Мужчина не для меня

Джейн Льюис так и знала, что Нортон вернется. Хотя думала и опасалась, что он сделает это намного раньше. Ошиблась.

Нортон уже не тот мужчина, которого она любила когда-то давно. Теперь это прожженный министр, ловкий обманщик и умный делец. В нем осталось слишком мало от человека, а его сердце, наверное, превратилось в камень.

— Мы успели! — только и подумала она, подавив в себе желание обернуться и посмотреть на окна дома, приютившего ее в последние несколько дней.

Нортон прибыл вовремя. Все запасы были съедены, и голод мучил женщину, но еще больше ее мучил страх за то, что случится дальше.

Джейн сама спустилась вниз по тропинке, петляющей в скалах, и стала ждать на обрывистом берегу, пока судно встанет на якорь и за ней пришлют лодку.

Она совсем не удивилась, когда увидела, что в шлюпке только матросы. Но их было много, слишком много и неожиданно женщина поняла, что все произошло именно так, как он и предполагал.

Вот лодка прибилась к берегу. Матросы стали выпрыгивать прямо в воду, погрузившись по пояс, не меньше. Подтянули шлюпку ближе. На веслах остались четверо молодцев в форме, остальные высыпали на берег.

Мадам Джейн заметили сразу и направились прямиком к ней, карабкаясь по скалам, словно жуткие крабы в белой с красным одежде. Обступили со всех сторон. Один из мужчин вышел вперед, и миссис Льюис посмотрела ему в глаза, но не увидела там ни злости, ни радости. Ему было все равно. Он выполнял приказ министра, который остался на корабле.

— Миссис Джейн Льюис? — спросил он так, словно Джейн стояла в толпе, а не одинокой фигуркой на краю тропы.

— Это я! — спокойно ответила женщина и закуталась в тонкую шаль. Сегодня был на удивление холодный для лета ветер, и она чувствовала странный озноб, хотя, полагала, что, скорее всего, это вызвано волнением. Но вовсе не за себя переживала женщина. Она была уверена, что Нортон вернется. Слишком хорошо знала его и вот теперь убедилась в своей правоте.

— Миссис Льюис, мы выполняем приказ второго министра королевства, господина Эдгара Нортона и должны доставить вас на борт судна, которое вернет вас домой. Не советую оказывать сопротивление, иначе нам придется применить силу, — сказал матрос и шагнул к мадам.

Она не отшатнулась, и виду не подала, что испугалась его и людей, которые окружили Джейн, взяв в кольцо. Только усмехнулась и протянула руки вперед.

— Будете связывать? — спросила ехидно.

— Если вы дадите слово, что не попытаетесь сбежать... — начал, было, мужчина, но миссис Льюис только уронила руки.

— Вы издеваетесь? Куда мне бежать, или я, по вашему мнению, похожа на сумасшедшую? — она кивком головы указала на одинокий дом, видневшийся на самом верху тропы. — Здесь нечего есть и нечего пить. Если я останусь здесь, то уже скоро умру от голода и обезвоживания, так что хватит ломать комедию, и скорее доставьте меня на судно!

Матрос сперва опешил от резкости тона, которым было высказано недовольство дамы, но затем поклонился и велел своим людям помочь женщине спустится вниз на берег. А затем лично взял Джейн на руки и перенес в шлюпку, чтобы она не замочила ног.

Скоро матросы забрались назад в лодку, веслами оттолкнулись от опасных скал и постепенно шлюпка, лавируя меж зубьями рифов, медленно выплыла в открытое море, туда, где мадам Джейн дожидался у веревочной лестницы лорд Эдгар.

Она ни разу не оглянулась назад. Ни разу не посмотрела на осиротевший остров, понимая, что должна вести себя так, как велено.

«Только бы все получилось!» — твердила она про себя, кутаясь в шаль. Ей все еще было холодно.

Но вот впереди и корабль. Огромный, похожий на деревянного лебедя с высокими мачтами, с белыми парусами и снастями, свистевшими на ветру. Здесь, за линией прибоя, ветер дул сильнее, почти с остервенением набрасывался на паруса, будто хотел, чтобы судно снялось с якоря и отправилось в свой полет по волнам.

Лорд Нортон сам подал руку Джейн, едва ее макушка показалась у края борта. Подхватил на руки и легко поднял наверх, поставил на твердую палубу.

Миссис Льюис взглянула в его глаза и быстро отвела взгляд.

— Я понимаю, что вы чувствуете, мадам! — произнес мужчина.

— Я хотела бы поесть, и чтобы мне показали мою каюту, если таковая есть на этом судне! — сухо произнесла женщина. Нортон свел брови.

— И ни слова о том, какой я негодяй и никудышный отец! — удивился министр.

— Вы уже давно никто в моих глазах, ваше лордство! — гордо произнесла женщина и добавила. — Вы никогда не увидите мою боль, но расплата настигнет и вас! — и отвела взор, посмотрев на осиротевший остров.

Нортон несколько минут просто стоял рядом. Пока поднимали шлюпку, пока матросы возились с парусами. Мадам Джейн была непреклонна и делала вид, что не замечает мужчины рядом с собой. Ее гнев и злость были неудержимы, но какими-то душевными силами ей удалось сдержать все внутри.

— Отведите миссис Льюис в ее каюту, — не выдержал Нортон, и она услышала шум его удаляющихся шагов.

Не обернулась и продолжала стоять и смотреть на остров, даже когда был поднят якорь и наполнивший паруса ветер погнал судно дальше по волнам.

— Мадам! — голос матроса за спиной Джейн проигнорировала. Она продолжала смотреть на удаляющийся остров и думала о том, как проделать в кратчайшие сроки все то, что они задумали вместе.





Глава 24




День коронации настал. О, как бы я хотела избежать этой жалкой участи. Как бы хотела, словно птица, умчаться прочь из дворца, от человека, что по какой-то насмешке судьбы стал моим отцом. Где сейчас находился тот, кого я привыкла называть «отец» и кого продолжала считать таковым, я не знала, но слову Нортона верила. Он не стал бы лгать и угрожать мне несуществующим заложником. Я верила, что сэр Джон в его руках и вела себя так, как и подобает приличной леди — готовилась к предстоящей коронации и последующей за ней свадьбе.

Один лишь раз я позволила себе обратиться к Нортону, когда потребовала с него ответ — привез ли он миссис Льюис с того проклятого острова, где мы обе оставили свое сердце.

— Вы сомневаетесь в моем слове? — усмехнулся он и в тот же день, по разрешению Его Величества, короля Виктора, меня вместе с Маргот в сопровождении самого министра, повезли в королевской карете в город.


За пределы Дворца выбралась, едва переводя дыхание. Несмотря на присутствие стражи и ненавистного лорда Эдгара, я все же получила какое-то мрачное удовольствие от этой прогулки. Выглядывая в окошко экипажа, проезжая по вечерним улочкам, наполненным магическим светом фонарей и мирно прогуливающимися парочками, я мысленно была с ними. В моих фантазиях, до смешного глупых и даже безумных, по таким же улицам прогуливалась под руку с Льюисом я сама. И вечер был так же тих, и теплый летний ветер шевелил мои волосы...

Когда карета остановилась перед какими-то воротами, за которыми угадывался небольшой дворик и сад, а чуть дальше, если ступать по мощеной дорожке, возвышался и особняк в три этажа, я сперва не поняла, куда мы приехали, но затем обратила внимание на гвардейцев, что прятались в тени вдоль забора. А затем Нортон, следовавший за каретой верхом, привлек к себе внимание одного из стражников дома и дал короткий приказ, после которого мужчина отворил калитку высотой с два моих роста, и быстрым шагом направился к дому.

— Зачем вы меня привезли сюда? — спросила тихо, едва Нортон подъехал ко мне на своем жеребце.

— Чтобы вы убедились, леди Грэхем, что я не из тех, кто бросает слова на ветер! — ответил он, а спустя пару минут на дорожке появилась фигура в пышном платье.

— Мадам Джейн! — вырвалось у меня. Я сразу же узнала женщину, и видела, как она спешит к карете. Дернула ручку, намереваясь выйти наружу, но один из стражников министра перекрыл мне выход.

— Вы убедились, что она в целости и сохранности? — насмешливо поинтересовался мужчина.

Я кивнула.

— Дайте мне поговорить с ней! — попросила, но лорд Эдгар только покачал головой.

— Зачем? — спросил он.

— Почему ее дом окружен вашими людьми? — возмутилась я. — Что вы творите! Как смеете!

За спиной охнула Маргот и вцепилась в мой локоть.

— Леди Мей! — попросила жалобно нянюшка.

— Пока вы не отправитесь к своему жениху, мне придется подержать миссис Льюис под арестом, — пояснил Нортон.

Я посмотрела на ворота. Мадам Джейн уже совсем рядом, и она видит меня. Ее глаза вспыхивают странным блеском, а на губах расцветает улыбка. Еще бы, мы столько пережили вместе на том острове и столько вместе потеряли!

— Отвезите леди Грэхем назад во дворец! — скомандовал министр, обращаясь к кучеру и сопровождению из королевской стражи.

— Миссис Льюис! — только и успела крикнуть я, как экипаж тронулся с места и быстро покатил по дороге мимо дома Джейн. Дома, где жил мой черноглазый Жук. И уже слушая грохот колес по каменной мостовой, я расслышала ее ответный крик.

— Мей! — но вот экипаж свернул за угол дома и все стихло. Только шум лошадиных копыт и свист хлыста, да скрип колес.

— Негодяй! — вырвалось у меня. — Не дал мне даже поговорить с ней!

— Главное, что мадам жива! — попыталась успокоить меня нянюшка.

Возвращение во дворец было шумным. Нас встречали лакеи, во двор высыпала стража, и в окружении гвардейцев я поднялась в свои покои, чтобы после прочитать записку, переданную мне Его Величеством королем Виктором.

— Завтра! — одно короткое слово, в котором для меня было так много боли и отвращения.

— Коронация! — произнесла догадливая Маргот.

Пусть мы не замечали приготовлений к данному мероприятию. Запертые в четырех стенах моих покоев, мы с нянюшкой коротали наши дни, развлекая друг друга молчанием. Говорить не было желания.

Нет, я не смирилась. Пусть сделает из меня принцессу, пусть отдаст за Алистера, но это не изменит моего сердца и не вернет мир в мою душу.

«Убегу! Все равно, убегу, когда пойму, что Грэхем и Джейн будут в безопасности!» — а безопасным для них все станет только после моей свадьбы. Когда я официально стану женой принца Алистера и невесткой короля Фредерика.

Что будет после с Виктором и его страной, можно только догадываться. Хотя я не была настолько глупа, чтобы понимать — король не вернет себе трон, а скорее потеряет его в тот самый день, когда я стану женой принца Алистера. Но что тут поделаешь, он сам сделал свой выбор, и остается только надеяться, что при правлении короля Фредерика в нашей стране станет спокойнее. Радовало еще и то, что Нортон сдержал свое слово, вернул мадам Джейн домой. Только вот мне совсем не понравилась охрана у ее ворот. Миссис Льюис такая же заложница, как и я.

— Леди Мей, вы бы отдохнули! — нянюшка поспешила помочь мне снять тяжелое платье. — Завтра день такой тяжелый! — вздохнула она, невольно напомнив о ненавистной коронации.

— Ах, если бы только я все могла изменить! — сил бороться не было. По крайней мере, сегодня мне требовался отдых, и Маргот была права. Завтра предстояло выдержать первое испытание.

Спать легла, даже не приняв ванну. Слишком устала, слишком болела голова от разных мыслей, заполнявших ее через край. Маргот расположилась на диване и скоро захрапела. Я же никак не могла уснуть, ворочалась, не находя себе места, пока не забылась после полуночи тяжелым сном.

Мне снова снился остров. Я видела закат и в его свете темный силуэт, стоявший на скале. Ветер трепал длинный плащ, черный, как подступавшая ночь, что уже высыпала на небе россыпь звезд. Волны плескались у основания скалы, шелестели о чем-то понятном только им одним, а я не могла оторвать взгляда от человека на скале.

«Кто ты?» — спросила вслух, и внезапно мне показалось, что меня услышали.

Вздрогнула фигура, стала медленно поворачиваться мне навстречу и за миг до того, как последние лучи солнца осветили незнакомца, я проснулась.

В окно лился яркий свет. Горничная раздвигала шторы и поглядывала на меня с широкой улыбкой.

— Доброе утро, леди Грэхем! — произнесла она.

— Доброе утро, Френ! — ответила вяло и стала искать взглядом верную Маргот, но нянюшки в комнате не оказалось. Заметив мой взгляд, горничная поспешила произнести:

— Она за завтраком отправилась! Скоро будет! — а после добавила: — Какой сегодня знаменательный день для вас, леди Мейгрид!

Хотела ответить что-то резкое, но вовремя сдержалась, понимая, что слуги здесь совершенно ни при чем. Незачем ей знать правду, ведь все равно это ничего не изменит, только хуже сделает. Слухи по Дворцу расползутся быстро, а мне это совсем не на руку пока.

Скрипнула дверь, пропуская в спальню нянюшку. Она несла поднос, угрюмо глядя перед собой.