На лезвии любви

Отдам их в Ведомство?.. Это пока единственный исход.

Не дождавшись ответа, Дарен продолжил:

– Ну, предположим, лорд Уилкинс и правда причастен. И ты действительно найдешь необходимые улики. Этот человек уже не раз доказал свою пользу короне, и потому есть веские основания полагать, что это дело замнут на высочайшем из уровней. А тебя… ну, в лучшем случае отправят куда-нибудь к дальней границе после окончания ВАКа.

Я пораженно замерла. А ведь правда… Стоит мне получить диплом, как я на три года перехожу в полную власть его величества. Он может как усадить меня к себе поближе, так и выслать куда подальше, с глаз долой. Особенно если о моей возможной осведомленности относительно игр крови узнает не тот человек.

– Подумай об этом, ладно? – В этот раз улыбка Неррса вышла более натянутой.

– Хорошо, – не стала спорить я.

В голове перебирала разговор с Морэном о сменяемости политиков и некой тайной власти. Звучит слишком таинственно и сказочно, чтобы действительно делать на это ставку.

– Я хочу сказать кое-что еще… – Голос Дарена прозвучал тише.

Он шагнул ближе. Положил руки мне на талию, внимательно наблюдая за реакцией.

– Помни, что в любой момент ты можешь отказаться от чужих тайн и сбежать, – почти полушепотом произнес он. – У меня достаточно денег, власти и влияния, чтобы обеспечить тебе безопасность.





Глава 22




Белые пятна снега на жухлой траве герцогства Уилкинс вселяли надежду на то, что совсем скоро все закончится. Я долго к этому шла, чертовски долго.

Со дня королевского приема миновал месяц, и он выдался не таким уж и простым. Даже учебные дисциплины, которые еще недавно я щелкала как орешки, в этот раз дались не так легко. И мало того что я окончила семестр не со всеми «отлично», так еще и умудрилась отхватить трояк. По теории магии, кто бы мог подумать? Видимо, не стоило вступать в столь ожесточенные дебаты с преподавателем.

Впрочем, черт с ней, с учебой… И помимо нее случилось множество событий. Начать стоит с того самого разговора с Дареном Неррсом после королевского приема. Признаюсь, после него жить стало куда проще, я словно сбросила с плеч тяжелый груз. По крайней мере, его часть. Ту, которую Дарен любезно взял на себя.

Он действительно совершил невероятное! Создал уникальный артефакт, способный определять родство лишь по одной капле крови. Когда я узнала о том, что задумка увенчалась успехом, даже не поверила. А потом… А потом мы долго обсуждали с Дареном, к чему может привести подобное открытие. Я предположила, что если по капле крови можно определить родство, то и родовые способности тоже. Сколько их там? Около сотни?

Выслушав меня, Неррс попросил, чтобы я держала его задумку в строжайшей тайне. Сказал, что не хочет повторить судьбу своего прапрадеда, которому грандиозные открытия, которым уж точно не стоит попадать не в те руки, изрядно попортили нервы. Я пыталась спорить, но Дарен пресек это одной простой фразой: «Если большая часть родовых способностей держится в тайне, зачем это менять?»

Больше спорить я не стала. Было слишком радостно от того, что мы с Дареном не являемся… кхм… носителями одной крови. А вот кое-кого другого еще предстояло проверить.

Морэн вернулся в столицу, оставив пост преподавателя академии. И не сказать, что я слишком из-за этого расстроилась. После недолгого разговора, который состоялся у нас перед его отъездом, я вообще начинала сомневаться, что мне стоит беспрекословно выполнять задания дознавателя. Бесспорно, в этом решении была заслуга и Дарена, который всякий раз, когда мы оставались тет-а-тет, ставил под сомнение благие намерения брата.

– Эрни, ты пойми, такой человек ратует не за победу, а за игру. И чем интереснее строится партия, тем больше удовольствия получает мой дорогой кузен. Подобное не делает его плохим или хорошим, просто это следует понимать, – говорил Дарен.

– Ты хорошо постаралась, Эрналия. Готовься к приключениям в поместье Уилкинс. – В этом заключалась главная мысль недолгого монолога Морэна перед его возвращением в столицу.

Главный дознаватель всея королевства писал. Но все так же сухо и бессодержательно, как и раньше. Лишь одно послание вызвало целую бурю эмоций, которую я до сих пор никак не могла унять:

«Ты молодец. Кто бы мог подумать, что ты привлечешь внимание такого серьезного покровителя. С приветом от принца Карла».



Вместе с этим письмом в конверте ко мне пришел кристалл телепортации. Таких я никогда не видела, не то что в руках не держала. Защищенный всеми известными и неизвестными мне рунами, он обладал такой силой, что по нему никто и никогда, даже сам Дарен Неррс, не смог бы меня отследить.

И ладно защита, это вполне ожидаемо от особы голубых кровей. Но этим свойства артефакта не ограничивались. Возможность перемещения нескольких человек, мгновенное стирание остаточных магических аур в радиусе десяти метров… Все это в одном крохотном кристалле, который с легкостью можно было спрятать в отвороте бюстье на случай экстренного отхода.

Если, конечно, я посчитаю «принимающую сторону» достаточно безопасным убежищем – в этом я пока имела веские основания сомневаться. Принц Карл… можно ли ему доверять лишь по той причине, что в нем не сомневается Морэн? А стоит ли доверять самому Морэну, не до конца понимая, какую роль мне отвели? Эти мысли не давали покоя.

Вернуть такой серьезный подарок не представлялось возможным, потому я носила его с собой. Меня терзало любопытство. Хотелось узнать координаты прибытия и почему принц вообще так расщедрился.

За весь месяц я могла вспомнить лишь два с половиной события, которые вызывали теплые воспоминания. Во-первых, у Ниры все же состоялась выставка, и она произвела настоящий фурор. Столько заказов, сколько посыпалось на подругу, трудно было уместить в небольшом блокноте, что я прихватила с собой.

Гордость, что я испытывала за Ниру, дарила такие яркие эмоции, что в тот день я не переставая улыбалась. После этого мы с Нирой и Фирсом направились к ее отцу, и это по праву можно было назвать вторым ярким событием.

Мистер Эшли вполне соответствовал моим представлениям – весьма чудаковатый мужчина. Но в то же время с редким умом и чувством юмора. Дар новаторства – это то, что Нира, бесспорно, унаследовала от своего отца. Мне удалось с ним пообщаться тет-а-тет, и, как мне кажется, мы оба остались довольны этой беседой.

Что до той самой половины радостного события… Кхм… Мы с Дареном условились, что будем придерживаться дружеских отношений до тех пор, пока все не закончится. Я взяла с него слово, что он не станет пытаться это изменить. Дарен же… взял с меня обещание, что я и впредь буду ему доверять. Я свое слово сдержала, а он… Он тоже, вот только я этому уже была не так рада.

Меня тянуло к Неррсу. Тянуло с такой страшной силой, что иногда я просыпалась под утро и принималась размышлять о том, чем занимается Дарен. Проснулся ли? Думает ли обо мне?

Раньше я и не подозревала, что из-за одного лишь мужчины в голове, сродни плесени, может размножаться розовая вата. Она делала меня слабой, и это уязвляло. До того самого момента, пока я вдруг не осознала, что чувства не слабость, а сила. Что если хоть что-то в жизни представляет ценность или имеет смысл, то это чувства. Чувство долга перед близкими, чувство справедливости, чувство влюбленности в самого лучшего мужчину на свете. Это все и стало моим смыслом.

И как только я приняла новую часть себя, дышать стало легче. Даже страхи отступили на задний план – я уверилась в том, что все будет хорошо. Надо только постараться.


Этим я и планировала заняться в поместье Уилкинсов.

– Какая-то ты задумчивая, – напряженно произнес Ричард, когда карета остановилась подле главного входа в особняк.

– Впервые праздную Первый день не в кругу семьи, – призналась я.

– Мне думалось, что твои родные составят нам компанию, – со вздохом ответил Ричард, прикрывая глаза. – Не знаю, почему отказали твои родители… И уж тем более бабушка.

Он говорил извиняющимся тоном, словно чувствовал себя виноватым за то, что мои родные не приехали.

– Не бери в голову, – отмахнулась я. – Может, оно и к лучшему.

Не может, а точно. Я была в этом уверена. Находись моя бабушка в поместье Уилкинсов, я бы точно не смогла улизнуть от ее придирчивого взгляда. А так можно хотя бы попробовать почувствовать себя свободно. Такое ощущение не помешает, когда планы на праздники настолько плотные, как у меня.

Во-первых, мне предстояло раздобыть кровь Ричарда для артефакта и сравнить ее со своей. Во-вторых, каким-то невероятным образом достать одну кро-о-о-охотную каплю крови Уилкинса-старшего и сравнить ее с образцом Ричарда. В-третьих, попытаться вывести леди Уилкинс на откровенный разговор. И, самое важное, в-четвертых: пробраться в кабинет Уилкинса и найти улики, которые хотя бы косвенно подтвердят его причастность к делу моего отца.

А если их не будет? Ну, тогда придется начать все сначала. Обрадуюсь ли я тому факту, что мой фальшивый тесть не замешан во всем том, в чем я его подозреваю? Вопрос все еще сложный, и я решила искать ответы на него в процессе.

– Рады приветствовать вас, леди Браунс-Роунвесская. – Слуга, встречающий нас у лестницы, низко поклонился. – Лорд Уилкинс, с возвращением.

– Спасибо, Льюис, – с важным видом ответил Ричард.

– Доброго дня, – в ответ поприветствовала я.

К счастью, чета Уилкинсов не пыталась повторить «подвиг» короля, и комната мне досталась отдельная. Льюис проводил меня до отведенных покоев и оставил нас с Муи в одиночестве, сообщив, что ближе к вечеру заглянет, чтобы сопроводить на праздничный ужин.

Меня несколько уязвил тот факт, что сопровождать меня будет не Ричард. Впрочем, в поведении «жениха» в последнее время и правда наблюдались странности. Он стал более замкнутым, существенно охладел к моей персоне и скорее избегал, чем просто игнорировал. Это могло бы сыграть мне на руку, если бы я понимала причину подобных изменений.

Устроив Крутона на широкой прикроватной тумбе, я решила прогуляться по поместью. Хозяева не спешили принимать невестку, потому та сама решила отправиться на разведку. Что еще делать до вечера, я понятия не имела.

Выйдя из комнаты, я вновь очутилась в просторном светлом коридоре. Послушав интуицию, направилась направо – в противоположную от главной лестницы сторону.

Слуги бросали на меня удивленные взгляды, некоторые даже интересовались, куда меня проводить. Я вежливо отмахивалась, ссылалась на то, что гуляю, а сама тем временем изучала трехэтажное, выстроенное в форме буквы «П» строение.

Тут было на что посмотреть. Леди Уилкинс обладала тонким вкусом, и интерьер дома не отличался излишней вычурностью. Картины в едином стиле, явно одного художника, скульптуры тонкой ручной работы без всякого магического фона – все это радовало глаз.

Я обошла несколько этажей, не встретив ни Ричарда, ни чету Уилкинсов. Спустившись на первый, увидела огромные витражные окна, рассеивающие разноцветные лучи по полу. Красота…

Не долго думая, направилась к выходу через яркий стеклянный ансамбль. И оказалась в густом зеленом саду. Я даже опешила ненадолго, не сообразив, что его ограждает от непогоды не только стекло, но и поддерживающая свет магия. Запахи… боги, какие там стояли ароматы! Даже голова закружилась.

Держась тропинки, я направилась в глубь сада, чтобы понять, насколько он огромен.

– Эрналия? Вы уже приехали? – Звонкий голос леди Уилкинс заставил меня вздрогнуть.

Я испуганно огляделась и увидела женщину в тени пушистых кустов с книгой в руках. Она вскочила на ноги, с хлопком закрыла фолиант, лучезарно улыбнулась и бодрым шагом направилась ко мне.

– Как вы добрались? Дорога была легкой? Приношу свои извинения за паранойю супруга, он поставил блоки на кристаллы телепортации. Нам тоже приходится добираться своим ходом, – затараторила леди Уилкинс.

Я же отметила, что она не горит желанием показывать обложку книги, которую читает. Вот только слишком уж характерный корешок – «Тысяча и один способ быть хорошей женой». Помнится, именно из шестой главы этого издания я и выудила первые серьезные бытовые чары. Интересно, зачем на двадцатом году брака леди Уилкинс вдруг понадобилась эта книга?

– Мы довольно легко и быстро добрались, – ответила я на ее улыбку. – Спасибо за беспокойство.

– Мне не доложили о вашем приезде, – сказала она, нахмурилась и чуть поджала губы. Но через мгновение ее лицо вновь озарила улыбка. – Милая, как тебе мой сад?

– Он… прекрасен, – совершенно искренне ответила я.

С этой женщиной просто невозможно не быть дружелюбной. И, пожалуй, это качество Ричард унаследовал от матери. Еще будучи Честером, он с легкостью мог вписаться в любую компанию. И лишь титул наследника рода Уилкинс забрал у парня способность сохранять легкость при любом общении.

При осознании этой мысли я ощутила самое настоящее сочувствие к парню.

– Как и все поместье. У вас очень тонкий вкус.

– Ой, брось, – со смехом отмахнулась леди Уилкинс. – Я просто знаю людей с хорошим вкусом. Если бы не они, тут бы все сияло золотом.

Женщина хрипло рассмеялась, заставив меня задуматься: серьезно она сейчас или шутит. И если звезды так сложились, то это ли не шанс поговорить с леди Уилкинс по душам?

Так, вдох-выдох… Главное, сделать это осторожно.

– Присядем? – Я кивнула на скамейку, где совсем недавно сидела герцогиня, и та с удивлением приняла приглашение. – Я хотела с вами посоветоваться.

Прежде чем начать беседу, я взяла драматическую паузу, ощущая серьезные муки совести от того, что приходится так хитрить с довольно приятным человеком.

– Я слышала, что у вас с Ричардом тяжелый период… – Леди Уилкинс начала первой, чем несказанно меня удивила. – Я никогда не поощряла это желание мужа все контролировать, но думаю, ни для кого не секрет, что он старается приглядывать вообще за всеми.