На той стороне: Пыль дорог

— Не ГУМ, — согласилась Лада и направилась вглубь магазина, где за прилавком скучал мужичок неприметной внешности.

Константин же остался у входа, изучая стеллаж с какими-то порошками. Хотя вот это уже интересно. Он отошел к стене, на которой, как в пирамиде, стояли заготовки под посохи. Если он ведун, то ему, по идее, нужен посох? Хотя в изучение вед он не вкладывался.

Лада же о чем-то беседовала с хозяином, тот выложил на стол пару книг и сумку, обычную такую, наподобие шопера или пляжной. Лада выложила на стол серебро и убрала покупки в сумку, закинув ее себе на плечо.

— Это все? — удивился Константин. — Тебе не нужен порошок из крови девственниц, опилки Артала, пыльца феи?

— Не поверишь, но нет. Пока мне нужны эти книги. Остальное я куплю, когда буду знать, что мне нужно. Ты же не покупаешь запчасти к двигателю, не зная, что сломано? Пошли к Гнусу, Осип сказал, что у этой жадной, склочной сволочи есть то, что мне надо.

Воронцов вздохнул, предвидя крупные траты. Не ошибся. Лавка располагалась через площадь, почти напротив. Выглядела она богато. Витрина, на которой лежала парочка фолиантов, чистый, ярко освещенный зал с аккуратными стеллажами. Да, Осип проигрывал в вопросах рекламы и маркетинга, и выживал исключительно за счет низких цен. Что ж, Гнус соответствовал прозвищу — невысокий, сутулый человек с широким ртом, длинным носом и плешью. Константин порылся в памяти и вытащил оттуда образ Гринча, который украл Рождество.

Лада решительно направилась к владельцу лавки, Воронцов же начал обходит прилавки. Да уж, выбор тут был гораздо богаче — и чудец для зачарования и нанесения рун, и заготовки для посохов из разного дерева. Почему заготовки? Потому что ведун изготавливает посох для себя сам, индивидуально. И части проклятых — кости, перья, толченое сердце арга, по золотому за пятьдесят грамм. И много чего еще очень интересного.

Константин скосил глаза, на прилавке появилась внушительная книга, не «Большая советская энциклопедия», конечно, но все равно серьезный фолиант.

— Сколько!? — возмутилась Лада.

— Двадцать золотом и без торга. Хотя если ты, красавица, согласишься провести со мной ночь, я скину пару монет.

Вмешаться Константин не успел, он хотел просто двинуть урода по морде, но Калинина его опередила. Она стремительно выкинула вперед руку, ухватив обнаглевшего торгаша за остатки волос, и с силой приложила модой о прилавок. Затем повторила еще разок. После чего не очень умело вытащила из кобуры на бедре «Монарха» и уперла ствол тому между глаз.

— Назови мне хоть одну причину, не нажимать на курок, — процедила она.

— Спусковой крючок, — автоматически поправил Константин, но Лада посмотрела на него взглядом, полным такой ярости, что он предпочел заткнуться.

— Я прошу прощения, — боясь поднять руку, чтобы вытереть кровь, текущую на дорогой камзол из сломанного носа, пролепетал Гнус.

Странно, мир очень жесткий, неужели его впервые ставят на место? Или, похоже, у него подвязки в местной власти, и не хилые, если ему рожу в первый раз рихтуют с таким-то характером.

— Как я могу исправить возникшее недоразумение? — лепетал унижено торгаш, но глаза его были мстительными, такие люди ничего не забывают и не прощают.

Черт, хлебнут они с ним проблем, плохо, что Лада не сдержалась.

— Назови настоящую цену этой книги, — потребовала Калинина.

— Восемь золотом, — пролепетал Гнус.

— Я дам девять, и мы забываем о случившемся, — твердо произнесла артефакторша.

— По рукам, — тут же согласился хозяин лавки.

Константин вытащил кошель, достал куны и по одной выложил на стол монеты номиналом — три, пять и одна.

— В расчете? — с надменностью, на которую был способен, произнес он.

— Конечно, сударь, — фальшиво-приторным голосом произнес Гнус. — Я уже забыл о произошедшем. Поздравляю с выгодной покупкой.

Лада убрала книгу и направилась к выходу. Константин же кивнул и пошел следом, он точно знал, так просто эта история не кончится, он готов был поставить все золото из кошеля против старой латунной гильзы, что, как только они выйдут за порог, Гнус закроет лавку и побежит жаловаться.

— Настучит на нас покровителю, — произнесла Лада, как только они вышли на улицу.

— Конечно, — согласился Воронцов. — Плохо, что ты не сдержалась, в следующий раз предоставь мне разбираться с подобными Гнусами.

— Я и сама могу за себя постоять, — возмутилась Калинина.

— Я видел, — усмехнулся Константин, — недурно вышло. Вот только ты, Лада Калинина, пусть и начинающий артефактор, но в местной иерархии ты находишься гораздо ниже этой твари. А я — Константин Воронцов — боярин, и приложись я по этой роже кулаком, меня бы, наверное, просто бы пожурили. Учитывая обстоятельства, я защищал честь спутницы. А вышло, что ты напала на «почтенного», — он выделил слово «почтенный» интонацией, — и выбила огромную скидку на нужную тебе книгу с помощью пистолета. И тут будет твое слово против слова «уважаемого» жителя.

Лада с минуту молчала.

— Плохо, об этом я не подумала. И ведь эта тварь наверняка солжет, скажет, что ничего не говорил, а книжку мы у него просто отобрали, угрожая оружием.

— Не выйдет, — покачал головой Воронцов, — при таких разборках всегда присутствует ведун, который накладывает руну правды.

— Ну, тогда не проблема, он меня оскорбил, — повеселевшим голосом заявила Лада.

— Не канает. Если бы ты просто приняла извинения, то да, но ты взяла книгу гораздо ниже названой цены. Это на старушке Земле называется вымогательством. Ладно, мы решим этот вопрос, хотя придется играть роль боярина. Ну, будем, надеется, я справлюсь. Ты купила все, что необходимо?

— Да, литература есть вся, теперь нужно много читать. Создание артефакта — это не руны вырезать на деревянном кругляше, это сложнее, чем знаками веды активировать. Создание артефакта — это искусство, и я планирую им овладеть. Если Страж сказал правду, и я смогу создавать невероятные артефакты, будет война, не будет войны, жить этим можно, и очень хорошо. Так что, я планирую посвятить изучению этих книг все ближайшее время.

За разговорами они вошли на постоялый двор. Лада удалилась в свою комнату, изучать купленную литературу, и в компании явно не нуждалась, так что, Константин остался в зале, заказав себе кружку пива, которое здесь оказалось на удивление вкусным. Не успев выпить и половины, как дверь распахнулась, и в сопровождении вышибалы внутрь вошли три бойца местной дружины, замыкали шествие ведун и Гнус с окровавленной рожей. Тот быстро окинул взглядом залу и, заметив бывшего детектива, указал на него рукой.

— Вот он был с этой девкой, что меня избила и забрала за бесценок редкий фолиант.

Все, кто находился в трактире, тут же замолчали и повернулись, ожидая развития событий, оно и понятно телевизора нет, так что, такие «шоу» в топе.


Константин спокойно поставил кружку на стол и поднялся. Дружинники стояли, напряженные, и тискали руками рукояти револьверов, не зная, чего ждать от вооруженного чужака. Ведун же поднял посох и ткнул вершиной в сторону Воронцова. Пирамидка в его основании вспыхнула бледно-голубым светом, с нее сорвался луч и ударил его в грудь, ничего не произошло. Ведун же, явно не заметив, что его веда не прошла, выпалил:

— Именем закона, приказываю сложить оружие и подчиниться, вы обвиняетесь в грабеже. А так же сообщить, где находится женщина, которая нанесла увечье почтенному Володу.

Константин хмыкнул и заинтересованно уставился на ведуна.

— Я отвергаю обвинение человека, которого именуют Гнусом.

Народ в зале откровенно захихикал.

— Вы, — завопил торгаш, — угрожая мне оружием, вынудили отдать за бесценок редкий фолиант.

— Заткнись, — тоном человека, привыкшего отдавать приказы, произнес бывший детектив, — не с тобой говорю. — И столько уверенности было в его голосе, что торговец как-то сразу сжался и отступил за спины дружинников.

До ведуна, кажется, начало доходить, что его веда не сработала, и что он наехал на кого-то не того. Он сотворил левой рукой знак, и его глаза зажглись золотом. То, что он увидел, ему, похоже, очень не понравилось, поскольку он подобрался и задал, наконец, правильный вопрос:

— Кто ты, чужак?

Воронцов обернулся и подмигнул слегка растерянному Викулу, который не знал, как выйти из ситуации. Вроде его гости набедокурили, но с другой стороны поставили на место человека, которого все не любили.

— Я боярин Константин, — четко произнес он, одновременно отдав прислужнику мысленный приказ материализоваться у его ног. — Большего тебе знать не надо, ведун. Я путешествую инкогнито по своим делам. Этот человек оскорбил мою спутницу, назвав ее продажной девкой, и согласился скинуть пару монет, если она проведет с ним ночь. Она его приложила мордой об прилавок. И да, в виде компенсации мы забрала книгу за полцены. Впредь этот гнус будет следить за языком, и пусть скажет спасибо, что я находился далеко, иначе, следуя долгу чести, я бы выпотрошил эту тварь там же.

Вот теперь всех проняло по-настоящему. Одно — шить дело путнику-чужаку, другое — вязать боярина. Пусть они и не имеют в вольных землях власти, но все помнят, как рода умеют мстить. Им набрать и послать сюда наемников — раз плюнуть. А тут еще и то, что тот ведун, у которого есть прислужник. Да, это надо уметь так вляпаться.

— Он говорит правду, — произнес ведун. — Гнус, — позвал он, найдя сжавшегося торгаша, который растерял весь свой боевой задор. И взгляд ведуна не сулил торгашу ничего хорошего.

— По правде Андрея я требую наказания этого человека. Он обвинил меня в грабеже, оскорбив мою честь. Если мне будет отказано, я буду требовать поединка, — продолжил Константин.

— Вот теперь верю, что ты боярин, — раздался в голове голос Юлии.

Константин чуть не подпрыгнул от неожиданности, не привык еще.

Ведун кивнул.

— Сделка признается законной. Просьба боярина удовлетворена. Судья назначит наказание торговцу Володу, оно будет приведено в исполнение завтра в полдень на главное площади. Имеете ли вы какие-либо возражения, Ваше сиятельство?

— Никаких, — покачал головой Воронцов.

— Увести, — указав на торгаша, скомандовал дружинникам, так и оставшийся безымянным, ведун, после чего довольно вежливо поклонился Воронцову и вышел за дверь.

Дружинники облегченно выдохнули и с вполне довольными рожами подхватили Гнуса под руки, поволокли того к выходу.

— Пощадите, Ваше сиятельство, — завопил он прежде, чем двери закрылись за ними.

Константин скривился, потом, плюнув на все, достал папиросу и, закурив, вернулся к недопитой кружке пива.

— Вы были неподражаемы, Ваше сиятельство, — подойдя, произнес трактирщик.

— Викул, мы вроде бы договорились, что я просто Странник. Никаких — Ваше сиятельство. Из-за вспыльчивости моей спутницы события вышли из-под контроля, и мне пришлось раскрыться, это плохо, — Воронцов лепил историю на ходу и надеялся, что она сойдет для сельской местности. — Но перспектива войны с вашей дружиной была еще хуже. Так что, забудем про мой титул, я просто Странник.

— Хорошо, Странник. Знай, симпатии всей веси на твоей стороне. Гнус не чист на руку, говорят, он знается с мутными личностями, которые через него сбывают награбленное. И староста наш, такой же прохиндей, у него в дружках, но вот нашелся кто-то, кто поставил эту жадную тварь на место. Так что, благодарю от всех жителей Горок.

Народ, сидящий в зале и прислушивающийся к разговору, одобрительно загудел.

— Пожалуйста, — ответил Константин.

Викул с довольным лицом отвалил, а Воронцов вспомнил о том, что случилось. Юлия снова проснулась, правда, ненадолго, значит, все время она наблюдала, но в его голову залезть не могла, амулет Сварога сильно ее ограничивал. Что там Страж говорил? Штука настраиваемая. Он как-то забыл про это, и сейчас это создает трудности в общении с духом перстня. Константин сделал глоток из кружки, мысленно обматюгал Гнуса и прочих, пиво нагрелось. Блин, вот что мешает зачаровать пивную кружку морозной руной, пусть пиво всегда будет холодное.

Беляш, который так и сидел рядом, положил ему голову на колено. Хитрюга, верно рассчитал, и теперь наслаждался лаской хозяина, который механически трепал его по голове между ушами.

Так что там говорил Страж? Нужно настроить амулет так, чтобы не мешал Юлии общаться и имел доступ к энергетической подпитке, пусть слабой, но все же. Воронцов прикрыл глаза, он уже начинал немного понимать, как работать с силой. Можно до посинения рожи тужиться, как в туалете, и результат будет нулевой. Тут процесс гораздо ближе к медитации — расслабиться и почувствовать то, что надо.

Так он и сделал. Прикрыв глаза, он позволил мыслям течь спокойно и неспешно. Вот его сердце бьется ровно, а вот рядом с ним сияет, словно солнышко, амулет Сварога. Один лучик тянулся к сердцу. Объект найден, теперь бы с настройкой разобраться. Сомнительно, что тут будет меню. Воронцов задумался, затем запустил руку под рубаху, нащупал амулет, сжал его в кулаке. Металл теплый, и все, больше ничего. Нет, это должно работать как-то не так.

«Кровь, — неожиданно пришла в голову простая мысль, — привязка амулета была на крови». Где-то еще в родном мире он слышал фразу — кровь — это деньги души. Но здесь, в зале, полной народу, который за тобой подсматривает, делать это было не лучшей идеей.

Воронцов залпом допил нагревшееся пиво и, поднявшись, рефлекторно кинул на стол серебряную куну. В комнате хорошо, но есть место гораздо лучше — капище, там Страж, который, если что, подскажет.

Солнышко палило, и если сюртук защищал от зноя, благодаря зачарованию, то голову припекало. Нужно зайти в магазин готового платья и в парикмахерскую, но сначала дело.