Муж для ведьмы

Поэтому смена руководства в Сквартонской миссии прошла для его честного бизнеса совершенно безболезненно. А вот, кстати, сам бизнес решено было развивать. И это уже окончательно и бесповоротно.

По вечерам, пока надутый на весь мир Тибальд подсматривал за ними из своего угла, Кристоф и Инна усаживались за хозяйским столом и утрясали детали плана.

Пунктом первым шел ремонт.

Инна настаивала на этом категорически. Кристоф сопротивлялся.

— Потолки побелить, вон, черное, закопченное все. Обновить отделку стен.

— А что со стенами не так? — буркнул Кристоф, оглядываясь.

— Вы сами первоначальный цвет-то видели?

— Ну, видел. Веселенький был, салатовый.

— Ага, — кивнула Инна, покосившись на засаленную серую-черную стенку за спиной трактирщика. — Штукатурку надо подновлять, шпаклевать, красить. Полы… Так. Полы менять кругом!

И тут Кристоф аж взвился.

— Ну ты, это! Не очень-то! Я ж не могу тут все остановить, пока ты будешь возиться со своим ремонтом.

— Зачем же остановить? А мы будем захватками. По частям.

— Так еще можно, — немного успокоился трактирщик, вытирая потную лысину.

— И в первую очередь вы мне подготовите цивильный VIP-уголок. Столики, скатерти, девушек наймем, чтобы работали на разносе.

Трактирщик закатил глаза и схватился за сердце. Потом подсчитал в уме, что на пиве и сухариках он неплохо заработает. А если нанять бригаду и продавать им пиво со скидкой, то это ему практически ничего не обойдется.

— Рекламу расклеим в районе рынка, — продолжала Инна. — О нас должны узнать уже сейчас, чтобы, когда мы откроемся там, посетители пошли сразу. И «Кабанья нога» тут уже не подойдет, надо что-то другое… «У дядюшки Кристофа», например. Как вам, дядюшка?

Он только страдальчески выдохнул:

— Хорошо.

— Ну вот и отлично! — «племянница» расправила плечи. — Завтра мы и начнем.





* * *


Днем Инна была занята так, что не поднять головы. Вечер у нее тоже был занят работой. Но ночью, удалившись к себе в комнатку под крышей, где она жила по-прежнему, она не могла не думать о другом.

Прошел один день, а инквизитор не вернулся. Инна ждала его, все время поглядывала на дверь. Потом прошел еще день и еще. Она даже в ночное небо вглядывалась — не мелькнут ли крылья дракона.

Все потому, что они недоговорили!

Однако прошло уже три дня, а магистр Саварэ так и не объявился. Она даже стала задумываться, не случилось ли что-то с Черным? Или с ним самим? Даже сердце сжалось от тревоги.

Потом разозлилась на себя. Случится с этим самодовольным хамом что-то, как же! Наверняка лапшу вешает на уши какой-нибудь другой доверчивой дамочке. В конце концов Инна пожала плечами и сказала себе, что не стоит засорять мозги разными глупостями.

А на следующее утро отправилась на рынок.





22




Настроение с утра было не самое лучшее, но кофе, который Инна теперь варила себе каждый день и пила по старой доброй офисной привычке, сделал свое дело.

Вообще же, когда она в первый раз обжарила зерна, смолола и сварила себе чашечку, стенаний было много. Повар Жак, страдальчески кривясь, смотрел, как она использовала не по назначению мельницу для перца, а потом еще и пачкала какой-то темно-коричневой жижей его любимый блестящий ковшик.

— Что это за вонища? — спросил тогда Кристоф, заглянув на кухню, и тут же поморщился. — А, понятно.

Пробовать никто, кроме Жака, не рискнул. Вкус у этой коричневой жижи тоже не самый приятный, однако запах неплохой. Бодрящий. А если еще добавить сливки и сахар! Но главное — эффект.


— Ммм?! — протянул повар, причмокивая.

— И-и-ейх, на что мои сливки переводите! — причитал тогда Кристоф.

Попробовать бурду он решился только на третий день. Оценил эффект, но все равно долго плевался, глядя на гущу, оставшуюся в чашке. Тогда Инна шепнула ему, загадочно шевельнув бровями:

— Эм… А еще на кофейной гуще можно гадать.

Сколько чувств отразилось сразу в глазах трактирщика! Там уже рисовались планы, как он откроет дополнительно гадальный салон. Приворот, отворот, поиск ворованных и утерянных вещей, выведение на чистую воду неверных жен и мужей… Однако победил здравый смысл. Их с этим гадальным салоном быстренько накроет инквизиция.

Он крякнул, оттягивая ворот, и сказал:

— Нельзя.

Однако сам по себе напиток вроде бы прижился настолько, что Кристоф с сегодняшнего утра решил-таки начать великую эпопею под названием «ремонт». Остался на хозяйстве сам, а Инну отправил, чтобы не мешала.

Тибальд все эти дни вел себя тише воды ниже травы. Старательно исполнял свои обязанности вышибалы, в обсуждение не встревал и к столу хозяйскому не подходил. Однако четко отслеживал и запоминал все, что говорилось.

Разумеется, как только Инна собралась на рынок, у него тоже возникла острейшая необходимость.

— Смотри, — предупредил его трактирщик. — Чтоб ничего, понял?

— Да я? Как можно! — театрально обиделся Тибальд. — Мне вообще в другое место нужно! Хочу навестить ребят из миссии, узнать, каков наш новый преподобный.

— Угу, иди, — промолвил Кристоф, прищурившись.

Беззубого-то Бискара они знали как облупленного, а вот новый что за птица, неплохо было бы узнать.

— Узнаешь что, расскажешь.

— Так мне бы это, немного деньжат. Угостить ребят. А?

Трактирщик, морщась и кривясь, дал ему десять сольдо. А до того бесстыжей девке целый золотой дал! Тибальд долго не мог успокоиться, однако свободу действий он получил, и это было главное.

И, разумеется, в первую очередь он припустился за девкой, справедливо полагая, что она не могла слишком уж далеко уйти.





* * *


А Инна шла себе не спеша, наслаждалась хорошей погодой.

Платье на ней то, цвета морской волны, идеально отутюженное и замечательно сидевшее по фигуре. Но сегодня она к нему добавила белоснежную кружевную отделку. По меркам ее прежней земной жизни ужаснейшая жуть — эти стародевские кружевные рюшечки на груди и нарукавнички, как у школьницы. Но для этого мира, применительно к местной моде, выглядело новаторски и смело.

Белоснежная отделка освежала и, главное, зрительно увеличивала бюст.

Не то чтобы Инна преследовала цель кому-то понравиться, отнюдь. Просто, опять же из опыта прошлой работы, знала, что привлекательные люди больше располагают к доверию. А доверие, раз уж она собиралась заниматься рекламой будущего бизнеса, ей было нужно.

Вокруг арки прохода к рынку по-прежнему высились горы мусора. Она подобрала юбки повыше и осторожно углубилась внутрь, предварительно проверив, нет ли там кого-то подозрительного, чтобы не столкнуться.

В проходе после яркого света было темновато, и Инна шла, внимательно глядя под ноги. Потому что накануне прошел дождь, кое-где попадались лужи. Уже на самом выходе наконец подняла голову.

И чуть не столкнулась с мужчиной.

Инна замерла от неожиданности. Мужчина был молод, лет двадцати восьми. Высок ростом и неплохо сложен. Светлые волосы до плеч зачесаны назад, открывая довольно красивое холеное лицо. Явно из благородных.

Вот только выражение лица и холодный взгляд бледно-голубых глаз…

Когда она наконец поняла, что взгляд его устремлен на ее кружевные чулки, быстро одернула юбку, церемонно кивнула на всякий случай и прошла мимо.

А мужчина повернулся и уставился ей вслед.

Она пожала плечами и пошла дальше, у нее дел было предостаточно. Однако, отойдя на приличное расстояние, все-таки обернулась. Тот тип так и продолжал стоять у выхода с рынка. Только отошел на несколько шагов к торговым рядам и по-прежнему смотрел ей вслед.

А вот это было совершенно излишне. Она тут же развернулась и пошла по улице в сторону бутиков. Зачем? Ей ведь нужно было прежде всего попасть в местную типографию. Но маленький полутемный печатный зальчик находился как раз в той стороне, где стоял этот блондин. А Инне почему-то не хотелось с ним пересекаться.

Возможно, сыграло роль чувство неловкости, оттого что тот видел ее чулки. Мог счесть это заигрыванием с ее стороны. Она прекрасно помнила реакцию инквизитора.

«Можете не трудиться, на меня не действуют дешевые трюки с нижним бельем».

Вспомнила и тут же разозлилась на господина Саварэ. А заодно и на всех мужчин. Почему-то каждый сначала считал ее доступной! И только потом, получив достойный отпор, начинал вести себя более или менее прилично. Впрочем, понятие «прилично» было применимо далеко не ко всем. Уж к некоторым бородатым хамам — неприменимо точно.