Мне нужна жена

- Что я тебе сделала, Лиза? За что? – растерянно бормочу я, пожимая плечами. – За что? Я тебе в жизни никогда ничего не делала плохого. Никогда. За что?



- За то, что ты родилась. Я тебя ненавидела с первого дня, когда некогда любимый папочка, принес подарок маме. Мне было всего четыре, но я помню каждую ночь, когда мама плакала, в ожидании того, когда же папа принесет новорожденную тварь. Он плакала, плакала и снова плакала. Не знаю, как она умудрилась тебя не задушить. Она еще и смесью тебя кормила. Тебя! Нагулянную мразь. Кормила, пеленала. Я помню ее каждую слезинку, когда она думала, что за ней никто не смотрит. А я все помню, даже будучи настолько мелкой. Помню, как папа забил на одного ребенка, и все внимание уделял тебе. Ни мне, ни маме, а тебе. У него была дочь, такая же как и ты, ничем не хуже. Я не была хуже! Маленькая и нуждающаяся в его ласке и любви, ни меньше твоего, - последние слова Лиза произносит уже дрожащим голосом и наконец-то на некогда уверенном лице появляются не только эмоции, но и слезы, которые она тут же смахивает рукой.



- Я была младенцем. А если бы я была рождена твоей матерью, ты бы тоже так ненавидела меня?!



- Ты рождена не моей мамой. Ты мразь, которая испортила мамину жизнь и мою! Как же я хотела, чтобы ты сдохла, Саша… ты себе не представляешь. А когда папа попал в аварию и ты, тварь такая, превратилась в пусто место, я наслаждалась как никогда в своей жизни. Господи…какой же это был кайф, смотреть, как ты протираешь папину задницу, меняешь ему памперсы, поднимая его тушу на себе, а он даже не соображает, что его любимица в доме больше никто. Жаль, что папуля прожил не так долго овощем.



- Это просто немыслимо, - теперь уже я смахиваю предательские слезы. – Ты осознаешь, что ты больна. Ты реально больная, Лиза. Тебе голову надо лечить.



- И это мне говорит ноющая и зацикленная на детях, мразь?!



- Заткнись!



- Разбежалась. Я и так всю жизнь молчала и терпела тебя, теперь можно и поговорить. И мне плевать, что мне наркоту подбросят, чтобы как можно быстрее упечь меня на зону. Вообще плевать, куда меня засунет твой Стасик. Главное, что ты, сука, мучилась. Знаешь, когда-то я думала, что не брать тебя на море – это кайф. Смотреть на твое разочарованное лицо было реально приятно. Но кто же знал, что это ерунда, по сравнению с тем, как ты мучилась и тряслась до развода,а уж после так вообще - это был определенный вид кайфа. Жаль, конечно, что всего год. Но я и этому рада. Кстати, помнишь я приходила к тебе на маникюр? Вижу, что помнишь. Так вот, я тогда тоже испытала кайф. Видеть тебя, такую убогенькую, несчастную, обслуживающую других и меня… ммм…. это лучше тысячи оргазмов. Это было прекрасно. Вообще спускать тебя с небес на землю, зажравшуюся сучку, было великолепно. Смотри, Алечка, не попадись снова, а то недаром говорят – там где тонко, там и рвется. Чтоб у тебя все п…



Договорить я ей просто не дала. Плюнула в лицо и, вскочив со стула, быстро направилась к выходу. И только у двери остановилась и снова, сама не зная зачем, взглянула на Лизу.



- Чего вылупилась?!



- Мне тебя жаль, но ты заслуживаешь того, чтобы тебя наказали. Ты сделала столько гадостей, а что в итоге? Меня любят, а ты как раз убогая, никому ненужная тварь, -теперь уже я сказала, словно прыснула ядом, и более не смотря в ее сторону, вышла из помещения, громко хлопнув за собой дверью.





Глава 33




Подхожу к посту охраны и киваю знакомым лицам. Тут же тянусь к сумочке, чтобы достать паспорт, но в ответ слышу простое «проходите». На меня никто не косится и ничего не спрашивают. Напротив – пропускают вполне добродушно, даже не спросив кто я и к кому. Знаю, что это заслуга Стаса. Когда-то давно, когда Сафронов впервые арендовал для своей команды этаж, меня дико бесил тот факт, что иногда меня не пропускали с первого раза. Каюсь, пару раз даже вела себя как истеричка, тыча паспортом и тем, что меня обязаны знать в лицо. Сейчас становится стыдно, осознавая, что это их работа, а не возможность разозлить.



Нажимаю на кнопку и не спеша захожу в лифт. Душно. Дико душно. И легкое хлопковое платье, как и кондиционеры, не спасают. Непривычная жара для конца мая добивает. Хотя вру, наверное, душно мне от другого. Я тупо боюсь, что Стас меня не поймет. Не поймет и не сделает то, о чем попрошу. И эта мысль добивает больше, чем духота.



Выхожу на нужном мне этаже и ощущаю нехватку воздуха, от огромного количества работников, которые двигаются так быстро, словно пытаются согреться, а не наоборот. Быстро прохожу мимо рабочего места секретаря, замечая заваленный бумагами стол и, только дойдя до кабинета Стаса, осознаю, что у него так и нет секретарши, несмотря на то, что он полноценно вернулся к рабочим делам сразу после возвращения от Вольских. Десять дней без секретаря и кофе – это мощно. Впервые за последние два дня улыбаюсь, осознавая, что возможно ее нет, по причине отсутствия женщины нужного возраста, а не потому что нет желающих работать в столь крупной компании. Забавно, если Стас и правда не нанимает молоденькую секретаршу, потому что не хочет меня злить или вообще боится моей реакции.



Тихонько приоткрываю дверь, не стучась, и сразу же попадаю взглядом на сидящего за столом Стаса. Не ожидал. По глазам вижу – растерян.



- Ты что здесь делаешь? – встает из-за стола, подходя прямо ко мне.



- Пришла заняться сексом, чтобы этим тебя задобрить, и ты бы выполнил потом мою просьбу, - сажусь на диван, откидывая голову на сиденье.




- Но...



- Как ты понял, что будет «но»?



- Вид у тебя не сексопредстоящий, -с усмешкой произносит Стас, садясь рядом. Медленно подносит руку к моему лицу и поправляет выбившуюся прядь волос за ухо. – Ну так что там с «но»?



- Но так как мне жарко и нечем дышать – его не будет. Еще и ляжки вспотели. Может даже натерла их без колготок. Их же в жару не наденешь. Вот… поэтому без секса, - Господи, что я несу… А Стас дурак еще и подыгрывает мне, приподнимая подол платья и проводя рукой по внутренней стороне бедра.



- Сухие и совсем ненатертые, - с улыбкой выдает он, я же в ответ начинаю смеяться.



- Ты мне напомнил сейчас рекламу, помнишь про «Дорогой, где ты был?»



- Бегал, - в очередной раз подыгрывает Стас, усмехаясь в голос.



- Странно, но футболка сухая и совсем не пахнет.



- А ты кроссовки понюхай, - отшучивается Сафронов.



- Этого в рекламе уже не было.



- Точно, не было. Ну а если серьезно, четыре часа дня. Ты что, сбежала с работы?



- Нет. Я взяла на неделю отпуск. Все, наверное, думают, что я какая-то ненормальная, сначала поделила смены с новенькой, хотя раньше выпрашивала как можно больше работы, а через день еще и отпуск взяла. Но меня даже не подумали увольнять.



- Отпуск значит. И куда ты хочешь?



- Никуда. Просто за город. В тот дом. И вообще, я хочу туда переехать. Хоть и до работы час, но учитывая, что мне к десяти – самое то. А ты можешь немного опаздывать, сам же себе начальник, да?



- Определенно. Аль, хватит теребить платье, о чем ты хотела меня попросить?



- Возможно, ты посчитаешь меня слабохарактерной дурой, безвольной овцой, лохушкой и прочее. Но я так не могу, - закрываю глаза и сжимаю руками виски. – После разговора с Лизой, все, что я хотела – это наказать ее. Два дня прошло, а я не могу найти себе место. Не могу и все. Вроде бы можно зажить счастливо, свободно, а не получается. Я не могу так. Мне ее жалко. Не перебивай, - уверенно произношу я, прикладывая ладонь ко рту Стаса. - Пройдет неделя, две, три, а я себя сожру. Тупо сожру. И выдохнуть не получится. Как я смогу жить, зная, что она сидит либо за решеткой, либо в психушке, в которую ты хочешь ее запихнуть? Да, я слышала твой разговор и не отрицай, что это не так. Кому будет легче от того, что она просидит год в тюрьме? Или от того, что ее напичкают какой-то гадостью в больнице. Ненависть и обиду лекарствами или тюрьмой не убрать. Она только еще больше озлобится. Пожалуйста, отпустите ее. Пусть живет своей жизнью.



- Нет, - зло бросает Стас, вставая с дивана.



- Она молодая, у нее вся жизнь впереди и пусть люди не меняются, но можно изменить свое отношение к окружающему, - отчаянно продолжаю напирать. - Что бы ты ни говорил, она не конченый человек. Если бы это было так, Лиза бы не помогла сестре того парня, а воспользовалась бы деньгами. Я даже в чем-то ее понимаю. Детская обида, она такая… приставучая, сильная. Я до сих пор помню, как мне было обидно, когда меня на море не брали, а я уже взрослая была, понимаешь? Это всего лишь какое-то море!А она совсем ребенком была.



- Охеренно просто! Ты давай еще пожалей ее! Слушать это не хочу, Саша.