На пятьдесят оттенков темнее

Я открываю рот, закрываю и повторяю эти действия дважды, но так ничего и не в силах изречь. Он возвращает мне машину. Черт побери! Почему я не смогла это предвидеть? Что ж, в этой игре два игрока. Я лезу в задний карман джинсов и достаю конверт с чеком.

– Вот, это твой чек.

Кристиан смотрит на меня с удивлением; потом, узнав свой конверт, поднимает ладони кверху и пятится назад.

– Нет-нет. Это твои деньги.

– Нет, не мои. Я хочу купить у тебя машину.

Выражение его лица мгновенно меняется. На нем вспыхивает ярость – да, ярость.

– Нет, Анастейша. Это твои деньги, твоя машина, – сердито заявляет он.

– Нет, Кристиан. Мои деньги, твоя машина. Я покупаю ее у тебя.

– Я подарил тебе эту машину по случаю окончания учебы.

– Если бы ты подарил мне ручку – это был бы нормальный подарок. А не «Ауди».

– Тебе в самом деле хочется спорить со мной?

– Нет.

– Ладно, вот ключи, держи! – Он кладет их на комод.

– Я не это имела в виду!

– Прекратим дискуссию, Анастейша. Не испытывай мое терпение.

Я хмуро гляжу на него, потом меня осеняет. Взяв конверт, я рву его пополам, потом еще пополам и бросаю клочки в корзину. Уф, хорошо!

Кристиан стоит с бесстрастным лицом, но я знаю, что подожгла фитиль и теперь мне надо держаться подальше. Он гладит свой подбородок.

– Вы, как всегда, нарываетесь на неприятности, мисс Стил, – сухо заявляет он, резко поворачивается и идет в другую комнату.



Такой реакции я не ожидала. Думала, будет Армагеддон по полной программе. Я гляжусь в зеркало и принимаю решение завязать волосы в хвост.

Меня гложет любопытство. Чем там занимается мистер Грей? Вхожу в комнату. Он говорит по телефону.

– Да, двадцать четыре тысячи долларов. Срочно.

Он направляет на меня бесстрастный взгляд.

– Хорошо. В понедельник? Прекрасно… Нет, это все, Андреа.

Сердито захлопнул мобильник.

– Деньги поступят на твой банковский счет в понедельник. Мне не нужны такие фокусы.



Он клокочет от злости, но мне плевать.

– Двадцать четыре тысячи долларов! – Я почти кричу. – И откуда ты знаешь мой банковский счет?

Моя ярость удивляет его.

– Я знаю о тебе все, Анастейша, – спокойно заявляет он.

– Моя машина никак не стоила двадцать четыре тысячи.

– В целом я с тобой согласен, но у рынка свои законы. Цена зависит от того, покупатель ты или продавец. Некий сумасшедший захотел купить этот гроб на колесах и был готов раскошелиться на эту сумму. Очевидно, коллекционер. Если не веришь мне, спроси у Тейлора.

Я недоверчиво и зло смотрю на него, он на меня – два злых и упрямых идиота.

И тут я ощущаю притяжение: между нами возникает электричество; оно толкает нас друг к другу. Внезапно Кристиан хватает меня в охапку, жадно, неистово целует в губы. Его растопыренная ладонь держит меня за попку и прижимает к бедрам; другая рука тянет за волосы и запрокидывает мне голову. Я тоже запустила пальцы в его шевелюру и крепко держу, не отпускаю от себя. Он трется об меня всем телом, я слышу его прерывистое дыхание. Я чувствую, как он возбужден. Он хочет меня, и у меня кружится от счастья голова, я плавлюсь от восторга – ведь я нужна ему.

– Почему, почему ты споришь со мной? – бормочет он между жаркими поцелуями.

Кровь звенит в моих жилах. Неужели он всегда будет так же действовать на меня? А я на него?


– Потому что могу.



Я задыхаюсь от долгого поцелуя. Я не вижу, а чувствую кожей его улыбку. Он прижимается лбом к моему лбу.

– Господи, я хочу тебя, но у меня закончились резинки. Я никогда не могу насытиться тобой. Ты умопомрачительная, потрясающая женщина.

– А ты доводишь меня до безумия, – шепчу я. – Во всех отношениях.

Он качает головой.

– Пошли. Позавтракаем. И я знаю место, где ты можешь подстричься.

– Хорошо, – соглашаюсь я.

Наш конфликт позади.



– Я плачу. – Я хватаю чек за завтрак, опередив его.

Он хмурится.

– Ты не успел, Грей. Надо быстрее шевелиться.

– Верно, надо, – кисло соглашается он, хотя я подозреваю, что он меня дразнит.

– Не сердись. Ведь я теперь на двадцать четыре тысячи долларов богаче, чем была сегодня утром. Могу себе позволить… – я гляжу на чек, – заплатить за завтрак двадцать два доллара шестьдесят семь центов.

– Благодарю, – ворчит он. Ну, вернулся угрюмый подросток.

– Теперь мы куда?

– Ты в самом деле хочешь подстричься?

– Да ты посмотри на меня!

– По-моему, симпатичная прическа. Как все в тебе.

Я краснею и опускаю глаза.

– А как же прием, который устраивает вечером твой отец?

– Вспомнил! Нужно явиться в смокинге.

– Где он пройдет?

– В доме родителей. У них там разбит большой шатер.

– Что за благотворительная программа?

Кристиан трет ладони о бедра и неохотно отвечает:

– Называется «Справимся вместе». Реабилитация для наркозависимых родителей с маленькими детьми.

– По-моему, хорошее дело, – тихо говорю я.

– Ладно, пошли.



Он встает, давая понять, что разговор на эту тему закончен, и подает мне руку. Я берусь за нее, Кристиан крепко сжимает мои пальцы и выводит из ресторана.

Странно. Он так демонстративно ведет себя в одних случаях и совершенно закрыт в других. Мы идем по улице. Утро приятное, мягкое. Светит солнце, в воздухе витает аромат кофе и свежего хлеба.

– Куда мы идем?

– Это сюрприз.

Ну ладно. Не очень-то я люблю его сюрпризы.

Мы проходим два квартала; магазины тут явно более дорогие. Мне еще не выдавалась возможность обследовать эту часть города, но все это буквально по соседству с нашим жильем. Кейт будет довольна: тут масса маленьких бутиков, где она сможет утолять свою страсть к нарядам. Впрочем, мне тоже нужно купить несколько легких юбок, чтобы надевать на работу.

Кристиан останавливается перед большим шикарным салоном красоты под названием «Эсклава» (то есть «Рабыня» по-испански) и открывает передо мной дверь. Внутри все белое и кожаное. За ослепительно-белой стойкой администратора сидит молодая блондинка в белом. Она поднимает на нас взгляд.