На грани вызова

– Хитл Шерьерон и его шош, – с необычайной гордостью проговорила экскурсовод. Таким голосом, словно незнание этого имени ставило крест на любом рарке, будь он хоть трижды остроухий.

Интонации попали в точку – лишь дети и я растерянно хлопали глазами, остальные благоговейно ахали, уважительно качали головами, почтительно перешептывались. Видимо, действительно известная личность.

– Родившийся в семье простого торговца техникой, Хитл с младенчества проявлял недюжинный ум и смекалку. Он всего добивался сам, без раздумий принимая все вызовы, что уготовила ему судьба, – коротко озвучила биографию рассказчица, прежде чем перейти к заслугам. – Сначала – кадет первой космической гвардии, удостоенный звания офицера высшего эшелона. Затем – капитан того самого корабля, что вернулся из первого межзвездного путешествия. Один из четырех смельчаков, кто решился вновь побывать на месте трагедии. Единственный, кто сумел остаться в сознании, когда снова пришлось столкнуться с неведомым врагом, затаившимся в космосе около взорванной планеты. Именно он выяснил, что фиолетовый туман – это энергетическая форма жизни, разумная, но не знающая ни страха, ни сомнений, ни жалости, уничтожающая все, с чем соприкасается. Погиб, исполняя свой долг…

Нотки, полные трагизма, уважительное молчание как дань памяти героическому поступку и продолжение:

– Его шош, верный и преданный, до самого конца оставался со своим хозяином, защищая. Именно благодаря ему Хитл смог противостоять врагу так долго. Именно его действия впоследствии спасли остальных рарков, попавших в энергетический плен амиотов. Способность шошей чувствовать и атаковать призрачного противника оказалась неожиданной, уникальной, и в корне изменила итог разведки. Да, Хитл погиб, но выжили те, кто на самих себе испытал весь ужас и мощь нового врага.

В зале потемнело, и на фоне лазурных стен за спиной местного героя возникли голографические образы трех рарков, застывших в целеустремленном движении вперед.

– Иатл Гьергон… Деверьен Шайхот… Вадрис Пульерос… – последовательно назвала их экскурсовод. – По возвращении все трое вместе с сыном Хитла Шерьерона бросили вызов правящей в то время тетраде и возглавили новое правительство. Организовали четыре специальных подразделения, включающих не только рарков, но и шошей, для ведения боевых действий против наступающих на нас амиотов. А когда война приобрела глобальные масштабы и планеты оказались под угрозой полного уничтожения, приняли решение спасти наши миры единственным оставшимся в нашем распоряжении способом… На следующей экспозиции мы с вами узнаем об этом переломном для нашей истории моменте.

Да уж, момент… Судя по тому, что дальше рассказывала женщина, все произошло действительно в один миг. Если бы не исчезновение с небосклона второго светила и появление жуткого излучения, возможно, никто бы этого временного перехода и не заметил. А так…

Так была экстренная эвакуация и поиск способов защиты, теперь уже от нейтронов. И даже то, что ученые отыскали его в рекордно быстрые сроки, – им оказался слой простейшего парафина, который стали наносить на дома, – помогло лишь отчасти. Рарки того полушария, что оказалось в момент выхода в другое время под нейтронным ударом, либо погибли, либо получили сильное облучение. Жителям столицы повезло. Они оказались в числе тех, кто увидел губительный источник лишь спустя три месяца, когда Ракис повернулся к нему другим боком. Из растений выжили только те, что имели серые листья, покрытые восковым налетом, а из животных вообще единицы. Крим-ваги в их числе.

Слушала я все это, смотрела на модель дома, в котором прятались несчастные рарки, и чувствовала, как душу затапливает холодный ужас. Становилось жутко от осознания, что, упади капсула в месте, где царил нейтронный «день», вряд ли я смогла бы добраться до деревни. И к раркам, что вели себя так жестко по отношению к чужакам, возникло двоякое чувство – да, я все еще их ненавидела, но теперь и жалела тоже. Пережив такую трагедию, сложно остаться гуманными. Потеряв половину населения планеты, легко обозлиться на весь мир.

И я совершенно напрасно виню в своем горе поголовно всех рарков. Определенно, ответственность лишь на тех, кто все это допустил, исковеркав судьбу своего народа. На тех, кто отдал приказ уничтожать всех, кто приближается к системе Лидвот. И я эти лица надолго запомню… Чтобы отомстить именно им!





Глава 6

Знакомые незнакомцы




– Мне нужны самые-самые. Лучшие! Сообразительные, хорошо ориентирующиеся в вопросе, быстро реагирующие и качественно выполняющие свою работу. Четыре, максимум пять сотрудников. Этого будет достаточно, весь штат ни к чему.

Динамики нисколько не искажали четкий, хорошо поставленный голос, а звук заполнял кабинет, меняя модуляции синхронно с движениями губ голограммы.

Даг Хьердор, начальник отдела технического сопровождения корпорации «Звездные камни», терпеливо слушал абонента, не демонстрируя эмоций, хотя его и возмущал наглый, бесцеремонный тон собеседника. Лишь на мгновение он позволил себе бросить краткий взгляд на самоуверенного светловолосого рарка, определенно уроженца Лангоста, и вновь вернулся к созерцанию гладкой столешницы своего рабочего стола.

Да, Лаит Шерьерон намного его моложе и наверняка не ас в технических вопросах, но он – куратор проекта «Возвращение», к тому же один из сыновей правящей тетрады. Бросишь такому вызов, и, если проиграешь, о перспективах и высокой должности можно будет забыть. Приходилось терпеть.

– Проект установки обратного прыжка признан перспективным и одобрен. Однако прежде, чем внедрять его на базовую станцию и использовать, решено собрать тестовое устройство, чтобы проверить работоспособность на малых мощностях. Реат с расчетными характеристиками мы получили, нужные детали будут доставлены через три дня. Наши техники начнут сборку в соответствии с проектной документацией. Им требуется контроль и консультации специалистов, которые непосредственно участвовали в разработке. Хочется верить, что сотрудники твоего отдела с этим справятся.

Лаит фактически второй раз повторил свою мысль, хоть и в иных выражениях.

«Точно на вызов подталкивает», – недовольно подумал Хьедор. Правда, предпочел сделать вид, что подначки не заметил:

– Я пришлю лучших кандидатов. Проблем не возникнет.

– Если возникнут, наш разговор продолжится в другом… ракурсе, – презрительно-разочарованно бросил куратор, который так и не добился от собеседника желаемого – условий, на которых начальника можно будет окончательно подчинить. Подмять под себя. Заставить выполнять нужные ему, Лаиту, распоряжения!

Это означало бы полный контроль над отделом технического сопровождения корпорации и окончательный захват власти в институте научных разработок! Тогда можно будет бросить вызов тетраде и занять место одного из тех, кто не желает уступать бразды правления! Мало того, ведет презренную политику жалости и фактически признает свою вину, потому что бросает столько сил на попытки освободить Лидвот из-под гнета нейтронного источника и вновь сделать ее звездной парой для Дэйци.

Да, жителям Ракиса не повезло. Да, их планету, вместе со звездой безжалостное время оторвало от других. Ну и что? Это вовсе не означает, что остальные должны ущемлять себя, обеспечивая Ракису его потребности и продлевая агонию! Мало того, тратить средства и ресурсы на попытки исправить неисправимое. И все это лишь потому, что Ракис был первой из населенных планет! Однако теперь-то какой в нем смысл? Гибнущий мир, недостойный спасения! А вот Лангост… Сделать Лангост главенствующей планетой, пусть среди трех, а не четырех, для Лаита Шерьерона было целью всей жизни. Целью, до которой осталось совсем немного! Ради которой он даже поступился своими принципами, приняв предложение стать куратором проекта, который считал бессмысленным.

Впрочем… Еще достаточно времени, чтобы найти рычаги давления, заставить дага Хьедора принять вызов и… проиграть!



– Месторождение шритовой руды считается самым крупным…

Решения! Как же легко я их принимаю и как сложно, оказывается, их реализовывать!

– …и ценным природным объектом в провинции Гохор.

Хотела улететь с Ракиса, захватив корабль, ради этого решилась на авантюрные отношения с Ньевором, а в итоге поняла, что мне на орбиту не попасть ни при каких обстоятельствах. Нет для этого возможностей. Полеты в космос находятся под строжайшим контролем.

– Помимо основного сырья, здесь залегают…

Хотела заставить рарков заплатить за убийство моих родителей, украв у них самое ценное – технологию перемещения во времени, – однако так и не смогла найти способ. Намекнула было Ньевору, что с удовольствием побывала бы на его рабочем месте, но мой пыл сразу охладили: в здание корпорации допускают только сотрудников.

– …металлоносные пласты, кристаллические самородные образования…

Хотела, чтобы понесли справедливое наказание настоящие виновники – кто так недальновидно вел политику уклонения от агрессивного врага, что даже у Ньевора по отношению к ним имеется изрядная доля недовольства, – а по факту так и сижу в четырех стенах комфортного, но ставшего для меня тюрьмой жилища.


– …газовые линзы, тонколистовые танцы…

– Какие еще «танцы»? – прервало мое чтение возмущенное восклицание. – Откуда здесь взялись «танцы»? «Сланцы», Дея, «сланцы»! Ты опять забыла перевернуть символ!

– Ах, да… Точно.

Рассеянно ответила, думая о своем, и не сразу заметила, как пластина исчезла из моих рук.

– Ты последние дни совсем на себя не похожа. Отвлекаешься, внимание уже не то… – Строгости в голосе моего учителя не стало меньше. Еще и требовательность появилась: – Тебе надоело со мной заниматься?

– Нет, что ты! Мне очень нравится, – изобразив негодование, поспешила его разубедить, а то ведь, не ровен час, обидится и решит, что с меня хватит.

– Может, стало слишком сложно? – не повелся на мою уловку Ньевор. – Тогда я буду приносить тебе развлекательные тексты.

– Ты говорил, что от них толку меньше, – торопливо припомнила ему его же собственные слова. Мне совершенствоваться нужно! Я же, хоть и освоила базовые речевые конструкции, все еще далека от понимания научной терминологии.

– Тогда я ничего не понимаю! – рассердился рарк. – Дея, ты можешь мне нормально объяснить, что тебя так угнетает, а? Ты жалеешь, что уехала со мной в город?

Ну вот… Снова вызов. Я наконец-то научилась распознавать эти коварные выверты разума местных обитателей. Вернее, одного обитателя, который настойчиво пытается добиться от меня ответного вызова, чтобы получить право ухаживать. Мне же лишних проблем не хочется. Одно дело, если бы я вынуждена была принять его как мужчину, и совсем другое, сделать это, имея выбор.

Бросила краткий взгляд на застывшего в напряженной позе, сидящего рядом со мной на диване в гостиной собеседника. Одетого в домашние мягкие бежевые брюки и свободную белую рубашку навыпуск. Взъерошенного, потому как в негодовании от моего чтения постоянно забирается пальцами в волосы, приводя их в беспорядок. Он замечательный рарк – ответственный, со своей точкой зрения, с достойными уважения убеждениями, но… Но мне с ним хорошо и комфортно лишь как с другом. С наставником. В некотором смысле работодателем, который обеспечивает мои потребности, требуя ответных действий по созданию комфорта в доме и удобного быта. Не хочу я от него ничего иного. Не-хо-чу! И потому в очередной раз делаю вид, что не услышала, не догадалась, не поняла…

– Мне просто грустно. Я ведь постоянно одна, ты на работе, с визором нельзя поболтать-посплетничать, а подруг у меня нет.

– Со мной сплетничай. Вечером. Когда прихожу, – недовольно пробурчал Ньевор, в голосе которого с каждым новым словом прибавлялось раздражения. – Или я для этого не гожусь, раз ты молчишь постоянно?

Опять… Это не разговор, это минное поле какое-то!

– Ты же мужчина! – я округлила глаза в притворном ужасе, рассматривая откинувшегося на спинку дивана рарка. – Как я могу с тобой тебя же обсуждать?

Кажется, направление я нащупала верное, потому что в голосе собеседника теперь куда больше насмешливых ноток.

– Легко! Мне будет любопытно знать, что же ты на самом деле обо мне думаешь и чего от меня хочешь.

– Не-е-ет! – я улыбнулась и укоризненно погрозила пальцем. – Так нечестно! Давай что-нибудь другое придумаем. Возможно, здесь есть другие круглоухие девушки, чтобы я могла с ними общаться?

Спросила не без умысла, мне давно хотелось познакомиться с «себе подобными», чтобы составить о них объективное мнение! Да только никак не получалось ни с кем пересечься. А остроухие дамочки хоть внешне и не показывали неприязни, но говорили со мной как с очень глупым ребенком, и старались побыстрей от моего общества избавиться.

– Здесь, кроме тебя, таких нет. Я узнавал, – неожиданно признался Ньевор.

– Почему? – не смогла сдержать удивления.

– Потому что от круглоухих в городе вреда больше, чем пользы. Оставлять одних нельзя, постоянный присмотр нужен, чтобы ничего из техники не сломали и не испортили. Они поэтому в поселениях и живут, где можно без этого обходиться.

– Но меня же ты взял… в помощницы.

– Я тебя взял для… – резко начал Ньевор. Осекся, поморщился, как от зубной боли, и схватился за голову, окончательно превратив прическу в воронье гнездо. Вздохнул и продолжил, уже не столь яростно, но все равно сердито: – Дея, вот зачем ты мне напоминаешь о моих ошибках, а? Чтобы я лишний раз признал, что и умные могут становиться глупыми, когда в перспективе у них лишь безысходность? Ты жалуешься, что тебе скучно одной, а каково было мне? Я двенадцать оборотов прожил один! Да, когда принял вызов отца, я сам лишил себя семьи, друзей, люб… – он снова себя оборвал на полуслове и изменил формулировку: – Общения. Все это стало мне недоступным, но от этого не перестало быть нужным. И когда увидел тебя в таком же отчаянии, что владело мной, принял решение на эмоциях. Предложил. Ты согласилась. А я потом не раз себя за это укорял. Ведь твое присутствие в квартире могло обойтись мне очень дорого в финансовом смысле, который, сама знаешь, был в то время для меня актуальным вопросом. И если одеть тебя проблем не составило, то необходимость приобретения чего-то более существенного, например, нового волнора, нанесла бы ощутимый удар по моим накоплениям.

Он говорил, говорил, говорил… Словно прорвало плотину, до этого сдерживаемую тщательным контролем. Ньевор даже с дивана вскочил и теперь, заложив руки за спину, расхаживал по ковру передо мной, похожий на цаплю. Я же, боясь спугнуть нежданное, но столь важное откровение, сидела как мышь, стараясь даже дышать через раз.

Впрочем, остыл рарк так же быстро, как вспыхнул. Резко остановился, развернулся ко мне и, уперев руки в бока, неожиданно рассмеялся:

– Ну, Дея! Провокаторша! Это ты мне должна свои мысли рассказывать, а не я тебе душу изливать!

– Почему нет? – пожала я плечами. – Дед часто так же поступал. Я слушала.

– Оно и видно, – скептично хмыкнул Ньевор.

В два больших шага он вернулся к дивану и сел, подтягивая брючины, чтобы не натягивались на острых коленках. Однако расслабиться я не успела, потому что колкий взгляд из-под черной челки впился в мои глаза. Мужчина наклонился, и его лицо оказалось так близко, что я вздрогнула и едва удержалась, чтобы не отшатнуться. Не от отвращения, наверное… от страха. Очень уж порывистыми и непредсказуемыми были его действия.

– Вот скажи мне, Дея, почему, когда я с тобой говорю, мне так трудно себя контролировать? Почему, как ни стараюсь сдерживаться, а в итоге все равно рассказываю все то, о чем должен молчать? – Он снова словно рассердился, уже на самого себя: – Жалеть себя и жаловаться недостойно истинного рарка!

– Может, не во мне дело? – я осторожно попыталась избежать перехода на личности. – И окажись на моем месте другая девушка, было бы то же самое? Или такая, как я.

– С любой вряд ли, – криво усмехнулся Ньевор, наконец отодвигаясь. – А с круглоухой… Хм… Не знаю. Просто ты единственная, я раньше с селянками никогда не сталкивался. И вообще первый раз с дагом Легором с ревизией в провинцию выехал.

Теперь он смотрел на меня с изрядной долей сомнения, а я обрадовалась. Получается, ему не с чем сравнивать! Значит, и мои промахи не так заметны. Фух!

– Зато теперь у тебя и опыт такого общения есть, и одному не скучно, – весело подвела итог.

И рарк заулыбался:

– Да уж, польза от тебя несомненная…