Моя новая жизнь

Хотела подойти, пообщаться. В этой школе она казалась мне самым приятным собеседником.

Но дорогу мне перекрыла Ника.

— Арина, приветик, — весело улыбнулась она и подошла очень близко, чтобы обнять. Мне такое вторжение показалось бесцеремонным и отталкивающим, но ей, разве, есть до этого дело. В ответ ее обнимать не стала намеренно. Чтобы не думала, что я одобряю ее действие. — я как раз тебя искала, ты не представляешь, куда я вчера вляпалась…

Ника стала рассказывать о вчерашнем поездке к своему стилисту, уводя меня в противоположную сторону от библиотеки.

Я оглянулась назад. Мариана поджала губы, глядя на нас. Провела за ухом, освобождая пряди. Они упали на лицо, закрывая его от глаз.

— Эй, ты чего? — Ника посмотрела по направлению моего взгляда и надменно хмыкнула. — сдалась тебе эта Миронова. Она никому кроме своего бандоса не нужна. Нелюдимая, и шизанутая, ходит типа гот, а в реале стремная чудила.

— Ты просто ее не знаешь…

— Пойдем уже, нас девочки заждались.

Ника увела меня к коридору. Ее подруги стояли у одного из окон. Я устроилась на подоконнике, слушая глупые сплетни и проблемы богатых деток, жалобы на то, как им тяжело живется.

И правда, с полными холодильниками в домах с отоплением, личными кухарками и уборщицами очень трудно жить. Вечно сытым всегда кажется, что они самые несчастные.

Посоветовать им что ли заглянуть в детский дом, хотя бы на часок? Им хватит.

— Слышали, Савин опрокинул Алису Зарину, психанул, типа, она его достала, он вечно у нее на побегушках.

— Арин, ты об этом что-нибудь слышала?

Я отрицательно покачала головой. Нахмурилась, вспоминая Алису в крайние дни. Она казалась привычно энергичной и задорной, даже какой-то слишком задорной. Порой мне казалось, она переигрывает, хотя до этого всегда излучала искренность. Я думала, мне лишь кажется, что Алиса фальшивит, ведь я достаточно ее узнала, чтобы понимать, Алиса всегда живая и настоящая.

Я верила в ее подлинность вплоть до этой новости. Может это всего лишь сплетни… хотя я и правда давно не видела их вместе, они даже не подходят друг к другу.

Я потеряла суть дальнейшего разговора, потому что в конце коридора вдруг заметила знакомую фигуру.

Фил.

Он приближался. Мы встретились взглядами, и я поняла, что направляется он именно к нам.

Девочки затихли, заметив его.

— Милые дамы, я заберу у вас Аришу не на долго? — добрая улыбка, веселый тон. Все это так подкупало. От того злило лишь больше.

Нашел «Аришу», тоже мне. Так меня только папа называет. Красиво звучит, блин. Гад.

— Конечно, — растаяли девочки, расплываясь в нервных улыбочках, стараясь, как можно незаметнее сделать себя привлекательнее в его глазах.

— Конечно нет, — сделала надменный вид в надежде, что это его оттолкнет. Не смотрела в его сторону, боясь, что выкупит меня. — мы с девочками заняты, можешь подойти позже, но я вряд ли найду на тебя время.

Почувствовала, как он улыбнулся. Задорно так. Для него мое поведение было похоже на обиду маленькой девочки, которой родители не купили ту самую куклу, о которой он так давно просила.

Я бросила на него быстрый взгляд и заметила, что в глазах веселья не было. Они казались серьезными, в них было что-то жёсткое и злое.

— Мне жаль твой плотный график, поэтому я много времени не займу.

Девочки удивленно смотрели на меня, не понимая, как можно отказывать королю.

— Нет, ваше высочество, не одни вы такой занятой.

Поверить не могу. Я язвлю. Всегда думала, что не опущусь до такого.

— Фил, здорово, — к нам подошел Кирилл, с хлопком пожал ругу друга и обратился ко мне. — Арин, ты телефон потеряла, я у шкафчиков нашел, видимо, выронила.

Он протянул мне айфон в красном чехле. Да, тот самый, который вчера у меня отобрали бандиты.

Я в шоке уставилась на Кира, не веря своим глазам. Неужели… неужели это он?

Значит мне не показалось, что голос того парня в черном был мне знаком.

Трясущейся рукой взяла у него свой телефон, не сводя широких глаз с Кира. Не то чтобы мне не верилось, что он мог быть этим парнем, но… как же тесен мир.

— С-с-спасибо… — неуверенно произнесла.

На меня вдруг обрушился вчерашний страх. Нет оснований, я нахожусь в безопасном месте, но я его не контролировала.

— Больше так не делай, — двусмысленно как-то произнес он. — если вещи дороги.


Он пошел по коридору дальше, а я невольно посмотрела на Фила. Мне нужно было успокоиться, и интуитивно я обращалась к нему. Он умел усыплял тревожность и страх.

Однако я тут же отвела взгляд, вспомнив, что нельзя на него смотреть. Он раскусит, он поймет. Казалось, он читает меня, как открытую книгу с большим буквами, так, что из далека видно.

— Так, о чем мы говорили? — обратилась я к озадаченным девочкам. — нам все мешают, поболтать спокойно не дают.

— Ну… — начала было Вика, но не успела сформулировать.

Фил к большой моей неожиданности решил забить на свое джентльменство. Он подхватил меня на руки, поднимая с подоконника и унося по коридору в неизвестном мне направлении.

— Эй! Поставь меня! Ты ку-ку!

Девочек это только рассмешило. Они стали шушукаться, тихо посмеиваясь между собой.

Он зашел в следующий коридор и на его середине занес в одну из лекционных аудиторий.

Посадил на большой стол в середине зала и сделал два шага назад, поднимая руки.

— Это не приставания, просто хочу поговорить. Я позволил лишнего, но только потому, что не могу ждать, — он медленно опустил руки и сделал голос тише, но вкрадчивее. — выслушай пожалуйста, с тобой я буду говорить честно.

Я не двигалась. Просто смотрела на него, ожидая, что он скажет мне дальше.

Он не стал долго молчать, убедившись, что я никуда не собираюсь и молчу, продолжил.

— Я Псих. Биополярник. Меня швыряет из эмоций в эмоцию. Мне плохо. Очень. Я перестал справляться с собой. И мое состояние становиться все опаснее. Боюсь, что уже не смогу выбраться после следующего такого периода. Ты что-то сделала со мной, когда ворвалась в мою комнату. Мне… стало легче. Я никогда никого о таком не просил, но ты, похоже, исключение… п-помоги… мне. Я знаю, о таком просить эгоистично, тем более, зная твои чувства ко мне, но, мне кажется, я умру скоро, если продолжу так выживать.

Слезла со стола и обошла Фила, направляясь к двери.

Я смогу уйти. Остановить меня, перекрыв дорогу или схватив за что-нибудь после всего он себе не позволит. Правильный.

Дернула за ручку двери, но выйти не смогла. Не потому, что она была заперта. Что-то внутри дёрнулось и сердце больно кольнуло.

Закрыла двери и развернулась к нему. Приблизилась, не сводя взгляда с его глаз. Он в ответ смотрел в мои.

— Ты наркоман?

— Я беру легкое, когда совсем край, когда других способов уже не нахожу. — сказал глухо, не отводя взгляд.

Не врет. Он действительно старается быть со мной честным.

Я снова отошла к двери, готовая выйти в любой момент, но пока еще по каким-то причинам остающаяся здесь.

— Почему бы тебе не обратиться к психиатру?

— Мой брат их посещал, моя мать ходила к психотерапевту, если к нему пойду и я, это будет огромное пятно на репутации семьи. Наш имидж и так уже под угрозой. Нас считают неблагополучными. С нами могут перестать сотрудничать. Образ семьи слишком много значит в мире бизнеса.

— Как интересно у тебя получается: говорить правду, оставаясь лгуном. — сложила руки на груди, сверля его проницательным взглядом. — Я не хочу слушать то, что ты сам себе внушил. Признайся уже, наконец, ты боишься сломать образ идеального мальчика у себя в голове. Настолько боишься, что даже под угрозой смерти цепляешься за него. Идеальный Филипп не ходит к психиатру, у идеального Филиппа все хорошо, он справляется со своими эмоциями, у него здоровая реакция на прикосновение и интерес людей к его внутреннему миру, у него нет панических атак, он позволяет себе иметь отношения и живет полной жизнью. Чего же ты так боишься? Разрушить образ и обнаружить, что за ним ничего нет? Пустота? Или за ним ты скрываешь другой? Насколько же страшным он должен быть…

В аудитории повисла тяжелая тишина. Фил смотрела на меня, сжав челюсти. Одному черту известно, что происходит у него в голове. И мне жаль этого черта.

— Представляешь, насколько хрупок твой образ, что его может разрушить один поход к мозгоправу. Внутри тебя сразу что-то треснет. Ты этого так боишься, что, даже задыхаясь от собственного сознания, раздираемого смертельными мыслями, готов просить почти чужого человека, лишь бы избежать признания серьезности своей проблемы.

И снова эта проклятая тишина, от которой уже тошно.

Почему я вечно такая наивная дура? Кем я его считала? Почему я не могу уйти? Он очень сложный и я с ним не справлюсь. Так почему же я здесь стою и говорю ему все это?

Сердце трепещет, и я не чувствую своих ледяных пальцев. Его глаза. такие синие, глубокие, и они проникают в душу. Видят всю меня.

— А как быть со мной? Ты думал о своих чувствах? Или настолько боишься потерять контроль, что внушил безразличие? Но ты же обязался быть со мной честным, так скажи мне, что внутри тебя? Может я не права и у тебя правда нет чувств.

И на этот раз о не спешил отвечать. Вдруг он подошел ко мне. Стал так близко, что наши кеды почти соприкасались. Его рука коснулась моего подбородка. Он осторожно поднял его на себя и склонился, чтобы поцеловать.

Он был осторожен. Легкий поцелуй в губы неожиданно обрел продолжение. Я поцеловала в ответ, не сдержав порыв.

Никогда я такого не ощущала. Это ураган, вселенная внутри меня взорвалась, окрашивая оставшееся пространство яркими красками. Его поцелуй был таким чувственным, таким мягким и нежным.

У меня подогнулись коленки, и я прислонилась к двери, чтобы не упасть. Фил, будто почувствовав, положил руки на мою талию, придерживая и прислонился лбом к моему.

— Хочешь честности? Хорошо. Буду честным. В тебя очень легко влюбиться… Мне страшно. Меня от поехавшего по тебе дурака отделяет лишь щелчок пальцами. Потому что инстинкт самосохранения к чёрту слетел после последней встречи. — он немного отстранился. — Я настоятельно советую тебе, юная леди, ко мне не подходить, ты…

Я, не дослушав щелкнула пальцами перед его носом.

— … Дергаешь зверя за усы… — тихо, с нотками отчаяния договорил он, не спуская взгляда с моей руки, только что произведённой щелчок.

Он устало вздохнул, и, закрыв глаза отвернул голову в сторону.