум вновь приходит фраза Лив.
«Вид у тебя не такой, будто ты переработала, а будто тебе одиноко».
– Не думаю, что твои проблемы незначительны, – наконец произношу я. – Возможно, просто порой то, что мы считаем проблемой, на самом деле ею не является.
– Ммм, – тихо отзывается Джош, и какое-то время спустя: – Очень мудро.
Вопреки немного саркастичному тону его ответ не кажется грубым.
– Естественно. Это особый сервис «Морских ветров» – по ночам говорить постояльцам подобные вещи.
В смехе Джоша мне слышится нечто вроде благодарности. Благодарности за то, что этой репликой я немного разрядила обстановку.
– И все-таки эта услуга не продумана до мелочей. Ты должна быть гораздо старше и с какими-нибудь странными привычками, – подхватывает он. – Пара-тройка кошек при таких обстоятельствах тоже не повредили бы.
– А с чего ты вообще взял, что у меня нет таких привычек? И над кошками я работаю.
– Прости, все равно ты слишком молода для такой роли.
– Попросить мою маму еще раз повторить то, что я сейчас сказала?
– Нет. Нет, лучше я постою тут и поподробнее разузнаю о твоих странных привычках.
– Иногда я спонтанно и безо всякой видимой причины меняю свое мнение.
– Что?
– Спроси меня еще раз, согласна ли я на твое пари.
Проходит несколько мгновений, прежде чем Джош отвечает:
– Спорим, за следующие три недели я подберу тебе идеального мужчину?
– Ладно, пари принято. – Я игнорирую ту часть себя, которая в этот момент шокированно округляет глаза. – Если проиграешь, тебе, кстати, придется на протяжении целой передачи хорошо обращаться с кандидатами. По-честному хорошо, а не для вида.
– Ты же понимаешь, что люди абсолютно не хотят видеть меня хорошим?
– С каждым. Просто хорошо. Таким будет мое условие.
– Ладно, – медленно выговаривает он, – идет. Почему ты передумала?
Пока смотришь на беспрерывно поднимающееся и опускающееся море, рано или поздно спутанные мысли укладываются в голове, сжимаясь в выводы, которыми не особенно хочется с кем-то делиться.
И потому не рассказываю Джошу, что, с одной стороны, мечтаю о событии, которое растворило бы удушающий туман депрессии, в который я все больше погружаюсь, а с другой – в подсознании все еще эхом отдаются слова Лив.
«Одиноко».
Согласиться на спор означает, что в ближайшие дни мне придется концентрироваться на чем-то другом, а не на своих тупых проблемах… а еще все это придется обсуждать с Джошем. С тех пор, как он тут появился, я только о нем и думаю. Мне нравится его смех, нравится его чувство юмора, нравится его голос… мне даже нравится его запах – ненавязчивый аромат лосьона после бритья, который замечаешь, только когда стоишь к нему так близко, как я в этот миг. Если Джош и его пари не идеально подходят для того, чтобы перенаправить поток моих мыслей в другое русло, то я уже не знаю, возможно ли это вообще.
– Айрин?
И не важно, что Джош не увидит мою улыбку, так он хотя бы не поймет, насколько вымученной она выглядит.
– Мне сейчас не помешает на что-нибудь отвлечься.
– Отлично, – он тоже улыбается, это отчетливо слышно по его голосу, – с радостью тебя отвлеку.
А вот то, что теперь я не могу разглядеть в бледном лунном свете выражение лица Джошуа, уже имеет значение.
6
Если и дальше так продолжать, то у меня выкипит вода для чая. До этого я сожгла два тоста, вскрыла третью банку фасоли, хотя она мне уже не требовалась, принесла миссис О’Брайен кофе вместо черного чая и порезала вместо грейпфрута собственный палец.
Сунув его в рот, я просто стою и стараюсь не думать о том, что лишило меня сна прошлой ночью.
Этот спор!
Да я, похоже, свихнулась.
Можно предположить, что, прожив двадцать четыре года у моря, я приобрела иммунитет к ночам, когда светит полная луна и шумит прибой, но очевидно, его не хватает, чтобы пережить подобный вечер в компании Джошуа и не ввязаться в какие-нибудь абсурдные мероприятия.
Ищу пластырь и все-таки иду в столовую, чтобы подать грейпфрут, который чуть не стоил мне пальца.
У мамы бледный вид, на мое приветствие она не отвечает. В любой другой день это моментально пробудило бы во мне угрызения совести, сегодня же им не удается пробиться сквозь все возрастающую нервозность.
Что на уме у Джоша? Как он все устроит?
Миссис О’Брайен уже восторженно рассказала мне о своей вчерашней дневной прогулке, а сейчас, когда я ставлю перед ней половинку грейпфрута, она буквально сияет.
– Сегодня я схожу в океанариум в Дигле, – сообщает она. – А если будет стоять ясная погода, то после него поеду на пляж Кауминул.
– О да, – неубедительно откликаюсь я, – здорово.
Хочу добавить к ограничениям, которые уже установила, еще ряд условий для Джоша, и на самом верху этого списка значится «Не забывай, что я не смогу через три недели просто развернуться и уехать из Каслданнса, после этого мне еще предстоит показываться в деревне».
– Я видела фотографии – прелестно! – заявляет миссис О’Брайен. – Но не буду задерживать вас еще дольше, у вас ведь наверняка много дел?
– Что-что? – Проходит несколько мгновений, прежде чем я реагирую на создавшуюся в разговоре паузу, и чувствую облегчение от того, что не вижу на лице у пожилой леди следов осуждения. – Простите… Кауминул действительно очень красивый. А вид на острова Бласкет и мыс Данмор Хед просто фантастический. Еще чашечку чая?
– С удовольствием, – соглашается миссис О’Брайен и откидывается на спинку стула.
Когда, выпив два чайничка чая, она наконец встает, то, к моему удивлению, по пути останавливается у маминого стола. Что именно она говорит, разобрать невозможно, однако о чем бы ни шла речь, мама лишь коротко мотает головой. Вот бы сейчас пойти за миссис О’Брайен, которая, судя по всему, теперь прощается и покидает столовую, не теряя радостного настроения. К сожалению, с ходу мне не удается придумать ничего, что не звучало бы как «Извините, но моя мать сейчас настоящая фурия», поэтому я ограничиваюсь тем, что убираю со столика, за которым только что сидела миссис О’Брайен, и надеюсь, что мама не была с ней совсем уж невежлива.
Джош, как обычно, появляется последним. Его непринужденное приветствие моя мать, которая в эту минуту направляется в свою комнату, удостаивает лишь едва заметным кивком. Ничуть не обидевшись, он берет чай, который я приношу, даже не спрашивая, улыбается в ответ и в следующие полчаса ни единым жестом не дает понять, что все еще думает о нашем разговоре вчера вечером.
Не то чтобы я ожидала, что он будет хотя бы наполовину так же взволнован, как и я. Однако меня раздражает, что Джош не говорит и не делает совершенно ничего, из чего я могла бы заключить, что его волнует, как все это устроить. В конце концов у него всего двенадцать дней – на Кэйрахе будет непросто отыскать идеального мужчину.
Я держусь, пока он не кладет салфетку рядом с тарелкой. Еще до того, как успевает подняться, я бросаю тряпку, которой только что протирала столы, и сажусь напротив Джоша.
– Слушай… это пари… что именно ты задумал?
Усмехнувшись, он снова опускается на стул.
– А ты не хочешь, чтобы это был сюрприз?
– Ни в коем случае.
Джош смеется:
– Ладно, полагаю, для начала я присмотрю подходящих кандидатов.
– Ты будешь называть мое имя?
– Нет, конечно.
– Но как тогда ты собираешься…
– Мне кажется, тебе стоит положиться на меня, все-таки у меня есть опыт.
– Опыт?
– Опыт. Даже во «Все ради любви» я всегда точно знаю, какие пары расстанутся сразу после шоу, какие и так никогда не встречались и просто охотились за призовыми деньгами, а какие по-настоящему подходят друг другу.
– О таком нельзя судить только после нескольких часов съемок…
– Например, бармен в вашем пабе и официантка друг другу подходят.