Мститель. Лето надежд

«Егерь»

– Ты что, «Лис», с дуба рухнул? Вы вообще с Малышевым нормальные? Как я тебе отсюда в Польшу попаду? Я тебе что, Бэтмен? Ты вообще в курсе, что сейчас война, или вам с «Чека» об этом сообщить забыли? Меня, как тебя, фельдмаршал на личном самолетике не катает и собственного начальника охраны в сопровождение не дает.

В кои-то веки решил отдохнуть на пляжах Южной Америки, и на́ тебе – обломайся, дорогой друг, – возмущался я, в общем-то, для проформы.

Доберусь я до Польши. Доберусь. Куда же я денусь? Сначала, правда, не до Польши, а до Германии, но особенной проблемы не вижу. Ибо попутная лошадь попрется сначала через пролив Фемарн-Бельт, в Киль или в рядом находящийся грузовой порт. Черт их знает, где там немцы стыренный в Норвегии железно-никелевый концентрат выгружают.

Впрочем, есть у меня еще один вариант. Позаковыристее. Жаль, конечно, палить такие «ксивы». Но что ж теперь поделать-то? Для дела надо.

– Да ладно тебе, «Егерь», не бухти! Сам же сказал, что у тебя связи в норвежском Сопротивлении есть. Пусть они тебя матросом на какую-нибудь посудину пристроят. – «Лис» глядел на меня с хитринкой, как знал, зараза, что у меня запасная «легенда» подготовлена.

– Щаз! Мне физический труд противопоказан – у меня тонкая организация души. Еще загонят меня куда-нибудь в трюм и поставят торпедоулавливателем работать – английские подлодки там все же шарятся, а в основном самолеты-торпедоносцы. Купаться в такую погоду для моей организмы противопоказано – можно смертельно простудиться.

Мы с «Кубиком» полетим в любимый фатерланд как офицеры гестапо. Выправили мне мои норвежские приятели документы – выглядят лучше настоящих, потому что они и есть настоящие. Они их в гестапо второго по величине города в Норвегии подрезали.

У этих документов даже живые прототипы есть. В смысле пока еще живые, но надолго зависшие в госпитале. Пришлось специально отстреливать этих двоих гестаповцев – уж больно эти уроды на нас с «Кубиком» похожи. Прямо родные братья. Причем сработали этих гестаповских проходимцев так филигранно, что их в Германию лечиться не отправили.

Как знал, что подобный финт пригодится. Готовил, правда, для другого дела. Хотел напоследок громко хлопнуть дверью и навесить на этих свежих покойничков все свои зимние художества, но пригодится здесь.

По этим документам меня ребята и на самолет посадят, и пропусками снабдят. Должны мне эти простые норвежские рыбаки, типа, отмороженные контрабандисты немного, но на наш с тобой век хватит.

Завтра я тебя с Улофом Ларссоном и его безбашенными братцами познакомлю. Не смотри, что выглядят они добропорядочными норвежскими гражданами – доносчиков режут, как цыплят, а знакомых у них полстраны.

Вот только есть одна любопытная штука. Когда мы с ребятами отделение гестапо этого городка обидели, заодно и сейф начальника гестапо вытрясли. И вот что особенно интересно: документы в этом сейфе были не только на сотрудников гестапо, что там трудились, но и еще на полтора десятка личностей.

Рожи все незнакомо-гражданские. Легенды у них слащаво-пафосные – адвокат, владелец ресторана, рантье и даже пастор. И ни одного немца: бельгийцы, голландцы, норвежцы, двое французов, австриец – видимо, никакого языка, кроме немецкого, не знает.

Мне они сразу систему «крысиных троп» напомнили, но по времени вроде рано. Неужели они уже сейчас начали готовить уход начальников отделений гестапо разных городов оккупированных стран? Или это ротация кадров? Причем уход, как и у нас, – в Южную Америку. Получается, что эти гражданские документы – документы реальных людей, которых гитлеровцы уморили в своих отделах гестапо или в рядом находящихся концлагерях. Другого объяснения у меня просто нет.

И вот еще что! Начало этой «тропы» начинается в Венесуэле, затем идет по всему побережью Бразилии в Уругвай и заканчивается в Аргентине, в Буэнос-Айресе. Расписано все с самыми мельчайшими подробностями: явки, пароли, ключевые контакты, условные слова. Контакты в основном в небольших отелях, кафе, меблированных домах или пансионатах.

– Погоди! Ты хочешь сказать, что ты ребят отправляешь для проверки этой «тропы»? – перебил меня «Лис».

Ответил я сразу же:

– Я что, больной на всю голову? Их там спалят на раз. Я знал, что выгляжу придурком, но не думал, что до такой степени. Нет, конечно. Пусть легализуются и смотрят.

«Рубик» совсем никакой – с костылями еле ходит. Странно, что он вообще на ногах стоит. Пусть подлечится и в себя придет. «Гек» за ним присмотрит, а заодно и мои задания выполнит. Летчик со штурманом на подхвате, а двое англичан «играющими тренерами» у всех поработают – языки все вместе поучат, поведение за границей им подтянут, в среду местную вживутся.

Один из англичан, хотя он больше ирландец, проживающий в Америке, реальный кладезь самой разнообразной информации. Работал суперкарго на американском торговом судне, но родился в Ирландии под Дублином. Мы с ним плотно сработались, и он не против скататься с нами в Южную Америку.

Помимо этого, кроме себя, пусть ребята еще с десяток человек легализируют пока «мертвыми душами». Может, и пригодится на что. Я им схемку легализации нарисовал. Стопудово прокатит.

Слушай! Ты говоришь, что с финнами обмен затеял и немцев хочешь вместо наших пленных спихнуть? Хорошая затея! Только вот что…

Сделайте это красиво – отправьте в Германию калек. – Я замялся, а «Лис» недоумевающе посмотрел на меня.

– Не понял? – переспросил я.

– Господи! Ну нельзя же быть настолько тупым! В смысле – недальновидным. Задумал гениальную комбинацию, чтобы вытащить наших людей из финских концлагерей, а подумать чуть дальше мозгов не хватило.

Сделай очень красочную рекламу перед обменом. Степанычу скажи. Он умеет – так пасть откроет, что вся Германия заслушается. Пригласи английских, американских и японских дипломатов и представителей Красного Креста и сгрузи немцам их же собственных инвалидов.

Ты мне не напомнишь, сколько под Сталинградом пленных взяли? Я вот и не знал никогда, помню только, что много. Равно как и до сих пор не знаю, сколько из них было наглухо обмороженных и тяжелораненых. Там же госпиталей немерено в плен угодило, да и в боевых частях обмороженных было до черта – их под занавес просто некуда было девать. Помнится, мне и под Москвой таких калечных хватало, и под Ленинградом, я думаю, немного собрали. Вот и отправьте их всех в «великую, но жидко обгадившуюся Германию».

Если тысяч пятнадцать-двадцать безногих и безруких немцев в фатерланд одновременно прибудет, это будет такая пощечина, что только держись. Деваться немцам будет некуда, а финны только руками разведут – кого русские прислали, того и приняли.

Только пусть они сразу этих немцев домой отправляют, хотя бы и собственным транспортом. Лишь бы они у Маннергейма не зависли, но простые финны их тоже увидят – психологический эффект гарантирую потрясающий. Да и японцам понравится – подобные зрелища здорово мозги прочищают.

А чего они хотели? Их к нам на Родину никто не звал. Какого рожна мы их на халяву кормить должны? Погостили, и будет. Пусть дальше их Гитлер кормит – они все же за него воевали. Целых оставляйте – пригодятся в народном хозяйстве, а калечных всех на родину – в фатерланд.

Заодно и Геббельсу сюрприз будет. Может, сболтнет что-нибудь веселое, но ему со Степанычем не тягаться. Наш практикующий юморист моментально помоями Геббельса обольет, но помочь своему другу мы обязаны.

У нас-то таких пленных домой отправили сразу после Победы, а здесь ты придумал нашей стране просто царский подарок – целый год такую ораву даром кормить не придется. Только фельдмаршала предупреди, чтобы рожу, соответствующую моменту, сделал, а то его от подобного зрелища хватанет «батюшка Кондратий» – будет обидно. – Я замолчал, глядя на «Лиса».

Лицо моего современника выражало целую гамму чувств – от торжества до дикого злорадства. Видимо, представил себе картинку.

Сначала взбудоражить Германию известием о беспрецедентной акции обмена военнопленными, а потом вылить на немецких обывателей ведро холодной грязной воды из нескольких пароходов со сталинградскими калеками. Они такого про Сталинград понарассказывают, что Гитлера свои завалят.

Это, конечно, вряд ли – этого долбанутого на всю бошку шизофреника охраняют особо проверенные ребятишки, фронта в глаза не видевшие. Но помечтать-то можно?


– Ну, ты… Ну, ты, «Егерь», и выдумщик! Силен! Что ж до меня-то не доперло? – «Лис» показал мне большой палец правой руки. Ответил я максимально честно.

– Ты просто за тяжелоранеными неделями не ухаживал, а я рядом с «Рубиком» два с лишним месяца безвылазно провел, да и до этого приходилось. В обычном госпитале все проще – врачи, медсестрички бегают, санитарки «утки» выносят, а здесь посиди в одной комнатушке рядом с покалеченным молодым парнем несколько недель да послушай его стоны. Я с «Рубиком» и на костылях ходить по новой учился, и задницу покалеченной рукой подтирать, и штаны натягивать, и смотрели мы на все это общими глазами. Вот и пришло сразу в голову. А не хрен баловать. Тут вам не там.

Ты мне вот что скажи. Что я в Польше позабыл? И можно ли мне в пути слегонца похулиганить?

– Можно. Для этого ты нам и нужен. Вернее, не только для этого. Мы с Малышевым документы кое-какие перед Берией и Сталиным не светили, а там целый пакет от «оружия возмездия» до программы «суперсолдат», что америкосы в пятидесятых годах запустили. Похоже, что это была немецкая разработка.

Тебе, кстати, отдельное «спасибо». Герхард Бремер, которого твои ребята притащили из Риги, такого про Саласпилс рассказал – у нас во всех мыслимых и немыслимых местах волосы шевелились. То, чем со следователями наркомата внутренних дел поделился этот гестаповский чиновник, у нас вылезло только после войны, а здесь на полтора года раньше. Поверь мне. Разница ощутима.

В общем, работать ты будешь и эту информацию тоже, но на начальном этапе основа – диверсии в чистом виде. Группу мы тебе с «Большой Земли» закинем. Это будет группа из нашего управления.

Ребята все из штрафбатов и колоний – так называемые «изменники Родины». Все уже искупившие. И все уже обучены и проверены. В тыл к немцам ходили. Кто с «Лето», кто с «Багги», а это своеобразная рекомендация. Они на своих учителей разве что не молятся.

Ни тебя, ни «Кубика» они не знают – для всех вы погибли в сорок третьем, и воскрешать вас никто не собирается. По легенде, для них вы разведчики из глубинной разведки нашего управления и не были в стране несколько лет. Расспрашивать вас никто не будет, а кто попробует, возьми на заметку или закопай. На твое усмотрение – слишком многое будет поставлено на карту.

Группу пришлем большую. Оружие и экипировку подберем и на вас с «Кубиком» тоже. Пойдете в рейд. Маршрут выбираешь сам. Задача простая – мочить всех, до кого дотянешься, и пару объектов разведать. Промежуточная точка маршрута в предгорьях Судетских гор. Там и получишь дополнительные документы, боеприпасы и следующее задание. – «Лис» замолчал.

– Дело ясное, что дело темное. Теперь и ты темнишь? Быстро ты правила местной игры усвоил. – Это действительно было непонятно и немного обидно.

Пойди туда, не знаю куда. Принеси то, не знаю что. На «Лиса» это не было похоже. Скорее, Малышев Александр Иванович подсуетился.

– Да не знаю я! – неожиданно для меня взорвался «Лис». – Не знаю, куда тебя Малышев отправит. Я вообще сюда спонтанно добирался – Малышев не верил, что ты в живых останешься. Я думал, что если ты жив, то у тебя и группа хоть какая-никакая осталась, а ты уже свою операцию запустил.

Что ты можешь вдвоем с «Кубиком»? Два десятка рядовых Вермахта вырезать? Значит, надо прислать тебе группу и запустить ее по маршруту.

Обкатывать этих бойцов ты будешь сам. Зашлешь несколько небольших групп в разные стороны по латвийской схеме, а сам пойдешь с основной группой на «мягких лапах».

Посылку для тебя с «Кубиком» мы пришлем с капитаном Байковым – командиром отряда до встречи с тобой. Там же будет справка по всем характеристикам бойцов группы и точки, мимо которых обязательно надо пробежаться. В основном это подземные хранилища и склады непонятного назначения, что немцы при отступлении взорвали, но это именно разведка по пути до контрольной точки. Туда тебе надо подойти максимально тихо.

Вот на последнем участке пути и решишь, нужен тебе кто-то еще или нет. Я в последние недели «Лето» на это задание примерял. Чуть ли не жил с ним – несколько заданий и командировок вместе провели, но ты жив, и расклад полностью поменялся. Значит, можно работать эту тему, не светя ее перед посторонними. Ни одна собака не пронюхает о твоей группе. Малышев твоих бойцов сразу после заброски похоронит, и работать ты будешь только на результат.

Для своей группы ты майор, позывной «Рейнджер». То есть тот же «Егерь», только в профиль. «Кубик» – капитан с позывным «Леший». Таких позывных в нашем управлении нет, а о тебе никто и не подумает – вы же все погибли.

Пароль для связи с группой у вас простой, но своеобразный. Тебе надо будет в произвольном порядке произнести слова «Егерь» и «Леший». Лучше всего по-немецки, а там сам смотри, по обстоятельствам.

По легенде, по нашему управлению ты немецкий офицер из седьмой горной дивизии Вермахта. До сорок второго года она воевала в Карелии. Потом год была на переподготовке в Австрии и с сорок третьего опять вернулась на Северный фронт. Они и сейчас недалеко от Мурманска сидят, но лично ты после ранения якобы был переведен в штаб сто второго тылового района группы армий «Центр».

Мы как раз думаем, как эту дивизию в Норвегию не отпустить, а похоронить там же на месте – не хочется, чтобы они к американцам прорвались. Да и гадить будут в Нарвике – мы хотим немцев на никелевых и железных рудниках хотя бы на полгода раньше подвинуть.

В сорок пятом уже будет все равно, а вот сейчас самое оно – все наступательные операции сорок четвертого года тормозились из-за немереного количества тяжелой немецкой техники. Очень хочется посмотреть, как они броневую сталь будут плавить без железа и никеля.

Мы с Малышевым планируем взять Нарвик вместе с финнами и запустить туда американцев. Эта операция согласована со Сталиным. Вроде и союзникам помогли, и огребать они там будут от гитлеровцев так, что только пыль столбом будет стоять, а финны примутся только патроны подавать да раненых в глубокий тыл оттаскивать. Я с Маннергеймом отдельно этот вопрос проработаю. Пусть «пиндосы» тоже своей войны хлебнут с горкой, а то расслабились у себя за океаном.

Кстати! По «Манхэттенскому» проекту твой «Малыш» работает. Сильно ты его разговором на болоте подстегнул! Он в Америке возглавляет одну из боевых групп, работающих под бандитов. Набрал отморозков в Мексике и вовсю светит ими, а по ученым и военным из «Манхэттенского» проекта работает сам со спецгруппой Судоплатова. Английский-то у «Малыша» – второй родной.

Догнать мы «пиндосов» по ядреной бомбе не догоним, но пакостей наделаем море. Кровь там ручьем течет. Пока ручьем, но твой «Малыш» над увеличением потока работает.

– Седьмая горная дивизия Вермахта, говоришь… – задумчиво протянул я.

Складывалась у меня комбинация, но как ее сплести, я пока не понимал. Ладно. Общую канву нарисую, а там пусть Малышев свою соображалку подключает.

– Тогда приблизительно так. Обо мне и «Кубике» знаете только вы с Малышевым. При встрече с генералом скажешь следующее. Вам нужно создать предателя, работающего в Союзе с середины тридцатых годов и до конца войны, а может, и после ее окончания. Стройте ему легенду от агентов Елагина и дальше по карьерной лестнице до высшего командного состава НКВД.

Обоснование простое. Сошлетесь на меня, но даже у меня была только разрозненная, непроверенная информация, а агентов Вальтера Нойманна и господина Елагина все равно никто проверить не сможет.

Работал этот предатель всю войну исключительно за идею. Из-за трагической гибели Вальтера Нойманна связи с немцами он так и не дождался, но создал свою сеть преданных только ему агентов.

На фронт его не пускайте, если только в самом начале – тогда при отступлении был такой бардак, что концов не найдешь. Обязательны несколько ранений, эвакуация и повышение по карьерной лестнице. Перечень своих ранений я тебе в процессе нарисую, а лучше завтра в баньку сходим – рассмотришь во всей красе.

Оставьте его служить где-нибудь в глубинке рядом с несколькими большими военными заводами, где он начнет гадить по-крупному. Лепите ему в подвиги все: от мелких диверсий и убийств военнослужащих до взрывов мостов и эшелонов. Обязательны грабежи сберкасс и похищение ценностей при эвакуации. Сами придумаете каких – не мне вас учить, но ценностей должно быть впечатлительно много.

Этого предателя создаете в недрах своего управления и никому его не све́тите, но приблизительно с сорок третьего года начинаете его активно разрабатывать. Документы по розыску подго́ните – не маленькие.

Теперь второе. Прошерсти архивы и найди мне немецкое или финское разведывательно-диверсионное подразделение, погибшее или попавшее в плен в период с сорок второго по сорок четвертый год. Подойдут и сталинградские окруженцы. Если удавите седьмую горную дивизию, то можешь взять пяток человек оттуда, но так, чтобы никаких концов найти не смогли.

Либо подготовьте еще три-четыре легенды, пересекающиеся и работающие с основным фигурантом. Можешь привести их от финнов или еще лучше японцев, но тоже не позже сорок третьего года – надо, чтобы они до конца войны кроваво отметились в борьбе с большевиками.

И сделайте так, чтобы ни одна живая душа в стране не знала, что предатель, которого все в Стране Советов с собаками разыскивают, – фантом. Сам знаешь, в усиленном розыске есть свои плюсы – можно случайно и в дерьме конфетку отыскать. – Я замолчал.

– Зачем тебе это? – задал вполне логичный вопрос «Лис».

Я помолчал, вспоминая не такие далекие для меня события, а потом нехотя произнес: