Моя новая жизнь

Вышла из подъезда, но до такси дойти не успела.

Меня вдруг схватили и резко прижали к шершавой стене старого дома.

— Что, Нелюбина, не ожидала?

Кровь отлила от лица и внутри все похолодело от страха.

С ужасом посмотрела в горящие яростью глаза. Успела сглотнуть до того, как он сжал руку на моей шее, больно припечатав голову к стене

— Костя… — произнесла одними губами, не замечая, что не произношу не звука.

Предчувствовалась скорейшая боль.





Глава 19




— Ты ахерела!? Телефон сменила, в соцсети заблокировала, ты че, решила меня на *запрещенная цензура* послать? Зазналась, *запрещенная цензура*, забыла все? Тебе напомнить кто твой хозяин, *запрещенная цезура*? — голос был полон гнева. Он готов был меня в нем искупать. А точнее — утопить.

— Я…

— Ты у нас теперь звезда, и в телеке, и в мобиле у каждого. Папочкина радость, мать твою! Забыла из какой дыры он тебя забрал?

— Нет…

— Забыла кто я такой?!

— Нет…

Он сильнее сдавил шею у самой челюсти, слегка приподнимая руку вместе с моим телом.

Я бы обязательно закричала, если бы у меня была такая возможность, и, если бы так сильно не боялась своего мучителя. Он бы только сильнее разозлился.

Тут я ощутила его руку у меня на груди, постепенно опускающуюся к низу. Внутри все похолодело. Я замерла в ужасе, сильно зажмурив глаза.

Я не здесь. Это все мой кошмар. Я давно так не живу.

— Все такая же доска, но сука, какая тонкая талия, всегда по ней тащился.

— Прости… прости меня, но мне срочно нужно домой, папа меня ждет, он строгий, если не вернусь к положенному времени, он найдет меня по GPS. — врала я, держась за последнюю надежду, как утопающий за тонкую соломинку. Я знала, что это нисколько не вызовет в нем сочувствия, но в состоянии страха ничего придумать лучше не смогла. Может его напугает мой папа.

— О, не переживай, малышка, — как я ненавидела это пошлое прозвище. — я тебя спасу. Всего-то нужно вырубить мобилу.

Он залез в карман моей белой кожаной куртки и вынул устройство.

— Что за аппарат! Еще не видел такую модель в живую. — он вынул из телефона сим-карту, бросил на асфальт и растоптал. Выключил его и убрал к себе в карман. — Хоть какая-то от тебя будет польза. Бабки мне сейчас нужны. Есть еще что-то?

На блокировке у меня стоит фэйс айди. Почему-то об этом я думала, когда он убирал телефон в карман своих спортивных штанов. Он заблокируется, если в него попробует зайти кто-нибудь другой.

Но это сейчас не имеет никакого значения. Он найдет кому сбыть.

Он прищурился, заметив сережки из дорогого лунного камня. Папа подарил их мне перед церемонией в воскресенье. Как не хотела, но все же была тронута этим его жестом. Хотя и понимала, что он снова замещает близость деньгами и плюсом пытается загладить вину за свои слова.

— Хорошо, что у тебя такой папашка, плевать какой он там, если так щедро тебя одаривает. В следующий раз нал принесешь, поняла?

Меня снова схватили за шею, но я поспешила кивнуть до того, как он сжал ее, снова лишая кислорода.

Его рука потянулась к моему уху, и я уже с горечью представляла, как буду объяснять пропажу папе, как вдруг послушались шаги и грозный, властный голос с глубоким тоном, слегка хрипловатый, спокойный, но пугающий, будто бы подавляющий волю:

— Что же ты, Костя, так разозлить меня стараешься? Аль забыл мою суровость?

Я увидела, как побледнело его лицо и ощутила мелкую дрожь в руках. Он отстранился от меня и оглянулся.

— Волк… чувак, я собирался к тебе на днях, — впервые слышала его надломленный от страха голос. Он еще пытался храбриться, но получалось плохо, тело подводило. — сегодня бы я и зашел…

Я тоже смотрела на источник голоса и легче мне от увиденного не становилось. Это не то, что может защитить, скорее — сделать хуже.

Говорящий стоял, опершись спиной о столб, держа руки в карманах. Очень уверено стоял, он чувствовал себя хозяином положения.


На нем была черная мантия и глубокий капюшон, скрывающий лицо. Этому помогала завязанная до самого носа маска в виде черного платка с белым узором, скрывающая его от любопытных взглядов. Свободные джинсы дырявые на коленях также дополняли его темный образ своим черным цветом.

Широкоплечий и высокий, вероятно, хорошего атлетического телосложения. Лица разглядеть невозможно, но я уловила безумный блеск черных глаз, на миг проглянувших сквозь глубину капюшона. Эти глаза меня напугали. В них была пронзительная жестокость, безжалостная острота и… опасная веселость.

Неподалеку стояли трое бугаев. Здоровые шкафы, которые, казалось, одним ударом могут помять железо. У одного из них была бита, стоящий рядом перебирал кастет в руке, но инстинкты подсказывали, что они и близко не так опасны, как тот мужчина в черном.

Было очевидно, что это его люди.

— Костя, Костя, ай-я-яй. На моей земле так хулиганить вредно для здоровья, сам знаешь. К тому же ты у меня и так на особом счету. Сколько времени на закрытие долга я тебе дал?

— Н-н-неделю, — вдруг стал заикаться парень.

Мужчина в черном оттолкнулся от столба и приблизился к Косте.

От того я еще больше вжалась в стену, поскольку, приблизившись к нему, он стал ближе и ко мне.

— А прошло сколько?

— Н-н-неделя и один д-д-день. — затрясся парень.

— Чего ты так пугаешься? Я же, *запрещенная цензура*, сама доброта! У тебя был еще день! А теперь скажи мне, какого «запрещенная цензура* я тебя нахожу, а не ты меня с бабками в зубах?

Костя вжал голову в плечи и не мог произнести ничего внятного. Тогда мужчина обернулся к бугаям. Тем не понадобились команды. Они быстро настигли Костю и скрутили его так, что наверняка и дышать, то было трудно. Один из них ударил его в живот и тот глухо вскрикнул.

— У меня в кармане телефон! Дорогой! — быстро выкрикнул парень.

Один из здоровяков вынул мой телефон и передал главарю.

Мужчина в капюшоне осмотрел его со всех сторон. Он поднял тяжелый взгляд на меня.

От того, как он смотрел на меня, по телу пробежала дрожь.

Это и дураку было бы ясно. На нем был красный чехол с картинкой моего любимого мультфильма.

— Милая девочка, угораздило же из верхнего мира к нам в гадюшник спуститься.

Он подошел ко мне совсем близко, сердце от страха выбивало ребра. Я замерла, боясь шевельнуться или издать звук.

Почувствовала запах табака и чего-то еще очень странного.

Решилась поднять взгляд на его лицо. Увиденное напугало меня еще больше. Его маска не скрывала лишь глаза и они, как раз, выдавали состояние с головой. Цвет его глаз не черный, как мне показалось издали, это были широкие зрачки.

Он положил мой телефон в карман своей мантии. Мне казалось, он улыбался, глаза выдавали безумную веселость.

— Волк, давай ее заберем, по кругу пустим? Красивая же. — сказал один из громил.

Я задышала чаще. От услышанного ноги стали ватными и держаться на них было уже сложнее.

Рука главы банды поднялась к моему лицу, и я зажмурилась, ожидая удар. Почувствовала кончики холодных пальцев у себя на щеке, мягко скользящих к моему носу.

— Пошли *запрещенная цензура*. Сам с ней разберусь, а вы тащите его к Беркуту. Он ему еще был нужен.

— Не станешь делиться? — с нотками обиды в голосе спросил один из его парней.

Тот оглянулся, и я бы не хотела быть причиной такого его взгляда.

— Я не делюсь, я жадина, — со злым сарказмом ответил глава.

Ребята поспешили удалиться, волоча за собой притихшего Костю.

Как только их перестало быть видно, мужчина залез в карманы моей куртки, заглянул в рюкзак, из кармана моих брюк вынул банковскую карту, но, посмотрев на нее недолго, вернул обратно. Налички у меня с собой не было.

— Ладно, зайка, я возненавижу себя за доброту, но сегодня я под дозой, поэтому черт с тобой. Проваливай с этого района и не появляйся больше здесь, поняла?

Я часто закивала, не веря своему счастью.

— Дуй отсюда. Считаю до трех, — он сделал два шага назад и повернулся ко мне спиной. — Раз, два…

Я рванула из всех сил, что еще остались. Добежала до остановки и села на первый попавшийся автобус.

Почти весь офис погружён в темноту, горели лишь основные лампы по бокам и коридоры.

Всё давно уже покинули рабочие места, секретарь надела пиджак и собирала бумажки в стопки, чтобы с чистой совестью уйти домой.