Мне нужна жена

- Что? – поднимаю взгляд на Стаса, который, как ни странно, улыбается. Вполне себе искренне.



- Ну ты же хотела сейчас сказать, что я брехло кукурузное и эти отметины не результат падения от катания на лыжах.



- Я не так хотела сказать, но…



- Суть одна, - заканчивает за меня Сафронов. - Я разбился на машине. Без жертв, но с некоторыми последствиями для себя, - неожиданно легко выдает Стас, от чего хочется его ударить за наигранную легкость. – Ну разве шрамы не украшают мужчин? – встает с сиденья, демонстрируя мне голую задницу, прихватывает веник и возвращается назад, присаживаясь рядом.



- Не знаю, - растерянно бросаю я. - Как давно это было? – задаю вопрос, а сама начинаю тихо себя ненавидеть. Хочется спросить совершенно другое: как, что за последствия. А вместо этого «как давно». Дура! Какая к черту разница было это полгода назад или больше. Вот только кинуться на него с интересующими меня вопросами – не могу. Очень хочу, но не получается. Язык словно к небу прирос.



- Почти сразу после развода. Ложись на живот, Алька, я тебя веником побью.



- Нет. Мне давно уже пора отсюда уйти. Знаешь же, что я терпеть не могу бани, - приподнимаюсь с сиденья, затягивая сильнее простыню, но Стас тут же перехватывает меня за руку и усаживает обратно.



‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍- Надо, Аля, надо. Я из тебя сейчас все плохое изгоню.



- Про себя не забудь, - резко бросаю я.



- Не забуду. Сначала я тебя побью, потом ты меня… веничком. Ну как?



- Я первая, - предлагаю я, прикусывая губу, чтобы не засмеяться.



- Комбинацию из трех пальцев показать? Первый я, Аля. Ложись. Будем окончательно мириться.



- Битьем вениками? – скептически интересуюсь я, а сама внутри испытываю необъяснимое чувство радости.



- В том числе.



- Может идея не плохая, но мы не одни, в чужой бане. И так уже налажали.



- Не бойся, они не придут, пока мы не выйдем.



- Откуда вдруг такая уверенность?



- Я попросил Вольского оставить нас одних. Ну а тут Тамара сама его раньше времени увела. Так что не трусь, Алька.



Сафронов стаскивает с меня простыню, кладет ее на сиденье, я привстаю с места и застываю, глядя на кислое лицо Стаса.




- Трусы?! Мать твою за ногу, кто ходит в баню в трусах?!



- Я.



- Снимай давай.



- Разбежалась.



Ложусь на свою простыню, подкладываю под голову руки и жду. А еще улыбаюсь, сама не зная почему.



- Ты там живой?



- Определенно, апельсинка, - проводит рукой по моему бедру вверх, задевая резинка трусиков. И тут до меня вдруг доходит.



- Почему апельсинка?!



- Да у тебя ножки чуток целлюлитные стали.



Сволочь! На больную мозоль, можно сказать, наступает. Как только узрел при таком свете?! Глубокий вдох и выдох.



- Ну главное, что мне мои бедра нравятся.



- Ой, а мне как нравятся, - игриво шепчет Стас, стягивая с меня трусы. – Я, кстати, пошутил про целлюлит. Думал ты взбесишься и от злости не заметишь то, что я стягиваю с тебя трусишки.



- Я взбесилась. И заметила. Зачем ты мне жопу оголил?



- Чтобы бить, зачем же еще, - усмехается Стас и проводит ладонью по попе. А потом резко замахивается ладонью по ягодице. Не могу сказать, что больно. Нет, просто неожиданно. Но больше всего удивляет то, что дальше Сафронов начинает мять мои «булки».



- Стас?



- Ммм?



- Ты веником меня собирался бить, а не пирожки из моих ягодиц лепить.



- Точно. Отбить жопу, - в очередной раз усмехается Сафронов, начиная бить меня веником по всему телу, не забывая и про задницу.



А мне вдруг стало дико смешно. Еще несколько часов назад я рыдала в ванной от обиды и от того, что все у нас вышло… да вот так вышло. А сейчас лежу, еле сдерживая смех от ударов Сафронова, сопровождающихся какой-нибудь фразой.