Мост Дьявола

— Как так?

— Она всего лишь хотела нравиться другим. Хотела, чтобы ее уважали, может быть, немного восхищались ею.

— Это Лиина вам говорила? — спрашивает Люк.

Дарш эхом повторяет слова Пратимы о ее дочери. Я отдаю вопросы на усмотрение Люка. Пусть он составит представление о Дарше Раи.

— Она никогда не выражалась именно так, — говорит Дарш. — Но это было очевидно. Сразу можно заметить.

— Потому что она хотела получить новые модные кроссовки?

Он прищуривает глаза.

— Кроссовки «Найк»? Те, которые я ей купил? Те, которые вы нашли на берегу вместе с окровавленными носками Лиины? — Его голос становится громче. — Вы думаете, я имею какое-то отношение к ее смерти? Вы к этому клоните?

— Я лишь стараюсь получше узнать, каким человеком была ваша младшая родственница, Дарш, — говорит Люк. — Чем больше мы узнаём о жертве, тем лучше понимаем ее действия, ее мысли, ее друзей… Это помогает выяснить, что же с ней произошло. К примеру, это может подсказать нам, почему она вообще оказалась одна на мосту в пьяном виде. И почему Эми Чан не сказала вам, что совсем недавно видела вашу кузину в плачевном состоянии на мосту Дьявола, когда они с Джеппом Салливаном встретили вас возле греческой закусочной Ари. Что сделало ее мишенью преступника той ночью? Кто мог нацелиться на нее? Или это было случайное преступление, когда насильнику представилась удобная возможность, потому что она была…

— Стоп! — Он хлопает ладонями по столу. — Пожалуйста. Просто… остановитесь. — Он делает глубокий вдох и проводит пальцами по густым волосам, влажным от дождя. — Я расскажу вам о Лиине. Моя кузина хотела получить кроссовки «Найк», поскольку ей хотелось носить то же самое, что и другие девочки. Те же бренды. Такой же стиль. Она думала, что это поможет ей вписаться в компанию. Но ее родители не могли себе позволить фирменную одежду, поэтому ей приходилось носить дешевые тряпки. Она хотела слушать ту же музыку и смотреть те же фильмы, что и другие дети, популярные в своем классе. Летними вечерами в хорошую погоду она ждала меня здесь, на паромном причале, и умоляла меня покатать ее на моем желтом «Порше» со складной крышей, который я восстановил практически с нуля. Она любила этот автомобиль. Она просила меня опустить крышу и проехать мимо «Дэйри Куин» на главной улице, где по вечерам собирались самые крутые ребята и девочки из школы. Иногда она просила меня проехать там три или четыре раза подряд. С громкой музыкой и полными басами. — Его голос прерывается, и он потирает подбородок, стараясь удержаться от бурных чувств.

— Поэтому я потакал ей. Возил ее взад-вперед мимо «Дэйри Куин», хотя это выглядело смешно. Все понимали, что она пытается сделать… я хочу сказать, кому придет в голову пять раз подряд проезжать мимо одного и того же места? Лиина хотела быть стопроцентно уверенной, что популярные девочки видели ее со мной. И мальчики вроде Даррена, Джонни и Деппа видели ее в «Порше». — Он делает паузу. — Я уверен, что все уже говорили вам, как Лиина делала глупые и непредсказуемые вещи, и она понятия не имела, как жалко она выглядит. Иногда… ей просто было трудно понимать чувства других людей.

— Но вы потакали ей, — говорит Люк. — Вы приютили ее, когда она сбежала из дома в прошлом году. Вы покупали ей красивые вещи.

— Это меньшее, что я мог сделать. Ее отец… он очень строгий человек. И это не преувеличение. А ее мать… Пратима делает то, чего хочет Джасвиндер. Как я сказал, у них мало денег. Джасвиндер водит автобус, а Пратима не работает.

— А у вас есть деньги?

Дарш фыркает.

— Стал бы я устраиваться на эту работу, если бы мог швыряться деньгами направо и налево? Ездил был на эту вонючую целлюлозную фабрику, вдыхал ядовитые пары, день за днем заталкивал бревна в обдирочную машину, если бы не нуждался в деньгах? Я имею неплохой доход на стороне благодаря моему хобби: восстанавливать и ремонтировать старые автомобили. И у меня, как и у Лиины, есть мечта когда-нибудь вырваться отсюда. Мы с ней имели общее культурное наследие, старинные традиции, которые не всегда хорошо сочетались с местными обычаями. Поэтому, как вы понимаете, нам нелегко жить в этом городе. Только посмотрите вокруг. Хотите знать обо мне? Я понимал одиночество Лиины. Возможно, я нуждался в ее дружбе, поскольку она понимала меня в контексте нашей культуры. Мы были семьей. Мы стояли друг за друга.

Я слышу горечь и любовь в его голосе. Я вижу молодого человека, который борется за некий идеал. В некотором смысле Дарш похож на сам Твин-Фоллс, где прошлое борется с настоящим и заглядывает в неопределенное будущее. Иногда это приводит к разнообразным конфликтам.

— Да, если вы считаете, что необычность Лиины делала ее жертвой, то я согласен. Она всегда находилась вне стаи, хотя и старалась попасть внутрь. Но она была нежеланной. И чем сильнее она старалась, тем нелепее это выглядело и тем больше люди потешались над ней. Поэтому, если той ночью она была одна на мосту, это меня не удивляет и не должно удивлять никого другого. Ей не хватало здравомыслия. А если она много выпила… — Он колеблется и добавляет: — Эми должна была сказать мне. Возможно, тогда Лиина осталась бы в живых… — Еще одна долгая пауза. — В общем, я очень сержусь на Эми.

— Вы были на жертвоприношении в честь Улльра, Дарш, — говорю я. — Когда Лиина не вернулась домой, вы сказали, что видели ее там.

— Да. — Он явно устал и трет ладонями лицо.

— Почему вы пошли туда той ночью?

— К костру? Туда отправилось полгорода. Встречаться с девушками. Выпить, покурить травки, покуражиться на людях. В городе больше не происходит ничего интересного.

— С кем вы пошли?

— Почему вы спрашиваете?

— Мы хотим получить как можно более ясную картину той ночи и событий, которые привели к смерти вашей кузины, — объясняет Люк.

Дарш облизывает губы.

— Я подъехал к роще, где развели костер, с парой моих друзей, которые работают в городе. Мы отправились в моем автомобиле. Были на месте около восьми вечера. Я видел Лиину и пытался поговорить с ней, но она отвернулась от меня и затерялась в толпе.

— Вы видели ее с мужчиной? — спрашиваю я.

— Да, на короткий момент. На другой стороне в круге танцующей толпы. Но было темно, и она находилась в тени, сидела на бревне рядом с ним. Я не разобрал, кто это такой.

— Но это был «он»?

Дарш кивает.

— Так мне показалось. Высокий, в большой темной куртке. Черная шляпа и черный шарф, наполовину скрывавший его лицо. Перчатки. Было довольно холодно, и все носили теплую одежду. Но дело в том, что я был рад видеть ее с другим человеком. Рад, что она не собирается прилипнуть ко мне той ночью.

— И произвести дурное впечатление на окружающих, — замечает Люк.

Дарш гневно смотрит на него.

— Да, именно так. И я буду сожалеть об этом до конца моих дней, хорошо? Но там была Наталья, и я надеялся поближе познакомиться с ней. Поэтому я находился рядом с ней и ее друзьями и забыл о моей маленькой кузине. — Он удерживает взгляд Люка. — А теперь она мертва.

Люк спокойно смотрит на него. Время снова растягивается. Дует ветер, и капли дождя залетают под крышу. Становится все холоднее, и я начинаю дрожать.

— Кто такая Наталья? — наконец спрашивает Люк.


— Наталья Петрова, — говорю я. — Она из России, живет в общежитии со своей младшей сестрой Ниной, которая учится в классе Лиины.

Нина знакома с Мэдди. Сестры потеряли своих родителей в автокатастрофе год назад.

— Да, — говорит Дарш. — Нина работает в бакалейном магазине Чана в центре города и всегда присматривает за младшей сестрой. Ну как, мы закончили? Мне хочется попасть домой.

— Когда вы ушли от костра, Дарш? — спрашивает Люк.

— Сразу же после ракеты. Наталье на следующее утро нужно было рано выходить на работу. Я подвез ее и Нину до общежития, а потом поехал в греческую закусочную Ари, чтобы встретиться с Трипом Галлоуэем.

— Спасибо, Дарш, — говорю я. — И еще раз извините за дурные вести.

— Ну да, конечно. — Он встает со скамьи и уходит в дождливую тьму, не добавив ни слова. Мы глядим ему вслед.

Люк проверяет время.

— Нам нужно возвращаться в участок. Уже должны поступить копии страниц ее дневника. Хочешь, возьмем что-нибудь пожевать по пути?

Когда мы идем к автомобилю, я спрашиваю:

— Ты нашел место для жилья в городе?

Он кряхтит.

— Да. Мотель «Супер-эконом». — Он раскрывает свой блокнот и что-то пишет.

Я завожу автомобиль и задом выезжаю со стоянки. Его взгляд скользит по мне, и я чувствую, что мои щеки вспыхивают при мысли о том, где он будет спать после долгого рабочего дня.

Если такое понятие, как «рабочий день», существует при расследовании убийства.





Рэйчел

Тогда





Понедельник, 24 ноября 1997 года


Когда я наконец возвращаюсь домой после изучения копий вырванных из дневника страниц вместе с Люком и Такером, то первым делом вижу Джейка, который пьет пиво перед телевизором. Он смотрит хоккей, звук включен на полную громкость. Его ноги в носках водружены на кофейный столик, и я вижу рядом три пустые бутылки в дополнение к той, которую он держит в руке.

— Привет, — говорит он, не глядя на меня.

Я стряхиваю с плеч куртку.

— Кто играет?

— Что?

— Кто играет? — громко повторяю я.

— «Кэнакс» и «Ойлерс». — Он по-прежнему не смотрит на меня.

Я вешаю куртку. В кухонной раковине полно грязных тарелок. Я вижу лишь одну чистую тарелку и столовые приборы.

— Что вы ели на ужин?

Он оглядывается через плечо. Судя по налитому кровью лицу, он уже хорошо набрался.

— Остатки от вчерашнего, как ты и предложила, когда позвонила сюда.

— Только ты?

— Мэдс позвонила и сказала, что вернется поздно.

— Где она?

— У Бет. Она сказала что-то насчет работы над школьным проектом.