На краю бездны

Она тогда толкнула дверь, что-то сказала по переговорному устройству и исчезла в доме. Дом ее проглотил, а через несколько часов выплюнул уже совсем другую женщину – Властительницу Сердец…





* * *


– О моей матери? – сказала она. – А что вы хотите узнать?

– Все, – ответил DEUS. – Я хочу знать ваши детские воспоминания. От детства нельзя избавиться, Мойра.

О да, тут он прав. От детства нельзя избавиться.





12




19.30. Прогремел гром, и начался проливной дождь. На улице бушевала гроза, погода взбесилась, вернулась поистине летняя сырость, снова пошли потасовки с поножовщиной, опять гангстеры из «Во-Шин-Во» выясняли отношения с ребятами из «14К»[24]. В туалетах ошивались малолетние проститутки; любители поиграть просаживали последние деньги, поставив на какую-нибудь клячу, которая посреди заезда вдруг решала, что она устала и дальше бежать по кругу ей влом. Полиция совершала рейды под кодовыми названиями «Голдлюстер» и «Тандерболт-18»[25]; в глубине бесконечных коридоров, где ползали тараканы размером с кулак и проводились «сеансы массажа ступней». Участились передозы темного героина, смешанного с водой и лимонным соком, того самого сверхчистого героина, что вырабатывали из сырья с маковых плантаций Золотого Треугольника. Температура воздуха ползла вверх, влажность била все рекорды, кровь бурлила и жаждала рискованных подвигов. В общем, полиции было чем заняться…

Но то, что возникло перед глазами Чаня в тот вечер, выходило за рамки всех обычных преступлений, каждое лето совершавшихся в бетонных джунглях. Он смотрел, и его трясло в этом жарком пекле, трясло от бесчеловечной жестокости, которую представить себе невозможно.

В тот жаркий летний вечер Чань выключил отчаянно тарахтевший кондиционер, и его легкая рубашка сразу прилипла к спине. Он поднес к губам стакан с водой (вода хорошо действует на мозг) и запил парой глотков таблетку парацетамола. А потом опять склонился над лежавшими на столе документами.

Его кабинет представлял собой клетушку два метра на четыре, где умещались компьютер, стол со стулом и два кляссера, а окно наполовину загораживал кондиционер. Еще там обитало какое-то высохшее комнатное растение. Конечно, Чаню хотелось бы иметь совсем другой кабинет. Он принадлежал к амбициозному поколению молодых следователей, увлеченных новыми технологиями, жадных до успехов и самореализации, одержимых желанием учиться и добиться ответственных постов. Как большинство сыщиков его возраста, Чань стремился постоянно повышать квалификацию. В декабре 2017-го он прошел курс сертификации по информатике и вычислительной технике. Его выдвинули для продолжения образования за границей: он прослушал курс осмотра места преступления в Международной академии сил правопорядка в Бангкоке и курс по программе усовершенствования следователей, организованный Академией криминальной полиции Лондона.

Молодой инспектор с огромным пиететом относился к старшему поколению, как и было положено по традиции, но прекрасно понимал, что сегодня нужно сражаться другим оружием, другими методами и оперировать другими понятиями. Настало время реформ. Ведь полиция Гонконга – ведомство устаревшее, непомерно раздутое, некий калейдоскоп разных служб, которые погрязли в междоусобных войнах за бюджетные средства. Кроме того, в последние годы она утратила доверие населения. Слишком много скандалов и нарушений, да еще и лоббирование со стороны китайского соседа, все более и более заметное…

Чань не желал иметь ничего общего с надоедливым соседом и до недавнего времени каждый год 1 июля принимал участие в манифестации. Но сейчас, если он хотел подняться по служебной лестнице, приходилось держаться скромнее и кое-что изменить в самом себе. Впрочем, это касалось всех его ровесников. И вот теперь у него просматривается возможность ускорить карьеру. А может, наоборот, разрушить ее…

Уже стемнело, и над окном инспектора Мо По Чаня повисло ярко-оранжевое гало ночного города, как шкура зебры, перерезанное темными полосами дождя. От усталости у инспектора покраснели глаза, а на лице читались отвращение и полный упадок сил. Перед ним лежали рапорты и отчеты следствия по делу, которым сейчас занималась половина его бригады. Три убийства. Три молодые женщины в возрасте от двадцати шести до тридцати двух лет были убиты в течение нескольких месяцев, точнее, девятнадцати. Перед смертью их насиловали и мучили с неслыханной жестокостью, превосходившей всякое понимание; по крайней мере, Чань такого не видел. И такого не видел ни один из следователей криминальной полиции Гонконга. Инспектор целый день просидел, дотошно изучая каждую опись, каждый мейл, которыми обменивались разные службы. Потом, уже часов в шесть вечера, отправил несколько запросов, один из них – в полицейский участок Цимь-Ша-Цюй, по последнему адресу Керри Лоу, девушки, покончившей с собой. Она жила совсем неподалеку, на Нанкин-стрит.

Ну вот, бинго.

– Но она же покончила с собой, какая тут связь? – заметил Элайджа.

Ага, как бы не так…

С одной стороны, три убийства, с другой – суицид. Четыре молодые женщины. Что между ними общего? Трое убитых были изнасилованы и подвергались жестоким пыткам; четвертая, Керри Лоу, выбросилась с террасы Центрального торгового центра. На первый взгляд, общего ничего. Однако… Согласно информации, полученной в полицейском участке Цимь-Ша-Цюй, Керри Лоу за месяц до самоубийства тоже подверглась насилию. Ее жалоба зарегистрирована. Но это еще не всё. В Гонконге, конечно, случаются изнасилования. В подавляющем большинстве случаев дело до жалоб и заявлений не доходит. Что же касается изнасилований с последующим убийством, то эти три случая – единственные за два года. И в каждом один и тот же сценарий: убийца затыкает жертве рот, потом прокалывает груди длинными металлическими прутами… Вот в этом (прессе никто ничего не сообщал) и состоит сходство случая Керри Лоу с тремя убийствами. Если верить донесениям полицейских из Цимь-Ша-Цюй, у Керри Лоу груди тоже были проколоты… «Металлические пруты – это его фишка», – подумал Чань, откинувшись на спинку стула. И, наконец, последнее сходство, и не такое уж незначительное: все девушки какое-то время работали в «Мин инкорпорейтед».

Молодой следователь снова достал фотографии трех первых мест преступления, сделанные фотографом службы криминалистического учета. Хотя он уже раз пять изучал эти фотографии, но, когда пробежал глазами по всем трем изображениям, у него снова создалось впечатление, что желудок превратился в комок свинца.

Начал он с первой жертвы. Присцилла Чжэн, двадцати шести лет. Убита 28 октября 2017 года. В это время она работала в «Мин инкорпорейтед». Присцилла принадлежала к бригаде утренней уборки помещений. Тело девушки обнаружила в квартире ее подруга, Сэнди Чжоу, которая зашла за ней, чтобы вместе ехать на работу. Присцилла жила в Новых Территориях, в апартаменте на Ень-Лон. Уходя, убийца оставил дверь полуоткрытой.

Чань вгляделся в фото живой Присциллы Чжэн. В объектив улыбалась высокая девушка, переполненная радостью жизни и готовая каждому подарить эту улыбку. А потом шли десятки фотографий, сделанных фотографом-криминалистом. Совершенно неузнаваемая Присцилла была привязана к стулу посередине своей жалкой комнатушки, во рту торчал кляп. Из одежды на ней оставили только розовые сатиновые трусики, залитые почерневшей кровью, как будто у нее начались месячные, а тампона под рукой не оказалось. Маленькая грудь, худые бедра, бледная кожа. В широко открытом, скошенном на сторону рту торчал кляп – какая-то тряпка. Длинные черные волосы завесой падали назад, не закрывая лоб, лицо и шею.

И невозможно было не заметить сверкающие в ярком свете, льющемся с потолка, стальные пруты, воткнутые в глаза, в уши, в виски, в ноздри, в трахею… Всего одиннадцать штук. Девушку мучили перед смертью. На самом деле, именно от этих проколов она и умерла, потому что несколько прутов пронзили лобные и височные доли мозга. Всякий раз, как Чань видел подобные картины, на ум ему приходил один из фильмов ужасов, «Восставший из ада», и его персонаж Пинхэд, «Ангел страдания», «Черный князь боли», с головой, ощетинившейся иглами…

На лице и на животе у девушки черные потеки запекшейся крови, неубранная постель тоже запачкана, щербатая фаянсовая раковина вся в крови, по стенам развешены постеры с портретами знаменитых киноактеров. Интересно, сколько же времени убийца один за другим втыкал в нее стальные прутья? По телу молодого сыщика прошла волна дрожи. Он подумал, что этот тип, наверное, самый опасный из всех, кого ему приходилось выслеживать. И что на этом он не остановится… В следующий раз он будет еще свирепее. Ведь «Черный князь боли», замучив вторую жертву, усовершенствовал свою технику…

Сэнди Чэн, тридцати двух лет.

Секретарша в офисе «Мин инкорпорейтед» в Хенли-билдинг. Убита у себя дома в Вань-Чай 16 февраля 2018 года. Как раз в китайский Новый год. Ее не только насиловали и мучили много часов подряд; ей еще прижигали зажигалкой волосы на ногах, в промежности и возле сосков.

Была еще и третья жертва… Ну тут случилось нечто и вовсе не объяснимое, выходящее за рамки реальности.

Элейн Ло, двадцати девяти лет. Работала в филиале фирмы «Проктер энд Гэмбл» в Гонконге, бывшая сотрудница «Мин инкорпорейтед». Найдена в своей квартире в Джордане 12 декабря 2018 года.

Чань поежился, подумав, что же происходило в голове убийцы в тот момент. Откуда взялась такая деталь? Что это могло означать? На этот раз, помимо ожогов и воткнутых в тело стальных прутьев, «Черный князь боли» прибегнул к изощренному приему: он запустил в горло девушки живую змею. Одну из тех, что лежат, свернувшись клубком, в клетках в гонконгских ресторанах, и их часто можно там увидеть. Половина змеи, включая голову, заползла в пищевод жертвы, а вторая торчала наружу. На хвосте, жалобно качавшемся между грудей, тоже виднелись следы прижиганий: видимо, убийца пытался огнем заставить рептилию заползти в горло жертвы.

…Где-то в глубине гонконгских улиц завыла сирена, и звук ее был похож на долгий стон боли… Кричали эти девушки или нет? Орали, несмотря на кляпы? Разве боль, которую даже представить себе невозможно, не взрывает мозг и легкие? В Гонконге переборки в квартирах тонкие, но что такое единичный крик в гуще грохота огромного города? Гонконгцы – народ шумный, и женский крик здесь настолько банален, что его могли просто не услышать, не обратить на него внимания.

Чань помассировал усталые веки. Мысли у него путались, душу бередили противоречивые чувства.

У девушек была общая черта: они были очень одиноки и замкнуты. Судя по фотографиям – хорошенькие, молодые. И все работали в «Мин инкорпорейтед». Когда покопались в круге их общения, сработал сигнал: всплыло имя. Джулиус Мин. Сын. Наследник. Мерзкий жлоб, карьерист, к тому же уже имевший дело с полицией нравов и с отделом по борьбе с наркотиками…

След привел к нему. В первом случае у Джулиуса не было алиби. Осенью 2017 года его допрашивали много часов подряд. Он был дома один, его никто не видел. Идеальный подозреваемый, если учесть его прошлые подвиги, но, с точки зрения прокурора, улик для обвинения было недостаточно. Иными словами, недостаточно улик для такой важной персоны. За неимением лучшего его отпустили. Так сказать, решили подождать, когда он снова возьмется за свое. Такие типы обязательно берутся за свое.


А потом погибли Сэнди Чэн и Элейн Ло, но здесь у Джулиуса было алиби, настоящее и неоспоримое. След оборвался.

Следствие пыталось выйти на производителя стальных прутьев – и зашло в тупик. Таких прутьев тысячи на витринах продовольственных магазинов Гонконга: их используют в качестве шампуров для уток и кур.

А потом этот последний случай… Керри Лоу. Несомненный суицид. Но за месяц до этого она подверглась нападению в своей квартире на углу Нанкин и Парк-стрит. Когда она спала, агрессор забрался в окно, выходившее на террасу, и набросился на нее. Керри Лоу повезло: парочка подгулявших соседей, возвращаясь с вечеринки, зашли в коридор, но ошиблись дверью и пытались открыть ее дверь. Насильник удивился, а Керри отчаянно отбивалась и сумела высвободиться и закричать. Парочка встревожилась, и муж попытался выбить дверь ногой. Нападавший сбежал.

Тогда Керри Лоу еще не знала, чего ей удалось избежать. Прошел месяц, и она выбросилась с тридцать второго этажа.





* * *


Случай с Керри Лоу менял все: наконец появился тот, кто видел преступника и остался в живых. По крайней мере, Чань в это верил, пока не просмотрел видеозапись допроса девушки, которую ему переслали по внутренней линии полицейской сети.

– Он был высокий или маленького роста?

Она не видела его стоя; может, высокий, а может, маленький… И лица его Керри тоже не видела: она все время лежала на животе, а он сидел у нее на спине.

– Совсем не видели? Даже когда он втыкал вам железные прутья в грудь?

– Он был все время сзади и поднимал меня за волосы, а потом отпускал, и я падала на кровать. Когда я закричала, то чуть-чуть повернула голову и успела разглядеть капюшон с дырками для глаз… Но он тут же ткнул меня лицом в матрас.

– А глаза? Какие у него были глаза?

– Не знаю, было темно, и я запаниковала, я не видела его глаз… Нет, сожалею, но голоса его я тоже не слышала, он не открывал рта и ничего не говорил.

– А дыхание?

Керри Лоу и здесь, к сожалению, не заметила ничего особенного. На видео она все время грызла ногти и нервно, раз за разом запускала пальцы в спутанные волосы. Чувствовалось, что ей хочется помочь следствию. Она много плакала.

– А его парфюм?

Нет, запаха духов она не почувствовала. А сам он? Он был тяжелый или легкий?

– Скорее, тяжелый… Но это могло показаться, потому что он придавливал… Он был сильный, это верно.

Снова тупик.

«Черный князь боли» не оставил следов. Он стал невидимкой, растворившись в семимиллионном населении Гонконга.





* * *


Чань сохранил то, что наработал, выключил компьютер и посмотрел на часы. Потом достал из ящика стола пистолет и полицейский значок, вышел из кабинета и зашел в кабинет к Старику. Тот поднял голову:

– Что случилось?

Чань положил ему на стол протокол допроса Керри Лоу, где подчеркнул одну фразу: «А потом он проткнул мне грудь железным прутом. Это было очень больно…» Элайджа побледнел. У него все лето слезились глаза и текло из носа, и он вставлял в ноздри турунды из платочков «Клинекс».

– Где ты это нашел?

– Она жила в Джордане, и я запросил коллег из отделения Цимь-Ша-Цюй. Имя Керри Лоу было им знакомо, и они сразу нашли в архиве протокол допроса. Керри Лоу за месяц до самоубийства обратилась с заявлением, что стала жертвой нападения и ее пытались изнасиловать в собственном доме. Когда она спала, через окно в квартиру проник мужчина. Он набросился на нее, но его прогнали соседи. Однако он успел проткнуть ей грудь железным прутом.

Старик внимательно читал протокол. Его лоб, и без того морщинистый, теперь перерезали особенно глубокие складки. Вид у него был раздраженный, но Чань сказал себе, что в последнее время он всегда чем-то недоволен. Недоволен и слезлив… Элайджа посмотрел на пистолет в кобуре у Чаня и поскреб бугристый подбородок.

– Мы куда-то едем?

– В Цимь-Ша-Цюй.

Старик без возражений встал. Это Чань называл Элайджу Стариком, хотя тому было всего пятьдесят пять лет. Но по почти седым волосам, по неприглядному виду и глубоким морщинам ему можно было дать лет на двадцать больше. Гонконг подарков не преподносит. Гонконг – любовница продажная, алчная и ревнивая, которая тебя использует, изнуряет и съедает. Похоже, все обитатели Гонконга надеются достичь самого высокого положения. Только Чань не видел, каким образом. «Этот город делает из вас старика задолго до пенсионного возраста. А в случае его коллеги – и еще кое-что», – подумал Чань. Элайдже до пенсии остался всего год. Если бы в возрасте Чаня перед ним обозначилось такое дело, он в лепешку расшибся бы, чтобы ему это дело поручили. А теперь ему на все наплевать. Мало того, он был бы очень доволен, если б дело передали другой следственной группе.

У Элайджи был нюх на всякие скверные истории, а эта, пожалуй, будет покруче рынка на Локхарт-роуд.





13