Мой хозяин дракон
Часть 38 из 40 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
– Добрый день, – сказала я, – или вечер. К сожалению, не знаю, который час.
Катрина помолчала, затем шагнула по направлению ко мне.
– Не надо было тебе вертеть хвостом перед драконом. Знаешь, чего мне хочется больше всего? – Ее голос внезапно стал напоминать шипение змеи. – Больше всего мне бы хотелось сейчас разбить эту бутылку и стеклом перерезать тебе горло. За то, что ты сорвала нам с братом все планы.
Ожидаемо, но я все равно содрогнулась оттого, как было это сказано.
И внезапно стало так страшно, что в груди все будто покрылось льдом. Катрина говорила так, словно она могла все это проделать на самом деле.
– Лиар не поймет, – брякнула я наобум.
– Не поймет, да. – Она притворно вздохнула. – Он хочет переспать с тобой, получить твою силу, а потом, когда наиграется вдоволь, вышвырнет на помойку. Вот, велел принести тебе воды. Но, знаешь ли, я хочу ему помочь… ускорить процесс, если это можно так назвать. Пожалуй, чтобы ты была посговорчивее, я сделаю вот что. – Тут она подняла повыше бутылку и разжала пальцы. Я вздрогнула, когда по полу разлетелись осколки стекла и брызнула во все стороны вода. – Ой, надо же, какая я неловкая, – усмехнулась Катрина. – До завтра, зверушка.
Окинув меня насмешливым взглядом, она двинулась к выходу. Но вдруг остановилась, повернулась – лицо у нее при этом было таким, что сразу стало ясно: Катрина придумала очередную пакость.
– Совсем забыла сказать. – В голубых глазах сверкнул зловещий огонек. – Знаешь, кто здесь сидел когда-то?
Я молча ждала продолжения. Катрина ухмыльнулась.
– Наша матушка, – проворковала она, – провела свои последние дни в этой комнате. И умерла здесь же. Видишь ли, она под конец жизни спятила, на людей бросалась. Пришлось запереть. Потом… Лиар хотел заложить вход в эту комнату, чтобы забыть о прошлом, но я отговорила, мало ли. И вот, гляди-ка, комната пригодилась.
С этими словами она вышла, шелестя длинной юбкой. Совсем как гадюка по песку.
Снова провернулся ключ в скважине, а я… несколько мгновений смотрела на лужу на полу, вслушиваясь в тишину. Я надеялась, что Катрина ушла и не будет подглядывать, потому что… я не хотела, чтобы она видела, что я сделаю дальше.
Это будет омерзительно, я знала. Но мне нужно продержаться как можно дольше. Арктур обязательно меня найдет, обязательно…
Стараясь не издавать лишних звуков, придерживая цепь, я осторожно спустилась с кровати туда, где в выемках камня осталась вода, и опустилась на колени. Варги с ней, с Катриной. Надо просто думать о том, как дождаться лорда-дракона. Попытаться забыть о том, что в этой комнате умерла мать Фейдерлинов. Я опустила голову и принялась осторожно собирать губами воду с пола, стараясь обходить те участки, где поблескивало стеклянное крошево.
Внезапно у меня появилось очень много времени для размышлений. Раньше, когда был жив отец, я порхала от одного бала к другому, беззаботно воркуя с подругами… нет, даже не с подругами – просто приятельницами, такими же, как и я, легкомысленными и ветреными. Ничем, кроме познаний по части риторики (а умению красиво и правильно изъясняться обучали всех девиц из хороших семей) и рисования нежных акварелей, мою голову не отягощали, да и зачем это девушке, предназначение которой – быть украшением своего супруга? И вот так я прожила двадцать один год, ни о чем не заботясь и особо ни над чем не задумываясь. У меня просто все было, а круговерть балов и приемов, где единственное, что требуется, – это правильно станцевать вальс, не давала особой пищи для размышлений.
И вот теперь я оказалась предоставлена себе и собственным мыслям. А изменить что-либо была просто не в состоянии.
Мысли крутились и назойливыми мухами бились о стенки черепа. Я все время гадала, как там Арктур, жив ли. Надеялась, что жив и что когда-нибудь меня найдет. Хотя… Как ему меня найти? Хоть я и его таури, вряд ли он почувствует меня сквозь расстояние.
А еще я думала про Айту и про Тасиди. Они подождут меня еще немного, а потом объявят пропавшей без вести. Управление состоянием, тем, что останется после того, как Фейдерлин запустит в него свои загребущие руки, перейдет к саннору Тасиди до совершеннолетия Айты. Ну и потом они как-нибудь со всем этим разберутся. Я просила Тасиди, чтобы он позаботился об образовании Айты, чтобы не было, как со мной – вроде и неглупая девица, а ничего толком не знаю о жизни. Саннор обещал… он не дал мне поводов усомниться в его честности.
Я размышляла и о том, как прав был Арктур, когда объяснял мне, кто обычно выигрывает. Зачем я попросила дракона вытащить мага из той схватки? Сама не знаю. Надо было его там оставить, чтобы варги разорвали его на куски! Но в то же время я понимала, что поступить так просто не могла. Даже теперь я бы поступила так, как поступила.
Мои размышления снова прервал звук поворачивающегося в замке ключа. Я неохотно приоткрыла глаза и уставилась на Фейдерлина. Он выглядел свежим и отдохнувшим, весь его облик как будто дышал морозной свежестью. Яркие ледяные глаза, идеально причесанные волосы. Новенький сюртук с кокетливым шитьем по отворотам.
Постояв на пороге, он шагнул внутрь, окинул взглядом комнату и нахмурился при виде осколков.
– Катрина сказала, что ты набросилась на нее, разбила бутылку. – Голос мага змеей шелестел в каменных стенах. – Ай-ай, Кора, как нехорошо. Придется тебя наказать. До завтра никакой воды не получишь. Ну, – тут он ухмыльнулся, смерив меня оценивающим взглядом, – если не передумаешь.
Я помолчала немного и ответила:
– Тебе не стоило посылать ко мне сестру. Она мечтает перерезать мне горло, а я на цепи. Просто не забывай об этом.
– Врешь, куколка, – ощерился маг, и взгляд вмиг сделался колючим. – Катрина никогда не пойдет против моей воли.
– Ну конечно, – буркнула я и демонстративно отвернулась.
– Кора, – позвал он.
Воцарилось молчание. И я не успела ничего сделать, когда он склонился надо мной и принялся трясти за плечи.
– Какого варга? Что тебе нужно?! – проорал он, брызжа слюной. – Чем я хуже? О господи! Всегда было так, всегда! Только Арктур, только лапочка Арктур! Все ему! А я? Почему я всегда остаюсь ни с чем?
Я повисла в его руках. Фейдерлин, похоже, сейчас говорил от чистого сердца, и, возможно, раньше я бы его пожалела… Раньше. Не сейчас.
– Арктур хотел бросить тебя в Хаосе, – медленно проговорила я, глядя прямо в его ледяные глаза, – но я уговорила тебя вытащить. Боже, насколько он был прав! Надо было думать только о себе и убираться из Хаоса вдвоем!
В ответ маг рассмеялся. Отпустил мои плечи, выпрямился, отошел в сторону.
– Я всегда говорил, что Арктур – благородный дурак. А тебе уже давно пора понять, что глупцы проигрывают. Так случилось и на этот раз.
– Глаза б мои тебя не видели, – выдохнула я.
– До завтра воды не получишь, если не одумаешься, – процедил он.
– Что, так не терпится стать самым могущественным магом?
– А почему бы и нет, раз такая возможность подвернулась. – Он демонстративно развел руками, продолжая ухмыляться. – Так что отдыхай, малышка. И думай. У тебя есть еще немного времени.
С этими словами он ушел, громко лязгнув дверью, и я снова осталась одна. Свернулась калачиком на кровати, закрыла глаза. Как хорошо, что я превозмогла брезгливость и хоть как-то утолила жажду разлитой водой… Когда знаешь, что воды тебе не дадут, пить хочется в разы больше.
– Найди меня, пожалуйста, – прошептала я. – Боюсь, что не смогу лишить себя жизни. Боюсь, что не смогу быть сильной и в итоге уступлю Фейдерлину.
Последующие дни слились в мутное марево. Воду мне все-таки приносили, потому что без нее я бы умерла, а это не входило в планы мага. Кормили… изредка. У меня сложилось впечатление, что с легкой руки Катрины мне приносили помои с кухни, то, что должны были отдавать собакам. У меня начало чесаться все тело, потому что давно не мылась, но, естественно, никто не предлагал. Фейдерлин заходил, время от времени кричал на меня, даже попытался один раз поцеловать, но меня стошнило только что съеденным «обедом». Маг взбесился, кричал, что придумает, как меня заставить… А я тем временем задумалась, отчего он не позовет мага-менталиста или сам не прибегнет к какому-нибудь заклинанию из их арсенала. Ведь тогда, на помосте, я делала все, что от меня хотели. Наверное, если бы я отдалась магу под воздействием, это тоже не считалось бы добровольным, – единственное объяснение, которое пришло на ум.
Я по большей части лежала на кровати и смотрела в потолок. Не могла даже представить, сколько еще все это продлится, и постоянно накатывал страх, что Арктур никогда меня не найдет. Возможно, его и в живых-то больше не было…
Но однажды тоскливое однообразие моего заточения разбилось на тысячи осколков. Дверь привычно открылась, вошел Фейдерлин, а за ним… Я сглотнула и невольно съежилась. Айта! Он волок за руку Айту, бледную, перепуганную. Не выдержав, я села на кровати. Тут же закружилась голова, но мне было наплевать. Я не могла оторвать взгляда от девочки. Что там еще Фейдерлин задумал?!
– Боишься, – констатировал он и резко дернул Айту за тоненькую руку, так, что все ее тело тоже дернулось, как шарнирная куколка.
– Ты совсем совесть растерял, – кое-как выговорила я.
Страх. Такого я не ощущала даже тогда, когда меня оставили без воды и пищи.
– А что делать? Возможно, если Айта будет в этом доме, ты станешь сговорчивее?
Он отпустил Айту, и она, всхлипнув, рванула ко мне, обняла за плечи и расплакалась, уткнувшись носом в рубашку. Я трясущейся рукой гладила ее по волосам.
– Не плачь, пожалуйста. Я что-нибудь придумаю, он тебе ничего не сделает…
– Ага, как же! – торжествующе провозгласил Лиар.
Он медленно обходил нас, а мне почудилось, что это и не Фейдерлин вовсе, а варг, принявший его форму. Что-то безумное то и дело мелькало в его льдистых глазах. Может, он унаследовал безумие от матери?
– У тебя, Кора, есть сутки до того, как я начну приносить тебе пальцы твоей маленькой подружки, – вкрадчиво произнес Фейдерлин. – Надумаешь – постучи в дверь.
Он подошел совсем близко.
Я спрятала голову Айты у себя на груди. Глянула на него снизу вверх.
– Ну ты и тварь, Лиар Фейдерлин!
– Я всего лишь пытаюсь добиться желаемого, малышка. Подумай как следует, готова ли ты жертвовать милыми розовыми пальчиками этой девочки?
Тут он дернул Айту на себя, вырывая ее из моих слабых объятий, и потащил к выходу.
– Айта!
Я рванула следом, почему-то мне казалось очень важным не выпускать ее, держать, защищать… Кажется, я ногой запуталась в длинной цепи, с размаху рухнула на пол. И разрыдалась, впервые разрыдалась перед ним. Я слышала, как всхлипывает Айта, слышала, как смеется маг… Снова хлопнула дверь, и я осталась одна. Похоже, выбора мне не оставили. Все, что мне было нужно, – еще немного времени, чтобы окончательно смириться и попросить прощения у Арктура, который так и не пришел.
Захлебываясь слезами, я кое-как поднялась и побрела обратно к кровати. Фейдерлин все-таки нащупал болевую точку и нажал на нее, сильно, до искр из глаз. Меня он мог мучить сколько угодно. Но Айту?.. Этого я допустить не могла.
– Прости, – прошептала, обращаясь к Арктуру.
Маг попросту разбил наши жизни, растоптал и засыпал толстым слоем пепла. Во рту у меня было сухо и горько, как будто этот пепел нашего счастья оседал на губах, а я слизывала его.
– Прости, – повторила я.
Фейдерлин сказал – подумать. Но о чем здесь думать? Я – это всего лишь я. Плевать, что кто-то обретет могущество. Я никогда не позволю истязать ребенка, пусть даже и чужого.
Что ж… Оставалось лишь постучать в дверь. Я поднялась, сделала несколько шагов вперед на деревенеющих ногах. На душе было мерзко, словно меня только что окунули в выгребную яму. И наше счастье с Арктуром… Как жаль, что он не успел. Или не смог. Да и жив ли?
От голода сильно кружилась голова, меня шатало. А я вспомнила, что точно так же шла к двери, когда начала выздоравливать в замке дракона. Мне казалось, что если я дотронусь до нее, то буду свободна, но тогда помешал Фейдерлин. Как смешно и горько. Тот знак судьбы оказался на диво правдивым – Фейдерлин разбил и разломал все, до чего сумел дотянуться. Выходило, что Арктур был прав и лгуны всегда одерживают верх над людьми честными и порядочными.
Я остановилась перед дверью. Всего лишь постучать, но как сложно! Силы утекали, как вода в песок, в глазах двоилось. Я стиснула челюсти, подняла руку и несколько раз стукнула в дверь. Она распахнулась в то же мгновение, как будто маг специально поджидал в коридоре.
– Да, – просипела я, понимая, что перед глазами стремительно темнеет, – я согласна.
И упала ему на руки, он успел меня подхватить. А потом меня закружила спасительная тьма и понесла вдаль, покачивая. Это было так приятно, что я не хотела больше открывать глаза, не хотела видеть его… Не хотела, но все же открыла.
Было темно. И он по-прежнему носил меня на руках, расхаживая по комнате, прижимая к себе.
– Пусти-и-и, – прохрипела я. – Ненавижу…
– И имеешь на это полное право. Я слишком долго искал тебя.
Катрина помолчала, затем шагнула по направлению ко мне.
– Не надо было тебе вертеть хвостом перед драконом. Знаешь, чего мне хочется больше всего? – Ее голос внезапно стал напоминать шипение змеи. – Больше всего мне бы хотелось сейчас разбить эту бутылку и стеклом перерезать тебе горло. За то, что ты сорвала нам с братом все планы.
Ожидаемо, но я все равно содрогнулась оттого, как было это сказано.
И внезапно стало так страшно, что в груди все будто покрылось льдом. Катрина говорила так, словно она могла все это проделать на самом деле.
– Лиар не поймет, – брякнула я наобум.
– Не поймет, да. – Она притворно вздохнула. – Он хочет переспать с тобой, получить твою силу, а потом, когда наиграется вдоволь, вышвырнет на помойку. Вот, велел принести тебе воды. Но, знаешь ли, я хочу ему помочь… ускорить процесс, если это можно так назвать. Пожалуй, чтобы ты была посговорчивее, я сделаю вот что. – Тут она подняла повыше бутылку и разжала пальцы. Я вздрогнула, когда по полу разлетелись осколки стекла и брызнула во все стороны вода. – Ой, надо же, какая я неловкая, – усмехнулась Катрина. – До завтра, зверушка.
Окинув меня насмешливым взглядом, она двинулась к выходу. Но вдруг остановилась, повернулась – лицо у нее при этом было таким, что сразу стало ясно: Катрина придумала очередную пакость.
– Совсем забыла сказать. – В голубых глазах сверкнул зловещий огонек. – Знаешь, кто здесь сидел когда-то?
Я молча ждала продолжения. Катрина ухмыльнулась.
– Наша матушка, – проворковала она, – провела свои последние дни в этой комнате. И умерла здесь же. Видишь ли, она под конец жизни спятила, на людей бросалась. Пришлось запереть. Потом… Лиар хотел заложить вход в эту комнату, чтобы забыть о прошлом, но я отговорила, мало ли. И вот, гляди-ка, комната пригодилась.
С этими словами она вышла, шелестя длинной юбкой. Совсем как гадюка по песку.
Снова провернулся ключ в скважине, а я… несколько мгновений смотрела на лужу на полу, вслушиваясь в тишину. Я надеялась, что Катрина ушла и не будет подглядывать, потому что… я не хотела, чтобы она видела, что я сделаю дальше.
Это будет омерзительно, я знала. Но мне нужно продержаться как можно дольше. Арктур обязательно меня найдет, обязательно…
Стараясь не издавать лишних звуков, придерживая цепь, я осторожно спустилась с кровати туда, где в выемках камня осталась вода, и опустилась на колени. Варги с ней, с Катриной. Надо просто думать о том, как дождаться лорда-дракона. Попытаться забыть о том, что в этой комнате умерла мать Фейдерлинов. Я опустила голову и принялась осторожно собирать губами воду с пола, стараясь обходить те участки, где поблескивало стеклянное крошево.
Внезапно у меня появилось очень много времени для размышлений. Раньше, когда был жив отец, я порхала от одного бала к другому, беззаботно воркуя с подругами… нет, даже не с подругами – просто приятельницами, такими же, как и я, легкомысленными и ветреными. Ничем, кроме познаний по части риторики (а умению красиво и правильно изъясняться обучали всех девиц из хороших семей) и рисования нежных акварелей, мою голову не отягощали, да и зачем это девушке, предназначение которой – быть украшением своего супруга? И вот так я прожила двадцать один год, ни о чем не заботясь и особо ни над чем не задумываясь. У меня просто все было, а круговерть балов и приемов, где единственное, что требуется, – это правильно станцевать вальс, не давала особой пищи для размышлений.
И вот теперь я оказалась предоставлена себе и собственным мыслям. А изменить что-либо была просто не в состоянии.
Мысли крутились и назойливыми мухами бились о стенки черепа. Я все время гадала, как там Арктур, жив ли. Надеялась, что жив и что когда-нибудь меня найдет. Хотя… Как ему меня найти? Хоть я и его таури, вряд ли он почувствует меня сквозь расстояние.
А еще я думала про Айту и про Тасиди. Они подождут меня еще немного, а потом объявят пропавшей без вести. Управление состоянием, тем, что останется после того, как Фейдерлин запустит в него свои загребущие руки, перейдет к саннору Тасиди до совершеннолетия Айты. Ну и потом они как-нибудь со всем этим разберутся. Я просила Тасиди, чтобы он позаботился об образовании Айты, чтобы не было, как со мной – вроде и неглупая девица, а ничего толком не знаю о жизни. Саннор обещал… он не дал мне поводов усомниться в его честности.
Я размышляла и о том, как прав был Арктур, когда объяснял мне, кто обычно выигрывает. Зачем я попросила дракона вытащить мага из той схватки? Сама не знаю. Надо было его там оставить, чтобы варги разорвали его на куски! Но в то же время я понимала, что поступить так просто не могла. Даже теперь я бы поступила так, как поступила.
Мои размышления снова прервал звук поворачивающегося в замке ключа. Я неохотно приоткрыла глаза и уставилась на Фейдерлина. Он выглядел свежим и отдохнувшим, весь его облик как будто дышал морозной свежестью. Яркие ледяные глаза, идеально причесанные волосы. Новенький сюртук с кокетливым шитьем по отворотам.
Постояв на пороге, он шагнул внутрь, окинул взглядом комнату и нахмурился при виде осколков.
– Катрина сказала, что ты набросилась на нее, разбила бутылку. – Голос мага змеей шелестел в каменных стенах. – Ай-ай, Кора, как нехорошо. Придется тебя наказать. До завтра никакой воды не получишь. Ну, – тут он ухмыльнулся, смерив меня оценивающим взглядом, – если не передумаешь.
Я помолчала немного и ответила:
– Тебе не стоило посылать ко мне сестру. Она мечтает перерезать мне горло, а я на цепи. Просто не забывай об этом.
– Врешь, куколка, – ощерился маг, и взгляд вмиг сделался колючим. – Катрина никогда не пойдет против моей воли.
– Ну конечно, – буркнула я и демонстративно отвернулась.
– Кора, – позвал он.
Воцарилось молчание. И я не успела ничего сделать, когда он склонился надо мной и принялся трясти за плечи.
– Какого варга? Что тебе нужно?! – проорал он, брызжа слюной. – Чем я хуже? О господи! Всегда было так, всегда! Только Арктур, только лапочка Арктур! Все ему! А я? Почему я всегда остаюсь ни с чем?
Я повисла в его руках. Фейдерлин, похоже, сейчас говорил от чистого сердца, и, возможно, раньше я бы его пожалела… Раньше. Не сейчас.
– Арктур хотел бросить тебя в Хаосе, – медленно проговорила я, глядя прямо в его ледяные глаза, – но я уговорила тебя вытащить. Боже, насколько он был прав! Надо было думать только о себе и убираться из Хаоса вдвоем!
В ответ маг рассмеялся. Отпустил мои плечи, выпрямился, отошел в сторону.
– Я всегда говорил, что Арктур – благородный дурак. А тебе уже давно пора понять, что глупцы проигрывают. Так случилось и на этот раз.
– Глаза б мои тебя не видели, – выдохнула я.
– До завтра воды не получишь, если не одумаешься, – процедил он.
– Что, так не терпится стать самым могущественным магом?
– А почему бы и нет, раз такая возможность подвернулась. – Он демонстративно развел руками, продолжая ухмыляться. – Так что отдыхай, малышка. И думай. У тебя есть еще немного времени.
С этими словами он ушел, громко лязгнув дверью, и я снова осталась одна. Свернулась калачиком на кровати, закрыла глаза. Как хорошо, что я превозмогла брезгливость и хоть как-то утолила жажду разлитой водой… Когда знаешь, что воды тебе не дадут, пить хочется в разы больше.
– Найди меня, пожалуйста, – прошептала я. – Боюсь, что не смогу лишить себя жизни. Боюсь, что не смогу быть сильной и в итоге уступлю Фейдерлину.
Последующие дни слились в мутное марево. Воду мне все-таки приносили, потому что без нее я бы умерла, а это не входило в планы мага. Кормили… изредка. У меня сложилось впечатление, что с легкой руки Катрины мне приносили помои с кухни, то, что должны были отдавать собакам. У меня начало чесаться все тело, потому что давно не мылась, но, естественно, никто не предлагал. Фейдерлин заходил, время от времени кричал на меня, даже попытался один раз поцеловать, но меня стошнило только что съеденным «обедом». Маг взбесился, кричал, что придумает, как меня заставить… А я тем временем задумалась, отчего он не позовет мага-менталиста или сам не прибегнет к какому-нибудь заклинанию из их арсенала. Ведь тогда, на помосте, я делала все, что от меня хотели. Наверное, если бы я отдалась магу под воздействием, это тоже не считалось бы добровольным, – единственное объяснение, которое пришло на ум.
Я по большей части лежала на кровати и смотрела в потолок. Не могла даже представить, сколько еще все это продлится, и постоянно накатывал страх, что Арктур никогда меня не найдет. Возможно, его и в живых-то больше не было…
Но однажды тоскливое однообразие моего заточения разбилось на тысячи осколков. Дверь привычно открылась, вошел Фейдерлин, а за ним… Я сглотнула и невольно съежилась. Айта! Он волок за руку Айту, бледную, перепуганную. Не выдержав, я села на кровати. Тут же закружилась голова, но мне было наплевать. Я не могла оторвать взгляда от девочки. Что там еще Фейдерлин задумал?!
– Боишься, – констатировал он и резко дернул Айту за тоненькую руку, так, что все ее тело тоже дернулось, как шарнирная куколка.
– Ты совсем совесть растерял, – кое-как выговорила я.
Страх. Такого я не ощущала даже тогда, когда меня оставили без воды и пищи.
– А что делать? Возможно, если Айта будет в этом доме, ты станешь сговорчивее?
Он отпустил Айту, и она, всхлипнув, рванула ко мне, обняла за плечи и расплакалась, уткнувшись носом в рубашку. Я трясущейся рукой гладила ее по волосам.
– Не плачь, пожалуйста. Я что-нибудь придумаю, он тебе ничего не сделает…
– Ага, как же! – торжествующе провозгласил Лиар.
Он медленно обходил нас, а мне почудилось, что это и не Фейдерлин вовсе, а варг, принявший его форму. Что-то безумное то и дело мелькало в его льдистых глазах. Может, он унаследовал безумие от матери?
– У тебя, Кора, есть сутки до того, как я начну приносить тебе пальцы твоей маленькой подружки, – вкрадчиво произнес Фейдерлин. – Надумаешь – постучи в дверь.
Он подошел совсем близко.
Я спрятала голову Айты у себя на груди. Глянула на него снизу вверх.
– Ну ты и тварь, Лиар Фейдерлин!
– Я всего лишь пытаюсь добиться желаемого, малышка. Подумай как следует, готова ли ты жертвовать милыми розовыми пальчиками этой девочки?
Тут он дернул Айту на себя, вырывая ее из моих слабых объятий, и потащил к выходу.
– Айта!
Я рванула следом, почему-то мне казалось очень важным не выпускать ее, держать, защищать… Кажется, я ногой запуталась в длинной цепи, с размаху рухнула на пол. И разрыдалась, впервые разрыдалась перед ним. Я слышала, как всхлипывает Айта, слышала, как смеется маг… Снова хлопнула дверь, и я осталась одна. Похоже, выбора мне не оставили. Все, что мне было нужно, – еще немного времени, чтобы окончательно смириться и попросить прощения у Арктура, который так и не пришел.
Захлебываясь слезами, я кое-как поднялась и побрела обратно к кровати. Фейдерлин все-таки нащупал болевую точку и нажал на нее, сильно, до искр из глаз. Меня он мог мучить сколько угодно. Но Айту?.. Этого я допустить не могла.
– Прости, – прошептала, обращаясь к Арктуру.
Маг попросту разбил наши жизни, растоптал и засыпал толстым слоем пепла. Во рту у меня было сухо и горько, как будто этот пепел нашего счастья оседал на губах, а я слизывала его.
– Прости, – повторила я.
Фейдерлин сказал – подумать. Но о чем здесь думать? Я – это всего лишь я. Плевать, что кто-то обретет могущество. Я никогда не позволю истязать ребенка, пусть даже и чужого.
Что ж… Оставалось лишь постучать в дверь. Я поднялась, сделала несколько шагов вперед на деревенеющих ногах. На душе было мерзко, словно меня только что окунули в выгребную яму. И наше счастье с Арктуром… Как жаль, что он не успел. Или не смог. Да и жив ли?
От голода сильно кружилась голова, меня шатало. А я вспомнила, что точно так же шла к двери, когда начала выздоравливать в замке дракона. Мне казалось, что если я дотронусь до нее, то буду свободна, но тогда помешал Фейдерлин. Как смешно и горько. Тот знак судьбы оказался на диво правдивым – Фейдерлин разбил и разломал все, до чего сумел дотянуться. Выходило, что Арктур был прав и лгуны всегда одерживают верх над людьми честными и порядочными.
Я остановилась перед дверью. Всего лишь постучать, но как сложно! Силы утекали, как вода в песок, в глазах двоилось. Я стиснула челюсти, подняла руку и несколько раз стукнула в дверь. Она распахнулась в то же мгновение, как будто маг специально поджидал в коридоре.
– Да, – просипела я, понимая, что перед глазами стремительно темнеет, – я согласна.
И упала ему на руки, он успел меня подхватить. А потом меня закружила спасительная тьма и понесла вдаль, покачивая. Это было так приятно, что я не хотела больше открывать глаза, не хотела видеть его… Не хотела, но все же открыла.
Было темно. И он по-прежнему носил меня на руках, расхаживая по комнате, прижимая к себе.
– Пусти-и-и, – прохрипела я. – Ненавижу…
– И имеешь на это полное право. Я слишком долго искал тебя.