На дело со своим ментом

– Ты думаешь? – не поверила Женька.



Атмосфера в квартире Дунаевых накалилась до предела, горе присутствовало здесь зримо, как нечто материальное. Вера сидела на диване в обнимку с сестрой, Игорь все еще вышагивал по гостиной, время от времени замирая перед телефоном. Я вздохнула, совершенно не зная, как начать разговор, но Женьке в отличие от меня не терпелось выложить полученные сведения, и она, подойдя к Игорю, взяла его за руку, таким образом пытаясь привлечь внимание к своей особе, и спросила:

– У вас есть знакомая по имени Людмила?

Он уставился на Женьку, явно не понимая, что от него хотят:

– Что?

– Знакомая по имени Люда?

– У нас полно знакомых, может, и есть, – отмахнулся он.

Вера приподняла голову и спросила:

– Какая Людмила?

– Слушай, – садясь рядом с ней, начала я. – Лелька мечтала о коккер-спаниеле, у кого из ваших знакомых есть такая собака?

– У моей матери, – отозвался Игорь. Мать его жила в Севастополе.

– А еще у кого? Вспомните, это очень важно…

– Нет… – помолчав немного, ответил Игорь. – Я терпеть не могу собак, и люди, которые держат их в квартирах, вызывают у меня недоумение. У моих знакомых точно нет никаких коккеров. – Он выразительно посмотрел на жену. Вера растерянно огляделась, потерла лицо ладонями и покачала головой в ответ.

– Лелька ушла со двора с коккером и женщиной по имени Людмила! – выпалила Женька, и на мгновение все замерли.

– С женщиной? – первым придя в себя, спросил Игорь.

– С женщиной, – кивнула Женька. – Причем они были знакомы, потому что Лелька сказала детям, что собака тети-Людина.

– Чушь какая-то, – пробормотал Игорь, а Вера закусила губу, уставившись на свои руки.

Я коснулась ее ладони и спросила как можно мягче:

– Вы разрешали Лельке играть в соседнем дворе?

– Иногда. Там площадка большая, и это совсем рядом, за сараями…

– Вспомни, может, ты где-то когда-то познакомилась с этой женщиной?

– Не я, – тихо заплакала Вера. – Это Лелька с ней познакомилась. Пришла на прошлой неделе и сказала, что играла с коккером. Еще купить такого же просила. Игорь не разрешил. Теперь я вспомнила, она сказала: «Тетя Люда разрешила мне на поводке его поводить». Как раз в том самом дворе…

Игорь бросился к телефону и стал звонить в милицию, сбивчиво объяснил, что удалось узнать. Итак, Лельку похитила женщина, высокая, темноволосая, с рыжей собакой на поводке.

– Сексуальных маньяков можно смело отбросить, – вещала Женька, устроившись в кресле. – Маньяки ходят в одиночку, у них психика такая… Молодая женщина несколько дней появлялась во дворе, смогла познакомиться с Лелькой, а потом зачем-то ее увезла. – Подружка воодушевлялась все больше, а Игорь вдруг побледнел, выронил из рук трубку и спросил:

– Ты думаешь…

Я так и не поняла, что он имел в виду, потому что Наташа, переглянувшись с сестрой, вскрикнула: «Господи!», прижимая руку к груди, а Вера закатила глаза и хлопнулась в обморок.

– Мы влезли в семейную тайну, – хмуро сказала Женька, когда мы возвращались домой.

– С чего ты взяла? – спросила я, хотя думала о том же.

– Уж очень необычная реакция у родителей и Веркиной сестры. Что-то им о тете Люде известно, весть о ее появлении испугала не меньше сексуального маньяка.

– Люди не спят третьи сутки, – урезонила я подругу.

– Удивляюсь, как ты можешь детективы писать, у тебя ж творческое воображение не развито…

– Зато у тебя с избытком.

– Нет, ты вспомни, как все было: одна и та же мысль разом пришла в голову всем троим, в результате – бледный Игорь, испуганная Наташка и Верка в обмороке. Это наводит на размышления. Положительно, здесь кроется какая-то тайна.

– Мне плевать на тайны, лишь бы Лельку найти.

– Вот тут ты не права: найти ребенка можно, только разобравшись во всем. Смотри, что получается: менты решили, что ребенка похитил какой-то псих, обежали дворы, опросили народ, и все с нулевым результатом, никто ничего не видел. А мы с тобой прогулялись малость и кое-что вынюхали…

– Ну, куда до нас ментам, – усмехнулась я.


– Не вредничай, я не к тому, чтобы нас похвалить, а к тому, чтобы мысль проиллюстрировать: в этом деле нужен особый подход. И для начала было бы неплохо выяснить, что тут за семейная тайна.

– Нечестно без разрешения лезть в чужую жизнь, у людей страшное горе…

– Так мы и лезем для того, чтобы горю помочь…

Мы вошли в мою квартиру, и прения прекратились, потому что из кухни появился Роман Андреевич в фартуке и, взглянув на нас, спросил:

– Есть новости?

– О Лельке никаких. Но нам удалось кое-что узнать.

– Кому это вам? – насторожился Роман Андреевич.

Пришлось рассказать ему о проведенном расследовании. Это потребовало времени, в течение которого он успел нажарить картошки и приготовить салат, а мы с подружкой вспомнили, что весь день ничего не ели, и почувствовали страшный голод.

Рассказ произвел на мужа впечатление, он покачал головой, между прочим, уважительно, хотя всегда боролся с нашими замашками сыщиков (если честно, у него есть на то причины). Так вот, выслушав нас и одобрительно покачав головой, Роман Андреевич заявил:

– Выходит, операция была заранее спланирована: баба эта шлялась несколько дней по двору с собакой, познакомилась с Лелькой, а затем ее увезла.

– Вот-вот, – зашептала Женька, – а еще реакция родителей.

– Думаешь, они догадываются, кто это сделал?

– Ну, я не стала бы делать столь поспешные выводы, но одно несомненно: таинственную тетю Люду надо искать в прошлом семьи Дунаевых.

– Хорошо, – сказал Роман Андреевич, а я нахмурилась:

– Чего ж хорошего?

– Если все так, как я думаю, ребенок жив-здоров. А это главное. – Мы с Женькой открыли рот, но что такого он думает, Роман Андреевич объяснить не пожелал, ответив туманно: – Внутрисемейные проблемы, которые пытаются разрешить таким вот подлым способом.

Посидев, поскучав и ничего путного не придумав, мы с Женькой разошлись по домам, то есть это Женька ушла к себе, я-то как раз сидела в собственной кухне. Роман Андреевич дважды звонил по телефону и с кем-то разговаривал, упоминая фамилию Дунаевых, но, возвращаясь в комнату, пожимал плечами и прятал от меня глаза.

Утром я первым делом позвонила Вере: никаких известий о Лельке. Милиция, вняв нашим словам, начала искать даму с собакой, но пока безуспешно. Роман Андреевич отправился на работу, а я решала, сразу ли ехать к Дунаевым или попытаться приготовить мужу обед, горе горем, но питаться он чем-то должен. Роман Андреевич мужчина крупный, и аппетит у него хороший, и то, что он до поры до времени молчит и ни на что не жалуется, вовсе не означает, что я должна довести его до голодной смерти.

Вздохнув, я принялась чистить картошку, с грустью констатировав, что о работе над детективом теперь и речи нет, и как я буду объясняться в издательстве, ведомо одному господу. Потом я подумала о Лельке и заревела, так мне тошно стало, и тут раздался звонок в дверь. Разумеется, на пороге я обнаружила Женьку.

– Всю ночь кошмары снились, – заявила она, пройдя в кухню. – Надо что-то с этим делать.

– С кошмарами?

– Нет, со всем этим… Лельку надо найти, вот что…

Я вздохнула и устроилась напротив Женьки.

– Рома вчера звонил и сегодня – ничего нового. Еще раз всех опросили и даже словесный портрет составили…

– А фоторобот? Ведь мальчишки ее видели…

– Про фоторобот ничего не говорили, к тому же мальчишки такой народ, напридумывают с три короба…

– Ну, не скажи. Если б не они, ничего бы мы об этой Людмиле не узнали. – Женька насупилась, взглянула исподлобья и закончила: – Не дает мне покоя эта семейная тайна… Менты их расспрашивали?

– О чем? – не поняла я.

– Сдается мне, Дунаевы догадываются, кто мог увести ребенка.

– Ромка тоже так думает.

– Позвони ему, может, есть новости.

Я позвонила, но и у мужа новостей не было.

– Странно, – вроде бы разозлилась Женька. – Не знаю, что у них за тайна, но рассказать о ней милиции они просто обязаны, если хотят ребенка найти.

– По-моему, ты слишком увлеклась своими фантазиями, – попыталась я урезонить подружку.

– Ничем я не увлеклась, – отмахнулась она. – Ты к Дунаевым поедешь?

– Конечно.

– Я вот что подумала: надо народ в том тихом дворике поспрашивать, вдруг кто-нибудь машину видел и запомнил номер?

– Так милиция наверняка всех опрашивала.