Монологи с президентом

«Первый» покачал головой.

– Ладно, не хочешь говорить правду – твое дело. Как, кстати, мне к тебе обращаться?

– Можете «Незнакомец».

– Так вот, уважаемый Незнакомец, в героев-одиночек я не верю, я из голливудских фильмов вырос и хотел бы понять, кто за тобой стоит и зачем всё это надо?

– Пока не знаю. Вам угрожала опасность, я вас из-под нее вынул.

– Какая опасность?

– Не могу сказать, но, мне кажется, серьезная.

– Ну кто, кто в этой стране может мне угрожать?

– Я уже говорил – кто-то из ваших друзей. Кто – я не знаю. Это еще предстоит выяснить.

– Послушай, Господин Никто, – проникновенно сказал Президент. – Я всех своих друзей – насквозь! Я многих – чуть не с пеленок!.. Я их знаю: они ни на что не способны. Они со своей текущей работой справиться не могут, зачем им целое государство? Чтобы пупок развязался?

Ну да, кадровая политика «Первого» строится на подборе слабых, без харизмы, исполнителей, у которых на экране телевизоров руки трясутся, когда они с ним разговаривают. Те, кто посильней были, кто что-то могли, чего-то хотели, те – ушли в политическое небытие. Такая логика: если хочешь без риска оставаться царем зверей – окружайся шакалами, дикими собаками и скунсами, сгоняя с территории потенциально опасных тигров и леопардов. Чтобы получить слабый, но безопасный прайд.

Только это в теории. А на практике… На практике стая шакалов может даже слона загрызть, если скопом набросятся. Например, с голодухи. Да и сам лев стареет и дряхлеет…

– Мне кажется, вы слегка заблуждаетесь, считая, что пришедший в команду слабак не сможет накачать себе мышцы. Люди развиваются.

– За мышцы – не скажу. Но не за характер. Характер – величина постоянная и со временем сильно не меняется. Трус с годами не становится храбрецом, но еще больше начинает трястись за свою шкуру.

– История говорит о другом. Очень многие слуги подсиживали своих господ. Кроме того, у них может появиться сторонний заказчик. Новый хозяин. С той самой, недостающей всем им харизмой.

– Для этого надо быть рисковыми парнями, чтобы с новым боссом за спиной действующего хороводы водить. А ну как всё вскроется и придется на кол присесть? Нет, эти в драку не полезут, они сыты и ленивы. Их всё устраивает.

– Мне кажется, вы уговариваете сами себя.

– Послушайте, хватит болтать. Я не мальчик, чтобы выслушивать… У вас есть какие-то доказательства?

– Прямых – нет. Но немало косвенных.

– Тогда расскажи о них!

– Скажу. Если вы слушать будете, а не уши зажимать. Вы ведь привыкли, чтобы вам только то, что приятно. Чтобы по шерстке.

– А ты – против?

– А я – против.

– Ладно, валяй. Не стращай меня, как девицу перед первой брачной ночью. Что у тебя есть?

– Много чего… Например, в последнее время подле вас, в особенности в охране, начались подвижки. Довольно странные. Сколько за прошедшие полгода вокруг сменилось лиц?

– Да, пожалуй, несколько.

– Нет, не несколько, а несколько десятков. Почти – все.

– Неужели?

– Да. Просто смена шла методом постепенного замещения, чтобы в глаза не бросаться. Уходил один, на его место вставал другой. Потом – следующий. Хочу напомнить, что один из ваших предшественников умер через пару месяцев после того, как от него убрали его главного телохранителя.

– Ты про Сталина и Власика?

– Про них.

– Хм… Не думал об этом.

– Те люди, которые работали с вами годами – ушли. А кто встал на их место?.. Ведь кадровую политику в отношении ближней охраны определяете не вы. Для вас это слишком мелко – опускаться до рядовых бойцов.

– Ну, конечно. Я не могу оценить их профессиональные качества. И не должен! Я же не секретаршу на работу принимаю, где всё сразу с первого взгляда видно и можно оценить, не будучи в теме. Кроме того, всех новых работников отсматривают и проверяют специалисты!

– А если предположить, что специалисты в заговоре? Или находятся под влиянием? Или просто куплены? Можно такое исключить?.. Я бы не стал! Пошли дальше. Разговоры про ваши болезни…

– Знаю. Мне докладывали. Пусть болтают сколько угодно. Они всегда болтают! Мне от этого ни холодно, ни жарко.

– Согласен. Только эти слухи возникли вдруг и сразу. Как будто кто-то слил информацию. Ну, или «дезу» – не суть важно. Когда все, одновременно, шепчутся об одном и том же, это настораживает.


– Пока всё это – тень на плетень, – поморщился Президент. – Кто-то что-то кому-то сказал. Это точно не повод похищать людей.

– Пошли дальше. Три месяца тому назад погиб один из бригадиров ваших телохранителей. Которому вы, насколько я осведомлен, всецело доверяли.

– Да, Сергей. Очень жаль, но что тут поделать – от случайности никто не застрахован. Попал в ДТП.

– А вам не кажется странным, что опытный телохранитель, обученный экстремальной езде, вдруг свалился с моста? В пьяном виде. Он что, пил?

– Не замечал. Но кажется, он был трезвенником. Так говорили. Еще шутили над ним.

– Да? А на вскрытии из его желудка слили чуть ли не литр водки. С чего бы водителю, который работает в столь уважаемой организации, так рисковать своим местом? Зачем пить за рулем, нарываясь на увольнение? При этом из дома он выехал трезвый как стеклышко, умудрившись за полчаса до смерти употребить внутрь две бутылки водки. Когда, где, с кем, зачем?

Президент задумался.

– И потом само происшествие… Там тоже немало странностей. Например, в момент аварии обе полосы были пусты, потому что дорогу в две стороны перекрыли какие-то попавшие в мелкие ДТП фуры. Так что свидетелей аварии не нашлось. Когда движение восстановилось – всё было кончено. Не странно?.. Скажу больше: следствие проводилось из рук вон плохо, подле следователя постоянно терлись какие-то люди из охраны, что-то ему советовали и на что-то намекали. То есть, говоря юридическим языком, оказывали давление на следствие. Я беседовал с оперативниками, они много чего интересного рассказали. Снова случайность?

– Что вы хотите этим сказать?

– Не хочу – говорю. Преданного вам человека попросту убрали, чтобы расчистить к вам дорогу. Возможно, он был как-то особенно предан вам и неподкупен. Или что-то заподозрил. Теперь не узнать. Его – убрали, на его место встал другой человек. Которого вы не знаете. И о котором ничего не знаете. И наконец, показания ваших телохранителей. Один из которых слегка погорел в бане. Наверное, слышали?

– Да, что-то такое было. Сгорела баня, он пытался ее тушить и получил ожоги.

– Кочергой.

– Что?..

– Получил ожоги кочергой. Извините, но мне нужна была информация. Вот эта.

– Ты моих телохранителей!..

– Не ругайтесь раньше времени. Полюбопытствуйте, почитайте, послушайте, посмотрите. Надеюсь, голос своего охранника вы узнаете. Ну или лицо. Тогда, возможно, измените свое мнение. И скажете, что ту кочергу не туда надо было… а совсем в другое место. Включить киношку?

– Валяй.

Пошло «кино».

«Первый» смотрел и мрачнел.

– Почему вы не донесли эту информацию сразу же?

– Кому? Заговорщикам? А если бы я пришел к ним? Мы ведь не знаем, кто они.

– Значит, нужно было прийти ко мне!

– Ну да, записаться на прием, как простому гражданину… К вам ведь любой попасть может, как ходоки к Ленину. Давайте не будем строить иллюзий, вы обложены со всех сторон. Друзьями. А может, и врагами. Что не суть важно. К вам не подступиться и до вас не докричаться, хоть грыжу заполучи. Пока бы я полз до вас по бюрократической лестнице, меня бы десять раз за штанины с нее стащили. Страшно далеки вы от народа…

– Что?!

– Цитата такая. Из нашей печальной истории. Не было у меня шанса выйти на вас. И не было шанса передать информацию через преданных вам людей, потому что их уволили, а кого-то с моста в машине уронили… Возможно, допускаю, что всё это лишь мои фантазии, основанные на стечении роковых обстоятельств. Что всё не так, всё очень благополучно, и вы окружены любимыми друзьями, которые вам сто лет жизни желают. А если не так? Потому что всё говорит за то, что – не так! Я не могу быть дешевым оптимистом, не могу обманывать себя. И вас. Надеясь на лучшее, я должен исходить из худшего. Из того, что заговор существует, что ставит своей целью смещение вас с должности и, возможно, физическое устранение. Потому что только в этом случае вы, гарантированно, не сможете вмешаться в ход дела. Ведь у вас есть харизма, и население может пойти за вами. А не за ними.

– Хочешь сказать, что они могут решиться убрать меня?

– Хочу сказать, что на их месте я поступил бы именно так! Вернее – только так! Дохлый лев безопасней живого.

– Мне трудно поверить тебе, – сказал задумчиво Президент.

– Мне тоже. Себе. Но приходится. Тем более дело уже сделано – вы здесь. У меня не было другой возможности обеспечить вашу безопасность – только если изъять вас из зоны риска. Что я и сделал.

– Кто ты?

– А вот это разговор отдельный. Об этом – не сейчас…





* * *


На железной печи закипал чайник.

В печи потрескивали дрова.

Возле печи сидели двое…