Муж для ведьмы

Саварэ даже удивился, насколько взволнованным показался ему этот всегда сдержанный и уравновешенный человек. Сейчас свет толстых суточных свечей озарял его бледное лицо. Глаза лихорадочно блестели, от кустистых бровей глубокие тени.

— Да, — ответил Гийом. — Прошу прощения, что задержался.

Ему неловко было говорить, что задержался он по личным причинам. К тому же не мог отделаться от разных мыслей. Потому что эта женщина слишком много значила для него.

А генерал неожиданно спросил:

— Видел… ее?

И подался вперед, а потом сразу отошел к окну. В первый момент Гийом растерялся, было ощущение, как будто проникли в его мысли. Потом справился с собой и нейтральным тоном ответил:

— Да, я виделся с ней. С донной Иннелией из Таргота.

Генерал ордена побледнел еще больше. Отвернулся к окну и замер.





* * *


Когда-то давно он отпустил ее. Ведьму, которую не мог забыть до сих пор.

Отпустил, а потом чуть с ума не сошел от тоски. Долго искал ее, готов был на все. Но не нашел. Единственное, что ему удалось узнать, это то, что след его ведьмы затерялся в Тарготе.

И он смирился. Жил аскетом, память о прошлом тлела в нем свечой.

А когда Гиойм Саварэ только упомянул…

Почему в нем все всколыхнулось теперь? Откуда этот пожар в его иссохшей душе?





* * *


Какое-то время Гийом ждал, когда генерал ордена повернется к нему лицом, чтобы начать рассказывать о тех бумагах, которые он привез из Сквартона. Однако старик по-прежнему смотрел в окно, и молчание затягивалось.

Он решил начать по порядку, а дальше — как пойдет.

— К сожалению, недостающего осколка или осколков информационного кристалла найти не удалось. Либо по халатности Бискара, либо по какой-то причине еще, но мы теперь не можем составить полную картину по последнему всплеску. Подозреваю, именно не найденные нами фрагменты и содержат недостающую информацию.

Старик обернулся, рассеянно уронил:

— Возможно,

И прошел к столу.

Но если так, пора было переходить к главному. Саварэ разложил на столе бумаги, найденные в миссии. Те, что были припрятаны или случайно забыты Бискаром. Из этих документов явствовало, что бывший преподобный Сквартонской миссии вел некие тайные дела с коллегией магов.

Гийом считал, что это подтверждает его теорию относительно стихийного возникновения орд ходячих мертвецов. И раз это не являлось результатом случайных всплесков силы, то повинны здесь вовсе не стихийные ведьмы, а темные ритуалы, проводимые магами с какой-то целью. При этом он понимал — если удастся выяснить цель, ради которой все это делается, они смогут вычислить и средства.

Генерал ордена слушал его внимательно, потом в какой-то момент накрыл рукой бумаги, взглянул на него и произнес:

— Поезжай в Таргот.

— Что? — осекся Саварэ.

А тот повторил с придыханием:

— Прошу тебя, отправляйся в Таргот и разузнай про нее все.





42





На следующий день все началось в обычном режиме. Инна поднялась с утра пораньше, привела себя в порядок. Но прежде чем уйти, навела тщательный порядок в комнате и быстро перестирала свое белье. При мысли, что этот липкий гад его касался, ее просто выворачивало. Потом развесила все сушиться на веревке, натянутой по диагонали и приоткрыла окно.

Теперь можно было спускаться в зал.

Но Инна не стала спешить. Замерла, не доходя до конца первого марша, и прислушалась. В коридоре второго этажа было тихо, присутствия не ощущалось. Но она все же выждала, на всякий случай. Однако никого там не было, похоже, вчерашний разнос на Тибальда подействовал.

Она оглянулась наверх. Еще с вчерашнего вечера подумывала, не сменить ли в комнате замок, потом махнула рукой. Бессмысленно, кто хочет открыть, все равно откроет. Значит, хотелки надо отрубить.

В зал спустилась настроенная по-деловому. А там уже вовсю кипела работа. Изобретение усовершенствовали, приделывали к тазику прялку. Работы она одобрила, походя посоветовала, как сделать один стыковочный узел (просто потому что из прошлой земной жизни знала, в ютубе видела), и пошла за хозяйский стол.

Тут же подошел Кристоф, присел рядом, отщипывая понемногу от нового лакомства по типу тех, из «Фиалкового шмеля», испеченного Жаком на пробу сегодня утром. Дождался, пока она поела, потом сказал:

— Ну ты это, куй железо, пока горячо.

— В смысле?

— К бургомистру давай, пока он не передумал.

— Пешком? — спросила Инна.

Трактирщик закатил глаза и молитвенно сложил руки.

— Мамой клянусь, будет тебе бричка. Но ты, это, не тяни время, давай.

Вообще-то Инна собиралась сегодня отнести пустую тару в «Фиалковый шмель», а заодно зайти подсмотреть там пару-тройку местных фишек. Чтобы иметь четкое представление, что из ее идей дизайна приемлемо для местного населения, а что будет мимо. Но к бургомистру, это ж надо было выглядеть, к нему не пойдешь с корзинами.

— За это не беспокойся. С тобой Ян пойдет.

Ну это ладно. Но Инне не хотелось опять надолго оставлять без присмотра комнату. Она оглянулась. И кстати, с самого начала заметила, что в зале нет Тибальда.

— А его с утра нет. Ушел.

Инна только хмыкнула. Она уже закончила есть, взяла свою тарелку, отнесла к окошку моечной и вернулась обратно. Заметила, кстати, что Кэти как-то нехорошо на нее зыркнула. Но причины тому могли быть разные — обида, зависть, да мало ли.

Чтобы идти к бургомистру на прием, надо было переодеться. Инна долго смотрела на свои платья, думая, что надеть, потом выбрала красное. Оно, конечно, было весьма смелым и рискованным. Но. Если надеть в сочетании с шалью, шарфом или широким платком, вроде того, что она стащила с веревки в первый день своего появления здесь, будет вполне пристойно.

Подходящий шарф у нее был, широкий, полупрозрачный. Однако мысль о том платке не давала покоя. Она сунулась было его искать и не нашла. Потом махнула рукой, решила поискать, когда вернется.

А пока Инна в сопровождении молодого работника Яна направилась в город.





* * *


В земном мире когда-то говорили, что все дороги ведут в Рим. А в тут все дороги вели на рынок. Поэтому она велела в одну из корзин положить помимо посуды еще пилотный экземпляр их продукции. В целях рекламы.

И вот пока шли, бедный парень изнывал, так ему хотелось той сахарной ваты попробовать. Закатывал глаза, вздыхал, давился слюной, совсем как ребенок. Инна смотрела на его мучения, смотрела… С одной стороны, смешно, с другой — реклама требует жертв. Сказала строго:

— Придем на место, сдадим корзины, потом можешь съесть. Но не сразу! А медленно, постепенно. Чтобы как можно больше народа тебя видело. Понял?

Парень кивнул и после этого понесся вперед почти бегом. Вскоре они пришли на рынок, миновали арку прохода и направились к дому бургомистра. Заведение «Фиалковый шмель» было как раз по дороге. Инна зашла внутрь и, пока служитель принимал корзины и посуду, присматривалась к местным фишкам.

Сахарная вата тоже, кстати, была замечена.

Наконец с этим было покончено, они выбрались наружу, и Инна разрешила-таки парню съесть рекламный экземпляр. Но только после того, как она войдет в дом бургомистра. Уже у крыльца сказала:

— Жди меня здесь.





* * *


При виде Инны в красном платье Мартель сделался изысканно любезен, а мессир Николя Гарсон пришел в полный восторг. Облобызал ей ручку, разрешение выписал и, томно поигрывая бровями, пригласил на обед. Казалось, не отлипнет. Но ей все же удалось ускользнуть, сославшись на туманное «как-нибудь потом».

Когда удалось-таки вырваться, Инна сама не верила своему счастью. Вздохнула с облегчением, быстро сбежала с крыльца и стала искать взглядом Яна. Но ее провожатого не было видно, видимо, парень загулялся где-то. Она досадливо топнула и резко повернулась в другую сторону.

И чуть не столкнулась с преподобным.