Начальник службы безопасности

А сам уже одеваюсь. Гулька, услышав про магазин, так перепугалась!.. И тоже одеваться кинулась.

Долетел я до Салова минут за тридцать. А там, шум, ор! Пожарные суетятся, кричат:

— Никому не подходить, током убить может! Всё под напряжением!

А сами и подходят, и внутрь в магазин заскакивают. Ещё подумал, какие отважные люди! А что ж электричество до сих пор не отключили? Да и огня вроде уже нет.

Три машины стояло, вроде уже всё потушили, а к магазину не подпускают. Странно как-то.

Тут мои охранники подбежали, докладывают, что только отблески огня увидели, а ночью хорошо видно, да и магазин рядом с нашей территорией, так пожарных и вызвали. А те, приехав, справились быстро, горело ведь только в одном углу торгового зала. Но потом, зачем-то стали кричать, что всё под напряжением и давай всех отгонять.

Мои сначала послушались, отбежали, а потом увидели, как у выбегающего пожарного из-под его балахона сигаретные блоки вываливаются. И второй за ним бежит и под курткой что-то придерживает. Тут всё понятно стало — сигареты прут, сволочи. А про напряжение орут, что бы им не мешали.

Мои оба бойца, а потом и милиционер из ОВО подключился, стали бегать за выбегавшими из дымящегося магазина пожарными и трясти их в буквальном смысле слова. Выпавшие блоки сигарет складывали в пустую коробку. Вскоре она полная была!

Вот, уж, действительно — «Кому война, а кому — мать родна».

— Да твою ж мать! Вы что творите, гады! — это уже я орал! — Мы и так погорели, а тут вы ещё разворовываете! Где старший?!

Почему-то никто не признался, но после моих воплей мародёрство прекратилось. Вскоре пожарные разъехались, пообещав, что их инспектор заявится с утра с проверкой всей фирмы на предмет соблюдения пожарной безопасности.

Когда все разъехались, моя жена пробралась сквозь завалы в магазин и ахнула. Выгорело только в углу торгового зала. А в соседней комнате на складе только закоптилось всё. И стало явственно видно, что украдено четыре коробки сигарет! На их месте отчётливо сиротливо белели пустые незакопченые прямоугольники на полу.

Потом, получив днём распечатку остатков склада, Гуля подсчитала, что пропало две коробки «Мальборо», коробка «Парламента», пол коробки «Кэмел» и десятка полтора блоков вразброс. А пожар уничтожил всего-то стол, пару стульев, да всё закоптилось. Вот и вызывай таких защитников от огня в следующий раз! Да от них самих ущерба намного больше оказалось! Сколько водой залили, да ещё сколько украли!

Когда Гуля подсчитала ущерб, причинённый пожарными, я пошел к шефам за доверенностью, чтобы подать жалобу в прокуратуру на действия пожарных. Ну не укладывалось у меня в голове, что такое безобразие возможно! Сам я копейки ни у кого не взял за всю службу! Но и Боков и Тищенко только посмеялись над моей наивностью. Они заявили, что после пожара «отбиться» от инспекторов пожарной охраны встанет намного дороже, чем нанесённый нам ущерб. Мол, есть опыт общения с этой братией. Дальнейшие события показали, что они знали, что говорили, и были полностью правы.

Буквально на следующий день с утра заявился капитан — инспектор пожарной охраны с Обводного. Он, как дважды два доказал, что по всем нормам нас надо просто закрывать, и не открывать никогда. «Навскидку» озвучил, что: и пожарной сигнализации у нас нет; и автоматической системой пожаротушения помещения не оборудованы; и нет запасной лестницы на втором этаже; и огнетушителей мало и много-много чего ещё…

Одним словом, составил акт о прекращении деятельности фирмы и убыл. Мои начальники пригорюнились и сказали, чтобы я ехал к начальству этого инспектора «решать» вопрос. Может быть у меня, мол, получится это сделать дешевле, чем однажды Тищенко решал.

Утром поехал, благо от нас недалеко было. Попал на приём к замначальника районной государственной инспекции пожарного надзора. Тут мне повезло. Попался молодой майор, не зажравшийся ещё, назначенный, видно, недавно.

Я ему, как своему, рассказал всё. И про магазин, который жена своими руками оборудовала, красила и всю душу в него вложила. И про пожар и пожарных, растаскивающих сигареты. И про все убытки, понесённые фирмой. И про то, что и я и жена теперь можем без работы остаться, если фирму прикроют, даже на время. Надо сказать, человек проникся. Видно было, что выслушивать всё это ему крайне неприятно.

Взяв акт, спросил:

— Что из этого можете устранить в ближайшее время?

Внимательно изучив документ, я ответил:

— Да почти всё. Только автоматическую систему пожаротушения не сможем установить, потому что у нас нет центрального водоснабжения — только скважина, да и та постоянно забивается.

На том и порешили. Майор выдал предписание, по которому фирма продолжает работать, а на устранение недостатков даётся месяц. Ну и заодно попросил купить на пять тысяч рублей билетов какой-то благотворительной лотереи для семей погибших пожарных города. Точную формулировку уже и не помню. Естественно, теперь ни о каких жалобах в прокуратуру на пожарных речи быть не могло.

Докладывая учредителям результаты общения с зам. начальника противопожарной инспекции, ожидал разноса за очередное разбазаривание средств, но те только обрадовано руками развели. Оба в один голос заявили, что для нашей ситуации такой ущерб минимальный! А пять тысяч я могу сейчас же взять в кассе и отвезти кому надо…

Тут же я озадачил завхоза по всем пунктам предписания, а сам, получив деньги в кассе, поехал покупать лотерейные билеты. Привёз пачку и отдал Тищенко. Куда он их дел, даже потом спросить забыл. Не до того было. Ещё предстояло магазин восстанавливать.

Так как директором магазина была моя жена, а не чужая, счёл своим долгом всячески ускорить ремонт. Когда на центральный склад перенесли остатки сигарет для сортировки, я решил нанять бригаду бомжей для самой грязной работы — выноса обгорелых остатков прилавка, мебели и прочего хлама, ещё и залитого водой из пожарных машин. Подумал, и нам хорошо будет и бедненьким бездомным на несколько дней работу предоставлю. Вот рады будут, ведь я с деньгами их точно не кину, я же честный, не как другие.

Сказано — сделано. Несмотря на сомнения Владимира Михайловича, нашего завхоза и, человека в хозяйственных делах более опытного, чем я, пошел искать бомжей. Далеко идти не пришлось, на рынке они «тёрлись» всегда. Выбрав наиболее чистого и трезвого из них, я отвёл его в сторонку:

— Поработать два-три дня не хотите? Без кидалова. Оплата поденно.

Тот с радостью согласился. Поручив ему подобрать ещё двоих-троих помощников поприличнее, пошёл к магазину.

Минут через двадцать пришли четверо. Договорились на 300 рублей в день, по окончании работы. Старший тут же отвёл меня в сторонку и слёзно стал просить:

— Командир, второй день не жравши. Выдели рублей триста на всех, поедим и работать веселее будет.

Я, добрая душа, конечно, авансом деньги дал. А сам направился на склад Гулю обрадовать, что процесс пошёл. Та перебирала сигареты, какие нормальные блоки — отдельно, какие закопчённые — доставала пачки, стягивала по десятку резинками — отдельно. Надо сказать, налаженные отношения с постоянными покупателями и здесь помогли — пачки забрали все и без упаковок. Всё продали, выручили.

Через часа полтора находит меня Михалыч и, смеясь, тянет за руку к магазину. Иду, предчувствуя недоброе. Точно! Внутри вповалку лежат бомжи, уже семеро и спят в дупель пьяные. Мусора не вынесено нисколько. Только через час удалось поднять их, но работать те явно были не в состоянии. В конце концов пинками выгнал негодяев из магазина. Как можно было нажраться всемером вусмерть на триста рублей? И ещё одно понял — бомжами становятся, чаще всего, не только из-за непреодолимых обстоятельств, а и потому что, натура такая. Им ничего не нужно: ни работы, ни жилья, за которое платить надо. Плывут себе по течению, как, простите, дерьмо и ладно. И ничего им не надо, всё устраивает. День прошёл, и ладно.

К этому же вспомнился случай, когда я, будучи молодым участковым, взялся помочь одному бомжу жизнь наладить. За что я его задержал, уже и не помню. Но разговаривали мы почему-то долго. Разжалобил он меня. И жить-то ему негде, и на работу не берут, потому что недавно с зоны «откинулся», и голодает, и воровать не хочет, а жизнь-жестянка снова заставляет…

Одним словом, поверил ему, что хочет новую жизнь начать и готов ради этого на всё. Работать, мол, может и каменщиком, и сантехником, и слесарем. Только, как говорится, дай возможность. А у меня на территории располагалось общежитие от СМУ-5. Вот я и решил этого бомжа на стройку работать устроить, а жил бы он в этом самом общежитии. Кстати, очень приличном, семейном.

И поехал я на приём к заместителю директора СМУ. Тот, очень солидный занятой человек, тем не менее, нашёл время и принял меня. Долго я убеждал его принять на работу того бомжа. Под мою ответственность.

Тот, посмотрев на мой запал, мой знак о высшем образовании на груди, планки ордена и медалей, сказал:


— Знаю, что делаю глупость — такие люди работать не хотят и не будут. Но из уважения к Вам на работу возьму и место в общежитии предоставлю. А чтобы задумался и заработал, передайте этому человеку, что у нас через пять лет добросовестной работы одиноким однокомнатную квартиру дают, а семейным — двушку.

Тут уже и я обалдел. Ведь в милиции и близко такой ситуации с жильём не было. Ребята, зачастую, и к пенсии в общаге жили.

Обрадовал я бомжа, написал он заявление о приёме на работу, заместитель начальника завизировал, и заведующей общежитием команду на вселение дал. Та, увидев, что человек немолодой, своей властью ему одному целую комнату выделила. Вроде бы всё, живи и радуйся.

Но, через четыре дня мне позвонила секретарь того самого заместителя директора СМУ и сообщила, что мой подопечный, получив на стройке спецодежду, обувь и что-то ещё, ни одного дня на работу не вышел, исчез.

Зайдя в общежитие, я выяснил, что и там он не появился. Больше я об этом человеке никогда ничего не слышал. Так стыдно перед людьми было, перед которыми я за того бомжа ручался. Думал, на всю жизнь урок получил. Но, как выяснилось — нет. Ничему меня жизнь не учит.





10




Так работал себе и работал. Старался и на работе всё успевать и со своими бывшими коллегами почаще встречаться. Тянуло на ту работу по-прежнему. Конечно, здесь и зарплата в три раза больше, и начальства почти никакого — сам себе начальник. И уважения как-то больше, никто не тычет, извините, в морду: «Я начальник, ты — дурак», — как это в милиции зачастую любят. Всё так, а поначалу тянуло назад со страшной силой.

Поедешь, бывало на старую работу, посидишь в кабинете, с ребятами поговоришь, и легче становится. Все праздники ездил со своими отмечать, благо, деньги на выпивку и закуску нормальную появились. Да и сейчас, спустя много лет, со многими общаюсь. С нормальными ребятами.

Но, надо сказать, некоторые сослуживцы по-другому проявились. Было несколько предложений по поводу «ментовской крыши». Давай, мол, пусть твои шефы на постоянной основе нам деньги платят, а мы, в случае чего, помогать будем. А не захотят, пару-тройку «наездов» УБЭП на вашу контору организуем, чтобы посговорчивее были. И долю обещали. Отбиваться от таких предложений было непросто. Выручало то, что у меня было очень много знакомых буквально во всех подразделениях Главка и РУОПа. И посты они занимали немаленькие.

Одним словом, пока я работал в этой фирме, а это длилось целых семь лет, ни под одну «крышу» нас никто не подмял!

Врать не буду, были и аналогичные предложения и с другой стороны «баррикады». Ну, от бандосов. А вы как думали? Ведь такая фирма с такими оборотами — лакомый кусок для всех. Но и там я отбился. Тут уж спасибо брату моему двоюродному, помог.

А бандиты всё-таки на фирму приезжали. Вернее, это они себя считали бандитами, но для меня так — мелкая шелупонь. Как раз магазин после ремонта открыли, буквально несколько дней, как работать начал. И, вдруг, звонок от жены моей на мобильник. Так-то не должна мне звонить просто по мелочам, я и так захожу постоянно туда, то чаю выпить, то с клиентами поболтать — информация никогда лишней не бывает. Короче, и теперь, из магазина минут как двадцать вышел, а тут звонок. Сразу напрягся в ожидании неприятностей. Точно, жена с некоторым испугом в голосе говорит, что какая-то ржавая «Восьмёрка» недалеко от магазина остановилась и из неё вылезло аж семеро приблатнённых парней и двинулись в сторону нашей калитки.

Я, конечно же, сразу пошёл навстречу. Ведь чтобы узнать, что им надо, требовалось калитку открыть — там же кодовый замок стоял. А те деятели уже кучкой топтались у калитки, не зная, что делать. Свои-то знали, что существует кнопка звонка охране с нашей стороны, и куда руку просовывать надо — тоже знали, а чужим его и не видно. Вот и эти слегка потерялись — калитка на замке, а звонка не видно. Через верх не пролезть, мы там «колючку» натянули, без штанов остаться можно.

Увидев меня, идущего в их сторону, слегка оживились. Я открыл калитку и спрашиваю:

— И чего надо, бандиты? — а сам смеюсь.

Ну, не смог удержаться — только увидев их вживую перед собой, понял, как смогли семеро в одну машину поместиться. Только старший из них, годочков слегка за двадцать, был ростом как я и весом килограммов около семидесяти, а остальные… Заморыши настоящие, доходяги… Лет всем им было от шестнадцати до двадцати, в лучшем случае; весом от сорока пяти до пятидесяти, мне показалось, не больше. Но понтов… Крупная банда, гроза Питера, по крайней мере всего Купчино, не меньше! Ни тебе здрасьте, ни тебе пожалуйста, что за воспитание… Стоят, пялятся, руки в карманах…

— А где у вас тут главный сидит?» — это их старший самым наглым тоном ко мне обратился. Видно, перед своими шавками решил себя показать. По повадкам — явно успел побывать на малолетке, там нахватался. И тут же попытался меня в сторону отодвинуть и на территорию пройти. Но я как-то не отошёл и ручонку его спокойно так в сторонку отодвинул. Он, и так сбитый с толку моим смехом, а ещё спокойствием, слегка «притух», но всё-таки промолвил:

— Да нам бы с главным этой лавки переговорить, они нашего кадра «прессуют». Разобраться надо…

А ко мне, увидев, с кем я беседую, уже бегут два моих бойца в камуфляже и милиционер. Издалека кричат:

— Юрий Викторович, машину вызывать?

Тут приехавшие малолетки совсем скисли. Отослав бойцов в сторожку и сказав, что всё в порядке, я вернулся к разговору с так называемым «главным». Надо же было выяснить, а что им, собственно говоря, надо.

Оказалось, что в нашей фирме длительное время брал сигареты один парень. Кстати, бывший сотрудник милиции. За что был уволен из органов, как-то никто не спрашивал, а сам он не рассказывал.

Брал у нас сигареты блоками, а у метро «Елизаровская» продавал пачками. Наверное, выгодно так было, не знаю. Так работал около года, даже нанял пару местных пацанов в помощь, типа, расширился. Но, тут «нарисовались» местные приблатнённые ребятишки, от «крыши» которых отбрыкаться этот торгаш не смог. А те, прознав, что он еще и бывший мент, а «за спиной» — никого, совсем оборзели. Обложили таким «налогом», что вскоре ему уже и товар закупать было не на что.

А наш менеджер, у которого тот почти год исправно закупался, возьми и предложи ему небольшой товарный кредит, на развитие фирмы. Раньше такое часто практиковалось, для «закрепления» клиентов. А я и не знал до этого случая таких тонкостей торговли. Не до того тогда было. Ведь везде одновременно одному не успеть. Тем более, что это сбыт, а там — Командиркина Надежда Алексеевна, дама весьма нелюбящая, когда кто-то вмешивается в её, как она считала, епархию. Да еще и с замечаниями и поучениями.

Одним словом, стали отпускать данному товарищу товар с отсрочкой платежа. Продав сигареты, новоявленный бизнесмен на эти деньги закупался снова. Но… Как я уже говорил, блатным развести мента не западло. Даже бывшего. И с него требовали за спокойную жизнь и «охрану» всё больше и больше. Вскоре деньги кончились совсем и хлопчика поставили продавать солнцезащитные очки. Так он «долг» этой «бандочке» отрабатывал, ведь фиксированную понедельную оплату с него никто не снимал. А сменить место работы, если можно его так назвать, парень не мог, потому что «мастерам доения лохов» уже было известно его место жительства и там они уже побывали.

Жаловаться милиции тогда было бесполезно, а он это знал, как никто другой. Одним словом, к нам приходить перестал, а долг в двадцать восемь тысяч остался. По меркам табачного рынка, не бог весть что, но важен принцип. С одного спиши, с другого, и всё — можно закрываться.

Наш менеджер, в результате, получил выговор с денежным штрафом за выдачу кредита непонятному клиенту. Командиркина также получила своё от шефов, ведь визировала-то отсрочку она. А я тоже получил…

Получил задание, найти должника и принять меры к возврату долга. Слава богу, существовал договор с ним, где были указаны его паспортные данные. Через ЦАБ выяснил, где этот кадр живёт и поехал. Он, слава богу, тогда оказался дома.

Объяснил ситуацию и клятвенно заверил, что долг отдаст обязательно. Совместно составили график погашения. И вот, вместо погашения долга, к нам приехала его «крыша».

Во времечко было. В процессе общения с этими мелкими представителями криминального мира довелось и мне услышать:

— Это наша корова и мы её доить будем. «Синие» всегда верх над «красными» держали. Сначала мы своё получим, а потом вы, если сможете…

И прочую ересь. Весь репертуар, короче… Я слушал, слушал, а потом, увидев, что из окна своего кабинета Тищенко на нас посматривает, отвёл в сторонку главного этой бандочки, показал удостоверение и спросил:

— А хочешь, этот торгаш сейчас поедет в РУОП и напишет официальное заявление о вымогательстве и шантаже преступной группой с тобой во главе? Номера вашей машины у нас уже записаны, так что и искать особо вас не придется. Морды ваши уже на нашем сервере запечатлены. Милиционер — вон он, в будочке сидит, команду ждёт, если дёргаться начнёте, сразу наряд вызовет…. Вот и думай, отстанете ли вы от парня со своими претензиями и кому тот долг первому возвращать будет.

Думал он недолго, с полминуты. Решительно и громко, для своих, заявил, что с того всё равно теперь толку, как с козла молока, и он им, в принципе, уже и не нужен. Развернулся и ушёл. Даже не попрощался. Видно, родители, вообще с детства воспитанием не занимались.