На лезвии любви

Я сомневалась. Теперь… Теперь я сомневалась вообще во всем.

– Ладно, хорошо. – Ричард устало прикрыл глаза и шумно выдохнул. – Меня почти не интересует, за какими именно тайнами ты пришла сюда. Меня волнуют лишь те документы, что прямо или косвенно касаются драффа. За эту дрянь любой причастный должен получить по полной.

Ричард произнес это спокойно, хотя в его глазах я уловила боль. Любой причастный должен получить по полной. Если это не игра в манипуляцию, то Ричард все же «хороший парень» и…

Додумать я не успела, так как услышала в коридоре отчетливые шаги.

– Льюис, принести чай ко мне в кабинет, – послышался издалека раздраженный голос Уилкинса. – И попроси, чтобы Софи зашла. У меня к ней разговор.

Шаги приближались. Мы с Ричардом среагировали мгновенно: он вернул все ненужные папки на законное место, я же в секунду запечатала сейф и достала из внутренней подкладки лифа кристалл. Еще минут десять назад не отважилась бы использовать, а пять – не подумала бы взять с собой Ричарда.

Кристалл должен был мигнуть белым за пару мгновений до того, как дверь открылась, но об этом мы с Ричардом могли лишь догадываться.





Глава 24




Мы оказались в просторной комнате, не лишенной роскоши. Широкий мягкий диван, письменный стол, чайный стол с креслами по обеим сторонам и совершенно пустые книжные полки. Комната оказалась абсолютно пустой, и я сразу прошлась по ней магическим взглядом.

Первая мысль была далека от цензурной. Из комнаты мы своими силами не выберемся. Такую защиту мне даже за неделю не взломать. Что уж там – я таких связей в жизни не видела! Они шли вразрез со всей известной мне теорией магии.

– Где мы? – выдохнул Ричард, отпуская мою ладонь.

– Понятия не имею, – хмуро отозвалась я. На окно тоже наложили чары и рассмотреть, что за пейзаж за ним скрывается, не представлялось возможным.

– Надо уходить. Нас найдут по остаточному следу и тогда…

– По остаточному следу точно не найдут, – огрызнулась я. Моя нервозность достигала пика. – И уйти мы отсюда не сможем.

– Чего? – озадаченно переспросил Ричард.

С меня на сегодня, пожалуй, хватит. Либо принц Карл хотел выстроить для меня такую своеобразную ловушку, либо желал помочь. Ни с тем, ни с другим в данный момент я ничего сделать не могу, а значит…

Я устало плюхнулась на диван и выжидающе глянула на замершего в центре комнаты Ричарда. Парень явно был в замешательстве и не знал, как реагировать на происходящее.

– Давай начистоту? – предложила я.

Чертовски хотелось поделиться всем хоть с кем-то, кому можно хотя бы наполовину доверять. Ричарду, несмотря ни на что, я была склонна доверять.

– Да неужели! – Парень сложил руки на груди и усмехнулся. – Сама Эрналия Краун Браунс-Роунвесская решила поговорить начистоту, ушам своим не верю!

– Гляжу, к тебе возвращается здоровое ехидство, – не удержалась я от мрачной шпильки.

– Да понятно, что особых вариантов у нас нет. Сперва я даже хотел возмутиться, сказать, что отец не устроил бы нам настолько… – он обвел взглядом комнату, – непонятных проблем, если бы обнаружил в кабинете, но теперь начинаю всерьез сомневаться.

Не зря?

– Не зря. Скорее всего, мы были бы уже мертвы, – брякнула я, ничуть не сомневаясь в сказанном.

Ричард в очередной раз изменился в лице.

– Он бы не стал нас убивать за то, что мы раскопали информацию о его темных делишках с драффом. Даже если бы мы с этими данными пошли к королю, тот простил бы моего отца и всего лишь сослал.

Я не удержалась от громкого смешка.

– Ты меня пугаешь, – совершенно серьезно произнес Ричард, усаживаясь рядом.

– О чем ты говорил, когда упомянул что-то вроде «на то и был расчет» с сейфом? – внезапно спросила я.

– Эрни… – Ричард тяжело вздохнул и откинулся на спинку. – Ладно. Напомню, что я не идиот. Ну, на случай, если ты считала иначе. И уже пару месяцев назад, еще с королевского приема, понял, что Неррса мне не переплюнуть. И оттого мне стало уж очень интересно, зачем тебе вся эта помолвка вообще нужна. С твоим характером да без действительно серьезной выгоды? Думаю, ты бы нашла сотню способов отделаться от обязательств. Разумеется, рассказывать обо всем напрямую ты бы не стала, это не в твоих привычках. Неррс, кстати, тоже на это жаловался, но, к сожалению, без подробностей. В общем, я выжидал, чтобы понять, что именно тебе нужно и насколько это опасно для моей семьи. Заметил, что ты медлишь, и решил дать тебе шанс, пока ты находилась у нас дома. Поторопить тебя.

До этого начал проводить свое собственное расследование. Примерно в тот же момент отец начал настаивать на том, чтобы я взял часть дел на себя. Так я и обнаружил бумаги, косвенно намекающие на то, что отец может быть связан с распространением драффа. И… ну, еще с одним делом, касающимся артефакта в академии.

О да-а-а-а. В этом я тоже уже имела удовольствие убедиться.

– Я подозревал, что ты наведаешься в кабинет отца. И знал о том, что просто так ты через все ловушки не пройдешь. Многие из них, самые хитрые, на виду. Подкараулив тебя, я снял часть ловушек и дождался, пока ты вскроешь сейф. Сам я с таким бы не справился.

– То есть ты меня использовал? – совершенно несвоевременно хихикнула я.


– Не больше, чем ты меня, – в ответ хмыкнул Ричард. – Теперь твоя очередь рассказывать.

Ну, дорогой сводный дядя, мой улов куда крупнее, чем твой…

– Я боюсь, – вот так вот просто призналась я.

– Боишься рассказывать?

– Боюсь, что ты, кхм, будешь поражен, – призналась я.

– Торжественно обещаю сильно не поражаться, – с наигранной серьезностью произнес Ричард. – Что вообще может удивить сильнее, чем место, в котором мы сейчас находимся? Вот честное слово, я не знаю, чего ждать в следующий момент. Потому облегчи свою душу и рассказывай.

И то верно.

– Хорошо. Представь, что у меня есть три новости. Плохая. Очень плохая. И откровенно дрянная. С какой начать?

– А хороших не завезли?

– Повозка в пути сломалась, – в тон ответила я.

– Тогда давай с плохой.

И тут я задумалась. Изначально под очень плохой новостью я подразумевала тот факт, что если отец и не виновен в тех вещах, в которых его обвиняли, за его душой есть куда больший грешок. А под плохой – то, что Уилкинс-старший не является кровным родственником Ричарда. Но для самого Ричарда градация, думаю, совсем другая.

– Ай, к черту. Давай я тебе сразу все вывалю, вкратце. Потом ты минут пять поудивляешься. Нет, не так… Минут пять тебе будет казаться, что все твои представления о мире перевернули с ног на голову, а потом ты словишь апатию. По рукам?

– Эрналия, ты только нагнетаешь.

– Как скажешь. Ну, начнем с того, что твой… кхм… лорд Уилкинс с моим отцом действительно замешаны в распространении драффа. И не только драффа, судя по всему. Любые экспериментальные запрещенные сборы последнего пятилетия… Продолжим тем, что лорд Уилкинс не является твоим кровным отцом. Уж прости, что я так просто и без лишних реверансов, но ты сын короля и… по совместительству, мой дядя. А именно – сводный брат моей матери. М-м-м-м, о чем я забыла? Ах да, у нас добрая половина высшей аристократии приходится друг другу родственниками, потому если будешь выбирать себе невесту, ориентируйся на это генеалогическое древо…

Я открыла первую папку на нужной странице, чтобы продемонстрировать весь размер катастрофы. Ну и абсурд. Если послушать со стороны все то, что я говорю, даже мысли другой не возникнет. И Ричард, судя по всему, подумал так же.

Поднял на меня ошалевший взгляд, опустил на все те папки, что лежали возле меня, и принялся их судорожно листать. Я наблюдала за его действиями вяло, без огонька, лишь мысленно хмыкала каждый раз, когда с губ аристократа срывалось какое-то заковыристое, но элегантное ругательство.

– Черт с ним, с моим отцом. Это многое объясняет в наших взаимоотношениях. Но… зачем?! Что за идиотское решение переженить почти всех своих родственников?! Это же… мерзко! Отвратительно!.. – заявил Ричард на последней странице папки с тайной родословной.

– У меня есть гипотеза. – Я тяжело вздохнула. – И она основана на теории магии и истории нашего королевства.

– И мы с удовольствием ее послушаем, – раздалось со стороны выхода. В комнату вошли Карл и Морэн (ну кто бы сомневался!). Принц добавил: – Я рад, что ты все правильно поняла.

Правильно поняла?! О да, дорогой… дядюшка? Еще скажи о том, что ты меня направлял своей уверенной рукой и мне вовсе не пришлось разбираться со всем самостоятельно. Семнадцатилетний, блин, интриган с помощником в виде опытного Морэна Неррса! И я еще удивлялась, как оказалась во все это впутана.

Приглушая доводы здравого смысла, я намеренно медленно отвернулась от двух зашедших. Сделала вид, что не заметила ни одного, ни второго – решила продолжить беседу с вкрай ошарашенным Ричардом.

– Начну с самого малого. Родовые способности – это то, что можно принять при рождении от того рода, в котором ты появился. Если рисовать древнейшую из магий, выйдет самое настоящее древо, ствол которого образует наиболее мощная из родовых способностей…

– Эрни, я знаю базовую теорию магии, – закатил глаза Ричард.

Если бы знал, не спрашивал бы.

– Будем помнить, что под рождением подразумевается не факт появления ребенка на свет, а факт образования новой жизни. Теперь возвращаемся к дереву… Ветки максимально послушны главному стволу. Но стоит одной напитаться магией и развить в себе способности, как у нее появляется возможность кормить всю систему. А значит, в некотором смысле стать стволом. Теперь обратимся к войнам за корону, которые происходили в прошлом столетии. Монарх мог меняться чуть ли не каждые три года, ни одна из веток не укреплялась настолько, чтобы сохранять за собой верховенство магической власти. В то же время мы помним, что маленькие ветки послушны тем, что покрупнее. Король посчитал, что устроить кровосмешение среди высшей аристократии – отличная идея. Власть сохраняется за главной веткой, она неизменяема на долгие века, пока кровь не очистится. И ты мог убедиться в том, что это почти невозможно… Мы будем смиренно следовать за признанным наследником его величества, за наследником Карла… И так далее. И во-вторых, сами способности рода и их развитие идут на укрепление основной ветки…

Ричард нахмурился. Он явно мало что понял из моего монолога. Я попыталась перефразировать;

– Запутано, да. Смотри… Как ты считаешь, почему принц Карл настолько магически одарен? Ведь он, по сути, не является первенцем. Потому что до него было рождено с десяток бастардов. Считай их наследниками сторонних веток, что просто вытекают из основной. Развитие их дара шло в общий зачет. Как в магоболе.

– Как в магоболе… – эхом повторил Ричард.

– Помимо прочего, ее величество тоже была из древнейшего рода, который когда-то восседал на троне. Это укрепило его способности, как слияние двух веток…

Пока я пыталась объяснить, сама запуталась. Поняла, что просто необходим карандаш и листок бумаги. Но на помощь пришел Карл.

– Ну, чисто технически мы с Морэном всегда называли это «магией, в которой черт голову пять раз сломает». У тебя почти вышло объяснить, как это работает, – иронично произнес принц. – Даже и не скажешь, что по теории магии ты получила трояк.

Чтобы Морэн так сказал? Про то, что в чем-то не разобрался? О, милый дядюшка, кажется, не только тебя водят за нос. Однако, не изменяя своей стратегии, разговаривать я продолжила исключительно с Ричардом:

– И сразу отвечу на вопрос о том, почему вообще переняла родовые способности рода Роунвесских и косвенно – королевского рода. Моя мама забеременела мной еще до того, как они с отцом закрепили свой союз перед богами. Я успела впитать в себя все то, чем тогда владела моя мать. А твоя…

– Боги, хватит с меня магических подробностей, – выдохнул Ричард. – Я приму на веру любой тезис про кровосмешение. Менее мерзким сам процесс от этого не станет! Ты хоть представляешь, насколько отвратительно понимать, что был влюблен… в племянницу!

– Могу успокоить, тебя просто тянуло ко мне как к одной из граней твоей собственной магии и крови, – легко ответила я.

Не уверена, что это действительно так работает, но если Ричард готов принять на веру все, что я говорю… Почему бы не облегчить ему жизнь?

Парень задумался. Плотно так задумался.