Моя прелестная девочка

Мистер Маккорд улыбнулся.

– Я ювелир, агент Уолкер. А значит, большинство мужчин, что приходят сюда, ищут кольцо, чтобы сделать предложение. А это редкого мужчину не заставит нервничать.

Гэвин засмеялся.

– Да, это правда, – сказал он. – Может, кто-то сделал большой заказ? Был ли кто-то за последние пару месяцев, кто приобрел несколько пар тех серег, что показала вам агент Синклер?

Мистер Маккорд нахмурился.

– Вообще-то да. Я припоминаю джентльмена, который зашел, чтобы купить пару серег для жены. А затем, где-то неделю спустя, он вернулся и сделал заказ еще на три пары. Он сказал, его жене они так понравились, что она захотела, чтобы у их внучек были такие же. Это было так трогательно.

– Помните, когда это было?

– Я бы сказал, два месяца тому назад.

– Я узнала для вас серийные номера. – Грейс пододвинула ему через прилавок листок бумаги, мистер Маккорд взял его.

– Позвольте мне посмотреть записи, – сказал он. – Я скоро вернусь.

Он исчез в дальней комнате. Грейс легонько облокотилась на витрину, разглядывая безделушки. Гэвин не мог избавиться от мысли, что она сияет самым ярким светом, даже в окружении всех этих бриллиантов.

– Тебе нравится такое, Синклер? – спросил он, показав на ослепительный комплект браслетов в стеклянной витрине перед ними.

– Лучшие друзья девушек – бриллианты, – произнесла она, но в ее голосе была сухая нотка сарказма, это удивило его. Он вопросительно посмотрел на Грейс, и она пожала плечами. – Я скорее коллекционер предметов искусства, – сказала она. – К тому же украшения не очень-то уместны при нашей работе. У меня есть несколько, но в основном это или памятные вещицы, или то, что перешло по наследству.

– От твоей бабушки? – спросил Гэвин, вспомнив, что она упоминала ее той ночью, что они провели вместе. Тогда на ней было ожерелье, сапфиры отливали темным светом на ее коже, из-за этого она, казалось, светилась.

Что-то промелькнуло на ее удивительном лице, глаза распахнулись, казалось, она смутилась… или была удивлена.

– Ты вспомнил, – сказала она.

Гэвин не мог оторвать глаз от Грейс. Он ничего не желал так сильно, как протянуть руку и дотронуться до нее, чтобы вспомнить, каково это, чтобы ощутить прикосновение к ней.

– Я помню все о тебе, – сказал он тихо.

Ее язык показался на короткое мгновение, облизав пухлую нижнюю губу, – нервный тик, который он находил очаровательным.

Дверь в заднюю комнату распахнулась, прервав момент.

– Что ж, – сказал мистер Маккорд. – Боюсь, я мало чем могу помочь. Серийные номера совпадают с первой парой серег, что я продал тому джентльмену, я о нем упоминал, но он оба раза платил наличными. И это было два месяца назад, так что видеозаписи у меня нет. Мне так жаль.

– Сколько пар вы ему продали? – спросила Грейс.

– Если считать все вместе, четыре. Я… Вы действительно считаете, что он убил девушку? – Пожилой человек выглядел очень встревоженным.

– Это лишь одна из версий, – сказала Грейс. – Вы можете описать этого человека? Возраст? Рост? Вес? Цвет кожи?

– Белый, – сказал мистер Маккорд. – В возрасте. Моложе меня, но, думаю, за пятьдесят. На нем была шляпа – я запомнил, потому что я тогда сказал жене, что мужчины больше не носят шляпы.

– Ковбойская или… – спросил Гэвин.

– Нет, как кепка газетчика. Он надвинул ее на глаза. Он… – Мистер Маккорд еще сильнее сдвинул брови. – Он прятал лицо от моих камер, да?

Гэвин вздохнул.

– Похоже на то, – сказал он.

– О боже. Это так ужасно.

– Как думаете, если мы пришлем к вам художника из ФБР, вы сможете описать того человека? – спросил Гэвин.

– Попытаюсь. Не знаю, насколько я буду полезен, но постараюсь помочь.

– Вот моя визитка, – сказал Гэвин. – Мы позвоним вам, чтобы согласовать встречу с художником.

Ювелир кивнул. Было очевидно, что он потрясен.

– Почему бы вам не позвонить жене? – предложил Гэвин. – Закройтесь пораньше сегодня. Проведите время дома.

– Думаю, я так и сделаю, – сказал мистер Маккорд.

– Вы очень помогли, – заверила его Грейс. – Звоните, если вспомните еще что-то.

Грейс и Гэвин покинули магазин ювелира, колокольчик радостно зазвенел им вслед. Но вид у них был совсем не веселый.


– Четыре пары, – заговорила Грейс, в точности повторяя его мысли. – Это значит…

– Он запланировал еще два убийства. По меньшей мере, – договорил за нее Гэвин. – И кто знает, был ли это единственный ювелир, у кого он закупался?

– Он поднимает ставки. Он перешел от убийства на расстоянии к непосредственному контакту с жертвой за каких-то двенадцать часов. Такая быстрая серия обычно говорит о том, что убийца потерял контроль, поэтому меняет почерк, но в нашем случае… – Грейс нахмурилась, погрузившись в мысли, и теребила края шелковых манжет. – Я не думаю, что он потерял контроль. Он не стал неряшливым и не впал в панику.

– Он становится более жестоким. Им движут более личные мотивы, – сказал Гэвин.

– Он что-то задумал. – Грейс посмотрела на него, ее лицо выглядело взволнованным, но полным решимости. – Нам нужно помешать его планам. И быстро. Или погибнут люди.

– Мы должны убедить Харрисона.

– Нам потребуется нечто большее, чем воспоминая старика и несколько серийных номеров на бриллиантах, – сказала Грейс. – И если мы будем работать над этим в штаб-квартире, Пол непременно станет совать нос, чтобы контролировать нас, и придет в бешенство, когда выяснит, что я нарушила его приказ.

– Так что ты предлагаешь?

– Ты возьмешь дело Дженис. Я займусь Андерсонами. Мы каждый по отдельности разберем улики. Мы по отдельности представим Полу наши выводы. Но профиль будет один и тот же. Тот же преступник. Он не сможет отрицать это, когда все факты будут перед ним, выведенные черным по белому. И он не сможет сказать, что мы просто-напросто скормили друг другу свои идеи.

– Неплохая мысль, – сказал Гэвин. – Тогда я должен высадить тебя где-то, чтобы мы могли приняться за работу. Где тебе удобно?

– У меня. – Грейс набрала адрес на навигаторе.

– Так ты думаешь, Харрисон взбесится? – спросил Гэвин, сворачивая направо, направляясь в район, где она жила.

– Думаю, он быстро придет в себя, – сказал Грейс. – То, что он делает, его твердолобость, это все не потому, что у него взыграло эго. Пол не такой.

В ее голосе была нежность, которая встревожила Гэвина, в животе зашевелился страх. Были ли Грейс и Харрисон вместе? Он не заметил между ними какой-либо страсти, но, возможно, она действительно отлично умела разделять отношения и работу.

– Вы довольно близки. – Гэвин понимал, что начинает неловкий разговор, но не мог с собой ничего поделать. Был ли у нее кто-то? Его вдруг потрясла свирепость, с которой он возненавидел одну эту мысль.

– Он и моя лучшая подруга были помолвлены, – сказала Грейс, и что-то похожее на облегчение наполнило его. Грейс была не из тех женщин, кто стал бы встречаться с бывшим женихом лучшей подруги, независимо от обстоятельств. – Мы знакомы уже очень давно.

– Ты переживаешь за него, – сказал Гэвин, догадавшись, что здесь крылась причина всей ее нежности – в тревоге за здоровье Харрисона.

– ПТСР – редкая дрянь, – сказала Грейс. – Я сталкиваюсь с ним у некоторых детей в центре, и я работала с ветеранами и агентами, которые получили психологическую травму или работали под прикрытием. Бывает, что для восстановления приходится пройти долгий путь. И на нем всегда есть препятствия.

– Харрисон – добрый малый, и если у него есть мощная поддержка, частью которой являешься ты, я бы не переживал слишком сильно, Грейс, – сказал Гэвин.

Она улыбнулась благодарной, доброй улыбкой, какую он еще никогда раньше не видел на ее лице, и его сердце застучало так сильно, словно хотело выпрыгнуть из грудной клетки.

– Надеюсь, ты прав, – сказала она.

– Вы прибыли в пункт назначения, – прострекотал навигатор. Гэвин припарковался у ухоженного особняка. Это был красивый дом, высокая лестница вела к темно-синей двери.

– Ну что, увидимся завтра? – спросил он.

– Завтра, – подтвердила Грейс. Она вышла из внедорожника, но затем обернулась в нерешительности. – Спасибо, – сказала она.

Он нахмурил брови.

– За что?

– За то, что прикрываешь меня. Что понял меня там, на месте преступления. Что понял про Пола. – Она пожала плечами, ее щеки покраснели. – Что был собой.

Раньше, чем он успел что-то ответить, она стремительно развернулась и поспешила вверх по лестнице, затем, на крыльце, она остановилась, нагнулась и подняла посылку, после чего скрылась внутри.

Какое-то время Гэвин не трогался с места, он был огорошен, но вместе с тем что-то согревало его. Грейс Синклер умела выбивать почву у него из-под ног, когда он меньше всего это ожидал. Как же сильно ему хотелось подняться по этой лестнице, постучать в дверь и поцеловать Грейс сразу, как только она откроет ее.

Но было еще слишком рано. Предстояло слишком много работы.

Она не была готова. И он хотел быть уверен, что в следующий раз, когда она окажется в его постели, это будет уже надолго.

Он отъехал от бордюра и выезжал из квартала, когда зазвонил телефон. Увидев, что это Грейс, он нахмурился.

– Уже соскучилась? – сказал он в трубку.

– Сейчас я очень рассчитываю на то, что ты подлый, хорошо обученный шпион в отставке, – сказала она. У Гэвина все внутри похолодело, потому что ее голос дрожал.

– Грейс, что ты… – начал было он. Он уже разворачивал внедорожник, его пальцы онемели.

– Потому что я более чем уверена, что кто-то прислал мне бомбу, – перебила его Грейс. – И я держу ее в руках.