Мятеж в империи
Часть 35 из 41 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
– Грузовик есть, его пригонят через полчаса, сейчас разгружают товар, – сказал мой советник, а потом добавил: – Проблема с едой в таком количестве – если только грабануть воинский склад, но на это нужно сутки, а то и двое.
– Ожаровский здесь застрял, ведет бои, – указал на лежащую карту, – до него всего пару часов пути. Вопрос только, как мы пройдем расположение мятежных войск.
– Следует это обсудить с Черновым, – предложил советник.
– Да, выхода другого не вижу, – вздохнув, вновь взял телефонную трубку.
Минут двадцать ждал, пока главарь мятежа ответит. Тем не менее вопрос о прекращении атак на воинский эшелон из Сибири он обещал решить и отдать приказ беспрепятственно нас пропустить. Мне же в свою очередь пришлось дать обещание, что как только окажусь в казачьем войске, то станем готовиться к отходу.
– Господа, – зашел в кабинет посол, – стол накрыт, прошу отобедать.
– Скорее отполдничать, – буркнул Анзор.
– С удовольствием, – улыбнулся я и встал из-за письменного стола. – Уже и не помню, когда полноценно кушал.
– Мои повара это обязательно исправят! – потер ладони Гардинг.
Мы прошли в гостевой зал, так его назвал посол, и в немом удивлении уставились на стол, заставленный различными яствами. Я бы еще добавил – деликатесами. Чего тут только нет! С запеченным поросенком соседствует жареная стерлядь, отдельно стоят розетки с разной икрой, гусь с яблоками выглядит не менее аппетитно, а закрытых крышками судков и не сосчитать. Не обошлось и без горячительных напитков. Графины с беленькой, пара бутылок коньяка, различные вина и, само собой разумеется, шампанское.
– Решили отметить победу мятежников? – невольно вырвался у меня вопрос.
– Иван Макарович, что вы! – замахал на меня Чарльз руками. – Нет, поварам дал указание, чтобы в лепешку расшиблись, но удовлетворили вкусы гостей. Мой шеф-повар решил угодить всем, и я его мнение разделяю.
Что-то мне это напоминает пир во время чумы… От горячительных напитков мы отказались, а вот остальную еду попробовали. Что сказать? Продукты отличные, шеф-повар – мастер своего дела.
– Нам пора, – встал я из-за стола. – Надеюсь, солдат покормили.
– Конечно, – широко улыбнулся посол.
И все же ему явно от меня что-то нужно! Так и стелется, а пока даже намека не дает. Ладно, придет время, сам все расскажет.
Насчет второго и даже первого грузовика я сильно погорячился. По основному тракту мы проехали без проблем, но расстояние-то составило всего километров двадцать, после чего свернули на одну из проселочных дорог. Вот тут-то я вспомнил, что весна в разгаре, а императрица еще не успела приняться за транспортную сеть, если не считать железных дорог. Бронемашине-то грязь и лужи не страшны, прет, не замечая преград. Однако после тридцати метров велел водителю танка с дороги съехать или держаться позади колонны. В колее от гусениц легковые автомобили и грузовики чуть ли не одновременно стали буксовать, а потом и вовсе застряли. Кое-как мы высвободили технику из глиняного плена. Но вскоре уже вновь завязли.
– Иван Макарович, мы так до самого эшелона машины толкать будем, – сказал Анзор. – Кстати, до него еще двадцать верст, такими темпами доберемся только за пару суток.
– Предлагай, – согласился я, раздумывая, с кем бы грузовики отправить назад в столицу.
Бросать машины, которые нам не принадлежат, на лесной дороге? Как-то это неправильно.
– Пусть посол выделит двух охранников, которые водить умеют, до тракта проводим, – махнул советник в обратную сторону, – уехали-то – всего ничего.
– Думаешь, он на это пойдет? – глянул я на легковой автомобиль с флажком, в салоне которого посол пытается обаять Лису-Марию.
– Так вариантов нет, – пожал плечами Анзор. – Кстати, два автомобиля можно к бронемашине привязать, та их по любой грязюке протащит.
Посол согласился отправить грузовики в столицу, ничуть не обеспокоился, что у него сократилась охрана. Правда, пару минут давал наставления своим людям, отведя их в сторону, чтобы никто не услышал. Впрочем, говорили бегло и на английском языке. Солдаты дотолкали грузовики до тракта, и те отправились в Москву. К танку прицепили сначала одну машину, а к той уже вторую. Получилась этакая сцепка на тросах. Единственное плохое в этой ситуации – грязь месить сапогами. Скорость передвижения заметно снизилась. Когда уже стало темнеть, впереди увидели горящие костры, а вскоре и с дозором мятежников столкнулись. Чернов не обманул, да и до Ожаровского, по всей видимости, мой приказ дошел, боевых действий с обеда нет ни с одной из сторон, даже одиночных выстрелов.
– Комиссар Пагешин, – представился эсер, командующий мятежниками, когда за ним сходили дозорные. – Вы отправляетесь в Сибирь?
Наша небольшая колонна в это время дожидалась командира мятежников под дулами винтовок. Отдай я приказ, и мы могли бы этот заслон враз смять, в том числе и батарею пушек уничтожить. Не смогли бы краснобантовые отреагировать. Для меня пока загадка, почему Ожаровский не отправил пару бронемашин, чтобы те зашли с тыла. Или есть какие-то к этому препятствия, которых не вижу, или что-то еще. Не думаю, что атаман не понимает преимущества броневиков перед пехотой.
– Да, я наместник Урала, – ответил ему.
– Посол Соединенного королевства Великобритании и Ирландии, сэр Чарльз Гардинг, – чопорно представился наш гарант безопасности. – Господин, ой, простите, товарищ Чернов попросил меня сопроводить господина наместника Урала и его людей. Кстати, им обещана полная неприкосновенность!
– Я в курсе, – зло глянул в мою сторону комиссар и сплюнул. – Пропустим, как не пропустить, и, надеюсь, свидимся еще.
Угрожает или пытается провоцировать конфликт? Ну, на провокации подобного рода давно не ведусь, не маленький ребенок. А ведь когда говорят: «Слабо́?» – или: «Ты меня уважаешь?» – потом наворочено бывает столько, что плакать хочется от человеческой глупости.
– Иван Макарович, – подошел ко мне Анзор, – следует кого-нибудь из солдат или офицеров впереди к атаману отправить. Вдруг свои палить начнут?
– По бронемашине? – хмыкнул я. – Ты, часом, не простудился? Ни у кого же нет такой техники, а нас они должны ждать.
– Черт! Простите, что-то не подумал, – сокрушенно махнул рукой мой советник.
Судя по количеству костров, странно, как Ожаровский сумел позиции удержать. Численное превосходство мятежников многократно. Это я подметил, когда оказались примерно посередине между двумя противоборствующими сторонами.
– Иван Макарович, скажите, вы рады, что для вас все закончилось и смогли добраться до своих? – поинтересовался Чарльз.
– Закончилось? – переспросил я и криво усмехнулся: – Хм, боюсь, все только начинается.
Как ни печально, а это именно так. Очень хочу избежать гражданской войны, которая, по сути, уже началась. Этого далеко не все понимают, как и опасности для всего народа. Конечно, у революционеров лозунги заманчивые, но они нереальны, если только у власти надолго не задержится очень уж идейный человек, который подберет себе такую же команду. Интересно, а сам бы я на чью сторону встал, не зная того, что произошло в моем мире? Задумался – и ответить себе не смог. Точнее, все зависит от пропаганды: убедят в правильности революционного пути – пошел бы за эсерами. Хотя нет, вряд ли, слишком уж их идеи малореализуемы. Найти общество с идеальными устремлениями? А в данном случае – его создать! Впрочем, «никогда не говори «никогда», – это в данный момент я имею ясное и четкое представление, а гадать, что будет дальше, – не берусь.
Наша бронемашина медленно ползет вперед, таща за собой легковые автомобили в окружении солдат и офицеров. За нами наблюдают как мятежники, так и казаки. Готов поспорить, что приданные воинскому эшелону бронемашины готовы в любой момент открыть огонь. Наверняка атаман такой приказ отдал, подстраховываясь от провокаций. Как я и договаривался с водителем нашего танка, когда до позиций атамана осталось около двухсот метров, мы остановились, а я из автомобиля выбрался.
Вместе с присоединившимся ко мне Анзором, повесив на плечо автоматы, мы медленно пошли к воинскому эшелону.
– Иван Макарович, может, закурим? – предложил мой друг.
– Неуютно идти, когда десятки винтовок на тебя нацелены? – хмыкнул я и передернул плечами.
– Не то слово! – согласился Анзор. – Только насчет десятков я бы поспорил! Наверняка не меньше сотни, да еще и в прорезь пулеметного щитка нас пытаются рассмотреть. А вдруг у кого-то нервы сдадут? Случайно выстрелит неопытный солдат – и пойдет такая свистопляска, что чертям страшно покажется.
– Уболтал! – рассмеялся я. – Давай доставай папиросы!
Мы закурили и, подшучивая друг над другом, продолжили движение. Повезло? Наверное. Не раздалось ни единого выстрела, и мы дошли без приключений. Правда, после того как с Ожаровским не по-уставному обнялись сначала я, а потом и Анзор, мой советник заметил:
– Мля, у меня вся спина от пота мокрая!
– Не у тебя одного, – хмыкнул я и посмотрел на атамана. – Владимир Федорович, отдайте приказ собираться, мы возвращаемся.
– Все так плохо? – мрачно уточнил Ожаровский.
– Могло сложиться и хуже, – вздохнул я. – Тем не менее в этом сражении победа не за нами. Командуйте, атаман.
– Понял, – мрачно ответил Владимир Федорович. – Проходите в середину эшелона, там штабной вагон.
– Да, чуть не забыл, – остановился я. – С нами едет посол Британии, он выступил гарантом договоренностей. – Чувствуя, что возникнут дополнительные вопросы, поднял руку и уточнил: – Потом о его роли расскажу. Так вот, сэру Гардингу следует выделить какое-нибудь купе, если есть, но ни во что не посвящать.
– Иван Макарович, ты не забыл про госпожу журналистку? – спросил Анзор.
– Эту особу лучше держать в поле зрения, – усмехнулся я. – Когда поймет, что знает много и может навредить, выдав планы, то и вести себя не так станет. Знаю натуру журналистов, им бы пофантазировать и тиснуть сенсационный материал, основанный на спорных фактах и домыслах.
– Ну, не уверен, – задумчиво сказал советник, – хотя, возможно, вы правы, ваше высокопревосходительство. Я-то уже обозначил собственную позицию – что с Лисой не справлюсь, если только не прикажете ее под замок посадить.
– И цепями приковать, – усмехнулся я. – Нет, не прикажу, обязательно с ней общий язык найдем. Если же будет упрямиться, то на перевоспитание отцу Даниилу ее сдам.
А в том, что священнослужитель журналистку сумеет перевоспитать, я уверен на все сто. Главное, чтобы она от него не сбежала. Хотя куда пойдет-то? В столице явно не прижилась и теперь, поджав хвост, возвращается. Ну, многого не знаю, допускаю, что поменяла свой взгляд на происходящие события, когда поняла, чем грозит власть эсеров. Что ни говори, а сложить одно с другим она способна, в том числе и сделать далеко идущие выводы.
Вскоре прибыл уцелевший броневик, таща за собой машины. Людей разместили, послу с охранниками выделили два купе и стали готовиться к отправлению. В штабной вагон я попал уже под утро, до того осматривал подбитые танки и готовил их к уничтожению. Увы, забрать с собой не представляется возможным. Грузовые платформы у воинского эшелона есть, а вот затащить на них неисправную технику не получится. Конечно, я долго раздумывал, восстановить танки не так и сложно, да только времени потеряем не менее пары дней. Необходимо сколотить настилы, чтобы бронемашины по ним затащить. Вот только не факт, что удастся это сделать, а время терять никак нельзя. Опять-таки есть договоренность с мятежниками, и нарушать ее не стоит.
Утром в сопровождении бронемашин, которые охраняют эшелон, состав тронулся в обратный путь. За окном догорает наша покореженная техника, с нее сняты пулеметы, вытащен почти весь боезапас. Первый взрыв – и от одной из бронемашин остается груда искореженного металла.
– Господа офицеры, – обратился я к собравшимся, – как ни печально, но следует признать, что мы опоздали на помощь императрице. Тем не менее считаю, что планы мятежников мы сумели нарушить и события пошли не по их замыслу. Ольга Николаевна отправилась в Крым, отречение она не подписала.
– Гм, ваше высокопревосходительство, так что же с империей-то будет? – спросил меня атаман Ожаровский.
– Как ни печально признавать, но на какое-то время врагам удалось расколоть Россию. – вздохнул я. – Тем не менее надеюсь, что ненадолго. Не удержать власть эсерам, вскоре начнется анархия. Мы же постараемся собраться с силами и как можно быстрее вернуться, чтобы не допустить братоубийственной войны и помочь императрице справиться с врагами.
– Извините, ваше высокопревосходительство, – обратился ко мне есаул в летах и с наградами на груди, – так когда мы освободим от мятежников столицу? Казаки рвутся в бой, считают, что могли бы справиться. Пару дней – и заслон прорвут. – Он крякнул, провел по пышным усам ладонью и продолжил: – Возможно, стоит до Нижнего Новгорода дойти, разгрузиться и пешим маршем на столицу двинуть? Опять-таки соберем ополчение, гарнизоны к нам примкнут, солдат окажется в вашем распоряжении уже намного больше.
– А революционеры будут на все это снисходительно смотреть и победу праздновать? – покачал я головой. – Как ни прискорбно говорить, часть флота поддержала мятеж, а остальные продолжают нести рутинную службу, отказавшись вмешиваться во внутренние дела страны. Такой вариант я допускал, но точно не смог просчитать развитие событий; боюсь, сил у нас не хватит. Рисковать не имеем права, ни жизнями, ни империей, нельзя нам проиграть в этой войне, как и в любой другой. Нам следует учесть собственные ошибки, перегруппировать силы и разгромить мятежников по всем направлениям.
– Гм, Иван Макарович, – покрутил шеей Ожаровский, – великодушно прошу простить, а что вы подразумеваете под всеми направлениями?
– В первую очередь подданным императрицы необходимо объяснить все доходчиво, чтобы они сами разуверились в эсерах и тех, кто за ними стоит. Когда народ поймет, что лозунги – всего лишь слова, а жизнь становится хуже, то и сам не захочет перемен и будет молиться, чтобы Ольга Николаевна на трон вернулась, – устало ответил я. – Зная же отношение эсеров к церкви, уверен, что верующие на нашей стороне окажутся.
– Дай-то бог, – перекрестился Ожаровский.
– Поэтому нам следует как можно быстрее добраться до Екатеринбурга, – мысленно прикинул и добавил: – Через два месяца, если не раньше, выступим и очистим центральную часть империи от мятежа. Так и передайте подчиненным, – подвел я черту, а потом оглядел собравшихся. – Господа, если есть вопросы – задавайте. – Никто не проронил ни слова, даже журналистка, которая находилась тут же, и та промолчала. – С вашего позволения пойду немного отдохну, если что-то случится, то незамедлительно сообщайте.
В купе, которое мне и Анзору выделили (сам себе мог любое выбрать, но попросил разместить нас с советником, чтобы никого не ущемить), кое-как разделся и умылся, после чего завалился на полку. Думал, что не усну от мощного храпа своего друга, который обещался меня охранять, но еще голову на подушку не опустил, а его уже сон сморил. Но и сам я дрых как убитый и проспал до вечера. Снов не видел, возможно, их просто не запомнил. За это время мы преодолели большое расстояние и подъехали к Нижнему Новгороду. Эшелон встал у перрона, на котором толпа народа.
– А почему не двигаемся? – поинтересовался я.
– Так не дают разрешение, – ответил Анзор, который вошел в купе и слышал мои слова.
– И атаман не может ускорить дело? – Обернувшись, удивленно посмотрел на своего советника.
– Может, – хмыкнул он, – однако ему требуется ваше указание, а он вас, ваше высокопревосходительство, не пожелал тревожить. Да и стоим-то всего ничего, еще и часа не прошло.
– Так что же произошло-то?! – чувствуя, что начинаю терять терпение, чуть резче, чем следовало, спросил я и покаялся: – Извини, нервы на пределе.
– Ничего, понимаю, – отмахнулся друг. – Я сам виноват, нечего наводить тень на плетень. Градоначальник Нижнего Новгорода, Александр Александрович Соловьев, решил ключи тебе от города вручить и присягу принести, тем самым войдя в состав Сибири.
– Гм, где Нижний Новгород, а где Сибирь? – удивленно покачал я головой. – У градоначальника со знанием географии дело плохо?
– Ага, примерно такой вопрос и задал Владимир Федорович, применив более крепкие выражения, – рассмеялся мой советник. – Знаешь, что ему ответил Александр Александрович?
– Ожаровский здесь застрял, ведет бои, – указал на лежащую карту, – до него всего пару часов пути. Вопрос только, как мы пройдем расположение мятежных войск.
– Следует это обсудить с Черновым, – предложил советник.
– Да, выхода другого не вижу, – вздохнув, вновь взял телефонную трубку.
Минут двадцать ждал, пока главарь мятежа ответит. Тем не менее вопрос о прекращении атак на воинский эшелон из Сибири он обещал решить и отдать приказ беспрепятственно нас пропустить. Мне же в свою очередь пришлось дать обещание, что как только окажусь в казачьем войске, то станем готовиться к отходу.
– Господа, – зашел в кабинет посол, – стол накрыт, прошу отобедать.
– Скорее отполдничать, – буркнул Анзор.
– С удовольствием, – улыбнулся я и встал из-за письменного стола. – Уже и не помню, когда полноценно кушал.
– Мои повара это обязательно исправят! – потер ладони Гардинг.
Мы прошли в гостевой зал, так его назвал посол, и в немом удивлении уставились на стол, заставленный различными яствами. Я бы еще добавил – деликатесами. Чего тут только нет! С запеченным поросенком соседствует жареная стерлядь, отдельно стоят розетки с разной икрой, гусь с яблоками выглядит не менее аппетитно, а закрытых крышками судков и не сосчитать. Не обошлось и без горячительных напитков. Графины с беленькой, пара бутылок коньяка, различные вина и, само собой разумеется, шампанское.
– Решили отметить победу мятежников? – невольно вырвался у меня вопрос.
– Иван Макарович, что вы! – замахал на меня Чарльз руками. – Нет, поварам дал указание, чтобы в лепешку расшиблись, но удовлетворили вкусы гостей. Мой шеф-повар решил угодить всем, и я его мнение разделяю.
Что-то мне это напоминает пир во время чумы… От горячительных напитков мы отказались, а вот остальную еду попробовали. Что сказать? Продукты отличные, шеф-повар – мастер своего дела.
– Нам пора, – встал я из-за стола. – Надеюсь, солдат покормили.
– Конечно, – широко улыбнулся посол.
И все же ему явно от меня что-то нужно! Так и стелется, а пока даже намека не дает. Ладно, придет время, сам все расскажет.
Насчет второго и даже первого грузовика я сильно погорячился. По основному тракту мы проехали без проблем, но расстояние-то составило всего километров двадцать, после чего свернули на одну из проселочных дорог. Вот тут-то я вспомнил, что весна в разгаре, а императрица еще не успела приняться за транспортную сеть, если не считать железных дорог. Бронемашине-то грязь и лужи не страшны, прет, не замечая преград. Однако после тридцати метров велел водителю танка с дороги съехать или держаться позади колонны. В колее от гусениц легковые автомобили и грузовики чуть ли не одновременно стали буксовать, а потом и вовсе застряли. Кое-как мы высвободили технику из глиняного плена. Но вскоре уже вновь завязли.
– Иван Макарович, мы так до самого эшелона машины толкать будем, – сказал Анзор. – Кстати, до него еще двадцать верст, такими темпами доберемся только за пару суток.
– Предлагай, – согласился я, раздумывая, с кем бы грузовики отправить назад в столицу.
Бросать машины, которые нам не принадлежат, на лесной дороге? Как-то это неправильно.
– Пусть посол выделит двух охранников, которые водить умеют, до тракта проводим, – махнул советник в обратную сторону, – уехали-то – всего ничего.
– Думаешь, он на это пойдет? – глянул я на легковой автомобиль с флажком, в салоне которого посол пытается обаять Лису-Марию.
– Так вариантов нет, – пожал плечами Анзор. – Кстати, два автомобиля можно к бронемашине привязать, та их по любой грязюке протащит.
Посол согласился отправить грузовики в столицу, ничуть не обеспокоился, что у него сократилась охрана. Правда, пару минут давал наставления своим людям, отведя их в сторону, чтобы никто не услышал. Впрочем, говорили бегло и на английском языке. Солдаты дотолкали грузовики до тракта, и те отправились в Москву. К танку прицепили сначала одну машину, а к той уже вторую. Получилась этакая сцепка на тросах. Единственное плохое в этой ситуации – грязь месить сапогами. Скорость передвижения заметно снизилась. Когда уже стало темнеть, впереди увидели горящие костры, а вскоре и с дозором мятежников столкнулись. Чернов не обманул, да и до Ожаровского, по всей видимости, мой приказ дошел, боевых действий с обеда нет ни с одной из сторон, даже одиночных выстрелов.
– Комиссар Пагешин, – представился эсер, командующий мятежниками, когда за ним сходили дозорные. – Вы отправляетесь в Сибирь?
Наша небольшая колонна в это время дожидалась командира мятежников под дулами винтовок. Отдай я приказ, и мы могли бы этот заслон враз смять, в том числе и батарею пушек уничтожить. Не смогли бы краснобантовые отреагировать. Для меня пока загадка, почему Ожаровский не отправил пару бронемашин, чтобы те зашли с тыла. Или есть какие-то к этому препятствия, которых не вижу, или что-то еще. Не думаю, что атаман не понимает преимущества броневиков перед пехотой.
– Да, я наместник Урала, – ответил ему.
– Посол Соединенного королевства Великобритании и Ирландии, сэр Чарльз Гардинг, – чопорно представился наш гарант безопасности. – Господин, ой, простите, товарищ Чернов попросил меня сопроводить господина наместника Урала и его людей. Кстати, им обещана полная неприкосновенность!
– Я в курсе, – зло глянул в мою сторону комиссар и сплюнул. – Пропустим, как не пропустить, и, надеюсь, свидимся еще.
Угрожает или пытается провоцировать конфликт? Ну, на провокации подобного рода давно не ведусь, не маленький ребенок. А ведь когда говорят: «Слабо́?» – или: «Ты меня уважаешь?» – потом наворочено бывает столько, что плакать хочется от человеческой глупости.
– Иван Макарович, – подошел ко мне Анзор, – следует кого-нибудь из солдат или офицеров впереди к атаману отправить. Вдруг свои палить начнут?
– По бронемашине? – хмыкнул я. – Ты, часом, не простудился? Ни у кого же нет такой техники, а нас они должны ждать.
– Черт! Простите, что-то не подумал, – сокрушенно махнул рукой мой советник.
Судя по количеству костров, странно, как Ожаровский сумел позиции удержать. Численное превосходство мятежников многократно. Это я подметил, когда оказались примерно посередине между двумя противоборствующими сторонами.
– Иван Макарович, скажите, вы рады, что для вас все закончилось и смогли добраться до своих? – поинтересовался Чарльз.
– Закончилось? – переспросил я и криво усмехнулся: – Хм, боюсь, все только начинается.
Как ни печально, а это именно так. Очень хочу избежать гражданской войны, которая, по сути, уже началась. Этого далеко не все понимают, как и опасности для всего народа. Конечно, у революционеров лозунги заманчивые, но они нереальны, если только у власти надолго не задержится очень уж идейный человек, который подберет себе такую же команду. Интересно, а сам бы я на чью сторону встал, не зная того, что произошло в моем мире? Задумался – и ответить себе не смог. Точнее, все зависит от пропаганды: убедят в правильности революционного пути – пошел бы за эсерами. Хотя нет, вряд ли, слишком уж их идеи малореализуемы. Найти общество с идеальными устремлениями? А в данном случае – его создать! Впрочем, «никогда не говори «никогда», – это в данный момент я имею ясное и четкое представление, а гадать, что будет дальше, – не берусь.
Наша бронемашина медленно ползет вперед, таща за собой легковые автомобили в окружении солдат и офицеров. За нами наблюдают как мятежники, так и казаки. Готов поспорить, что приданные воинскому эшелону бронемашины готовы в любой момент открыть огонь. Наверняка атаман такой приказ отдал, подстраховываясь от провокаций. Как я и договаривался с водителем нашего танка, когда до позиций атамана осталось около двухсот метров, мы остановились, а я из автомобиля выбрался.
Вместе с присоединившимся ко мне Анзором, повесив на плечо автоматы, мы медленно пошли к воинскому эшелону.
– Иван Макарович, может, закурим? – предложил мой друг.
– Неуютно идти, когда десятки винтовок на тебя нацелены? – хмыкнул я и передернул плечами.
– Не то слово! – согласился Анзор. – Только насчет десятков я бы поспорил! Наверняка не меньше сотни, да еще и в прорезь пулеметного щитка нас пытаются рассмотреть. А вдруг у кого-то нервы сдадут? Случайно выстрелит неопытный солдат – и пойдет такая свистопляска, что чертям страшно покажется.
– Уболтал! – рассмеялся я. – Давай доставай папиросы!
Мы закурили и, подшучивая друг над другом, продолжили движение. Повезло? Наверное. Не раздалось ни единого выстрела, и мы дошли без приключений. Правда, после того как с Ожаровским не по-уставному обнялись сначала я, а потом и Анзор, мой советник заметил:
– Мля, у меня вся спина от пота мокрая!
– Не у тебя одного, – хмыкнул я и посмотрел на атамана. – Владимир Федорович, отдайте приказ собираться, мы возвращаемся.
– Все так плохо? – мрачно уточнил Ожаровский.
– Могло сложиться и хуже, – вздохнул я. – Тем не менее в этом сражении победа не за нами. Командуйте, атаман.
– Понял, – мрачно ответил Владимир Федорович. – Проходите в середину эшелона, там штабной вагон.
– Да, чуть не забыл, – остановился я. – С нами едет посол Британии, он выступил гарантом договоренностей. – Чувствуя, что возникнут дополнительные вопросы, поднял руку и уточнил: – Потом о его роли расскажу. Так вот, сэру Гардингу следует выделить какое-нибудь купе, если есть, но ни во что не посвящать.
– Иван Макарович, ты не забыл про госпожу журналистку? – спросил Анзор.
– Эту особу лучше держать в поле зрения, – усмехнулся я. – Когда поймет, что знает много и может навредить, выдав планы, то и вести себя не так станет. Знаю натуру журналистов, им бы пофантазировать и тиснуть сенсационный материал, основанный на спорных фактах и домыслах.
– Ну, не уверен, – задумчиво сказал советник, – хотя, возможно, вы правы, ваше высокопревосходительство. Я-то уже обозначил собственную позицию – что с Лисой не справлюсь, если только не прикажете ее под замок посадить.
– И цепями приковать, – усмехнулся я. – Нет, не прикажу, обязательно с ней общий язык найдем. Если же будет упрямиться, то на перевоспитание отцу Даниилу ее сдам.
А в том, что священнослужитель журналистку сумеет перевоспитать, я уверен на все сто. Главное, чтобы она от него не сбежала. Хотя куда пойдет-то? В столице явно не прижилась и теперь, поджав хвост, возвращается. Ну, многого не знаю, допускаю, что поменяла свой взгляд на происходящие события, когда поняла, чем грозит власть эсеров. Что ни говори, а сложить одно с другим она способна, в том числе и сделать далеко идущие выводы.
Вскоре прибыл уцелевший броневик, таща за собой машины. Людей разместили, послу с охранниками выделили два купе и стали готовиться к отправлению. В штабной вагон я попал уже под утро, до того осматривал подбитые танки и готовил их к уничтожению. Увы, забрать с собой не представляется возможным. Грузовые платформы у воинского эшелона есть, а вот затащить на них неисправную технику не получится. Конечно, я долго раздумывал, восстановить танки не так и сложно, да только времени потеряем не менее пары дней. Необходимо сколотить настилы, чтобы бронемашины по ним затащить. Вот только не факт, что удастся это сделать, а время терять никак нельзя. Опять-таки есть договоренность с мятежниками, и нарушать ее не стоит.
Утром в сопровождении бронемашин, которые охраняют эшелон, состав тронулся в обратный путь. За окном догорает наша покореженная техника, с нее сняты пулеметы, вытащен почти весь боезапас. Первый взрыв – и от одной из бронемашин остается груда искореженного металла.
– Господа офицеры, – обратился я к собравшимся, – как ни печально, но следует признать, что мы опоздали на помощь императрице. Тем не менее считаю, что планы мятежников мы сумели нарушить и события пошли не по их замыслу. Ольга Николаевна отправилась в Крым, отречение она не подписала.
– Гм, ваше высокопревосходительство, так что же с империей-то будет? – спросил меня атаман Ожаровский.
– Как ни печально признавать, но на какое-то время врагам удалось расколоть Россию. – вздохнул я. – Тем не менее надеюсь, что ненадолго. Не удержать власть эсерам, вскоре начнется анархия. Мы же постараемся собраться с силами и как можно быстрее вернуться, чтобы не допустить братоубийственной войны и помочь императрице справиться с врагами.
– Извините, ваше высокопревосходительство, – обратился ко мне есаул в летах и с наградами на груди, – так когда мы освободим от мятежников столицу? Казаки рвутся в бой, считают, что могли бы справиться. Пару дней – и заслон прорвут. – Он крякнул, провел по пышным усам ладонью и продолжил: – Возможно, стоит до Нижнего Новгорода дойти, разгрузиться и пешим маршем на столицу двинуть? Опять-таки соберем ополчение, гарнизоны к нам примкнут, солдат окажется в вашем распоряжении уже намного больше.
– А революционеры будут на все это снисходительно смотреть и победу праздновать? – покачал я головой. – Как ни прискорбно говорить, часть флота поддержала мятеж, а остальные продолжают нести рутинную службу, отказавшись вмешиваться во внутренние дела страны. Такой вариант я допускал, но точно не смог просчитать развитие событий; боюсь, сил у нас не хватит. Рисковать не имеем права, ни жизнями, ни империей, нельзя нам проиграть в этой войне, как и в любой другой. Нам следует учесть собственные ошибки, перегруппировать силы и разгромить мятежников по всем направлениям.
– Гм, Иван Макарович, – покрутил шеей Ожаровский, – великодушно прошу простить, а что вы подразумеваете под всеми направлениями?
– В первую очередь подданным императрицы необходимо объяснить все доходчиво, чтобы они сами разуверились в эсерах и тех, кто за ними стоит. Когда народ поймет, что лозунги – всего лишь слова, а жизнь становится хуже, то и сам не захочет перемен и будет молиться, чтобы Ольга Николаевна на трон вернулась, – устало ответил я. – Зная же отношение эсеров к церкви, уверен, что верующие на нашей стороне окажутся.
– Дай-то бог, – перекрестился Ожаровский.
– Поэтому нам следует как можно быстрее добраться до Екатеринбурга, – мысленно прикинул и добавил: – Через два месяца, если не раньше, выступим и очистим центральную часть империи от мятежа. Так и передайте подчиненным, – подвел я черту, а потом оглядел собравшихся. – Господа, если есть вопросы – задавайте. – Никто не проронил ни слова, даже журналистка, которая находилась тут же, и та промолчала. – С вашего позволения пойду немного отдохну, если что-то случится, то незамедлительно сообщайте.
В купе, которое мне и Анзору выделили (сам себе мог любое выбрать, но попросил разместить нас с советником, чтобы никого не ущемить), кое-как разделся и умылся, после чего завалился на полку. Думал, что не усну от мощного храпа своего друга, который обещался меня охранять, но еще голову на подушку не опустил, а его уже сон сморил. Но и сам я дрых как убитый и проспал до вечера. Снов не видел, возможно, их просто не запомнил. За это время мы преодолели большое расстояние и подъехали к Нижнему Новгороду. Эшелон встал у перрона, на котором толпа народа.
– А почему не двигаемся? – поинтересовался я.
– Так не дают разрешение, – ответил Анзор, который вошел в купе и слышал мои слова.
– И атаман не может ускорить дело? – Обернувшись, удивленно посмотрел на своего советника.
– Может, – хмыкнул он, – однако ему требуется ваше указание, а он вас, ваше высокопревосходительство, не пожелал тревожить. Да и стоим-то всего ничего, еще и часа не прошло.
– Так что же произошло-то?! – чувствуя, что начинаю терять терпение, чуть резче, чем следовало, спросил я и покаялся: – Извини, нервы на пределе.
– Ничего, понимаю, – отмахнулся друг. – Я сам виноват, нечего наводить тень на плетень. Градоначальник Нижнего Новгорода, Александр Александрович Соловьев, решил ключи тебе от города вручить и присягу принести, тем самым войдя в состав Сибири.
– Гм, где Нижний Новгород, а где Сибирь? – удивленно покачал я головой. – У градоначальника со знанием географии дело плохо?
– Ага, примерно такой вопрос и задал Владимир Федорович, применив более крепкие выражения, – рассмеялся мой советник. – Знаешь, что ему ответил Александр Александрович?