Мой враг-дракон: Разоблачить и не влюбиться

Все эти соображения промелькнули у меня в голове в мгновение ока. А Рик, услышав мой голос, очутился у стола, будто только этого и ждал, и выудил второй лист из стопки.

— Наверное, это будет вашим. «Поработать с записями и материалами, всё привести в порядок». Сидеть с чернильницей и пером в обнимку — что может быть проще? — Рик подмигнул мне и отодвинул лист от себя. Он что, решил, что той беседы в пещере и совместной работы достаточно, чтобы я начала с ним шутить? Помня, откуда он родом?

Я смерила напарника хмурым взглядом. Тот не соизволил переодеться, и вид его мускулистого живота из-под порванной рубашки меня смущал. Хотя когда бы серый переодевался — Хэг-Дааль велел нам сидеть тут, а сам забрал юного Рильмана и ушёл с ним к лекарю.

— А вы, значит, допрашивать любите? Ну да, Грайзерис упиваются даже малой властью, когда её получат, — это было первое, что пришло мне в голову. Не очень вежливо, вопреки моим былым намерениям, но… перепалка отвлечёт от непрошеных мыслей о чьём-то привлекательном телосложении.

Рик поймал мой взгляд, но ничуть не смутился. Морда стальночешуйчатая!

— Может, и упиваются. Спорить не буду, — ответил он и невозмутимо добавил: — Зато пытать при допросах не любят, в отличие от Фейенверис.

А вот тут Рик наступил мне на больную мозоль: вспомнилось, как давным-давно брат заподозрил слугу в предательстве и применил к нему пытку. Нам, чёрным драконам, не надо прикасаться к жертве, чтобы сделать ей больно — достаточно вытянуть руку и вообразить, что сжимаешь пальцами не воздух, а чьё-то горло.

— Если вы такие замечательные, а мы — нет, почему в Ирлигарде сидит не наш род, а ваш? — процедила я сквозь зубы.

Рик переменился в лице и явно хотел сказать что-то недоброе, но тут дверь распахнулась, и появился Хэг-Дааль. Один.

— Юного Ларк-Рильмана забрала с собой его сестра, благородная Ингерис, — пояснил глава квизари, аккуратно прикрывая дверь и занимая своё место за столом. — Я расспросил его.

— И что же? — волнуясь, спросила я.

По пути во дворец Рильман поведал нам с Риком странную историю. Якобы дракончик не собирался улетать из дома, и вообще тренировался в полётах на равнине, а вовсе не в горах.

— А почему тайком от родных, ночью? — не удержавшись, перебила я его. — Ты подумал, что отцу станет хуже, если он обнаружит, что тебя нет в замке?

Рильман потупился. Не думал, конечно, ни о чём таком он не думал!

— Я хотел полетать и вернуться, вот и всё! — оправдывался дракончик. — И на равнине безопасно. Не хотел я в горы, меня туда кто-то отнёс и в пещере оставил!

— Как это — отнёс? — резко спросил Рик. Дело становилось интересным!

Юный Ларк рассказал нам, что к нему подкрались и ударили по голове. На равнине шумел ветер, и в его свисте Рильман не услышал, как подлетел другой дракон — кто бы это ни был, — и даже цвет крыльев того не разглядел.

— Мне на голову будто валун упал, — плаксиво скривил губы дракончик. Он держался на спине Рика уверенно, но ещё не оправился от пережитого.

— Потом я уже в пещере очнулся. Смотрю: ранен и связан какими-то… верёвками. Или не верёвками, зелёные они были… и тугие. Как растения, — Рильман поёжился, и точно не от холода. — Потом верёвки пропали… я так понял, что они были магические.

Выслушав его, Рик коротко велел:

— Расскажешь всё Хэг-Даалю.

И вот теперь мы с нетерпением смотрели на главу квизари. Не знаю, что думал Ассту, но я была уверена, что здесь дело нечисто. Кому мог помешать единственный сын больного, прикованного к постели Ларк-Ильги? Может, очередные козни серых? Я покосилась на Рика, и мне в голову пришла совсем уж невероятная мысль: что он сам всё это провернул, чтобы сразу выслужиться перед Хэг-Даалем, показать себя ценным квизари…

Да ну, глупость какая!

— Вижу, вам не терпится начать расследование, — улыбнулся тем временем Хэг-Дааль, но как-то вымученно, без обычного мягкого блеска в синих глазах. — К сожалению, всё, что живописал юный Рильман — его фантазии.

— Фантазии? — эхом переспросила я.

Хэг-Дааль кивнул, вытянув перед собой руки на столе и сцепив пальцы вместе.

— Да, благородная Ания, я поговорил с его достойной сестрой Ингерис, и стало ясно, что мальчик — любитель выдумывать разные истории. Со слов благородной Ингерис, однажды он заставил слуг поверить в то, что по ночам под стены замка Ларк приходит каменный великан — страж Ирлигарда — и ищет потерявшихся узников.

Рик хмыкнул.

— Хотите сказать, достойный Хэг-Дааль, что всё было просто, как огнём дохнуть, а мальчишка обвёл нас вокруг пальца?

Глава квизари кивнул:

— Именно так. Он тайком полетел в Карвалийские горы, поранил там крыло и, испуганный, забился в пещеру.

— И зелёных верёвок не было? — я закусила губу.

Хэг-Дааль посмотрел на меня с некоей отеческой снисходительностью:

— Благородная Ания, откуда они могли взяться, если у нас, драконов, нет таких умений — создавать путы из ничего, а в перечне артефактов, которыми пользуются все альги, не упоминалось ни одного такого, который мог бы связать?

— Вот же маленький фантазёр! — воскликнула я, одновременно негодуя и испытывая облегчение. Такое расследование оказалось бы намного интереснее, чем допрашивать слуг или возиться с чернильницей и пером, но я была рада, что на самом деле Рильману и его семье ничто не угрожает.

— Значит, всё разрешилось, — по тону Рика нельзя было сказать наверняка, какие чувства он испытывает. — Мы можем идти и отдыхать, благородный Дааль?

— На сегодняшний день вы свободны, — и глава квизари пожал нам руки. Теперь он улыбался так же солнечно, как и всегда. — Вечером попрошу зайти ко мне и взять новые задания.


Мы раскланялись и вышли. Зевавшие в коридоре Эльм и Рапша сразу встрепенулись.

— Госпожа Ания, наконец-то! — не сдержался Эльм, и я хихикнула. Поглядела вслед удалявшемуся Рику — он шёл с таким достоинством, словно его одежда нисколько в пещере не пострадала. Я ощутила лёгкое сожаление оттого, что сказала ему про Ирлигард. Это было жестоко с моей стороны, ведь родителей Рика осудили несправедливо.

— Госпожа Ания, пойдёмте, — пробудил меня от внезапной задумчивости голос Рапши, — истомились мы тут совсем!

— А давайте вы по одному меня охранять будете, — предложила я, шагая по коридору и сочувственно оглядываясь на утомлённых стражников. Понизила голос до заговорщицкого шёпота:

— Каэм ничего не узнает, обещаю!

Они с сомнением переглянулись.

— Вспомните, я без вас в целую пещеру залезла и по горам чуть полетала! Ничего же страшного не случилось, — ободряюще сказала я.

Рапша насупил свои рыжеватые брови и припечатал:

— Когда случится, поздно будет! Госпожа Ания, нам с Эльмом год осталось дослужить, а потом домой вернёмся, к своим семьям. Вы уж не подставляйте нас, а то мы ни артефактов, ни золота напоследок от господина Ирр не получим, только пинок под зад. Знаем, что вы за себя постоите, — добавил он, когда я открыла рот, — а только вдруг что?

На моей памяти это была самая длинная речь, которой Рапша когда-либо разражался, и я сдалась.

— Ну ладно. Будь по-вашему, — и, поправляя испачкавшуюся в горах накидку, я направилась в свою комнату. Там меня ждали Эсимэ с горячим чаем, который она научилась заваривать по рецепту Райле, и соловей, беспокойно летавший туда и сюда в ожидании меня.

— Сетар! — Я подхватила его на руки и любовно погладила серые пёрышки. — Совсем я о тебе забыла, ты уж извини свою плохую хозяюшку…

А затем пришло послание от альгахри Ниарвена, и было в нём такое, отчего я едва не поперхнулась чаем.





VI




Дворцовый сад был великолепен. Высокие деревья с яркой листвой, через которую пробивались лучи солнца, и низенькие, толстые с фигурно подстриженными круглыми кронами; тоненькие розовые деревца, на которых покачивались золотистые плоды. И везде алые цветы и трава — тоже фигурно подстриженная в виде кругов, треугольников, квадратов и ещё Невидимый Бог знает чего. А мы с Ниарвеном стояли на тропинке — белой, а не коричневой, потому что под ногами была не земля, а облачная твердь — и любовались всем этим великолепием.

Соловей у меня на плече сидел тихо и крутил головкой, словно тоже заинтересовался невиданным зрелищем.

— Ну как вам небесные цветы, Ания? Нравится? — поинтересовался альгахри белых драконов.

Я закусила губу, раздумывая, как ему ответить — и так, чтобы не солгать, и так, чтобы правду не сказать. Да, здесь красиво, но все эти деревья, трава и цветы были искусственными. Много столетий тому назад предки рода Каль создали дворцовый сад с помощью подручных материалов и магии.

— Очень похоже на наши леса под землёй, — наконец, выговорила я. — Они красивые.

«И тоже ненастоящие», — добавила про себя. Ни под землёй, ни высоко в небе настоящих деревьев и травы быть не может. Всё только сотворённое драконьей магией. Но, кажется, Ниарвен не видел большой разницы, потому что удовлетворённо улыбнулся.

— Я рад, что вам нравится. Давайте прогуляемся по тропинке.

Я не возражала. Прежде чем вывести меня сюда, Ниарвен настоял на том, чтобы я составила ему компанию за столом. А поскольку мне щедро подкладывали в тарелки белого мяса и каких-то сушёных фруктов и подливали в чашу перебродившего виноградного сока, то я чувствовала себя сытой и немного сонной. И соглашалась на всё, что ни предлагал Ниарвен.

Он остановил меня под усыпанной цветами яблоней и торжественно процитировал чьи-то стихи:

— Я мог бы вечно вас лицезреть,

Я мог бы вашу красу воспеть,

Но холодны вы, как зимний снег,

Как воды горных бегущих рек.

— Это что такое, благородный Ниарвен? — настороженно поинтересовалась я. Стихи никогда не любила; вот если б он то же самое процитировал Алане, уверена, та бы пришла в восторг.

Ниарвен с лёгким недоумением посмотрел на меня:

— Неужели никогда не слышали? Эти стихи мой благородный предок Каль-Лерд посвятил своей обожаемой супруге из рода чёрных драконов…

Я смотрела на него, такого довольного и вдохновлённого, и не понимала, к чему всё это. Угощение, сад, стихи и упоминание о том, что в роду Каль отметились чёрные драконы. Ниарвен решил задобрить меня, думая, что я всё ещё сержусь из-за напарника-Ассту? Да с чего бы такое внимание к моим чувствам? Поразительно.

— Не хочет ли ваш соловей спеть? Он не поэт, зато ему подвластна музыка, — Ниарвен улыбнулся, глядя на Сетара, но тот был не в духе. Он взлетел с моего плеча и закружился над деревьями, словно примериваясь, на какую ветку сесть. Мой спутник проводил соловья взглядом и вновь повернулся ко мне. Я начинала скучать.

— Что же вы любите читать, Ания, если не стихи и не истории о любви? — Ниарвен взял меня за руку. Я подумала и смущённо пробормотала:

— Знаете… я раньше читала про зелья. Или про артефакты. Про магию, проще говоря. Магию иллюзий, например, чтобы лучше ею владеть…