Моя новая жизнь

Верно, ему выгоднее перейти на мою сторону. Дмитрий Зарин — спонсор этой школы и близкий друг ее владельца.

— Облила чем-то красным и все содержимое в нем. И папку украла. — пробурчала я, снова откидываясь на спинку кожаного стула.

— Зачем же она это сделала? — снова спросил директор.

Хотелось ответить «Сами у нее и спросите!». Но я же знала зачем она это делала и понимала, что правду она им не скажет.

Посмотрела на отца, который, как и все смотрел на меня в ожидании. Перед ним почему-то неловко было говорить, но я собралась с мыслями и выдала:

— Ей парень мой нравится.

Дмитрий смотрел на меня, широко раскрыв глаза. Его реакция интересовала меня больше остальных.

Он прочистил горло и строго взглянул на директора.

— Ариш, подожди меня в приемной, пожалуйста. Я поговорю с теми, кто тебя обидел и теми, кто не уследил, и мы поедем. — тихо говорил. В голосе чувствовалось тепло.

Я была рада уйти отсюда, закончить наконец весь этот фарс. Выскочила быстро и закрыла дверь.

Кажется, папа устроил им там разнос, секретарша бегала по просьбе директора то в кабинет, то еще куда. Ее испуганный вид меня смутил.

Через двадцать минут мы уже сидели в машине. За рулем был Александр, а папа говорил по телефону.

— Вась, у меня форс-мажор. Прости, но я же не отказываюсь инвестировать. Вообще не смогу приехать уже сегодня. В качестве извинения пусть они составят договор на своих условиях, я подпишу, но только после того, как его прочтут мои юристы. Сам ты такой. Да у Арины проблемы в школе, вызвали. Потом.

Я не так хорошо слышала, что отвечал ему мой дядя, но очень хорошо услышала последние: «Что, наигрался в дочки-матери и теперь разгребаешь плохие стороны отцовства? Сколько мне еще раз тебе повторить, что ребенок — это не игрушка?»

Насупилась. Не приятно такое было услышать.

Дмитрий закончил разговор и повернулся ко мне.

— Дай я посмотрю на тебя, где болит? — он взял мое лицо в свои ладони, пристально рассматривая.

— Нигде, я в порядке. — сухо произнесла, отворачиваясь к окну и убирая от себя его руки.

Александр с неприкрытым любопытством то и дело смотрел в зеркало заднего вида, но субординация не позволяла спросить, что произошло.

— Точно в больницу не нужно?

— Точно. — в третий раз уже говорила я.

Еле уговорила не ехать в клинику. Больниц я боялась страшно. С ними связаны мои самые жуткие воспоминания из детства.

Дмитрий снова отвлекся на телефон. Похоже, ему звонил Женя, его помощник. Отец сказал ему, что в офис сегодня больше не поедет и попросил привезти документы домой.

Я думала, что мы едем к бабушке, но Александр привёз нас… к моему бывшему месту проживания.

— Ариш, ну вот куда ты собралась? — мягко спрашивал отец, опершись о дверной проем.

Рядом с ним стоял его помощник и с интересом наблюдал за тем, как я метаюсь по своей комнате, собирая оставшиеся вещи в найденные чемоданы. Их я бесцеремонно вытащила из папиной гардеробной. Ничего, не обеднеет.

— Я ухожу из дома. — резко сказала, стараясь не повышать тон.

— И куда? — все улыбался он.

— Не знаю. Под мост. Жить там буду.

Дорогу к бабушке я не знала, а на просьбы меня туда отвести он говорил, что у него другие планы.

— Вот это да, радикальное решение. А жить на что собираешься? — насмешливо смотрел на меня и говорил с такими сюсюкающимися нотками в голосе, будто с ребенком разговаривал.

А я вообще, может быть, ментально старше его!

— Буду в метро песни петь, за монетки!

— О-о-о, за монетки, значит. Крутой план, это, конечно, не бумажки перекладывать. — издевался он, кинув насмешливый взгляд на своего помощника.

— Так интересно, — вдруг начал говорить Женя. — у меня у самого дочка, три годика, но характер уже проявляет. Боюсь представить ее в таком возрасте, — кивнул на меня он.

— Да, у меня, как видишь, девочка тоже с характером, — ухмылялся отец.

— Вы так спокойны, — уважительно посмотрел помощник на своего начальника.

— Аришка очень похожа на меня в ее годы, тем более это не в первый раз происходит. Смотри и учись, пока я жив. Помочь чемоданы спустить, принцесса?


— Я сама, — бухтела, перемещая тяжелый чемодан из комнаты в коридор.

— Ты, я смотрю, настоящий герой. Жить под крышей, в помещении, есть вкусную еду — такая легкотня, любой справится. Попробуй-ка с бомжами под мостом голубя делить, тут закалка нужна. Ты ж мой смелый и сильный зайчик, найдешь способ, как с голубем остаться и от бомжей спрятаться. — продолжил разговаривать, как с дитем он, наблюдая за моими действиями.

— Уйдет же… — забеспокоился его помощник.

— Ш-ш-ш, — строго взглянул на него отец и снова обратился ко мне. — проводить тебя до ближайшего мостика, солнце мое?

— Ах, то есть до бабушки подвезти — у тебя планы, а выкинуть меня из дома — с радостью, пожалуйста, да? — с прищуром взглянула на него я, уперев руки в бока. — Сама доберусь.

Бросила на комод ключи от его дома, карту банковскую, вышла в коридор и схватила тяжелые чемоданы, чтобы отнести их вниз.

— У них колесики. — мягко напомнил мне Дмитрий.

— Мне так удобнее, — снова пыхтела от тяжести я.

— Манипуляции? — вопросительно посмотрел на Дмитрия помощник.

— Они, родимые. — кивнул отец, с весельем глядя на то, как я корячусь с чемоданами, спуская их по лестнице.

Он не стал за мной идти. Сколько я не оборачивалась, не увидела его, следующего за мной, с беспокойным взглядом. Ничего больше он не сказал.

Вышла аж за ворота. Ничего. Никто меня не остановил.

Села на чемоданы у забора, глотая злые слезы.

Ну вот, даже истерика у меня не удалась. Думала, он все же отвезет меня к бабушке, я бы тогда сразу закончила этот цирк.

Куда я теперь пойду? Не под мост же, в самом деле…

Через десять минут кованая дверь забора отворилась и Дмитрий, сложив руки на груди, посмотрел на меня в ожидании.

— Ну что, вредина? Ты всё или мне отправить письмо бомжам, чтобы они погрели местечко для моей прелести?

— А Александр не может меня отвести? — тихо пробурчала, отворачиваясь и утыкая взгляд на дорогу перед собой.

— Я же говорю, у меня планы. Ты даже не услышала меня.

— Хорошо, теперь слушаю, что за планы?

— Значит смотри, к нам в гости сегодня приезжает семья Каримовых, знаешь писателя Эдуарда Каримова?

— Да, читала некоторые произведения.

— Отлично, я хочу купить у него права на экранизацию его нового бестселлера. Там в сценарии будут сильные правки, в кино другие законы работают. Пригласил его задобрить, зная, что он сторонник семейных ценностей и для него важно, чтобы те, с кем он будет сотрудничать, были серьезными людьми. А показатель серьезности, по его мнению, наличие семьи.

— Вот как, значит…

— Мне очень нужна эта сделка, я не могу позволить, чтобы он ушел к конкурентам, — серьезно, но с мольбой в глазах говорил он. — проси, что вздумается, я могу много заплатить, или… чего ты хочешь?

Настроение испортилось еще больше. Какой же он… гад. Я его интересую только как картинка для его дурацких сделок. А деньги — единственная ценность, которая у него есть. Бездушный и бессердечный. Говорит обаятельно, очаровывает словами, улыбкой и блестящим взглядом, а внутри ни грамма симпатии к тому, кто повелся на сладкие речи, ни капли искренности. Фила мне напоминает, но тот, как будто бы делает это из привычки, не умеет по-другому, а Дмитрий же — из личной выгоды.

— Ладно, помогу. — вдруг соглашаюсь, поднимаясь с чемоданов.

— Мне не нравится, как светятся твои глаза… — осторожно произносит отец. — у тебя есть условие?

— Именно, деньги свои себе оставь. Я хочу, чтобы ты делал все, что я скажу примерно… две недели. Чтобы исполнял все, что я попрошу.

— Ох как… — удивился он, взлохмачивая волосы. — да я продаю душу дьяволу.

— Своей дочери, если точнее.

Посмотрел на меня, прищурившись.

— Ничего криминального я не пожелаю, у меня скромные запросы. — успокоила его я.

— Ок, давай свою истерически собранную поклажу, унесу в дом. — он схватил чемоданы и направился по дорожке к входу.

— Давай, отнеси, я переоденусь, и мы поедем в магазин, — беззаботно улыбнулась ему я.

— Зачем? — насторожился вдруг он.

— Я хочу приготовить лазанью для гостей. Надо заехать за продуктами.