Наемник Его Величества

Ничего не происходило. Олег покосился одним глазом на лежащий справа от колена исписанный листок пергамента. Вроде все верно, все сообразно расчетам. Собранная по крупицам Сила напитала подготовленный каркас заклинания и… ничего?!

Олег пробормотал нечто, касающееся демонов Бездны, и встал с колен, но через какое-то мгновение с невнятным возгласом рухнул обратно на пол и уже оттуда настороженно следил за внезапно забурлившим дымом, начавшими истаивать знаками и с опаской прислушивался к странным скребущим звукам… Внезапно, словно по велению рассказывающего историю сказителя, все исчезло, растворилось, улетело, оставив перед взглядом наблюдателя нетронутую, за исключением переставленной мебели, квартиру.

– О, Кали, так твою разэтак! – едва ли не пропел адепт Земли и откатился к стене: по полу побежала непонятная дрожь.

В этот момент обреченное растение неожиданно посерело, дрогнуло и осыпалось невесомым пеплом. В горшке забурлила непонятная масса, и по комнате прокатился громкий всасывающий звук. По обожженным глиняным бокам горшка побежали мелкие трещины – словно кисть неумелого художника шаг за шагом прорисовывала ломаные нитевидные линии от краев горшка к донышку. Внезапно с оглушающим треском лопнула доска, на которой стоял цветок, и мелкие брызги глины полетели во все стороны. Олег вовремя успел прикрыть лицо локтем и практически не пострадал, лишь пара десятков мелких царапин появилась на торсе.

Вновь обратить внимание на центр комнаты заставило непонятное урчание. Олег вздрогнул: перед ним покачивался на многочисленных тоненьких ножках непонятный клубок из желто-зеленых побегов высотой в пару локтей. Нос уловил сильное зловоние, с каждым мгновением только усиливающееся. На побегах набухли почки и через пару ударов сердца лопнули с влажным чмоканьем. Новые листочки почему-то не навевали приятных мыслей о свежей весенней зелени, а наоборот, тонкие и даже на первый взгляд острые кромки листьев с тягучей смолкой вызывали страх. После проведенного Олегом обряда с комнатным цветком должны были произойти некоторые метаморфозы, но все же не настолько разительные. Безобидное ускорение роста с использованием разлитых в пространстве Сил никак не должно было породить это подобие жизни, к тому же склонное к агрессии.

Олег быстро поднялся и стал панически перебирать в голове зазубренные формулы стандартных боевых заклятий, но времени на раздумья своему создателю существо давать не желало. Затрясшись и утробно чавкнув, мерзкий комок совершил неожиданный для намеченной жертвы прыжок. Олега спасли только полученные в фехтовальном зале рефлексы – резким кувырком он откатился к двери и тут же вскочил на ноги. Рваться на улицу не имело смысла: он сам, собственными руками, задвинул все задвижки и засовы и теперь проклинал про себя такую предусмотрительность. Боясь помех извне, он упустил возможность угрозы изнутри.

Порождение магии действительно не собиралось давать передышки своему творцу. Оттолкнувшись от стены, хищное растение метнулось через всю комнату к человеку и опять промахнулось. Грохнули под ударом запоры, но Олег уже стоял у другой стены, поднимая руку в жесте вызова заклятия огненной стрелы. Огонь, не такой близкий, как стихия Земли, но все же более родной, чем Воздух и Вода, жадно втянул в себя оставшиеся крохи Силы, и вот уже его пламя встретило в полете взбесившийся цветок. Обдало жаром, и на пол осыпались обугленные ветки, рассыпаясь на тысячи мельчайших угольков, а в воздухе повис стойкий запах гари.

Олег, подвернувший во время всех этих метаний по комнате левую ногу и теперь тяжело на нее припадавший при каждом шаге, прошагал к окошку и растворил его настежь, открыв доступ свежему воздуху портового города. Глубоко вдохнув, ученик мага задумчиво пропел несколько строчек из фривольной песенки про любовь некоего илима и молоденькой девчушки, чей бывший парень очень любил свой сверкающий нож… Песня была глупая, очень похабная и старая. Главным недостатком песенки была страшная прилипчивость, которая не снилась ни одному земному шлягеру. Ее слова то и дело вертелись на языке, вырываясь наружу при каждом удобном случае. Олег с собой боролся, но пока безуспешно.

– Что же пошло не так? – задумчиво протянул маг и принялся мерить шагами комнату. – Ведь тысячу раз проверял…

Зацепившись взглядом за потухшие угли – все, что осталось от созданного им хищного растения, – Олег перечислил имена известных ему мелких демонов, посулив им страшные муки, если те вздумают повстречаться ему в ближайшее время, и, достав из-под кровати заготовленную заранее влажную тряпку, принялся вытирать пол.

Неожиданно раздался тихий стук в дверь. Олег, который еще вчера получил разрешение на свое не самое тихое колдовство в магистрате при Ложе магов, удивленно поднял брови – соседи снизу уехали еще вчера, стражи прийти не могли, а он никого не ждал. Стук повторился, затем из-под двери проскользнул желтый конверт, и тут же дробно забарабанили широкие каблуки по ступеням лестницы. Олег, понимая, что уже не успеет открыть дверь, метнулся к окошку и увидел закутанную в плащ низкорослую фигуру, стремительно шагавшую прочь по улице.

Ученик мага задумчиво перевел взгляд на желтеющий прямоугольник письма и присвистнул – события вокруг него начали развиваться по совершенно непредсказуемому сценарию. Памятуя уже о двух нападениях на свою персону, а также учитывая подозрительно знакомый силуэт коротышки письмоносца, Олег мог ожидать от письма всего, на что способна его бурная фантазия. А если прибавить богатый арсенал средств местных магов и алхимиков… Яды, взрывные смеси, разнообразные проклятия и мощные заклинания – все это могло подстерегать рискнувшего открыть злополучное письмо. Соблазн швырнуть загадочный прямоугольник в огонь был слишком велик, но его сдерживала узда не менее великого любопытства.

Наклонившись, Олег поднял конверт и, сделав пару шагов, положил его на край стола. Задумчиво сжав рукой подбородок, он попытался взвесить все за и против, но разумного анализа не получилось – в дверь вновь постучали.

Взбешенный неудачей (или все же удачей?) своего опыта, новыми непонятными загадками, Олег не собирался больше давать шансов своим посетителям безнаказанно сбегать. Яростно взмахнув рукой, он ударил молотом Силы по собственной двери. Не такие уж и крепкие запоры, не рассчитанные на столь резкие удары, не выдержали, как не выдержали и петли вместе с косяком – дверь с громким треском вылетела из проема и врезалась в замершего за ней гостя.

Как только замерли все отголоски удара, уже начавший жалеть о своем неразумном поступке Олег услышал приглушенный стон и вполне различимые проклятия. Вздрогнув всем телом, Олег в два прыжка вылетел на лестницу и разглядел лежащего под обломками двери страшно злого Айрунга.

– Чего пялишься, идиот? Хочешь добить, так давай, не тяни!! – Льер Айрунг, бешено сверкая глазами, изо всех сил пытался избавиться от придавившего его к ступенькам обломка широкой доски, оставшегося от хорошей некогда двери. Не дав растерянному Олегу сделать и шага, маг выкрикнул заклинание, и резкий порыв ветра, казалось, всколыхнувший весь дом, разметал обломки. – Знаешь, тебе придется очень, очень постараться, чтобы объяснить мне происшедшее!

Голос мага звучал довольно зловеще, а заклубившиеся вокруг подрагивающих пальцев язычки тумана грозили нешуточной опасностью. Олег понял, что взбешенный Айрунг вот-вот совершит какую-нибудь глупость.

– Айрунг… Наставник! Понимаешь, тут такое дело, – зачастил заволновавшийся Олег.

– Такое дело, что ты решил напасть на своего Наставника? Смело, но глупо! Есть еще что сказать? – чуть подавшись вперед, молодой Наставник едва ли не рычал.

Наконец Олег смог взять себя в руки и четко, словно на плацу перед своим командиром, отрапортовал:

– Льер! Буквально пять-десять минут назад ко мне постучали в дверь и подсунули письмо!

Вообще-то Олег поначалу не собирался сообщать о загадочном письме Айрунгу, но раз уж река его жизни закусила удила и понесла, то следовало срочно выправлять положение.

– Я бросился к окну и только и успел заметить, как низкорослая фигура в плаще убежала куда-то по улице. А потом сразу же повторный стук. Я никого не ждал и решил не дать уйти… – С каждым мгновением Олег все больше ощущал нарастающий идиотизм своих слов.

– …мне! – буквально взревел Айрунг и, взмахнув рукой, послал в Олега заклятие из арсенала Водной магии. Не успевший среагировать ученик оказался буквально сметен с ног ударом мага. Пролетев больше сажени, он врезался в стену и болезненно вскрикнул. В ту же минуту он ощутил себя спеленатым по рукам и ногам пульсирующим коконом Силы, его захлестнула волна дурноты. Тренированное сознание привычно попыталось воззвать к магии и… не смогло до нее достучаться. Казалось, кокон Айрунга оградил Олега от его Дара.

– Ну и где это письмо? – болезненно морщась, льер Айрунг вступил в комнату. – Или никакого письма не было?

– Там, – неопределенно махнул головой адепт Земли и попытался поудобней устроить скованное магией тело. Не удалось.

Маг цепко ощупал взглядом сильно изменившуюся комнату – с некоторым удивлением оценил произошедшую перестановку мебели, более внимательно рассмотрел вмятины на стенах, принюхался и уже с уважением посмотрел на своего плененного ученика. И тут же заметил сиротливо желтеющее пятно письма на рабочем столе. Губы словно сами собой произносят слова заклинания, и раскрытая ладонь проходит над письмом…

– Чисто! Точнее, я ничего не чувствую, – задумчиво буркнул Айрунг и поманил пальцем замерший в углу трехногий табурет. Подхваченный потоком воздуха, тот осторожно подлетел к магу… А через мгновение Олег понял, что Наставник и не думает его освобождать, полностью погрузившись в размышления.

– Э, льер Айрунг! Не могли бы вы меня освободить? – Ученик спрашивал со всей осторожностью, ожидая в любой момент вспышки ярости осерчавшего мага. Айрунг перевел на него затуманенный взгляд, но тут же нахмурился и взмахнул рукой. Олег ощутил, как из головы ушла чуждая муть, а тело получило свободу.

– Научишь налагать запрет на магию? – с болезненным любопытством поинтересовался Олег, словно и не было досадного инцидента.

Айрунг раздраженно отмахнулся:

– Ерунда, считалось серьезным подспорьем лет сто назад, пока не нашлось даже не заклинание, а так, простенький прием. Ну сам посуди, заклятие самую чуточку туманит мозги жертве, заставляя верить, что Дар отделен стеной и главная проблема лишь в том, чтобы развеять наваждение.

Вид у мага сохранялся чрезвычайно задумчивый, поэтому он не обратил внимания на вспыхнувший в глазах ученика интерес.

– Научишь? – с нажимом и исступленной страстью воскликнул Олег.

Айрунг с болезненным стоном поднял глаза к потолку…






Глава 9




Эта таверна отличалась от остальных местных заведений гораздо большим порядком, что могло человека непросвещенного заставить думать всякие глупости про колдовство и магию. Ну а как иначе можно сохранять едва ли не армейскую дисциплину в харчевне, расположенной в пределах видимости казарм пехотного легиона, да еще во время увольнительной?

Но все загадки разрешались очень просто – хозяин привык выполнять обещания, и если он сказал, что крикун и дебошир может рассчитывать только на множество ушибов и переломов, то, значит, так и будет. А поможет ему в воплощении угрозы парочка здоровенных молодчиков, только тем и кормящихся… И больше нарушитель через порог этого заведения не переступит! Память у местного хозяина была хорошая, а слово держал крепко, потому и тянулись сюда все те, кто желал отведать хорошей кухни и посидеть в тихой обстановке, когда у тебя над головой не летают лавки и вокруг не брызжет кровь.

А еще сюда приходили ради хриплого баритона местного певца, с тихим надрывом тянущего старые, забытые в иных местах песни.

О да, мы из расы

Завоевателей древних,

Которым вечно скитаться,

Срываться с высоких башен,

Тонуть в седых океанах

И буйной кровью своею

Поить ненасытных пьяниц —

Железо, сталь и свинец.





Старые, очень старые слова, с тех самых времен, когда маги еще не придумали средства против пороховых зарядов и свинцовый дождь выкашивал ряды бойцов быстрее стрел и арбалетных болтов. А может, даже еще более древние, ведь свинец лили на вражеские рати, атакующие мощные стены крепостей…

К’ирсан тихо сидел, подперев щеку сжатым кулаком и прикрыв глаза. Его любимый столик располагался недалеко от небольшой сценки в глубокой стенной нише. Легкое дрожание огней старого светильника словно бы ласкало утомленную душу человека. Вообще это место не пользовалось большой популярностью в трактире – все предпочитали либо открытые, ярко освещенные столы с приставленными лавками, где удобно сидеть дружными компаниями, либо закрытые кабинеты для любящих уединение обладателей более толстых кошельков. Этот же обособленный, но в то же время расположенный на виду столик не любил никто.

А К’ирсану только это и надо было. Резкие слова песен заставляли откликаться осколки его былого «Я», казалось, давно уже погребенные под цинизмом и ненапускной жестокостью. Они будили воспоминания, заставляли почувствовать себя тем, прежним, который не убивал ради собственной жизни, не избивал осмелившихся не подчиниться… слишком много «не». Жизнь изменилась, и он стал другим, но ведь так хочется вернуться назад! И вот теперь капрал приходил сюда каждую увольнительную и вслушивался в мрачные переливы песен, уносясь мыслями в невообразимое далеко.

Именно здесь, отгородившись ото всех остальных ширмой своих мыслей, он вспоминал – вспоминал отца, маму, брата и сестру. В этом мире он уже начал их забывать, забывать себя. Даже собственное имя уже казалось чем-то чужим, инородным. Он слишком врос в этот мир, оставаясь при этом нелюдимым одиночкой. Опять всплыл в памяти недавний разговор с Терном…

– К’ирсан, я тебя не понимаю. – После обычной ночной тренировки они сидели на краю плаца и отдыхали. – Чего ты хочешь всем этим добиться? Чего ты вообще хочешь от жизни? – В голосе товарища звучало искреннее недоумение.

К’ирсан удивленно вскинул брови, но, вспомнив про неспособность Терна видеть во тьме, спросил:

– Знаешь, вообще-то это я тебя не понимаю. Что ты имеешь в виду?

Согнар шмыгнул носом и пояснил:

– Ты не знаешь, зачем живешь. Пойми, у всех пришедших в легион были на то свои причины, и у каждого есть далекая, окутанная туманом и, возможно, никогда не достижимая цель. А у тебя ее нет. Ты тренируешься как проклятый, ты замордовал свой десяток до умопомрачения, так что они боятся вздохнуть без приказа, а зачем все это… Никто не понимает!

Терн сделал паузу, ожидая хоть какой-то реакции со стороны Кайфата, но тот молчал.

– Все бы нормально приняли, если бы в тебе играла кровь обделенного жизнью бастарда и ты рвался куда-то туда, вверх, – Согнар неопределенно махнул рукой. – Лизал бы задницу офицерам, старался выслужиться, наконец, но ты же ничего такого не делаешь!.. Пусть тебе это не надо, пусть, но ведь и до уровня простых псов войны опускаться не желаешь. Ты живешь сам по себе, без цели и без смысла. Ты всегда остаешься чужаком!

– А может быть, это и есть моя судьба? Быть чужаком. – К’ирсан тогда неожиданно прервал вопросом речь друга, и тот уже не нашел что сказать.

И вот теперь он вновь и вновь мысленно возвращался к тому разговору, ища внутри себя ответ. Терн прав – у каждого есть цель, смысл жизни, мечта в конце концов, а что есть у него? Желание вернуться домой? Или, быть может, накопить деньжат, найти вдовушку повеселей и открыть трактир, как у некоторых солдат, чьи мечтания не отличались оригинальностью. Что теперь важно для него, что?!

В этот момент мокрый нос ткнулся ему в ладонь и тихий, почти собачий скулеж возвестил о чувствах несчастного зверя. Он словно бы говорил: а я, а как же я? И лучик тепла пробился к застывшему сердцу человека, как бывало уже много раз раньше, разгоняя холод одиночества. Очень тяжело быть сорвавшимся с родных мест перекати-полем, потерявшим свои корни и никак не способным прижиться на новом месте.

Но кое в чем К’ирсан себя все же обманывал: где-то там, на задворках сознания, за семью замками лежали воспоминания о тьме и ужасе, о раскосых миндалевидных глазах, заостренных ушах, аромате древних лесов и восьми медальонах. Человек не касался этих воспоминаний, потому как страшился не выдержать напора той темной яростной мощи, что рвалась наружу. В такие моменты куда-то убегали потревоженными призраками одиночество, тоска и боль, уступая дорогу ненависти. Мало кому удается испытать столь всепоглощающее чувство, выжигающее тебя изнутри и подтачивающее запоры воли…

Но рано, еще слишком рано для мести. Месть – это не цель, это основа всего, это то, что заставляет держаться на плаву, бороться и сражаться, и все ради лишь одного сладостного мгновения. И важно лишь правильно выбрать этот момент.

К’ирсан ощутил, как с тихим скрипом подался под его пальцами медный кубок и как струйки красного вина побежали на стол. Капрал с удивлением посмотрел на изуродованную посуду и ритмично задышал. Хватит, надо взять себя в руки!

Неожиданно громко хлопнула входная дверь, и в зал вбежал солдат. Все же стараясь не выходить за рамки установленных правил, он ступал осторожно, но получалось плохо. К’ирсан прислушался и понимающе усмехнулся – Терн.

– К’ирсан, я так и знал, что ты опять будешь сидеть посреди этого мертвого штиля. – Терн, как обычно, не входил, а врывался в чужую жизнь. Рухнув на стул, он успел подразнить Руала, помотав у того перед носом рукой, внимательно оглядеть со всех сторон помятый кубок и поцокать языком по поводу разлитого вина.

– И зачем я тебе понадобился? – довольно недружелюбно поинтересовался не любящий беспокойства К’ирсан.

– С тебя полкелата за свежую новость! – с победоносным видом прищурив глаз, сообщил Терн.

Но К’ирсан уже давно не поддавался на такие провокации и потому глубокомысленно заметил: