На той стороне: Пыль дорог

Базыр поднялся и протянул маленькую тощую руку с длинными тонкими пальцами.

— С вами приятно иметь дело, боярин, там все точно. Обычно, такие, как вы, не приходят к таким, как я, и уж точно не предлагают совместное дело, не боитесь за репутацию?

Константин пожал протянутую руку.

— Да, скорее всего, ваша репутация не безупречна, но Горд сказал, что вы не обманываете клиентов. Пора проверить, не обманываете ли вы партнеров. Так что, я готов доверить вам дело.

Через три минуты они уже стояли на улице, Константин вытащил папиросу и прикурил.

— Неплохо все прошло, — заметил он.

— Вы уверены в Базыре? — поинтересовался Горд. — У него не лучшая репутация.

— Плевал я на его репутацию, — усмехнулся бывший детектив. — У него есть деньги, он готов вложить их в дело, «Взбивалка Воронцова», или еще как, будет продаваться вне зависимости от репутации нашего партнера. Теперь дело за Ладой. Но это все завтра, поехали в гостиницу, я хочу есть, вымыться и спать.





Глава девятнадцатая




Проснулся Константин от звука, барабанившего в окно, ливня. Выбравшись из-под одеяла и выглянув на улицу, он только обреченно вздохнул, над Твердом висела черная, плотная туча. Раздался раскат грома, сверкнула вдалеке молния. Людей на улицах было мало, одинокий автомобиль, разрезая потоки воды, текущие по мостовой, проехал мимо гостевого двора, который располагался в довольно приличном районе, баланс: цена — качество, три этажа, собственная стоянка, на которую загнали фургон, ресторан на первом этаже. Номер за один золотой в сутки, очень дорого, по сравнению с Горками, и довольно дешево по сравнению с Твердом. В первой гостинице в самом центре, куда их привез Горд, Воронцов не задержался, услышав цену — в пять золотых с человека, он просто развернулся и ушел. Да, там был на дверях швейцар, все работники одеты в ливреи, вежливые и аккуратные. Но платить пятнадцать золотых за ночь, увольте. Эта гостиница была куда проще, но и цена была разумная.

Понимая, что в такой ливень делать в городе нечего, Константин отправился в ванную. Открыв кран, он оставил наполняться здоровенную чугунную лохань с претензией на шик, и пошел умываться. Через пять минут он лежал, вытянув ноги, в горячей воде, с папиросой в зубах, и, прикрыв глаза, составлял план на день. Во-первых, ему нужно было навестить герольдию. Прояснить вопросы по собственному роду и найти информацию о Юлии. Во-вторых, ему нужно зарегистрировать собственную торговую марку. «Торговый дом Воронцов» — звучало вполне неплохо. В-третьих, нужно снять мастерскую для Лады и закупить все, что ей нужно для производства образцов.

Из раздумий Константина вырвал сначала стук в дверь, затем звук приоткрываемой двери.

— Завтрак в номер, — раздался из комнаты женский голос, и звук слегка дребезжащей металлом тележки.

Константин чертыхнулся, дурацкая ситуация, он голый в ванной, без оружия. Хотя, что там говорил ведун про прислужника…

— Беляш, на выход, — отдал он мысленную команду, и тут же из белой дымки вынырнул его верный спутник. — Укройся справа за дверью, если кто-то сюда войдет с оружием, обездвижь его.

— Да, хозяин, — последовал немедленный ответ, и прислужник занял указанную позицию.

Константин же на всякий случай активировал призыв тени. Если это не завтрак, то он будет защищен от первого выстрела или удара ведой.

— Благодарю, — крикнул он в ответ, — оставьте в комнате.

— Да, Ваше сиятельство, — последовал незамедлительный ответ, и стук каблучков по паркету, затем Константин услышал, как закрылась входная дверь.

— Зря только веду активировал, как бы не стать законченным параноиком, — пробормотал он и, прикрыв глаза, продолжил наслаждаться горячей ванной.

Через двадцать минут он все же выбрался из ванны и, завернувшись в халат, висевший тут же на гвоздике, отправился завтракать. Ливень постепенно стихал, туча сдвигалась к северу, а значит, релаксация закончена, и пора браться за дела, которых просто неимоверное количество.

Константин поднял крышку, прикрывавшую еду. Что ж, классика — яичница, еще горячая, поджаренный хлеб, масло, икра, правда, какая-то мелкая и белесая, с десяток кусочков разной колбасы и сыра, и… Он даже глазами хлопнул от удивления, вместо привычного взвара, чашка, от которой одуряюще пахло чаем.

Беляш обнюхал еду и не нашел в ней ничего подозрительного. Как объяснила Юлия, прислужников часто использовали для определения яда в пище, вот только с вином они справиться не могли.

Завтракал Воронцов быстро и торопливо. Дождь закончился, а значит, пора ехать по делам. Причем его маленькому отряду требовалось разделиться. Лада с Гордом, забрав фургон, отправлялись смотреть мастерскую. А Константин, арендовав легковушку с водителем у местной гостиницы, в управу и в герольдию. Но чай он смаковал, он так устал от хоть и бодрящего, но горьковатого взвара, что испытал форменное блаженство от того, что может пить напиток, к которому привык. Еще бы кофе раздобыть… Но одно то, что чай тут имеется, уже хорошо. Надо будет поискать по лавкам, кто торгует подобным товаром, может, и кофе найдется. Но все когда-нибудь заканчивается, и нужно торопиться, день не бесконечный.

Бросив взгляд на висящие в шкафу вещи, Константин вздохнул и принялся облачаться в новую одежду — штаны, типа бриджей, из прочной темной ткани, новые остроносые сапоги, белая блуза и камзол, под которым разместилась оперативная кобура, относительно скрытно, вроде как запрещено, но ходить по городу с оружием состоятельным людям, по местной традиции, невместно. Такие, если чего, опасаются и нанимают защитника. Но Константин пошел другим путем. Ну и заключительный штрих — треуголка и трость. Взглянув на себя в больше зеркало бывший детектив едва не выматерился, оттуда на него смотрел совершенно чужой человек, и, как ни странно, одежда действительно изменила его образ, сейчас он видел боярина Константина Воронцова.

— А мне нравится, — не замедлила сообщать Юлия.

— Только это не я, — ответил Константин и вышел из номера.

Коридоры с коврами на полу, картины на стенах. Особенно Воронцову понравилась одна под названием «После тьмы». Интересно только, как художник умудрился воссоздать точную копию дворца князя, сомнительно, что твари, обитающие в столице, дали ему спокойно сделать набросок, установив мольберт на центральной площади. Постояв перед картиной пару минут, Константин хмыкнул и пошел дальше.

— Ваше сиятельство, — с поклоном произнес появившийся, словно из неоткуда, управляющий, — рад видеть. Как спалось? Понравился ли завтрак?

— Да спасибо, все хорошо. Мои спутники еще тут?

— Уехали час назад, в самый ливень. А вот и ваш водитель, звать его Фокой, он отвезет, куда скажите, и ответит на любой интересующий вас вопрос.

Константин бросил взгляд на поднявшегося с диванчика мужчину средних лет, одетого в темно-синий френч с блестящими пуговицами и фуражке. Вид у него был серьезный. А еще он был вооружен, на бедре кобура с «иволгой», для города калибр вполне достаточный.

Заметив взгляд Константина, управляющий тут же пояснил:

— На время аренды машины он является еще и вашим персональным охранником.


— Хороший сервис, — похвалил Воронцов. — А теперь, Фока, нам пора, сначала едем в герольдию.

— Да, Ваше сиятельство, машина будет у подъезда через минуту.

И мужчина решительно направился к выходу, но не центрального, а на другую сторону гостиницы, где была парковка.

Воронцов хмыкнул и, достав портсигар, вытянул оттуда сигариллу, еще накануне он увидел в рядах табачную лавку и сделал небольшой запас, теперь он мог наслаждаться хорошим табаком, а не тем, что пихали в дешевые папиросы. Выйдя на крыльцо отеля, он кивнул солидному мужчине, который сидел за столиком и, дымя трубкой, читал газету.

Константин прикурил и посмотрел на улицу, потоки воды почти исчезли, город не имел ливневки, и был построен так, чтобы вода с улиц уходила в реку. Кстати, герольдия оказалась на левом берегу, и поскольку мостов такой длинны тут еще не строили, то придется опять плыть на пароме.

Черный блестящий автомобиль, напомнивший Константину старый Хорьх, с колесом за передним крылом, остановился перед прямо перед ним — длинный капот, двухместный салон, крыша не откидная, а обыкновенная. Фока выскочил с водительского места и, обежав машину, распахнул перед Константином дверь.

Мужчина с газетой заинтересованно приподнял бровь, но ничего не сказал.

Воронцов, раздавив в высокой железной чаше пепельницы окурок, спустился по ступеням, поигрывая новой тростью. Кстати, она обошлась не дешево, поскольку была со скрытым клинком. Но Лада обещала потом с ней поработать и превратить в настоящий артефакт.

Константин забрался на пассажирское место. Мягкие кожаные сидения, приборная панель под темное дерево, лакированная, выполнена хорошо, сам салон обтянут какой-то плотной темной тканью, приятно пахнет дорогим табаком, нет ощущения, что едешь в пепельнице.

Фока вернулся на свое место, и машина неспешно тронулась с места, набирая скорость. Воронцов оценил комфорт и плавность хода, машина была очень стильной и хорошей, это не в грузовике трястись, прилагая неимоверные усилия, чтобы руль провернуть. Но за городом на любой грунтовке она сядет на брюхо и с места уже не тронется. Сейчас же бывший детектив получал истинное удовольствие от поездки.

— Фока, — обратился он к водителю, — расскажите о машине.

Если водилу вопрос и удивил, то виду он не показал.

— Это «Восток-Империал 03», почти новый. Выпуск наладили на большом заводе в Волкове, вотчине боярина Волкова, что отсюда в неделе плавания по Уре.

— Далеко, — припомнив, что в местной неделе девять дней, заметил Константин.

— Далеко, — согласился Фока. — И цена кусается — чуть больше тысячи золотом.

Константин вспомнил, как толкнул поселянам убитый грузовик с шахты за шесть или семь монет, и едва не рассмеялся. Производство подобного транспорта обречено быть, если не штучным, то точно малосерийным.

— Из-за дороговизны выпущено всего две сотни автомобилей за два года. Машина исключительно для города, максимальная скорость — девяносто километров в час.

— Неплохо, — согласился Воронцов, попутно глядя в окно.

Да, город Тверд был богатым. Набережная, на которую они съехали, была забрана в гранит, и берег довольно высокий — метров пять-шесть, не меньше. А вот и паромная переправа, очередь приличная, как раз только началась погрузка. На этом участке всего два самодвижущихся парома, машин на десять каждый, один на том берегу, другой на этом. Но Фока и не думал вставать последним, вырулив на встречку, он клаксоном предупредил всех остальных водителей и, спокойно подрезав какую-то не слишком дорогую легковушку, въехал на паром. Воронцов увидел в зеркало заднего вида злое лицо шоферюги, но тот почему-то промолчал, видимо, решил не связываться с водителем пафосной тачки. Константину стало неприятно, но он ничего не сказал Фоке, тому лучше знать, как и что ему делать, этот сословный мир, и, по идее, боярин Воронцов должен идти везде вперед и без очереди.

Их «Империал» оказался первым на выгрузку, экипаж посудины лихой маневр Фоки проигнорировали. Константин глянул на светлеющее небо и вышел на палубу, свежий ветер, слегка пахнувший рыбой, едва не унес его треуголку, вовремя успел ее перехватить. Паром заполнился быстро, и уже через пять минут отчалил, оставив на берегу пару машин, которые не влезли. Если бы Фока встал в очередь, пришлось бы ждать следующего.

Переправа заняла минут двадцать, слишком медленно шло средство передвижения, да и река в этом месте была далеко не узкой — метров пятьсот.

Фока оказался хорошим водилой. Стоило матросам спустить трап, машина уже съехала на набережную и понеслась к центру левобережной части города. Три минуты, и вот он уже припарковался у небольшого двухэтажного дома с солидной белокаменной лестницей.

— Прибыли, Ваше сиятельство, — заявил Фока, обегая машину и открывая Воронцову дверь. — Я встану вон там, сбоку. Как выйдете на крыльцо, так подгоню машину.

Константин кивнул, быстро взбежал по ступеням, полчаса дороги из-за реки, был бы мост, все заняло не больше десяти минут.

Бывший детектив переступил порог герольдии и озадаченно уставился на пустой холл с одним единственным окном для справок и одинокой дверью. Не так он представлял себе место, которое ведает вопросами боярских родов, хотя, судя по запустению, им тут делать-то особо нечего. Кому интересоваться благородными в городе, где их почти нет и влияние минимально? Это в вотчинах, наверное, подобные места никогда не пустуют. Он окинул взглядом зал и увидел по периметру двадцать гербов, шесть из которых были перевернуты.

— Прервавшиеся рода, — прокомментировала Юлия. — Какой-то из них твой.

Воронцов ничего не ответил на это, прошел к справочной окну и постучал рукоятью трости по деревянному окошку. Никто не отозвался. Такое ощущение, что в здании вообще никого нет. Константин постучал еще раз, уже громче. Потом еще дважды, и только после этого в глубине едва слышно скрипнула дверь.

— Хотя бы услышали, — усмехнулся он и приготовился ждать.

Минута, дверцы разошлись в стороны, и на бывшего детектива уставилась пожилая и очень приятная женщина, седая, сморщенная, в больших очках, но очень аккуратная, эдакая идеальная бабушка.

— Что угодно молодому господину? — вежливо поинтересовалась она. Голос у нее был слегка скрипучий, но очень добрый.

— Я — Константин Андреевич Воронцов, — представился бывший детектив, — и желаю получить справку по своему роду. А еще у меня есть запрос на поиск рода одной боярышни, которая сейчас находится на моем попечении.

Старушка оторопела. Ее взгляд метнулся на стену к одному из перевернутых гербов. Она несколько секунд справлялась с шоком, поправила очки, выигрывая время. Оно и понятно, не каждый день к ней является потомок прервавшегося рода.

— Ваше сиятельство, — растерянно произнесла она.

— Я тороплюсь, — добавил Константин, пытаясь привести служащую в чувство.

— Конечно, Ваше сиятельство, — затараторила она, поднимаясь. — Идите к двери, сейчас я открою. Справка обойдется вам в пять золотых. Каждая, — добавила она.

Лязгнул засов, и Константин вошел через раскрывшуюся дверь. Женщина снова закрыла засов и указала на лестницу, ведущую на второй этаж.

— Не серчайте, Ваше сиятельство, вот только быстро не получится, я одна тут, и слишком стара.