Мрачный залив

– Я думаю, мы все должны научиться жить с этим. Как-нибудь. Извини, что добавляю тебе хлопот, Кец. Я не собиралась этого делать.

– Послушай, я сорвала тебя на место преступления в бог весть каком часу ночи, так что ты можешь скидывать на меня все, что захочешь. Мне ужасно жаль, тебе это было совсем не нужно.

– Не нужно, по правде сказать, – соглашается Гвен. – Но я все равно копаю. Послушай… мне нужно было сказать об этом раньше, но я раздобыла кое-что на Шерил Лэнсдаун, и тебе следует об этом знать.

Она начинает излагать сведения. Я хватаю блокнот и ручку и делаю быстрые короткие заметки, записывая имена резким косым почерком – это свидетельство того, что во мне забурлила кровь ищейки. Я полностью сосредоточена на том, о чем говорит Гвен, и в глубине души даже не удивлена. Прошлым вечером я искренне поверила отцу Томми, когда он говорил, что его сын не удрал в холмы. Что-то здесь есть – что-то мрачное, извращенное и очень, очень опасное.

– Спасибо, Гвен, – говорю я по окончании рассказа. – Выдохни, ладно? Позаботься о своей семье. Я займусь всем этим.

– Я продолжу копать, когда смогу. – Голос ее звучит спокойно и деловито. Не знаю, смогла бы я сохранять такой тон на ее месте. – Неплохо будет отвлечься на что-нибудь.

– Гвен, ты и раньше подвергалась подобному. Не сдавайся.

– Всего один раз, и я хотела бы, чтобы этого не было – отвечает она, и я слегка застигнута врасплох дрожью в ее голосе. – Я по-прежнему планирую съездить сегодня в Вэлери, пока дети будут в школе, и узнать побольше о Шерил Лэнсдаун. Вечером я тебе отзвонюсь, скорее всего.

– Только будь осторожна, – напутствую я, имея в виду – во всех смыслах: вынюхивать вещи, до которых ей нет дела, и так-то небезопасно, а теперь над Гвен вдобавок нависла дополнительная угроза.

Завершив звонок, я некоторое время смотрю на кофейник, потом переливаю его содержимое в маленький термос.

Мне нужно ехать на работу.





* * *


Детектив Престер приезжает туда раньше меня. Вид у него усталый, выглядит он еще хуже, чем вчера. Я беспокоюсь за него.

– Здравствуйте, – говорю, ставя на свой стол сумку и термос. – Кофе?

Он кивает, не говоря ни слова, и я наливаю ему кофе. Я знаю, как он пьет его, – отметила в первый же день на этой работе. Сделав глоток, Престер переворачивает очередную страницу. Он так и молчит, пока не заканчивает чтение, а потом поднимает на меня взгляд.

– Извини, что взвалил это на тебя, – произносит он, и голос у него более хриплый, чем обычно. – Старость – не радость и не пикник на полянке.

– Вы показались врачу, как я просила вас?

– Нет, и не собираюсь, так что лучше отстань от меня с этим. Я просто устал, мне нужен чертов отпуск… Я слышал, ты нашла еще один труп помимо тех, что у нас уже были. Что-нибудь по нему уже известно?

– От ТБР пока ни слова, они забрали скелет для сличения зубов и всего такого прочего. ДНК, если они смогут ее найти. Я полагаю, что это окажется бывший муж Шерил Лэнсдаун, Томми. Его исчезновение дурно пахнет, на мой взгляд.

– Ее исчезновение – тоже. – Престер качает головой. – Эти две маленькие девочки, господи… Что ты об этом думаешь?

– Вы же видели отчет в деле.

– В отчете ты этого не написала. Я знаю тебя, Кеция.

Мы полчаса рассуждаем об этом – никто из нас не хочет доверять это бумаге. Звонок Гвен сегодня утром явно представил нам Шерил в новом свете – и не в лучшем; Престер и до того склонялся к тому, что Шерил – исполнительница, а не жертва, и теперь – хотя мне это было до тошноты ненавистно, – я думаю, что он, вероятно, прав. Но пока что у нас на руках нет стоящих фактов.

Наконец он вздыхает и на несколько секунд прикрывает глаза.

– Так какой вывод мы делаем из смерти мужа, если окажется, что эти кости – действительно его?

– Если Шерил – убийца, возможно, она убила и его тоже. В итоге оказалась свободна и чиста – с домом, машиной и банковским счетом.

– И что дальше?

– Я намерена проверить тот след, который дала нам Гвен, и посмотреть, что смогу раскопать. Если ТБР сможет подтвердить, что это действительно Томми Джарретт, нам, вероятно, будет, от чего плясать.

Престер кивает в знак согласия.

– Я закончу отчеты по тому делу о домашнем насилии и по краже машины у пекарни, затем воспользуюсь твоим советом и отправлюсь домой отдыхать. Кеция, будь осторожна в этом расследовании. Как ты всегда говоришь, в этих лесах водятся медведи.

Он имеет в виду, что четкого направления у нас нет и что опасность может налететь с любой стороны. Убийцы всегда хотят сохранить свои дела в тайне. Вытаскивать их на свет иногда бывает опасным занятием.

– Пусть лучше медведи поберегут свои мохнатые задницы, – отвечаю я ему, и он смеется. – Но я поняла.

– Я знаю, что ты поняла. – Престер протягивает мне папку и спрашивает: – Пришлешь мне копию?

– Вложу в электронное письмо.

Я принимаюсь за работу, пока Престер двумя пальцами печатает свои отчеты. Я подумываю вернуться в морг, но знаю, что не должна этого делать. Это причинит мне боль и совершенно ничего не даст ни в каком смысле. Но мысль об этих двух девочках, которые лежат одни в темноте… она все еще мучает меня. От этой мысли я ощущаю холод, пробирающий меня до костей. Быть может, я все еще осваиваюсь с тем, что от меня сейчас полностью зависит маленькая, хрупкая, беспомощная жизнь, но хочу, чтобы эти девочки знали, что их кто-то любит. Заботится о них.


Полагаю, что после того, как тела отдадут для погребения, все хлопоты об их похоронах лягут на плечи Абрахама Джарретта – если, конечно, не найдется мать девочек или, хуже того, выяснится, что это она виновна в их смерти.

Как только я сосредотачиваю внимание на листке бумаги с заметками, которые сделала, слушая рассказ Гвен о ее находках, все остальное перестает для меня существовать. Это расследование поглощает меня целиком, как ни одно другое прежде, и меня даже немного беспокоит, насколько правильным мне это кажется. «Ты не чертова супергероиня, – твержу я себе. – Ты просто коп, выполняющий свою работу». И это правда, но не до конца. Что-то случилось со мной у того уединенного, подернутого туманом пруда. Что-то важное. Это «что-то» придало моему материнству – которое до того момента было чем-то далеким, расплывчатым и бесформенным, – вполне определенную и ясную эмоциональную форму.

Это не просто работа. Не в этот раз.

Я закапываюсь в дело, прослеживая информацию, которую Гвен нарыла относительно Пенни Карлсон. Моя подруга проделала большую работу, но это все еще сырая глина, а не что-то определенное. У меня есть возможности, которых нет у нее, и я нахожу – помимо Тэмми Магуайр – еще две личности, чье описание соответствует общему профилю Шерил. Это заполняет некоторые разрывы по времени действия. И если это все подтвердится, наша дамочка – действительно деловая персона. За последние десять лет она только дважды была арестована, всякий раз под разными именами и в разных штатах. Всякий раз это были мелкие правонарушения; в обоих случаях она заплатила штраф и вскоре покинула город, где это произошло.

Вроде как мелочи, но я чувствую, что это не так. Мой инстинкт подсказывает, что Пенни Карлсон вступила на преступный путь давным-давно. Все, что касается ее жизни до наступления совершеннолетия, закрыто, и мне нужен судебный ордер, чтобы получить доступ к этим сведениям – а я сомневаюсь, что сейчас мне его кто-то подпишет. Но пока что я могу заняться множеством других следов. Гвен притащила мне неплохую добычу. Пора запустить в эту добычу зубы.





* * *


Я начинаю с самого начала – с Пенни Карлсон из Рокуэлл-Сити, штат Айова. Это небольшой город, затерявшийся среди обширных полей кукурузы и сои. Одно из тех местечек, где все всё знают, но постороннему человеку, вроде меня, не расскажут почти ничего. И все-таки я решаю сделать попытку и звоню в тамошнее полицейское управление.

Начальник полиции отвечает почти сразу, и это говорит многое о том, насколько «бурная» жизнь в этом городе. Пока я объясняю причину своего звонка, он отвечает вполне любезно, но когда упоминаю Пенни Карлсон, следует долгое настороженное молчание. Потом он произносит:

– Мэм, вы считаете, что знаете нынешнее местонахождение Пенни? Именно это вы хотите мне сказать?

– Нет, сэр, я не знаю, где она прямо сейчас. Но, кажется, знаю, где она была, – отвечаю я. – Возможно, мы сумеем подтвердить ее личность, если вы пришлете мне ее личное дело и отпечатки пальцев. В скором времени мы получим результат осмотра машины, и если отпечатки совпадут, это может помочь вам в закрытии этого дела.

Этим я буквально завоевываю его сердце – и слышу, как тон его ощутимо теплеет.

– Что ж, детектив, я, конечно же, с радостью помогу вам и пришлю вам дело. По электронной почте будет нормально?

– Да, сэр, это вполне подойдет.

Я диктую ему свои контакты, и мы некоторое время обмениваемся бессмысленными любезностями, которые все еще в цене в маленьких городках. Потом я говорю ему, что мне надо идти. Я могу «прочитать» этого человека даже через много миль телефонных проводов, протянутых между нами; он не говорит мне всего, что знает, и возможно, этого даже нет в деле. Нужно подмазать и нажать, чтобы выдавить из него остальное, и мне нужно быть осторожной в применении обеих этих мер. Начальники полиции в маленьких городках любят сохранять местные тайны, я знаю это по собственному опыту. А у Пенни могли быть веские причины сбежать оттуда.

Мне нужно будет сыграть в эту игру еще с парой-тройкой полицейских управлений. Постукивая ручкой по стопке листочков, лежащей передо мной, я продумываю стратегию, но на самом деле мне пока известно недостаточно, чтобы изобрести какой-нибудь хитрый ход. Я не знаю, сколько времени пройдет, пока начальник полиции из Айовы пришлет мне файлы, если он их вообще пришлет, добродушие отнюдь не гарантия, – а я чувствую, как время утекает с каждой секундой.

Беру трубку и звоню в полицейское управление городка, связанного со вторым именем, которое раскопала Гвен, – где-то в Кентукки. Чувствую, как напряжение слегка ослабевает, когда на другом конце линии я слышу голос с особыми интонациями, характерными для чернокожего мужчины.

– Детектив Гаррисон, – произносит этот голос – красивый, низкий голос.

– Здравствуйте, детектив, я детектив Кеция Клермонт из управления полиции Нортона в Теннесси. Как ваши дела?

Он отвечает звуком, похожим на смешок и на вздох одновременно.

– Так же, как обычно, мэм. А в чем дело?

– Мне нужно узнать, нет ли у вас незакрытого дела на… – Я на всякий случай снова проверяю имя. – На некую Тэмми Магуайр. – Проговариваю имя по буквам и слышу, как щелкают клавиши. – Примерно семи- или восьмилетней давности.

– Вам нужно идти работать в геологоразведку, – говорит он мне несколько секунд спустя. – Вы только что наткнулись на золотую жилу. Тэмми Магуайр находится в розыске за кражу в крупных размерах. Вы поймали ее в Теннесси?

– Не совсем, – отвечаю я. – Она числится пропавшей.

– Здесь тоже. Она сбежала до того, как мы ее арестовали, и с тех пор от нее ни слуху, ни духу.

– Просто для интереса – что она украла?

– Она вычистила банковский счет своего любовника – не так уж много, несколько тысяч – и вдобавок похитила его автомобиль. К тому же украла чековые книжки у пары старушек, в домах которых прибиралась, и тоже обчистила их счета. Вот ведь хитрая дрянь!

Я думаю о ее муже, Томми. Банковский счет, машина, дом – все было переписано на нее перед самым его исчезновением. Может быть, Шерил перешла от краж с последующим исчезновением к более дерзким преступлениям.

– Как думаете, вы можете переслать мне это дело? Я хотела бы сравнить имеющиеся у вас отпечатки пальцев с теми, что получили мы.

– Всегда пожалуйста, – отвечает он. – Мне хотелось бы, чтобы ее уже посадили. Красть у любовника… ну, ладно, такое случается, мы все время от времени погораем на том, что делаем плохой выбор. Но у нее не было никакого права разорять старух, которые поверили ей и впустили ее в свой дом. Хладнокровная сволочь.

– Очень хладнокровная, – соглашаюсь я. Мне начинает казаться, будто я понимаю, как Шерил рассматривала людей: как препятствия и как возможности для обогащения.

Но если так, зачем обзаводиться детьми? Она должна была знать, что они стеснят ее, обрекут ее на жизнь куда более рискованную, чем та, которой она жила прежде, – даже если она не убивала Томми ради его денег и имущества. Оставаться на одном месте – это повышать шансы того, что ее арестуют, возьмут у нее отпечатки пальцев, даже если она просто превысит скорость вождения. А значит, куда вероятнее, что ее вычислят и привлекут к ответу за ее прошлые преступления – особенно за кражи в крупном размере.

Я диктую адрес своей электронной почты этому детективу, как и первому, и десять минут спустя проверяю входящие сообщения. Детектив Гаррисон из Кентукки действует быстро; он уже прислал мне дело, заведенное на Тэмми Магуайр – и оно довольно объемистое. Я распечатываю его и начинаю читать, обращая особое внимание на показания потерпевших. Это довольно грустные истории, даже будучи изложены сухим языком полицейских отчетов. Миссис Родс показала, что не знала о пропаже своей чековой книжки до тех пор, пока не пришла в банк снять деньги для покупки продуктов, где ей и сказали, что ее банковский счет пуст. Из-за этого миссис Родс не смогла оплатить счета за электричество и воду, и они были оплачены только благодаря пожертвованиям со стороны прихожан той церкви, которую она посещала. Другими словами, Тэмми оставила восьмидесятилетнюю старуху без средств к существованию посреди кентуккийской зимы, и ей было совершенно наплевать, замерзнет ли та до смерти или нет.

Как и отметил Гаррисон, хладнокровная сволочь.

Я почти заканчиваю просматривать это дело, когда приходит досье на Пенни Карлсон. В отличие от тщательной и лаконичной документации, присланной Гаррисоном, этот файл… совершенно не такой. Показания записаны от руки, и патрульный офицер, протоколировавший их, был весьма далек от каллиграфии. Мне приходится расшифровывать его почерк, и вскоре у меня начинает болеть голова – в частности, потому, что язык у него тоже довольно корявый. Наконец я начинаю для наглядности переписывать эти отчеты на компьютере, и некоторые слова мне приходится угадывать.

Это многословное описание со множеством отступлений, касающихся родных Пенни, ее соучеников, друзей и общего душевного состояния. Полиция Рокуэлл-Сити привыкла иметь дело с другими видами преступлений… вероятно, с теми же самыми, с которыми мы сталкиваемся здесь, в Нортоне. Мелкие кражи, домашнее насилие, наркотики. Поиск пропавших людей – не их специализация, и я заметила в протоколах допросов пробелы, в которые при желании мог бы проехать грузовик.