Муж для ведьмы
Часть 36 из 65 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
— Достаточно.
Инна слегка выдохнула, вроде пронесло. А он вдруг спросил без всякого перехода:
— Кажется, у вас тут готовят кофе со сливками?
— Да, мессир, — кивнула Инна с готовностью.
— Можете подавать, — милостиво разрешил тот.
Бросил еще один цепкий взгляд на пакет, отошел и сел за столик. Инна незаметно подозвала Питко и тихо сказала:
— Кофе со сливками. И… — она оглянулась было на пакет со сладостями, которые ей послал Саварэ, но потом подумала, что преподобный перебьется. — И черничный пирог. За мой счет. Принесешь?
— Сделаю, донна Иннелия, — ответил паренек и быстро исчез в кухне.
А Инна выпрямилась за стойкой.
* * *
Королевская печать на пакете!
Карл Йорг немедленно узнал ее. Маленькая племянница трактирщика получает пакеты с королевской печатью?! От кого?
Это выглядело подозрительно. Она вела себя странно. Зачем ей было соваться в типографию? А ее поход в банк? А непонятные идеи? Независимые манеры этой женщины вовсе не соответствовали статусу племянницы трактирщика из какой-то захолустной дыры.
Уж не шпионка ли она? А если шпионка, то кем послана и с какой целью?
Это он собирался выяснить.
Однако ее рассуждения на кухонные темы мессиру не понравились, совершенно не соответствовали созданному в его воображении образу. А вот машина понравилась, и даже очень. При виде всех этих вращающихся частей и веревок у него немедленно возникли ассоциации и мысли, как эту машину можно использовать.
А сейчас ему подали кофе с пирогом.
Неплохо для захолустной таверны. Преподобный допил кофе, а потом подошел к мастеру, изготовившему чудо-машину. Осмотрел еще раз и сказал:
— Потом зайдешь ко мне и изготовишь такую же.
Направился к выходу, но у самой двери обернулся. Бросил взгляд на злосчастный пакет и только потом вышел. В таверне еще некоторое время висело молчание, потом Кристоф просипел:
— Это что же получается, преподобный собирается составить нам конкуренцию? Надо срочно бежать к главе города, брать патент.
Бог ты мой… Инна всплеснула руками.
— Подождите, дядя, машину надо еще опробовать. Мы же не знаем, как она работает! Может, у нас вообще ничего не получится.
— Ну-ну, все получится. Ты мне это брось!
Повернулся к мастеру и махнул ему рукой:
— Ты! Запускай! — И ей скомандовал: — А ты, племянница, давай, пробуй.
Инна замялась в нерешительности, это же надо было кассу бросить. Да и очередь голодных там переминалась с ноги на ногу. Трактирщик решил вопрос просто.
— Тибальд, Питко, чего встали, за работу!
В общем, откреститься не вышло. Инна подошла к машине, стала с опаской рассматривать ее. Потом сказала дядюшке, ткнув в него пальцем:
— Если у нас все получится, вы наймете девушек подавальщиц и посудомоек! Надоело быть единственной женщиной в этой таверне.
Кристоф чуть не подавился. Упер руки в бока и засопел, у него даже кусты волос на затылке воинственно встопорщились. Однако Инна была холодна, и в конце концов он сдался.
— Хорошо. Заводи давай, а там посмотрим.
Легко сказать, заводи. Все-таки модель экспериментальная, и неизвестно еще, вдруг все пойдет вразнос и развалится к черту. Сначала прокрутили вхолостую, все это скрипело, но вроде работало. Потом подожгли спиртовку, и спустя некоторое время, когда металлический диск разогрелся, Инна высыпала на него чайную ложку сахара, подождала, чтобы он подтаял, и велела:
— Крути!
К этому моменту уже всеобщий азарт и ажиотаж был таков, что вокруг чудо-машины столпились все посетители таверны. Дюжий рабочий крутнул колесо, но недостаточно быстро.
— Быстрее! Быстрее! Еще! — рявкнула Инна, стоя над тазом с длинной деревянной палочкой наготове.
Бедняга выкладывался изо всех сил, но зато пошли первые сахарные паутинки, которые Инна подбирала и накручивала на палочку. Через три минуты бедный работяга был весь в поту, зато на палочке у Инны образовался вполне приличный ком белой сахарной ваты. Таверна взорвалась возгласами и аплодисментами.
Пробовать дали всем понемножку. Зрители потом еще долго расходились и обсуждали. А Кристоф победно подбоченился и мотнул головой в сторону хозяйского стола:
— Ну что, пошли, племянница, надо обсудить.
Вот обсудить действительно было что. Конечно, этот агрегат не подходил для приготовления сахарной ваты в промышленных масштабах. И уж точно его нельзя было показывать народу. Надо было сперва все уменьшить и доработать. Но для получения патента годилось вполне.
У старика глаза горели энтузиазмом.
— Ты же понимаешь, племянница, я человек простой. Так что к главе города, племянница, придется идти тебе. У тебя это, — он оглядел ее. — Располагающая внешность.
Ах внешность! Инна сложила руки на груди:
— Значит так, дядя. Мы пересматриваем вопрос моей доли от прибыли. Не десять, а пятнадцать. И что вы там говорили насчет процента за мой банковский счет?
Сговорились на тринадцати процентах.
И в качестве премиальных Инне новые сережки.
* * *
Пока все это происходило, Тибальд тоже не терял времени даром. Его буквально притягивал пакет с королевской печатью. А записка, которая лежала в нем, еще больше. Как только появилась возможность, он незаметно влез в пакет и прочитал записку.
Честно говоря, Тибальд был удивлен.
Но на всякий случай скопировал содержание. Для преподобного.
34
В ту ночь Гийом сорвался в Лурд, потому что там осталось незавершенное дело. Этого требовал долг, в конце концов, у магистра были обязанности.
Но сердцем он все равно остался там, с ней. И все время, пока летел, перебирал в памяти все крошечные моменты, как скупец свое богатство. Вспоминал блеск зеленоватых глаз в полутьме, волны медовых светлых волос. Мед полуоткрытых губ. И чулки ее кружевные, до которых ему хотелось добраться. Хотелось плюнуть на все и повернуть Черного назад.
Прилетел он только под утро.
Полчаса короткого сна. Гийом словно провалился куда-то и видел странный мир, далекий и непонятный. Прямые линии, стекло. Стальной дракон в небе, множество стальных зверей, тянувшихся цепочкой по серой дороге, прямой как стрела.
В какой-то момент ему показалось, что мелькнуло ее лицо…
Он не успел досмотреть. Его выдернул из сна сигнал побудки.
— Ччччеррррт… — выругался магистр.
Он бы и еще чего покрепче сказал, но вставать действительно была пора. Встать, вылить на себя ведро холодной воды, сгоняя остатки сна. Потом в штаб, проверить, что тут произошло в его отсутствие, раздать указания.
Потом в верховную миссию. Сдать отчет о посещении Сквартона. Ему было что сказать. Кроме того, имелись личные подозрения относительно нового преподобного. Генерал ордена выслушал его наедине, однако Гийом Саварэ не хотел быть голословным. Поэтому предоставил кристалл с полной информацией для изучения.
После посещения верховной миссии у него еще было немного времени, которое Гийом мог потратить на себя. Зайти домой, сменить одежду, принять ванну. Пообедать в лучшем ресторане столицы. Зайти ко двору — в конце концов, он герцог и хоть иногда должен там появляться. Именно при дворе он и увидел те самые сладости от королевского поставщика.
И сразу подумал о ней.
Ей должно было понравиться.
* * *
Инна слегка выдохнула, вроде пронесло. А он вдруг спросил без всякого перехода:
— Кажется, у вас тут готовят кофе со сливками?
— Да, мессир, — кивнула Инна с готовностью.
— Можете подавать, — милостиво разрешил тот.
Бросил еще один цепкий взгляд на пакет, отошел и сел за столик. Инна незаметно подозвала Питко и тихо сказала:
— Кофе со сливками. И… — она оглянулась было на пакет со сладостями, которые ей послал Саварэ, но потом подумала, что преподобный перебьется. — И черничный пирог. За мой счет. Принесешь?
— Сделаю, донна Иннелия, — ответил паренек и быстро исчез в кухне.
А Инна выпрямилась за стойкой.
* * *
Королевская печать на пакете!
Карл Йорг немедленно узнал ее. Маленькая племянница трактирщика получает пакеты с королевской печатью?! От кого?
Это выглядело подозрительно. Она вела себя странно. Зачем ей было соваться в типографию? А ее поход в банк? А непонятные идеи? Независимые манеры этой женщины вовсе не соответствовали статусу племянницы трактирщика из какой-то захолустной дыры.
Уж не шпионка ли она? А если шпионка, то кем послана и с какой целью?
Это он собирался выяснить.
Однако ее рассуждения на кухонные темы мессиру не понравились, совершенно не соответствовали созданному в его воображении образу. А вот машина понравилась, и даже очень. При виде всех этих вращающихся частей и веревок у него немедленно возникли ассоциации и мысли, как эту машину можно использовать.
А сейчас ему подали кофе с пирогом.
Неплохо для захолустной таверны. Преподобный допил кофе, а потом подошел к мастеру, изготовившему чудо-машину. Осмотрел еще раз и сказал:
— Потом зайдешь ко мне и изготовишь такую же.
Направился к выходу, но у самой двери обернулся. Бросил взгляд на злосчастный пакет и только потом вышел. В таверне еще некоторое время висело молчание, потом Кристоф просипел:
— Это что же получается, преподобный собирается составить нам конкуренцию? Надо срочно бежать к главе города, брать патент.
Бог ты мой… Инна всплеснула руками.
— Подождите, дядя, машину надо еще опробовать. Мы же не знаем, как она работает! Может, у нас вообще ничего не получится.
— Ну-ну, все получится. Ты мне это брось!
Повернулся к мастеру и махнул ему рукой:
— Ты! Запускай! — И ей скомандовал: — А ты, племянница, давай, пробуй.
Инна замялась в нерешительности, это же надо было кассу бросить. Да и очередь голодных там переминалась с ноги на ногу. Трактирщик решил вопрос просто.
— Тибальд, Питко, чего встали, за работу!
В общем, откреститься не вышло. Инна подошла к машине, стала с опаской рассматривать ее. Потом сказала дядюшке, ткнув в него пальцем:
— Если у нас все получится, вы наймете девушек подавальщиц и посудомоек! Надоело быть единственной женщиной в этой таверне.
Кристоф чуть не подавился. Упер руки в бока и засопел, у него даже кусты волос на затылке воинственно встопорщились. Однако Инна была холодна, и в конце концов он сдался.
— Хорошо. Заводи давай, а там посмотрим.
Легко сказать, заводи. Все-таки модель экспериментальная, и неизвестно еще, вдруг все пойдет вразнос и развалится к черту. Сначала прокрутили вхолостую, все это скрипело, но вроде работало. Потом подожгли спиртовку, и спустя некоторое время, когда металлический диск разогрелся, Инна высыпала на него чайную ложку сахара, подождала, чтобы он подтаял, и велела:
— Крути!
К этому моменту уже всеобщий азарт и ажиотаж был таков, что вокруг чудо-машины столпились все посетители таверны. Дюжий рабочий крутнул колесо, но недостаточно быстро.
— Быстрее! Быстрее! Еще! — рявкнула Инна, стоя над тазом с длинной деревянной палочкой наготове.
Бедняга выкладывался изо всех сил, но зато пошли первые сахарные паутинки, которые Инна подбирала и накручивала на палочку. Через три минуты бедный работяга был весь в поту, зато на палочке у Инны образовался вполне приличный ком белой сахарной ваты. Таверна взорвалась возгласами и аплодисментами.
Пробовать дали всем понемножку. Зрители потом еще долго расходились и обсуждали. А Кристоф победно подбоченился и мотнул головой в сторону хозяйского стола:
— Ну что, пошли, племянница, надо обсудить.
Вот обсудить действительно было что. Конечно, этот агрегат не подходил для приготовления сахарной ваты в промышленных масштабах. И уж точно его нельзя было показывать народу. Надо было сперва все уменьшить и доработать. Но для получения патента годилось вполне.
У старика глаза горели энтузиазмом.
— Ты же понимаешь, племянница, я человек простой. Так что к главе города, племянница, придется идти тебе. У тебя это, — он оглядел ее. — Располагающая внешность.
Ах внешность! Инна сложила руки на груди:
— Значит так, дядя. Мы пересматриваем вопрос моей доли от прибыли. Не десять, а пятнадцать. И что вы там говорили насчет процента за мой банковский счет?
Сговорились на тринадцати процентах.
И в качестве премиальных Инне новые сережки.
* * *
Пока все это происходило, Тибальд тоже не терял времени даром. Его буквально притягивал пакет с королевской печатью. А записка, которая лежала в нем, еще больше. Как только появилась возможность, он незаметно влез в пакет и прочитал записку.
Честно говоря, Тибальд был удивлен.
Но на всякий случай скопировал содержание. Для преподобного.
34
В ту ночь Гийом сорвался в Лурд, потому что там осталось незавершенное дело. Этого требовал долг, в конце концов, у магистра были обязанности.
Но сердцем он все равно остался там, с ней. И все время, пока летел, перебирал в памяти все крошечные моменты, как скупец свое богатство. Вспоминал блеск зеленоватых глаз в полутьме, волны медовых светлых волос. Мед полуоткрытых губ. И чулки ее кружевные, до которых ему хотелось добраться. Хотелось плюнуть на все и повернуть Черного назад.
Прилетел он только под утро.
Полчаса короткого сна. Гийом словно провалился куда-то и видел странный мир, далекий и непонятный. Прямые линии, стекло. Стальной дракон в небе, множество стальных зверей, тянувшихся цепочкой по серой дороге, прямой как стрела.
В какой-то момент ему показалось, что мелькнуло ее лицо…
Он не успел досмотреть. Его выдернул из сна сигнал побудки.
— Ччччеррррт… — выругался магистр.
Он бы и еще чего покрепче сказал, но вставать действительно была пора. Встать, вылить на себя ведро холодной воды, сгоняя остатки сна. Потом в штаб, проверить, что тут произошло в его отсутствие, раздать указания.
Потом в верховную миссию. Сдать отчет о посещении Сквартона. Ему было что сказать. Кроме того, имелись личные подозрения относительно нового преподобного. Генерал ордена выслушал его наедине, однако Гийом Саварэ не хотел быть голословным. Поэтому предоставил кристалл с полной информацией для изучения.
После посещения верховной миссии у него еще было немного времени, которое Гийом мог потратить на себя. Зайти домой, сменить одежду, принять ванну. Пообедать в лучшем ресторане столицы. Зайти ко двору — в конце концов, он герцог и хоть иногда должен там появляться. Именно при дворе он и увидел те самые сладости от королевского поставщика.
И сразу подумал о ней.
Ей должно было понравиться.
* * *