Мотив Х
Часть 18 из 21 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
Черт возьми, выпала единица!
Решение назревало очень долго, но сейчас оно было принято, и теперь, спустя время, оно казалось абсолютно очевидным.
— Нет, спасибо, все в порядке, Леннарт. Отлично. — Он улыбнулся, сунул кубик в карман и взял пакет с курицей.
— Ну, тогда желаю вам хорошего дня.
— И вам того же. Никогда не знаешь, сколько он продлится, — сказал он и направился к кассам.
22
— Хорошо, у меня больше нет вопросов. — Лилья встала.
— Мы что, уже закончили? — спросила женщина, которая был замечена на одной из записей с камер на Норра Стургатан в Бьюве. Она спешила куда-то, переходя улицу, всего через несколько минут после того, как кто-то включил программу полоскания в прачечной в ста метрах оттуда.
— Да, — сказала Лилья, провожая женщину до двери. — Но если возникнут еще вопросы, мы, конечно, свяжемся с вами снова. — Она не видела никаких оснований не верить в историю женщины о том, как та закупалась в «Нетто», ей не хватило денег на карточке, и она поспешила домой, чтобы принести наличные. Она даже предъявила квитанцию с отказом в покупке.
Эта женщина была третьей, кого она могла вычеркнуть из списка лиц, которые так или иначе привлекли их внимание во время просмотра записей. Честно говоря, они привлекли внимание только Утеса. Сама она считала, что это пустая трата времени. Но она обещала, и после того, как совсем испортила отношения с ним, пробравшись на нацистскую встречу без его ведома, не собиралась ссориться еще и по этому поводу.
По крайней мере, он был зол. Он так разозлился, что повесил на дверь бумажку с надписью «Занят» и упорно отказывался отвечать на ее звонки. Она трижды пыталась дозвониться до него после ареста Ландерца и его сына, и каждый раз он сбрасывал звонок.
Один раз он все же переборол себя и отправил СМС, что занят и они поговорят позже. Как будто только у него одного много дел.
Но она не собиралась опускаться до его уровня и злиться в ответ. Это он пусть так делает. Тем более, у нее оставался только мужчина с машиной, взятой в прокат, после его опроса она сможет заняться реальным делом — наконец проштудирует базу данных «Шведских демократов».
Она не смогла удержаться, чтобы не начать просматривать список членов партии в перерыве между допросами. В основном для того, чтобы убедиться, что флешка не была пустой. И она была далеко не пустой.
Оказалось, по всей Швеции партия имела в составе восемь тысяч членов. Около двух тысяч пятисот из них жили в Сконе, и если сузить поиск до Бьюва и соседних муниципалитетов, то их число сокращалось до восьмисот сорока семи человек, из которых двести двадцать девять человек были женщинами. Персональные номера также были указаны в базе, и она смогла отфильтровать всех людей младше двадцати пяти и старше шестидесяти соответственно и, наконец, получила список из трехсот восьми имен. Каждый из них мог оказаться человеком с улыбкой, которую она видела перед собой всякий раз, когда закрывала глаза.
Не было никаких гарантий, что он будет включен именно в этот список, но исследования показывали, что даже те, кто имеет более ультраправые и даже чисто нацистские взгляды, часто отдавали свой голос за все более рафинированных «Шведских демократов», чтобы через них попасть в парламент.
Кроме того, она была убеждена, что Зиверт Ландерц узнал человека на фотороботе, хотя продолжал упорно отрицать это во время допроса сегодня утром. Он пригрозил подать в суд, если его немедленно не отпустят. Более того, он обещал подать в суд не только на полицию, но и на нее лично за то, что она намеренно загубила его политическую карьеру.
Не было никаких сомнений в том, что именно Ландерц устроил пожар в своем кабинете. Но несмотря на то, что была использована его машина, по словам Хегсель, этого было недостаточно, чтобы начать судебное преследование. А так как сын отпирался так же упрямо, как и отец, то по сути можно было сказать, что любой мог воспользоваться их машиной, потому что у них, как они утверждали, была привычка оставлять ключ в замке зажигания.
Неудивительно, что Хегсель потребовала его освобождения. Но Ирен могла бы еще согласиться отпустить сына, но отца — ни при каких обстоятельствах. Она сослалась на главу двадцать четыре Уголовного кодекса, которая позволяла держать его под стражей до трех полных суток в случае, если он представлял большую важность для следствия.
Так что теперь ему придется пробыть за решеткой до полудня понедельника. Одно это подняло ей настроение. И оно ничуть не ухудшилось от того, что газетчики уже успели пронюхать об аресте Ландерца.
Оставалось еще несколько минут до прихода Понтуса Хольмвика, того мужчины с камер слежения. Ирен подвигала компьютерную мышь так, чтобы экран с именами всех «Шведских демократов», которых она отфильтровала, ожил. По какой-то причине они были отсортированы в обратном алфавитном порядке с такими фамилиями как Эстлунд и Захриссон в самом начале.
Она начала прокручивать список вниз, когда зазвонил телефон. Конечно, это Утес. Что ж, самое подходящее время. Но теперь она занята, и на этот раз уже ему придется подождать. Поэтому она нажала кнопку сброса вызова и вернулась к именам на экране.
Первой мыслью было, что ей это привиделось.
Второй, что это был кто-то другой с таким же именем.
Третью она не смогла додумать до конца.
Уолссон.
Сама по себе фамилия была необычной.
Хампус Захариас Уолссон.
Только один человек носил такие имя и фамилию.
Ее Хампус был членом партии «Шведских демократов». Черт возьми! Ее чуть не стошнило прямо на экран.
— Добрый день. Вы Ирен Лилья?
Она подняла глаза и увидела мужчину, одетого в черную облегающую кожаную куртку и такие же черные джинсы. Он стоял в дверях и разматывал клетчатый шарф, который был повязан вокруг шеи.
— Да, совершенно верно. — Она встала, чтобы поздороваться. — А вы, должно быть, Понтус Хольмвик. Добро пожаловать, присаживайтесь. Кстати, хотите чаю или кофе?
Она не могла сказать, была ли в шоке, рассержена или огорчена. Наверное, все и сразу. По имеющимся на экране данным, он вступил в партию два года назад в связи с парламентскими выборами 2010 года. Он не сказал ей об этом ни слова. Ни единого гребаного слова.
— Нет, спасибо, я дома попил. — Мужчина рассмеялся и сел в кресло для посетителей. — Может быть воды, или… я имел в виду чая. — Он снова рассмеялся. — Извините, я немного нервничаю. Меня впервые вызвали в полицию на такого рода допрос.
— Вы можете быть совершенно спокойны. Мы просто хотим получить ответы на некоторые вопросы, и надеюсь, вы сможете нам в этом помочь.
Они с Хампусом почти никогда не говорили о политике. Но она помнила, как однажды во время дебатов лидеров партий он заявил, что будет голосовать за социалистов.
— Кстати, сколько времени это займет? У меня скоро важная…
— Максимум пятнадцать-двадцать минут, — перебила его Лилья и открыла чистую страницу в своем блокноте. Так что давайте начнем.
Этот сукин сын лгал ей прямо в лицо.
— По нашей информации, вы арендовали автомобиль в компании «Херц» на улице Густав Адольфсгатан здесь, в Хельсингборге, в эту среду. Это правда?
— Да, — сказал мужчина, кивая.
— Утром вы поехали в Бьюв и припарковали машину на Норра Сташунсгатан у торгового центра.
— Я не знаю, как называется эта улица, но уверен, что так и было. — Мужчина улыбнулся и снова кивнул.
Конечно, если пара живет вместе в одной квартире, то партнеры не обязаны голосовать за одну и ту же партию.
— Вы кого-нибудь навещали?
Напротив, она почти презирала пары, которые всегда голосовали одинаково и соглашались друг с другом в каждой мелочи, просто чтобы не думать каждый своей головой.
— Нет, я никого не знаю в Бьюве.
— Так что же вы там делали?
Но голосовать за «Шведских демократов», это было что-то из ряда вон. Это переходило все мыслимые границы.
— Я думаю, вы вряд ли взяли напрокат машину только для того, чтобы поехать в торговый центр Бьюве и поесть пиццу в «Аморе».
Если человек голосовал за них, то, значит, у него имелся взгляд на мир, который настолько сильно отличался от ее взгляда, что она просто не представляла, как они могли продолжать быть парой.
— Пицца? Нет, тогда бы я поехал в другую пиццерию. Я просто искал хорошую натуру, — рассмеялся мужчина.
— Какого рода натуру?
У нее не было другого выбора, кроме как уйти от него. Как только она доберется до дома, ей останется только собрать вещи и уехать.
Мужчина пожал плечами.
— Все места в городе или на природе, которые могут служить фоном для фотографий собак.
— Фотографии собак? Извините, но я не уверена, что поняла вас, — сказала Лилья, сбрасывая еще один вызов от Утеса. — Это то, с чем связана ваша работа?
— Да, люди присылают фотографии своих собак или кошек. Я вырезаю их и накладываю на новый фон. Фоном может служить место на горе, лугу или за рулем автомобиля. Все зависит от пожеланий клиента. Потом я использую фильтры и обрабатываю фото в специальной программе, после чего распечатываю и вставляю в рамку новую фотографию. — Он расплылся в улыбке, как будто все это было более чем очевидно.
— И люди платят за это деньги?
— Да. Это отлично оплачивается.
— Как называется ваша фирма?
— «ПэтФрэйм». Сначала она называлась «БьютиПэт», но все думали, что это салон красоты для животных, поэтому я придумал «ПэтФрэйм», название, которое точно рассказывает о том, чем мы занимаемся. Так ведь?
Дверь открылась, и прежде чем Лилья успела среагировать, прямо перед ней возник Утес.
— Хегсель только что сказала мне, что у нас недостаточно оснований, чтобы удерживать Ландерца. Просто чтобы ты была в курсе — мы его отпускаем.
— Нет, я не собираюсь быть в курсе. Мы знаем, что он участвовал в поджоге, и я также подозреваю, что он знает, кто убил Мунифа. Так что Ландерц остается у нас. И вообще, я занята.
— Ладно, поговорим об этом позже, — вздохнул Утес. — Я здесь не поэтому.
— О̕кей, но что бы это ни было, придется подождать, пока я не закончу.
— Или нет, — сказал Утес и подошел вплотную к ее столу.
Она понимала, что безумно устала, и ее реакция на любую ситуацию сейчас была слишком импульсивной. Но сколько же можно терпеть его выходки? Еще и суток не прошло с тех пор, как он стал руководить расследованием, а он уже вел себя так, будто ему принадлежит весь этот чертов полицейский участок.
— Прошу прощения, — сказал мужчина. — Мы уже закончили или у вас есть еще вопросы?