Мохито для изгнанника Тьмы

— Супружеский долг под звездами — это, конечно, романтично. — Я отправила на тот свет еще одного кровососа и показала Реллингтону останки несчастного. — Но на деле, как видите, слишком много свидетелей.

Он на это усмехнулся, а я продолжила уже без улыбки:

— А если серьезно… Мне еще нужно пару дней. Всего два дня, и мы решим нашу проблему. Обещаю.

Реллингтон, продолжая недоверчиво усмехаться, чуть прищурился.

— Любопытно, чем я наконец сумел расположить вас к себе?

— Конечно, изумрудами. — Я потрогала одну сережку. — Разве вы не заметили, что я сегодня надела ваш подарок?

— Заметил. — Он не сводил с меня глаз. — А если без шуток?

— Без шуток… — Я задумалась и пожала плечами. — Не знаю. Возможно, я просто к вам привыкла за это время? Привычка… На ней держатся многие отношения: супружеские, дружеские… Некоторые даже работу не могут сменить из-за этой самой привычки. И это не плохо, нет. Просто одна из форм связи между людьми. А в нашем случае она даже спасение, — добавила я, но от собственного вывода отчего-то стало горько. И я поспешила вернуться к главной теме: — Так вот, милорд, дайте мне всего два дня. Мне необходимо забрать у Генриетты новое зелье забвения. А еще… Кое-что рассказать вам. Важное.

— Важное? — Реллингтон заинтересовался. — Это касается вас? Или меня?

— Нас обоих. Но не пытайте меня пока, мне нужно время, чтобы подготовиться к этому разговору. А пока… Помогите мне встать, — я протянула ему руку и улыбнулась, — а то платье слишком узкое.

Тогда Реллингтон поднялся сам и, взяв меня за руку, потянул на себя. На миг я оказалась в его объятиях, но он тут же отпустил меня.

— Спасибо. — Я поправила платье и волосы. — Можно еще попросить вас кое о чем?

Он вопросительно посмотрел в ответ.

— Покажите мне Голдвайн. Возможно, я здесь больше никогда не побываю.

— Я не люблю гулять по городу среди толпы людей, — ответил Реллингтон уже с привычным недовольством.

Ну вот, недолго музыка играла.

— Что ж… Нет так нет. — Я все же не смогла скрыть разочарования.

— Хорошо! Идемте, — изменил он свое решение в следующий миг. — Только недолго. Что вы хотите посмотреть?

— Не знаю. А что здесь есть интересного? — Я снова воспрянула духом.

— Откуда же я знаю, что вам интересно?

— Ну, есть же тут какие-то достопримечательности? Соборы, дворцы, памятники…

— Вам мало императорского дворца? — Реллингтон иронично приподнял бровь.

— Ладно, разберемся на месте. — Я взяла его под руку, и на этот раз он не удивился, а воспринял это как должное. — Думаю, стоит начать с центральной площади. Там всегда найдется что посмотреть.

Реллингтон на это неопределенно хмыкнул и повел меня к выходу из парка.

Чем ближе мы подходили к центру, тем ярче сияли огни и явственней ощущался праздник. Несмотря на поздний час, улицы по-прежнему были заполнены людьми. Старики, дети, влюбленные пары и компании друзей, состоятельные горожане и жители бедных районов — толпа, которая нас поглотила, была похожа на яркое лоскутное покрывало: такие разные в обычные дни, сегодня они были объединены общей радостью и весельем.

— Это музей? — Я показала на белое здание с колоннами.

— Нет, больница, — ответил Реллингтон. — Музей есть за углом, исторический. Но он сегодня не работает.

— Жаль. Было бы интересно немного познакомиться с вашей историей.

«Особенно с причинами войны Тьмы и Света», — добавила уже про себя. Впрочем, как раз об этом в музее может ничего и не быть.

— А это что за место? — Мы подошли к кованым воротам, за которыми чуть вдалеке виднелось трехэтажное здание из красного камня.

— Академия, я здесь учился. — Взгляд Реллингтона стал задумчивым.

— Вместе с принцем?

— Да, мы с Кайлом учились на одном курсе и факультете. И Паттисон, кстати, тоже.

— Значит, ваша вражда с тех времен? — не удержалась я от вопроса.

— Наверное. — Реллингтон пожал плечами. — Хотя Люк и до этого был невыносимым, с тех самых пор, как отец взял его в свой дом и признал сыном.

— Возможно, он так себя вел, потому что все унижали его, напоминая о происхождении? — открыто предположила я.

— Никто его не унижал, — поморщился Реллингтон. — Он всегда нападал первым. И с чего это вы его защищаете? Тоже жалеете?


— Я не защищаю Паттисона, мне самой он неприятен с первых дней, просто его озлобленность может быть причиной притеснения в детские годы. Так сказать, психологическая травма, комплексы…

— Вы в каждом пытаетесь найти что-то хорошее и оправдать его? — Он посмотрел на меня с непонятным выражением. — Даже если его нутро темнее Тьмы?

— Пытаюсь, — легко согласилась я. — Мне так проще.

— Это глупо.

— Каждому свое. — Я улыбнулась. — А на каком факультете вы учились? Что-то связанное с военным делом, наверное.

— С чего вы решили? — Реллингтон не скрывал удивления.

— Не знаю. — Я тут же дала задний ход. Не буду же говорить, откуда мне известно, что он участвовал в борьбе со Светлыми. — Мне так показалось.

— Я похож на вояку? — не унимался он.

— Как раз нет, но отчего-то подумалось.

— Я учился на юридическом, — наконец прояснил Реллингтон. — Служил лишь три года, как любой выпускник академии.

— Обязательная служба? — уточнила я. Почему-то мне стало немного легче на душе, когда поняла, что Реллингтон не профессиональный военный. — В моем мире тоже есть подобное.

— А где ваши родители? — решилась я еще на один вопрос, когда мы пошли дальше. — Они разве не в столице живут?

— В пригороде Голдвайна, — прозвучал скупой ответ.

— А почему их не было на балу?

— Они там были.

— Были? — От изумления я едва не споткнулась. Это что же значит, они и меня видели? — И вы с ними не разговаривали?

— Почему же? Перекинулся несколькими словами. — Эта тема Реллингтону была явно неприятна, и я не стала больше ничего спрашивать.

Теперь мне понятно, куда он ходил, когда я отдыхала на балконе. К родителям. Но, по всей видимости, Паула говорила правду: отношения у них натянутые.

Мы оказались на площади, где шла праздничная ярмарка, играла музыка и показывали какое-то представление. Жаль, я не подумала взять с собой денег: вокруг было слишком много соблазнов. А еще хотелось есть, ведь на императорский ужин мы так и не попали.

— Мы можем зайти в ресторан, — словно подслушав мои мысли, предложил Реллингтон.

— А как вы смотрите на то, чтобы попробовать вон те колбаски? — обрадовавшись, внесла я встречное предложение.

— Уличная еда? — Он с сомнением покосился на лоток с теми самыми колбасками.

— А почему бы и нет? Выглядят они и пахнут аппетитно.

— Ладно. — Реллингтон извлек откуда-то монету в десять кристолей и положил на прилавок перед пожилым продавцом. — Нам вот этого… вашего… Две порции.

— Конечно, милорд, — засуетился тот и стал нанизывать на шпажку колбаски и печеные овощи. — Может, лимонного пунша хотите? Клиенты его хвалят.

Реллингтон посмотрел на меня.

— Хотите?

— А почему бы и нет? — заулыбалась я. — Говорят же, что вкусный.

— Вкусный, вкусный, — закивал продавец и наполнил пуншем два стаканчика.

Получив свою еду, мы расположились на скамеечке неподалеку. Колбаски оказались сочными, пряными и очень сытными.

— Ну как вам? — поинтересовалась я у Реллингтона.

Он ел медленно и все с тем же выражением недоверия на лице.

— Вполне съедобно, — изрек наконец.

— Пунш тоже приятный на вкус. — Я отпила из стаканчика.

— Ваш напиток был вкуснее. — Он тоже сделал несколько глотков и отставил стакан на скамейку.

— Какой напиток? — не поняла я.

— С лимоном и мятой…

— Мохито, что ли? — удивилась я. — Когда вы его пробовали?