Мост Дьявола

— Ты. Вы с отцом. Ты постоянно работала. Пыталась доказать всем, что будешь лучшей начальницей полиции и достойной преемницей моего деда.

Мои глаза наполняются слезами. Я отворачиваюсь и смотрю в окно. Она берет меня за руку.

— Мама. Посмотри на меня.

Я сглатываю слюну и смотрю на мою дочь.

— Я ведь тоже мать. Иногда… иногда…

— Ты можешь простить меня, Мэдди?

— Я не могу простить саму себя, мама. За то, что я сделала.

— Ты… ты рассказала Бет, чем ты в тот вечер занималась с Клэем?

— Нет, — шепчет она и закрывает глаза. — Но Бет подглядывала за нами, когда ходила в туалет. Она была в ярости. Тем не менее в конце концов мы обе солгали, и она солгала за меня. Это было началом конца нашей дружбы.

Она удерживает мой взгляд.

— Видишь ли, это Бет пригласила Клэя на праздник у костра. Она все рассказала ему. Когда она взъярилась на меня, я поняла, что той ночью она на самом деле хотела соблазнить Клэя. Она хотела стать «особенной» для него.

— Мэдди, твой медальон…

— Он был на мне в тот вечер, — ее взгляд скрещивается с моим. — Но ты знаешь об этом. Поскольку ты украла фотографию Лайама, где он снял всех девочек у костра. Из тумбочки в моей спальне. Ты видела медальон у меня на шее.

— Как он оказался в волосах у Лиины?

Она отворачивает голову на подушке.

— Мэдди?

— Мы ждали под мостом, когда придет Лиина, — тихо говорит она. — Я, Бет, Даррен, Чейенна, Дасти и Сима. Дасти была очень взвинчена, и она привыкла к насилию. Она сталкивалась с насилием у себя дома и сама была очень агрессивной. Она ударила Лиину кулаком в лицо. Очень жестко. Потом… мы все били и пинали ее, а Даррен наступил ей на спину. Потом Дасти и Чейенна прижигали ее сигаретами.

Я морщусь, вспоминая о мертвой девушке на столе в морге.

— У Даррена был одиннадцатый размер.

Она кивает.

— Он носил рабочие ботинки той же марки, что и половина парней в городе.

— Включая Клэя Пелли.

Она снова кивает.

— Это было жутко. Мы сильно избили ее. Я сама несколько раз двинула ей кулаком, и Лиина пыталась ответить мне. Пока мы махались, медальон слетел с моей шеи и, наверное, запутался в ее волосах.

Моя дочь надолго умолкает. В ее глазах появляется загнанное выражение. Она как будто смотрит через тоннель времени в ту ночь под мостом. Я слышу тиканье часов. Снаружи уже светло. В моей груди растет напряжение.

— Продолжай, Мэдди, — тихо говорю я.

Она резко вздыхает.

— Бет сорвала рюкзак Лиины с ее спины и открыла его. Она искала свою записную книжку.

— Но не нашла ее, — говорю я. — Потому что книжка лежала в боковом кармане ее брюк.

— Мы этого не знали. Бет вывалила ее вещи из рюкзака, и они раскатились между камнями. Она нашла дневник Лиины, открыла его и стала читать вслух при свете налобного фонарика. Лиина, вся в крови, пыталась выхватить дневник, и некоторые страницы оказались вырванными. — Она отпивает еще глоток воды и кашляет. — Я сказала, что этого достаточно, и попробовала остановить их, но они продолжали избивать ее. Тогда я пошла прочь оттуда. Даррен попытался остановить меня, но я отмахнулась от него. Я шла одна по дороге к закусочной Ари. По пути меня стошнило. Вскоре меня догнали другие ученицы: Чейенна, Дасти и Сима. Они сказали, что Даррен и Бет идут следом. Тогда я не знала, что на самом деле Даррен и Бет вернулись к Лиине. А когда я услышала, что нашли ее тело… Я подумала, что Лиина, должно быть, как-то выбралась на мост и побрела на другую сторону, но потом упала в воду и умерла — в том числе от наших побоев. Я считала себя частично ответственной за ее убийство, поэтому солгала насчет медальона. Поэтому мы все лгали о том, что случилось. А потом мистер Пелли признался, что это он убил ее. Я… сначала это не умещалось у меня в голове, но я решила, что, должно быть, он нашел Лиину на северной стороне моста и утопил ее там. Что, наверное, он имел это в виду, когда сказал мне, что «позаботится о Лиине» после того, как она подглядывала за нами в кустах.

Она замолкает, и я на какое-то время лишаюсь дара речи, пока чудовищная реальность произошедшего на самом деле постепенно доходит до меня.

Мэдди снова откашливается и говорит:

— После четвертого эпизода подкаста Даррен во всем сознался передо мной. Он сказал, что они с Бет последовали за Лииной, ковылявшей по мосту в полубессознательном состоянии, сильно избитой, но все еще живой. И они увели ее вниз по тропинке на другой стороне моста, где «завершили дело». Так он сказал.

Я смотрю на мою дочь, и образы тела Лиины, распростертого на анатомическом столе, так ярко воскресают в моей памяти, что я ощущаю запахи морга. Я ощущаю присутствие Люка рядом с собой. Я вижу дрожащие руки Такера, когда он нацеливает фотокамеру. Я вижу поврежденную печень Лиины и ее вырезанное сердце, лежащее на весах. Я слышу голос доктора Бекманн.

Это похоже на то, что я ожидала бы увидеть при жесткой компрессионной травме организма… Такое часто случается с жертвами автомобильных катастроф. Эта девочка прошла через ад.

— Все это время я думала, что мы убили Лиину, — тихо говорит Мэдди. — Что я убила ее.

— Так оно и было. Вы все участвовали в этом.

Она снова отворачивается к стене, как будто утратила волю к жизни. Я думаю о Лили и Дейзи. Мне нужно помочь моему ребенку. Нам всем нужно найти выход из этого положения.


— Почему, Мэдди? Почему Бет с Дарреном вернулись и сделали то, что сделали?

— Бет… она может быть садисткой. Даже злодейкой. Низость и подлость у нее в крови. Думаю, она вымещала на Лиине свой гнев на меня за то, что я спала с мистером Пелли. Возможно, она также вымещала свою досаду на него, поскольку он хорошо относился к Лиине, заботился о ней и укорял Бет за ее издевательства над Лииной. — Она глубоко вздыхает. — Даррен… Он сказал мне, что они с Джонни планировали расстаться с девственностью в ночь праздника Улльра. Им обоим никак не терпелось сделать это. А поскольку Лиина напилась, они вроде как принудили ее к сексу, и она согласилась сделать это с ними обоими — в лесу, еще ранним вечером.

Тошнота колышется в моем желудке, и горькая желчь подступает к горлу.

— Значит, еще до побоев под мостом она была изнасилована двумя одноклассниками?

Мужем моей дочери и сыном моего партнера.

— Это было почти как по взаимному согласию. Она всегда совершала безрассудные поступки, чтобы кому-то понравиться или почувствовать себя нужной. Она неправильно толковала чужие мнения о себе.

— Это не секс по взаимному согласию, Мэдди, и ты знаешь об этом.

Она закрывает глаза. Из-под ее ресниц текут слезы.

— Но почему… Почему Даррен вернулся туда вместе с Бет?

Она с трудом сглатывает слюну.

— Он… по его словам, он надеялся, что я буду его первой любовницей. Он сказал, что после секса с Лииной у него появилось такое отвращение к тому, что они с Джонни сделали с Лииной, что ему захотелось вычеркнуть ее из своей жизни. Заставить ее замолчать. Он был пьян, возможно, находился под кайфом. К тому же он распалился и жаждал крови после побоев.

Я едва дышу. Мое сердце болит за Лиину. За ее родителей, за членов ее семьи.

— Как начался вчерашний пожар в вашем доме? Что произошло с Дарреном?

— Он… он сказал, что все кончено. Из содержания подкаста нетрудно было выяснить, что они с Бет убили Лиину… утопили ее. И он не мог допустить, чтобы его дочери узнали об этом, когда вырастут. Он выпил целую бутылку виски. Потом запер нас и поджег дом. Он сказал, что хочет покончить со всеми. Фактически он пытался убить нас. Он как будто пытался выжечь память обо всем, включая нас.

Я вскакиваю, подхожу к окну и плотно обхватываю себя руками. Отрешенно гляжу на гранитный склон Чиф-Маунтин, блестящий от влаги. Клочья тумана проплывают над склоном в сером рассветном сиянии.

Неудивительно, что Джонни предпочел молчать. И выстирал куртку. Они изнасиловал Лиину, которую убили через несколько часов. Он любил Бет. Он был готов на все ради этой изобретательной и безжалостной девушки. Неудивительно, что остальные дети лгали на допросе. Они знали, что сделали. Все они приложили руку к убийству Лиины Раи.

Неудивительно, что они были рады бросить своего учителя на растерзание волкам, особенно когда он согласился взять вину на себя.

— Мэдди, — говорю я, по-прежнему глядя в окно. — Скоро здесь будут полицейские. Ты должна рассказать им все. Буквально все.

Молчание. Я поворачиваюсь к кровати.

— Ты обязана. Это должно прекратиться. Больше никакого побочного ущерба; тебе нужно думать о Лили и Дейзи.

— У Бет тоже есть дети.

— Ты должна делать то, что правильно. Правда — это правильно.

Она кивает.

— Я знаю, — тихо говорит она. — Теперь знаю.

Я слышу странный звук и поворачиваюсь к двери.

Эйлин. Она стоит в дверном проеме, бледная, как призрак.

— Эйлин? Ты… как долго ты стояла здесь? Ты все слышала?

— Она ушла, — шепчет Эйлин. — Бет. Моя дочь ушла и забрала детей. Объявлен «Эмбер алерт»[11]. Полиция повсюду ищет их. Джонни сказал, что Бет тоже получила звонок от Даррена, как раз перед началом пожара. Когда Джонни вернулся домой, ее уже не было. Один из соседей сказал, что видел мужчину в большом темно-красном автомобиле, который приехал забрать их. На борту был рисунок в виде паутины. Я… Рекс думает, что это Зейн Ролли, один из тех байкеров, что околачиваются в пабе. — У нее срывается голос. — Джонни считает, что она могла… встречаться с этим Зейном на стороне.

— Ох, Эйлин. Мне так жаль.

Я подхожу к подруге и обнимаю ее. Она кладет голову в изгиб моего плеча и начинает всхлипывать. Я глажу ее волосы, пока ее тело вздрагивает, а ее слезы падают мне на футболку.

— Ты должна верить, что полиция найдет их. Они обязательно найдут Бет и детей, можешь не сомневаться.

— Это мои внуки, — шепчет она мне в плечо. — Мой мир.

— Я понимаю, — мягко говорю я.

Несмотря на уверенные слова, меня снедает тревога. Шансы на то, что дети живы и здоровы, уменьшаются с каждой минутой бесплодных поисков. Особенно если Зейн Ролли принадлежит к тем «Всадникам дьявола», которые поспособствовали убийству Клэйтона Пелли в тюрьме.

— Миссис Гэллоуэй?

Мы оборачиваемся на голос. Двое сотрудников RMCP в полном обмундировании стоят в коридоре вместе с полицейским из Твин-Фоллса.

— Мы можем побеседовать, миссис Гэллоуэй?