На краю бездны

– Дэвид, он… В общем, у него случилось что-то вроде нервного срыва. Сразу после самоубийства Дейзи. До того он был нормальным – то есть с причудами, но вполне дружелюбным. А потом вдруг перестал появляться на людях. Когда мы все-таки видели его в деревне, он вел себя очень странно. Приходил сюда и ни с кем не разговаривал. Просто сидел один и наблюдал за людьми. Бормотал что-то себе под нос. Будто не в себе. Как-то даже драку затеял. Взял и ни с того ни с сего набросился на какого-то парня, не помню уже на кого. Просто на ровном месте. Разумеется, получил по физиономии и убежал. Потом, после того как исчезла Зои, у него совсем крышу снесло. Машину свою разбил. Въехал в дерево. Ходили слухи, что он это сделал специально.

– В смысле, пытался покончить с собой?

– Так говорят.

Но он сказал, что не был знаком с Зои, думаю я и лишь в последний момент спохватываюсь, чтобы не произнести это вслух. Может, пора уже побеседовать с родителями Зои, несмотря на предостережение Гэвина? Теперь, когда у меня есть своя машина, сделать это будет легче. Не придется никому ничего говорить.

– Думаете, он может быть как-то причастен?

– Дэвид? – Брайан берет свой стакан и делает глоток пива. – Нет, он, конечно, всегда был со странностями. Но мне он нравится.

– А вы уверены, что хорошо его знаете?

– Ну, достаточно хорошо, чтобы он доверил мне ключи от своего дома. Я приглядываю за ним, когда Дэвид в отъезде, ну и все такое. Просто… В общем, некоторые вели себя с ним довольно некрасиво. После того как все это случилось сначала с Дейзи, а потом с Зои, видимо, люди сложили два и два. Нет дыма без огня. Писали на его машине всякие гадости, окна в доме били. – Он откидывается на спинку стула. – Ну и, в общем…

– Зачем вы мне все это рассказываете, если считаете, что об этом не надо снимать фильм?

– Сам не знаю.

Он неуклюжим движением ставит на стол стакан.

– Вы, кажется, человек неплохой, и вам явно не плевать на судьбу тех девушек. – Он тяжело вздыхает. – Может, в глубине души я надеюсь, что кто-нибудь выяснит, что произошло. Просто не надо выставлять нас такими уж говнюками, ладно? В вашем фильме. Нам тут и так нелегко.

Он обводит взглядом зал.

– Постараюсь, – обещаю я.

– Я с радостью помогу вам, если надо.

– Поможете?

– Вы же знаете, что у меня есть лодка?

Я киваю, хотя не очень понимаю, зачем он мне это говорит.

– Кажется, на сайте было видео с вами в лодке.

– Угу, я на ней рыбачу. Вот подумал, я ведь могу покатать вас на лодке. – Он кивает на камеру, лежащую на столе между нами. – В смысле, чтобы поснимать. С моря наша деревня выглядит очень красиво. Конечно, если это вам нужно.

– А-а, – говорю я. – Ясно.

Никогда в жизни, ни за что. Я не могу. Ненавижу воду, не выношу лодки, даже плавать не умею. Уже сейчас, при одной мысли об этом, перед глазами встает чернота, сверху и снизу, леденящий холод пронизывает меня, не давая возможности вдохнуть, обволакивает, и я превращаюсь в ничто, растворяясь в пустоте.

Но я не могу сказать это вслух. Это будет глупо.

– Может, как-нибудь. Звучит заманчиво.

Он широко улыбается, а потом вытаскивает из кармана бумажник и ручку:

– Вот вам мой телефон.

Брайан записывает номер на обороте чека, и хотя я ни за что на свете не сяду в его лодку, я беру его.

– Да, кстати, – говорит он, понижая голос. – Хотел предупредить вас насчет Гэвина…

– Насчет Гэвина?

– Вы с ним поосторожней.

Вот уж не ожидала. Я думала, они друзья. Это же Гэвин попросил Брайана взглянуть на мою машину.

– А что?

– Да так. Просто он слишком много спрашивает. Все пытается что-то раскопать, сейчас поменьше, а когда только приехал, прямо всюду совал свой нос. Почти как вы.

– В самом деле? Мне кажется, он просто хочет стать своим парнем.

– Думаете? Как по мне, слишком уж усердствует. Как будто хочет что-то доказать. И есть еще один момент.

– Что еще за момент?

Брайан наклоняется вперед, хотя в баре шумно и никто не обращает на нас ни малейшего внимания.


– Может, это ничего и не значит, но помните ту ночь, когда вы приехали? Он попросил сказать вам, что ехал от меня, когда на вас наткнулся.

Несмотря на огонь в камине, меня внезапно пробирает озноб.

– И?..

– Это неправда, – качает он головой. – Мы с ним в тот день вообще не виделись.





18




Родители Зои живут на окраине Молби, все в том же доме, из которого исчезла их дочь. Я выезжаю после завтрака, никому не сказав, куда направляюсь. Снова сесть за руль очень приятно, несмотря на беспокойство из-за предстоящей встречи. Бледные лучи утреннего солнца пробиваются сквозь жидкую облачность, и в памяти вдруг всплывает другое утро, видимо незадолго до гибели Дейзи. Мы с ней сидим на скамейке на утесах, неподалеку от Блафф-хауса. Близится рассвет, мы не спали всю ночь, шатались по округе, болтая, куря и глядя на море. А потом появилось солнце: сперва сияние, затем узенькая каемка золотого диска над горизонтом. Рождение нового дня, тогда оно казалось таким важным – как новый год, новое тысячелетие. Новое начало. Но что мы с ним сделали? К чему пришли?

Усилием воли я отгоняю эту мысль и концентрируюсь на дороге. На въезде в Молби трасса изгибается, пересекая реку. Далеко позади в утреннем свете темнеют монастырские развалины. Через минуту-другую навигатор сообщает, что я на месте.

Домик у родителей Зои совсем маленький, годов, я бы сказала, тридцатых постройки, с грубо оштукатуренным фасадом и запущенным садиком, подступающим вплотную к входной двери. В холле горит свет, на моих глазах зажигается окно в соседней комнате. Женщина отдергивает штору и с любопытством глядит на мою припаркованную машину. Судя по всему, это мать Зои. Я вылезаю из машины, подхожу к дому и нажимаю кнопку звонка.

Изнутри не доносится ни звука, но в следующее мгновение дверь распахивается. На пороге стоит мужчина в джинсах и серой толстовке с капюшоном. Он уже начал лысеть; остатки волос, подстриженные совсем коротко, открывают взгляду бугристый череп. Я протягиваю ему руку:

– Здравствуйте.

Он не отвечает на мой приветственный жест.

– Нам ничего не надо, спасибо.

– Я ничего не продаю…

Он явно намеревается закрыть дверь. Наверное, решил, что я из какой-нибудь религиозной общины вроде «Свидетелей Иеговы» или собираю подписи за очередного политика.

Из глубины дома слышится женский голос:

– Кто там, милый?

– Миссис Персон? – зову я, прежде чем мужчина успевает захлопнуть дверь у меня перед носом.

Появляется его жена:

– Откуда вы знаете мое имя?

Она моложе мужа, на ней мешковатая толстовка и обтягивающие джинсы. Сходство с дочерью бросается в глаза.

– Что вам нужно? – настораживается она.

– Меня зовут Алекс, – тараторю я. – Я приехала из Блэквуд-Бей.

– Да ну! А нам-то что за дело?

– Я хотела поговорить с вами о Зои.

По лицу женщины пробегает судорога боли, но она немедленно подавляет ее.

– Да неужели? – с неприкрытой враждебностью цедит она. – Знаете что, катитесь вы к черту.

– Я не журналистка, я не хочу вам докучать. Не могли бы вы уделить мне всего десять минут?

Она открывает рот, чтобы что-то сказать, но я не даю ей:

– Пожалуйста! Я боюсь, с девушками творится неладное…

– Что?

– Дайте мне десять минут, и я все объясню.

Она колеблется, затем чеканит:

– Пять минут, и ни секундой больше.

Я благодарю ее.