На краю бездны
Часть 28 из 66 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
– А что, если так и было? – возражаю я. – Если то, что вы говорите, правда, возможно, это была месть. Что-то вроде эффектного «да пошли вы» для тех, кто ее обидел.
– Да, но только она теперь лежит в могиле. Хороша месть. И потом, Сэди…
– А что сказала ее мама, когда вы рассказали ей правду?
– Мама Сэди? У меня не получилось с ней связаться.
– Может, вы просто плохо старались?
У нее резко меняется настроение.
– Думаешь, мне легко? – шипит она.
От нее пахнет чесноком. Уже темнеет, но я различаю вокруг ее рта обесцвеченные волоски.
– Он был моим отцом. Думаешь, мне нравилось то, чем он занимался? Думаешь, я на его стороне? Думаешь, я не ненавижу этого козла, несмотря на то что он уже мертв?
– Тогда почему вы мне все это рассказываете?
– А кому еще мне рассказать? – ухмыляется она. – Гэвину?
– А почему нет?
Она язвительно смеется:
– Я ему не доверяю с этим его киноклубом. Как по мне, ерунда какая-то. Такое впечатление, что ему что-то нужно. И, только приехав, он задавал еще больше вопросов, чем ты.
– Про Дейзи?
– В основном про Зои.
– Но он живет здесь уже довольно давно.
– Месяца два, от силы три.
Я холодею. Он сказал – около года.
– Вы уверены?
– Просто держи с ним ухо востро. – Она делает глубокий вдох. – Как бы то ни было, я хотела поговорить с тобой.
И тут до меня доходит.
– Так это вы послали ту открытку?
– Какую открытку? Понятия не имею ни о какой открытке.
Я ей верю. Мне ее жаль. Она разом потеряла и отца, и хорошие воспоминания о нем. В каком-то смысле она тоже жертва.
– Я подумала, вдруг ты поможешь?
– Чем?
– Ты ведь тоже заметила: что-то происходит.
– Что именно?
– Не знаю. Я каждый день вижу этих девчонок в кафе. Выпивка рекой. И наркотики тоже. И время от времени они ведут себя очень странно, как будто напуганы. Им кто-то звонит, и они тут же уходят. Такое впечатление, что они до смерти кого-то боятся. – Она вздыхает. – Может, конечно, я просто все выдумываю.
Я устремляю взгляд на тисовое дерево:
– Не выдумываете. Я тоже это видела.
25
Отвожу Лиз обратно в Блэквуд-Бей. Всю дорогу я борюсь с искушением поподробнее расспросить о Гэвине, однако, высадив ее, решаю, что должна сама вывести его на чистую воду.
Это не занимает много времени. Один телефонный звонок Джесс, и я узнаю́ его фамилию – Клейтон, дальше я за две минуты нахожу в Интернете его профиль с сайта «Линкедин». Через секунду устанавливаю его последнее место работы, это лондонская компания «Файненшал сервисез текнолоджи», где он трудился программистом.
А вот следующий шаг требует некоторой изобретательности. Затаив дыхание, я звоню в отдел кадров, но поначалу там отказываются дать сведения о его ближайших родственниках, хотя я заявляю, что дело крайне неотложное, но конфиденциальное, и даже намекаю, что произошло что-то ужасное. Максимум, что они могут, – это взять мой номер телефона и попросить Таню перезвонить мне. Я говорю, что это было бы замечательно.
Что еще за Таня? Может, мать? Или сестра? А может, он все-таки женат?
– Алло?
– Кто это?
У звонящей американское произношение. Она то ли встревожена, то ли раздражена, не могу определить.
– Я хотела поговорить с вами о Гэвине Клейтоне.
– Я в курсе, – отвечают в трубке. – Что он натворил?
«Что он натворил?» Не «Что такое?» и не «Что-то случилось?».
– Ничего, просто… Прошу прощения, с кем я разговариваю?
– С его женой. Теперь вы можете мне сказать, что происходит?
Пожалуй, я не удивлена.
– Я звоню из Блэквуд-Бей, – говорю я ровным тоном.
– Он все еще там?
– Да, он здесь.
– А вы кто?
– Мы друзья, я надеюсь.
– «Я надеюсь»? Вы с ним спите?
– Нет.
Она произносит слова четко, отрывисто. Так и представляю ее в строгом черном жакете и узкой юбке с телефоном в руке. Она, наверное, адвокат.
– Я приехала сюда снимать фильм. Гэвин помог мне решить кое-какие вопросы с местными.
– Не сомневаюсь. Так что вам от меня надо?
– Он не говорил, что женат.
– А он и не женат, – смеется она.
– Вы в разводе?
– Практически.
– Что произошло?
Она фыркает:
– Вас это совершенно не касается, но если вам так хочется знать, пусть сам ответит. Спросите его, что он сделал.
Поколебавшись, я задаю вопрос:
– Это имеет отношение к Зои?
– К пропавшим девушкам, – говорит она. – О да. Все, что он делает, только к ним и имеет отношение. Вы что, до сих пор этого не поняли?
Гэвин весело машет мне рукой, поворачивая на парковку, и я принужденно улыбаюсь в ответ. Дожидаясь его, я снимала виды деревни – чтобы успокоиться и убить время. Солнце висит над самым горизонтом, и длинные тени в теплом свете кажутся абстрактным рисунком. Гэвин уверенным шагом подходит ко мне:
– Доброе утро! Все в порядке?
– Почти.
– Что случилось?
Я обвожу взглядом парковку. На ней никого нет, но я все равно не хочу заводить разговор в общественном месте.
– Да, но только она теперь лежит в могиле. Хороша месть. И потом, Сэди…
– А что сказала ее мама, когда вы рассказали ей правду?
– Мама Сэди? У меня не получилось с ней связаться.
– Может, вы просто плохо старались?
У нее резко меняется настроение.
– Думаешь, мне легко? – шипит она.
От нее пахнет чесноком. Уже темнеет, но я различаю вокруг ее рта обесцвеченные волоски.
– Он был моим отцом. Думаешь, мне нравилось то, чем он занимался? Думаешь, я на его стороне? Думаешь, я не ненавижу этого козла, несмотря на то что он уже мертв?
– Тогда почему вы мне все это рассказываете?
– А кому еще мне рассказать? – ухмыляется она. – Гэвину?
– А почему нет?
Она язвительно смеется:
– Я ему не доверяю с этим его киноклубом. Как по мне, ерунда какая-то. Такое впечатление, что ему что-то нужно. И, только приехав, он задавал еще больше вопросов, чем ты.
– Про Дейзи?
– В основном про Зои.
– Но он живет здесь уже довольно давно.
– Месяца два, от силы три.
Я холодею. Он сказал – около года.
– Вы уверены?
– Просто держи с ним ухо востро. – Она делает глубокий вдох. – Как бы то ни было, я хотела поговорить с тобой.
И тут до меня доходит.
– Так это вы послали ту открытку?
– Какую открытку? Понятия не имею ни о какой открытке.
Я ей верю. Мне ее жаль. Она разом потеряла и отца, и хорошие воспоминания о нем. В каком-то смысле она тоже жертва.
– Я подумала, вдруг ты поможешь?
– Чем?
– Ты ведь тоже заметила: что-то происходит.
– Что именно?
– Не знаю. Я каждый день вижу этих девчонок в кафе. Выпивка рекой. И наркотики тоже. И время от времени они ведут себя очень странно, как будто напуганы. Им кто-то звонит, и они тут же уходят. Такое впечатление, что они до смерти кого-то боятся. – Она вздыхает. – Может, конечно, я просто все выдумываю.
Я устремляю взгляд на тисовое дерево:
– Не выдумываете. Я тоже это видела.
25
Отвожу Лиз обратно в Блэквуд-Бей. Всю дорогу я борюсь с искушением поподробнее расспросить о Гэвине, однако, высадив ее, решаю, что должна сама вывести его на чистую воду.
Это не занимает много времени. Один телефонный звонок Джесс, и я узнаю́ его фамилию – Клейтон, дальше я за две минуты нахожу в Интернете его профиль с сайта «Линкедин». Через секунду устанавливаю его последнее место работы, это лондонская компания «Файненшал сервисез текнолоджи», где он трудился программистом.
А вот следующий шаг требует некоторой изобретательности. Затаив дыхание, я звоню в отдел кадров, но поначалу там отказываются дать сведения о его ближайших родственниках, хотя я заявляю, что дело крайне неотложное, но конфиденциальное, и даже намекаю, что произошло что-то ужасное. Максимум, что они могут, – это взять мой номер телефона и попросить Таню перезвонить мне. Я говорю, что это было бы замечательно.
Что еще за Таня? Может, мать? Или сестра? А может, он все-таки женат?
– Алло?
– Кто это?
У звонящей американское произношение. Она то ли встревожена, то ли раздражена, не могу определить.
– Я хотела поговорить с вами о Гэвине Клейтоне.
– Я в курсе, – отвечают в трубке. – Что он натворил?
«Что он натворил?» Не «Что такое?» и не «Что-то случилось?».
– Ничего, просто… Прошу прощения, с кем я разговариваю?
– С его женой. Теперь вы можете мне сказать, что происходит?
Пожалуй, я не удивлена.
– Я звоню из Блэквуд-Бей, – говорю я ровным тоном.
– Он все еще там?
– Да, он здесь.
– А вы кто?
– Мы друзья, я надеюсь.
– «Я надеюсь»? Вы с ним спите?
– Нет.
Она произносит слова четко, отрывисто. Так и представляю ее в строгом черном жакете и узкой юбке с телефоном в руке. Она, наверное, адвокат.
– Я приехала сюда снимать фильм. Гэвин помог мне решить кое-какие вопросы с местными.
– Не сомневаюсь. Так что вам от меня надо?
– Он не говорил, что женат.
– А он и не женат, – смеется она.
– Вы в разводе?
– Практически.
– Что произошло?
Она фыркает:
– Вас это совершенно не касается, но если вам так хочется знать, пусть сам ответит. Спросите его, что он сделал.
Поколебавшись, я задаю вопрос:
– Это имеет отношение к Зои?
– К пропавшим девушкам, – говорит она. – О да. Все, что он делает, только к ним и имеет отношение. Вы что, до сих пор этого не поняли?
Гэвин весело машет мне рукой, поворачивая на парковку, и я принужденно улыбаюсь в ответ. Дожидаясь его, я снимала виды деревни – чтобы успокоиться и убить время. Солнце висит над самым горизонтом, и длинные тени в теплом свете кажутся абстрактным рисунком. Гэвин уверенным шагом подходит ко мне:
– Доброе утро! Все в порядке?
– Почти.
– Что случилось?
Я обвожу взглядом парковку. На ней никого нет, но я все равно не хочу заводить разговор в общественном месте.