Мост Дьявола

Тринити: Но Бет утверждала, что Мэдди рассказала ей, как вы занимались сексом с Лииной.

Клэйтон: Значит, Мэдди солгала своей подруге, и Бет проглотила эту ложь. Или же она все знала и выгораживала свою подругу.

Тринити: Как ваша куртка оказалась выстиранной? Как она вернулась к вам, если Лиина носила ее перед убийством?

Клэйтон: Не знаю. Просто не знаю. Она оказалась в моем кабинете, упакованная в пластиковый пакет из магазина. Сперва я подумал, что куртку оставила Лиина. Тогда я еще не знал, что она мертва. Я знал лишь, что она не вернулась домой и не пришла в школу в понедельник.

Тринити: Что же случилось с Лииной под мостом Дьявола?

Клэйтон: Похоже, вы настроены скептически.

Тринити: Так и есть.

Клэйтон: Я правда не знаю. Могу лишь повторить, что я больной человек. Я старался получить помощь. Несколько раз за все эти годы. Как я и говорил, в моем теле уживались два человека: хороший и плохой Пелли.

Тринити: Что это была за помощь? К кому вы обращались?

Клэйтон: Я посещал местного психотерапевта из Твин-Фоллс. Он имел подготовку в гипнотерапии. Сначала я обратился к нему из-за алкоголизма. Потом он копнул глубже, чтобы выяснить мою побудительную причину для пьянства.

Тринити: Гипнотерапия? Он гипнотизировал вас?

Клэйтон: Предположительно, так он мог напрямик обращаться к моему подсознанию. Но это не сработало.

Тринити: Следователи задавали вопросы о вашей терапии? Они вообще расследовали этот аспект дела?

Клэйтон: Они не спрашивали, и этот вопрос никогда не возникал. Возможно, потом они раскопали это.

Тринити: Как звали вашего психотерапевта?

Клэйтон: Доктор Грэйнджер Форбс. Он бы отцом Джонни Форбса.



Я нажимаю конку «стоп».

Рэйчел медленно поднимает голову и смотрит на меня.

— Теперь вы понимаете, почему я спросила, как сильно вам хотелось заткнуть рот Клэйтону? — спрашиваю я.

— Вы не можете отправить это в прямой эфир, — хрипло говорит она. — Это… не полная картина. Нельзя предавать это огласке, пока мы не узнаем всю правду. Если вы выпустите это наружу… оно причинит непоправимый ущерб и приведет к непредсказуемым последствиям.

— В том-то и проблема с секретами, правда, Рэйчел? Чем глубже вы хороните их, тем больше побочного ущерба они причиняют, когда их выкапывают на свет.

— Вы не можете…

— Все уже сделано. — Я смотрю на часы. — Четвертый эпизод пошел в эфир час назад.





Реверберация

Волновой эффект

Сейчас





Воскресенье, 21 ноября. Наши дни


Мэдди и Даррен слушают новый эпизод подкаста об убийстве Лиины Раи, пока Лили и Дейзи играют с конструктором «Лего» в соседней комнате. По телевизору показывают детективный сериал. У Мэдди кружится голова, и ей хочется лечь. Они с Дарреном не смотрят друг на друга.



Клэйтон: Она действительно солгала.

Тринити: Если Мэдди Уолкзек солгала, то почему она это сделала?

Клэйтон: Да, я занимался сексом на той полянке возле той тропы за туалетами. Но не с Лииной, а с Мэдди. Дочь этой следовательницы совокуплялась со мной. Она хотела этого. Все происходило по взаимному согласию. И это был не первый раз.




Мэдди нажимает кнопку «стоп». Она сидит неподвижно и смотрит на свой телефон, потом очень медленно поворачивается к Даррену. Выражение его лица пугает ее.

— Это правда? — спрашивает он. — Твою ж мать… это правда?

Она бросает взгляд на девочек в гостиной: они о чем-то щебечут друг с другом, сблизив светловолосые головки. Они заняты своими делами.

— Говори потише, — просит она.

— Как… черт побери, Мэдди! Как ты могла? Что это значит? Ты…

— Он убил ее, Даррен. Я ничуть не сомневаюсь в этом. Да, возможно, я спала с моим учителем. Я… теперь я понимаю, что это было. Что я была жертвой. Но тогда я думала по-другому. Он… Ему было лишь двадцать пять лет, и он совсем не выглядел… старым. Он был привлекательным, обаятельным и соблазнительным, а я была наивной и совершила ужасную ошибку, за которую расплачиваюсь до сих пор. Я солгала об этом, но он лжет сейчас. Это он убил ее.

Ее глаза наполняются слезами. Она смотрит на искаженное лицо Даррена, и между ними повисает мрачная, густая тень общих воспоминаний. Эти воспоминания пропитаны злом, и оба не могут предать их огласке, даже перед самими собой. Несмотря на гнев, Даррен выглядит таким же испуганным, как и она. Мэдди берет свой телефон и катит свое кресло по коридору.

— Куда ты? Что ты собираешься сделать?

— Я собираюсь позвонить моей матери.

— Какого… — Он устремляется за ней и пытается выхватить телефон.

— Даррен! — рявкает она и прячет телефон подальше от него. — Оставь меня в покое!

Он яростно смотрит на нее. Дети смотрят на них из гостиной; Лили начинает хныкать. Дарен поспешно идет к девочкам.

— Все в порядке, милая. Папа просто хочет помочь маме разобраться с проблемой.

Он поворачивается к Мэдди и понижает голос.

— Ты подумала о том, что собираешься сделать? Ты не разговаривала с Рэйчел уже… Почему ты вообще решила связаться с ней? Что ты ей скажешь?

— Хватит, Даррен. Я… я много думала об этом и поняла, что больше так не могу. Все эти тайны и чувство вины — они убивают меня. Превращают в человека, который ненавидит себя. Я больше не хочу и не могу быть таким человеком.

— Проклятие! О чем ты, Мэдди?

— Всю свою жизнь я убегала. Сражалась с собой и с другими и страдала из-за этого. Искушала судьбу. Шла на такой риск, что тысячу раз могла погибнуть, а возможно, и хотела этого. Я… думаю, мне хотелось убить эту штуку внутри меня. Чувство вины и стыда. Из-за этого я набрасывалась на всех и ранила близких… — Она плачет и смахивает слезы со щеки. — Я просто не могу так жить дальше. Не могу это выдержать. Особенно теперь, когда этот подкаст слушают повсюду. Настало время для правды. Я обязана это сделать ради наших девочек. И ради моей матери. Она… она защищала меня. Она знала, что в деле что-то неладно, но все равно защищала меня. А поскольку я чувствовала, что она догадалась о моей вине, то ненавидела ее за это. Я ненавидела саму себя.

Она начинает набирать номер. Он подходит ближе и нависает над креслом.

— Как? Как именно Рэйчел защитила тебя?

— Мой медальон…

— Постой. Не торопись, отложи телефон. Нам нужно поговорить. Ты должна мне обо всем рассказать, прежде чем звонить твоей матери.





* * *


Бет едет в автомобиле; она собирается забрать детей из материнской квартиры. Новый эпизод подкаста звучит в ее беспроводных наушниках.



Тринити: Бет утверждала, что Мэдди рассказала ей, как вы занимались сексом с Лииной.

Клэйтон: Значит, Мэдди солгала своей подруге и Бет проглотила эту ложь. Или же она все знала и выгораживала свою подругу.

Тринити: Как ваша куртка оказалась выстиранной? Как она вернулась к вам, если Лиина носила ее перед убийством?

Клэйтон: Не знаю. Просто не знаю. Она оказалась в моем кабинете, упакованная в пластиковый пакет из магазина. Сперва я подумал, что куртку оставила Лиина. Тогда я еще не знал, что она мертва. Я знал лишь, что она не вернулась домой и не пришла в школу в понедельник.



Она резко тормозит. Соседний автомобиль виляет в сторону и уходит в занос. Водитель дает гудок и показывает непристойный жест. Бет начинает трястись; она даже не видела этот автомобиль. Она сворачивает с дороги и останавливается на обочине. Пытается позвонить Мэдди. В наушниках раздается голос Мэдди: «Я разговариваю или меня нет рядом с телефоном. Пожалуйста, оставьте сообщение».

Она пробует снова и получает такое же сообщение. Потом Бет звонит Даррену.

Нет ответа.

Она делает несколько глубоких вдохов и выдохов, чтобы успокоиться и собраться с мыслями. Потом трогается с места и присоединяется к транспортному потоку. Вскоре она подъезжает к дому своей матери. Парадная дверь ее родительского дома открывается еще до того, как она успевает подойти к крыльцу. Эйлин стоит в дверном проеме. Бет осознает, что ее мать видела, как автомобиль свернул на подъездную дорожку. Эйлин бледна как мел; ее лицо искажено от тревоги. Тогда Бет понимает, что ее мать слышала четвертый эпизод.