На пятьдесят оттенков темнее

– Тейлор – четыре года вроде бы. Миссис Джонс – тоже около того. Почему у тебя дома шаром покати?

– Ты знаешь почему, – смущенно бормочу я.

– Это ведь ты ушла от меня, – неодобрительно напоминает он.

– Знаю, – неохотно отвечаю я.

Мы подходим к кассам и молча стоим в очереди.

«Если бы я не ушла, предложил бы он мне «ванильную» альтернативу?» – праздно гадаю я.

– Что мы будем пить? У тебя найдется что-нибудь? – Его вопрос возвращает меня к реальности.

– Пиво… вроде…

– Я куплю вина.

Бог ты мой, я не уверена, что в супермаркете «У Эрни» найдется приличное вино. Кристиан возвращается с пустыми руками и недовольной гримасой.

– Хорошее вино продается тут рядом, – быстро говорю я.

– Посмотрим, что у них есть.

Может, надо было поехать сразу к нему; мы бы обошлись без всей этой возни. Стремительно, с природной грацией он идет к выходу. Какие-то две женщины, остолбенев, таращатся на него. Да, да, таращатся на моего Грея!.. Внутри меня все бурлит от злости.

Мне хочется скорее оказаться с ним в постели, но он ускользает от меня. Может, и мне надо вести себя так же? Моя внутренняя богиня бурно поддерживает меня. Пока я стою в кассу, у нас с ней возникает план. Хмм…



Мы возвращаемся домой с покупками. Кристиан тащит сумки. Как это непривычно и как он не похож на самого себя – большого босса.

– Ты выглядишь совсем… одомашненным.

– До сих пор никто не обвинял меня в этом, – сухо отвечает он и ставит сумки на кухонный островок.



Я выкладываю продукты. Он достает бутылку вина и оглядывается в поисках штопора.

– Я здесь недавно и не все знаю. Возможно, штопор лежит вон в том ящике.

Казалось бы, все нормально. Два человека познакомились, теперь готовят ужин. Тем не менее так странно все складывается. Страх, который я всегда испытывала в его присутствии, испарился. Мы уже много чем занимались вместе – даже стыдно вспоминать. И все-таки я едва знаю этого мужчину.

– О чем задумалась? – Кристиан снимает пиджак и кладет его на диван.

– О том, как мало я тебя знаю.

Его глаза добреют.

– Ты знаешь меня лучше кого бы то ни было.

– Не думаю, что это так. – Мне вспоминается миссис Робинсон, неожиданно и совсем некстати.

– Так, именно так, Анастейша. Я очень и очень замкнутый.

Он протягивает мне бокал белого вина.

– За нас…

– За нас… – эхом отзываюсь я и отпиваю глоток. Он убирает бутылку в холодильник.

– Тебе помочь?

– Нет, все нормально, посиди.

– Я с удовольствием помогу, – искренне заверяет он.

– Тогда нарежь овощи.

– Я не умею готовить, – признается он, разглядывая нож, который я не без опаски вручила ему.

– Тебе это и не нужно.




Я кладу перед ним доску и пару стручков красного сладкого перца. Он озадаченно смотрит на них.

– Ты никогда не нарезал овощи?

– Никогда.

Я усмехаюсь.

– Тебе смешно?

– Оказывается, есть что-то, что я могу делать, а ты нет. Согласись, Кристиан, это забавно. Вот, я покажу тебе, как надо резать.

Я прижимаюсь к нему плечом. Он отодвигается. Моя внутренняя богиня берет это на заметку.

– Вот так. – Я разрезаю стручок пополам и тщательно очищаю его от семян.

– Хм, оказывается, все довольно просто, – удивляется он.

– У тебя не должно возникнуть сложностей, – говорю я с иронией.

Он смотрит на меня долгим взглядом, потом берется за работу, а я продолжаю нарезать кубиками курятину. Он режет перец соломкой, медленно, тщательно. Ох-ох-о, мы так всю ночь провозимся у плиты!

Я ополаскиваю руки и ищу в хозяйстве сковородку вок, оливковое масло и прочие нужные вещи. Попутно я стараюсь прикасаться к Кристиану – то бедром, то рукой, то спиной. Как бы случайно. Легкие, казалось бы, невинные прикосновения. И каждый раз он не реагирует на них и все еще возится с первым перцем.

– Я знаю, что ты делаешь, Анастейша, – мрачно бормочет он.

– Кажется, это называется приготовлением ужина, – отвечаю я с невинным видом.



Хватаю другой нож и встаю возле него – чищу и режу чеснок, лук-шалот и зеленую фасоль. И опять, как бы невзначай, задеваю его.

– Ловко ты орудуешь, – бормочет он, принимаясь за второй стручок.

– Нарезаю? – Невинный взмах ресниц. – У меня многолетняя практика. – Я опять трусь о него, на этот раз попкой.

– Анастейша, если ты проделаешь этот трюк еще раз, я овладею тобой прямо здесь, на полу кухни.

Ого, сработало!

– Сначала ты должен попросить меня об этом.

– Это вызов мне?

– Возможно.

Он кладет нож на доску и медленно поворачивается ко мне. Его глаза горят. Протягивает руку и выключает газ. Масло в воке сразу затихает.

– Пожалуй, мы поедим позже. Положи курятину в холодильник.

Вот уж я никогда не ожидала услышать от Кристиана Грея такие слова, и только он способен придать им такую невероятную сексуальность, что дух захватывает. Я беру миску с нарезанной курятиной, кое-как накрываю тарелкой и убираю. Он уже стоит рядом.

– Так ты будешь просить меня? – шепчу я и храбро гляжу в его потемневшие глаза.

– Нет, Анастейша. – Он качает головой и говорит нежно и страстно. – Не буду.

И вот мы стоим и пожираем друг друга глазами. Воздух между нами постепенно заряжается, начинает потрескивать. Мы молчим и просто глядим. Я кусаю губу, так как во мне яростно бушует желание, зажигает мою кровь, перехватывает дыхание, накапливается внизу живота. Я вижу, как моя реакция отражается в его глазах, его позе.

В один миг он хватает меня за бедра и прижимает к себе, мои руки тянутся к его волосам, а его губы накрывают мои. Он толкает меня к холодильнику, я слышу протестующее дребезжание бутылок и банок, а его язык уже властно ласкает мой. Я испускаю стон прямо в его рот. Рука берет меня за волосы, откидывает назад мою голову, и мы яростно целуемся.

– Чего ты хочешь, Анастейша? – еле слышно спрашивает он.

– Тебя, – шепчу я.

– Где?

– В постели.

Он подхватывает меня на руки и несет в мою спальню, быстро и легко. Там ставит меня возле кровати, протягивает руку и включает лампу. Быстро оглядывает комнату и торопливо задергивает бледно-кремовые шторы.

– Что теперь?

– Занимайся любовью.