Мистер Невозможность
Часть 16 из 47 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
– Все любят живительные магниты, – заявила Джо Фишер.
– Я бы не сказала, что в восторге.
– Они нравятся всем, – настаивала Фишер. – Всем и каждому. Всегда.
Джордан в компании Джо Фишер находилась глубоко под землей, в винном погребе особняка на Честнат-Хилл, в каких-то паре миль от Бостона. Ей потребовалось всего несколько бессонных часов, чтобы свыкнуться с мыслью о существовании живительных магнитов и решить выяснить о них абсолютно все.
Потому что она обязана обладать одним из них.
Это реальный шанс на будущее.
Джордан не хотела звонить приспешнице Барбары и подтверждать, что заинтересована, но это, пожалуй, был самый эффективный путь. Казалось очевидным, что Боудикка не может единолично владеть всеми живительными магнитами в мире, поэтому требовалось узнать о них как можно больше, прежде чем отправляться на поиски. К тому же Джордан пришлись не по душе условия рандеву – встречу назначили на их территории, в настоящем подземном бункере, без шуток. Все попытки договориться о более приемлемом месте оказались бесполезными.
«Дело не в тебе, – объяснила Боудикка, – А в нас». Что ж, ладно. Судя по всему, если хранить живительные магниты чуть ближе к поверхности земли, они начнут воздействовать на всех зависимых города.
Джордан задалась вопросом, сколько грез продолжало существовать в реальном мире.
– Сколько их всего? – спросила она. В погребе пахло старостью, но в приятном смысле. Не плесенью, а скорее брожением. Кроме сотен бутылок, покоящихся горлышками наружу по обеим стенам, в конце зала также стояло несколько дубовых бочек. – Я имею в виду всего на планете?
Живительные магниты заполняли элегантную витрину дальше по проходу. Картины на задрапированных тканью мольбертах, разложенные на бархате старинные украшения и скульптуры, достигающие вершин резных колонн и дающие точное представление о размере помещения. Со вкусом подобранное освещение подчеркивало индивидуальность каждого экземпляра. Человеку несведущему было легко принять все это за эксцентричную распродажу произведений искусства для взыскательной публики.
Однако сами части экспозиции вскоре разрушали это впечатление.
Джордан ощущала совокупность их силы, направленную на нее.
Тело переполняли бодрость и энергия, вызывая желание действовать. Словно под воздействием кофеина.
Или наркотика.
Нет, ближе к реальности.
– Всего в мире? – переспросила Фишер. Судя по интонации, вопрос показался ей глупым. Как будто покупательница разглядывала щенка, выставленного на продажу, и спрашивала, сколько в принципе на свете щенков. Мысленно Джордан давно отнесла Фишер к тому типу амбициозных девиц, которым приходится прикладывать массу усилий, чтобы выглядеть учтиво; очевидно, она умела быть любезной, но, разумеется, не могла вести себя иначе, если желала двигаться вверх по карьерной лестнице.
– К сожалению, сейчас я не располагаю данной информацией. Это нетипичный вопрос. – Фишер умело намекнула, что подобный вопрос ставит под сомнение благонадежность покупателя.
Джордан пропустила суждение мимо ушей.
– Эта коллекция. Когда она была собрана?
– Несколько недель назад, в Лондоне. Она уже побывала в Бирмингеме и Дублине. А после отправится в Нью-Йорк, и затем в Вашингтон и Атланту, если к тому времени не окажется полностью распроданной. Кстати, патроны в этих пистолетах настоящие.
– Что? – удивилась Джордан, а затем взглянула на вооруженных охранников у двери. – Ох. Наверное, крайне волнительный опыт.
– Порой живительные магниты заставляют людей терять голову, – сказала Фишер. – И они пытаются украсть их, стоит только отвернуться. А иногда и отворачиваться не приходится.
– И тогда в ход идет проект «Патрон».
– Верно. Не торопитесь с выбором. – Фишер достала телефон. – Я пока подготовлю контракт.
Хладнокровное признание Фишер зародило ощущение, что где-нибудь в другом мире и при других обстоятельствах девушка была бы рада подружиться с Джордан, возможно, потому, что уже убила и съела всех остальных друзей. Они обе были молоды, примерно одного возраста. Просто избрали совершенно разные пути, чтобы пробиться на свет.
– Прямо в телефоне?
– А что еще нужно?
– Действительно, что же еще? – Пока Фишер углубилась в экран гаджета, Джордан подошла к маленькому столику с ножками в виде львиных лап у края витрины и взяла в руки одну из разложенных брошюр. И снова ее поразила гармоничность дизайна Боудикки (черный фон, белый крест на каждой странице, скрупулезно пронумерованные экспонаты, проданные предметы аккуратно выделены маркером). Она медленно шла по проходу, сопоставляя живительные магниты со списком, и вскоре сообразила, что они перечислены в порядке ценности или силы: от самых слабых к невероятно мощным.
24. «Пейзаж с овцами» работы Августа У. Флеминга. Хорошая работа. То, как художник передал игру света на холмах, заставляло зрителя поверить, что автору, вероятно, было очень дорого это место. А еще полотно было огромное, почти десять футов в длину, что не очень подходило Джордан. Может, поэтому картина оценивалась не слишком высоко. Никто ведь не станет ездить на работу с «Пейзажем с овцами» под мышкой.
23. «Автопортрет» Мелиссы К. Лэнг. Если верить брошюре, портрет Лэнг выполнен косметикой прямо на антикварном зеркале, с художественно отломанной половиной рамы. Джордан показалось, что его воздействие чуть сильнее, чем пейзажа, но по сути, работа выглядела одновременно очень хрупкой и невероятно уродливой.
13–22. Десять старинных серебряных ложек с ручками в форме лебедей. Предположительно когда-то их было больше, и собранные вместе, они, наверное, обладали мощной энергией. В брошюре сообщалось, что сейчас собрание имеет достаточную силу, чтобы поддерживать одного зависимого либо придать немного энергии другому ослабленному живительному магниту. В конце концов, ничто не вечно.
12. Урна герцогини. Согласно брошюре, всего их было две – по одной у каждого входа в поместье в Йоркшире. Джордан поинтересовалась, что же случилось со второй, и Фишер объяснила, что предмет был похищен некой женщиной в Лондоне, а затем обнаружен в десяти милях от города. И воровка, и урна погибли во время погони.
11. «Проклятый принц» кисти А. Блока. Абстрактное полотно, в равной степени мощное и красивое, говорилось в брошюре, одинаково подходящее, чтобы украсить собой и спальню холостяка, и прихожую, в зависимости от того, какого зависимого желает поддержать владелец. Джордан уговаривала себя, что не стоит волноваться, получил ли Диклан Линч ее открытку и собирается ли что-то предпринять. Однако ее раздражало, что, взглянув на картину, она сразу же задумалась, как бы на нее отреагировал Диклан, ведь работа очень напоминала те, что он хранил в секрете на чердаке своего дома.
7–10. Фигурки голубых соек в камне. Брошюра описывала лот как пример идеального живительного магнита: мощные, портативные, достаточно сильные, чтобы поддерживать владельца в сознании на протяжении нескольких месяцев или лет, и, что немаловажно для обеспеченных зависимых, предметы можно использовать незаметно и носить при себе. Все фигурки обладали примерно одинаковой силой. Каждая размером с увесистый мужской кулак и весит около пяти фунтов, так что магниты легко спрятать в глубоком кармане пальто. И проще простого украсть. Джордан была не настолько глупа, чтобы попытаться, но и немного удивлена, насколько заманчивой ей показалась идея.
5–6. Гранатовые серьги, 1922 г. Пара безнадежно устаревших и не самых красивых украшений, но, тем не менее, их удобно носить, и они сильны настолько, что даже одна из пары способна удержать зависимого на ногах. Именно поэтому их продавали по отдельности, к тому же за дополнительную плату Боудикка предлагала изготовить точную копию серьги, чтобы владелец мог получить полный набор.
4. Афганский ошейник. Вероятно, собачий. Около пятнадцати сантиметров шириной, красиво и замысловато расшитый бисером, с кожаными ремешками-застежками. Он идеально подошел бы для какой-нибудь гончей грезы, но использовать его для лучшего друга человека казалось пустой тратой ресурсов – мощности вещицы хватило бы, чтобы разбудить все грезы в радиусе сотен ярдов, если бы кто-то решился пройти с ним по городу. Вероятно, ошейнику суждено было оказаться вшитым в корсет или подкладку пиджака, хотя какая-нибудь отчаянная модница вполне могла попытаться украсить им изящную шею.
3. Помолвочное кольцо Мэри-Мэри-Озорницы. Джордан никак не могла решить, трогательно это или невероятно угнетающе. Красивое аккуратное колечко со столь же симпатичным маленьким бриллиантом и крошечными словами «Мэри-Мэри-Озорница», выгравированными на внутренней стороне ободка. Украшение рождало массу вопросов: кто такая Мэри? Она погибла? Неужели продала украшение? Свадьбу отменили? Почему кольцо оказалось оторвано от владелицы? Джордан спросила Фишер, но та не знала, и похоже, ее это не сильно заботило. В любом случае, вещь была настолько сильной, что при необходимости удерживала в сознании не только зависимую невесту, но и целую толпу ее подружек-грез.
2. Чернила. Небольшой флакон женственно изогнутой формы, наполненный темно-зелеными чернилами. Жидкость буквально кипела энергией, с легкостью пробуждающей зависимых от вечного сна. Она умоляла, притягивала взгляд, заставляла ощутить себя живым, бодрым, реальным, даже если ты и так уже живой, бодрый и реальный. Джордан почувствовала себя слегка под кайфом.
1. «Джордан в белом», автор Дж. Х. Хеннесси. Портрет, как отмечалось в брошюре, – одна из последних работ, написанных художницей перед смертью. В сравнении с другими живительными магнитами из верхушки списка этот лот не был достаточно мобилен, но это не имело значения. Картина ошеломляла. Портрет девочки с напряженным взглядом, позирующей в простой белой простыне и с собранными на макушке кудрями. Невероятно мощный. Любой покупатель был бы счастлив украсить им лучшее место в доме и оживить с его помощью целую семью грез.
Джордан очень долго стояла у картины, внимательно изучая «Джордан в белом». Сначала она рассматривала девочку, затем перевела взгляд на подпись: Дж. Х. Хеннесси и снова сосредоточилась на ребенке.
Мать писала портрет дочери.
И хотя Джордан являлась точной копией Хеннесси, она никогда не думала о Дж. Х. Хеннесси как о своей матери. Возможно, потому, что не знала Джей так, как знала ее Хеннесси. В конце концов, Джордан появилась на свет уже после ее смерти. Но постепенно девушка осознала, что это неважно; в памяти Джордан хранились все детские воспоминания Хеннесси, и воспоминания о матери должны были остаться столь же ясными, как остальные.
Но картина обнажала суровую правду. Она помнила далеко не все. Девочка на портрете выглядела настороженной, пугливой, совсем не той Хеннесси, которую знала Джордан, но это совершенно точно была она, на тот момент и Джордан, и Хеннесси в одном лице. Однако Джордан не помнила, как позировала, она вообще не знала о существовании портрета.
Эти воспоминания оказались ей недоступны.
Девушка чувствовала себя странно.
И не понимала почему. Может, причина крылась в том, что она обнаружила часть своей истории, или в воздействии живительных магнитов, а возможно, просто пыталась понять, не собирается ли Боудикка играть в игры с ее разумом.
Она простояла у портрета слишком долго, охранники занервничали. Вероятно, подумывали о проекте «Патрон».
Джордан указала на них пальцами, сложенными в виде пистолета, а затем повернулась к Фишер.
– Как создаются живительные магниты?
– Не понимаю вопроса, – ответила Фишер.
– Кто превращает эти штуки в живительные магниты?
– Разве это не другой вопрос?
– Картина. Ложки. Почему они оказывают подобное воздействие? Это не просто вещи, они работают по-другому, именно поэтому я здесь, не заставляй меня поверить, что я разговариваю сама с собой, подружка… Сила была кем-то заложена в них? Или они были такими изначально? – Джордан заметила гнев на лице Фишер и сама ответила на свой вопрос. – Ты не в курсе, как делают колбасу, которую ты продаешь.
– Вы очень странный человек, – проговорила Фишер.
– Что ж, ладно, – без всякой враждебности продолжила Джордан. – Чего это будет мне стоить? Полагаю, цена исчисляется не в деньгах. Деньги слишком ничтожны.
Фишер пожала плечами.
– Наши клиенты – люди, для которых деньги не имеют значения. – Ее слова прозвучали как хорошо заученная чужая речь.
– Позвольте угадаю, – начала Джордан. – Получив живительный магнит, я должна буду служить вам до скончания века, – она пристально вглядывалась в лицо Фишер. – Я заимствую одну из вещиц, и ты быстренько составляешь крошечный контракт в своем телефоне.
Фишер снова пожала плечами.
Джордан изучала ее, пытаясь понять.
– Поэтому ты здесь? Из-за магнита?
– Нет, многие из нас просто сделали выбор.
– Ах. Думаю, настал момент, когда ты сообщаешь, что решение следует принять быстро, поскольку магниты разлетаются как горячие пирожки.
И снова Фишер лишь пожала плечами.
– Вы облегчаете мне работу.
Она внимательно следила за Джордан, пока та медленно шла вдоль витрины с магнитами. Джо чувствовала, как кричат все ее инстинкты, требуя держаться поблизости. Вероятно, Фишер посчитала, что девушка пытается сделать выбор. На самом деле Джордан подыскивала объяснение, что же объединяет коллекцию. Все лоты являлись произведениями искусства. А точнее, все они были сделаны руками человека. Созданы человеком.
Их тайна гудела в ней.
– Я обязана узнать, – произнесла Фишер, замерев в конце прохода с живительными магнитами. – Поддерживаете ли вы еще отношения с Ронаном Линчем?
Сердце Джордан встрепенулось и, минуя потолок погреба, взлетело прямиком в небо.
Ну конечно.
Ей следовало знать, что это произойдет. Боудикка полагала, что существует только одна Джордан Хеннесси; а она каким-то образом умудрилась забыть об этом. И теперь ей виделись лишь два пути решения проблемы. Придумать причину, по которой она понятия не имеет о местонахождении Ронана после его столь фееричного исчезновения, или признаться, что она копия и вообще ничего о нем не знает. Трудно было решить на ходу, какая правда представляла бо́льшую опасность.
Или, возможно…
– По-твоему, я похожа на телефон? – спросила Джордан.
– Телефон?
– Я бы не сказала, что в восторге.
– Они нравятся всем, – настаивала Фишер. – Всем и каждому. Всегда.
Джордан в компании Джо Фишер находилась глубоко под землей, в винном погребе особняка на Честнат-Хилл, в каких-то паре миль от Бостона. Ей потребовалось всего несколько бессонных часов, чтобы свыкнуться с мыслью о существовании живительных магнитов и решить выяснить о них абсолютно все.
Потому что она обязана обладать одним из них.
Это реальный шанс на будущее.
Джордан не хотела звонить приспешнице Барбары и подтверждать, что заинтересована, но это, пожалуй, был самый эффективный путь. Казалось очевидным, что Боудикка не может единолично владеть всеми живительными магнитами в мире, поэтому требовалось узнать о них как можно больше, прежде чем отправляться на поиски. К тому же Джордан пришлись не по душе условия рандеву – встречу назначили на их территории, в настоящем подземном бункере, без шуток. Все попытки договориться о более приемлемом месте оказались бесполезными.
«Дело не в тебе, – объяснила Боудикка, – А в нас». Что ж, ладно. Судя по всему, если хранить живительные магниты чуть ближе к поверхности земли, они начнут воздействовать на всех зависимых города.
Джордан задалась вопросом, сколько грез продолжало существовать в реальном мире.
– Сколько их всего? – спросила она. В погребе пахло старостью, но в приятном смысле. Не плесенью, а скорее брожением. Кроме сотен бутылок, покоящихся горлышками наружу по обеим стенам, в конце зала также стояло несколько дубовых бочек. – Я имею в виду всего на планете?
Живительные магниты заполняли элегантную витрину дальше по проходу. Картины на задрапированных тканью мольбертах, разложенные на бархате старинные украшения и скульптуры, достигающие вершин резных колонн и дающие точное представление о размере помещения. Со вкусом подобранное освещение подчеркивало индивидуальность каждого экземпляра. Человеку несведущему было легко принять все это за эксцентричную распродажу произведений искусства для взыскательной публики.
Однако сами части экспозиции вскоре разрушали это впечатление.
Джордан ощущала совокупность их силы, направленную на нее.
Тело переполняли бодрость и энергия, вызывая желание действовать. Словно под воздействием кофеина.
Или наркотика.
Нет, ближе к реальности.
– Всего в мире? – переспросила Фишер. Судя по интонации, вопрос показался ей глупым. Как будто покупательница разглядывала щенка, выставленного на продажу, и спрашивала, сколько в принципе на свете щенков. Мысленно Джордан давно отнесла Фишер к тому типу амбициозных девиц, которым приходится прикладывать массу усилий, чтобы выглядеть учтиво; очевидно, она умела быть любезной, но, разумеется, не могла вести себя иначе, если желала двигаться вверх по карьерной лестнице.
– К сожалению, сейчас я не располагаю данной информацией. Это нетипичный вопрос. – Фишер умело намекнула, что подобный вопрос ставит под сомнение благонадежность покупателя.
Джордан пропустила суждение мимо ушей.
– Эта коллекция. Когда она была собрана?
– Несколько недель назад, в Лондоне. Она уже побывала в Бирмингеме и Дублине. А после отправится в Нью-Йорк, и затем в Вашингтон и Атланту, если к тому времени не окажется полностью распроданной. Кстати, патроны в этих пистолетах настоящие.
– Что? – удивилась Джордан, а затем взглянула на вооруженных охранников у двери. – Ох. Наверное, крайне волнительный опыт.
– Порой живительные магниты заставляют людей терять голову, – сказала Фишер. – И они пытаются украсть их, стоит только отвернуться. А иногда и отворачиваться не приходится.
– И тогда в ход идет проект «Патрон».
– Верно. Не торопитесь с выбором. – Фишер достала телефон. – Я пока подготовлю контракт.
Хладнокровное признание Фишер зародило ощущение, что где-нибудь в другом мире и при других обстоятельствах девушка была бы рада подружиться с Джордан, возможно, потому, что уже убила и съела всех остальных друзей. Они обе были молоды, примерно одного возраста. Просто избрали совершенно разные пути, чтобы пробиться на свет.
– Прямо в телефоне?
– А что еще нужно?
– Действительно, что же еще? – Пока Фишер углубилась в экран гаджета, Джордан подошла к маленькому столику с ножками в виде львиных лап у края витрины и взяла в руки одну из разложенных брошюр. И снова ее поразила гармоничность дизайна Боудикки (черный фон, белый крест на каждой странице, скрупулезно пронумерованные экспонаты, проданные предметы аккуратно выделены маркером). Она медленно шла по проходу, сопоставляя живительные магниты со списком, и вскоре сообразила, что они перечислены в порядке ценности или силы: от самых слабых к невероятно мощным.
24. «Пейзаж с овцами» работы Августа У. Флеминга. Хорошая работа. То, как художник передал игру света на холмах, заставляло зрителя поверить, что автору, вероятно, было очень дорого это место. А еще полотно было огромное, почти десять футов в длину, что не очень подходило Джордан. Может, поэтому картина оценивалась не слишком высоко. Никто ведь не станет ездить на работу с «Пейзажем с овцами» под мышкой.
23. «Автопортрет» Мелиссы К. Лэнг. Если верить брошюре, портрет Лэнг выполнен косметикой прямо на антикварном зеркале, с художественно отломанной половиной рамы. Джордан показалось, что его воздействие чуть сильнее, чем пейзажа, но по сути, работа выглядела одновременно очень хрупкой и невероятно уродливой.
13–22. Десять старинных серебряных ложек с ручками в форме лебедей. Предположительно когда-то их было больше, и собранные вместе, они, наверное, обладали мощной энергией. В брошюре сообщалось, что сейчас собрание имеет достаточную силу, чтобы поддерживать одного зависимого либо придать немного энергии другому ослабленному живительному магниту. В конце концов, ничто не вечно.
12. Урна герцогини. Согласно брошюре, всего их было две – по одной у каждого входа в поместье в Йоркшире. Джордан поинтересовалась, что же случилось со второй, и Фишер объяснила, что предмет был похищен некой женщиной в Лондоне, а затем обнаружен в десяти милях от города. И воровка, и урна погибли во время погони.
11. «Проклятый принц» кисти А. Блока. Абстрактное полотно, в равной степени мощное и красивое, говорилось в брошюре, одинаково подходящее, чтобы украсить собой и спальню холостяка, и прихожую, в зависимости от того, какого зависимого желает поддержать владелец. Джордан уговаривала себя, что не стоит волноваться, получил ли Диклан Линч ее открытку и собирается ли что-то предпринять. Однако ее раздражало, что, взглянув на картину, она сразу же задумалась, как бы на нее отреагировал Диклан, ведь работа очень напоминала те, что он хранил в секрете на чердаке своего дома.
7–10. Фигурки голубых соек в камне. Брошюра описывала лот как пример идеального живительного магнита: мощные, портативные, достаточно сильные, чтобы поддерживать владельца в сознании на протяжении нескольких месяцев или лет, и, что немаловажно для обеспеченных зависимых, предметы можно использовать незаметно и носить при себе. Все фигурки обладали примерно одинаковой силой. Каждая размером с увесистый мужской кулак и весит около пяти фунтов, так что магниты легко спрятать в глубоком кармане пальто. И проще простого украсть. Джордан была не настолько глупа, чтобы попытаться, но и немного удивлена, насколько заманчивой ей показалась идея.
5–6. Гранатовые серьги, 1922 г. Пара безнадежно устаревших и не самых красивых украшений, но, тем не менее, их удобно носить, и они сильны настолько, что даже одна из пары способна удержать зависимого на ногах. Именно поэтому их продавали по отдельности, к тому же за дополнительную плату Боудикка предлагала изготовить точную копию серьги, чтобы владелец мог получить полный набор.
4. Афганский ошейник. Вероятно, собачий. Около пятнадцати сантиметров шириной, красиво и замысловато расшитый бисером, с кожаными ремешками-застежками. Он идеально подошел бы для какой-нибудь гончей грезы, но использовать его для лучшего друга человека казалось пустой тратой ресурсов – мощности вещицы хватило бы, чтобы разбудить все грезы в радиусе сотен ярдов, если бы кто-то решился пройти с ним по городу. Вероятно, ошейнику суждено было оказаться вшитым в корсет или подкладку пиджака, хотя какая-нибудь отчаянная модница вполне могла попытаться украсить им изящную шею.
3. Помолвочное кольцо Мэри-Мэри-Озорницы. Джордан никак не могла решить, трогательно это или невероятно угнетающе. Красивое аккуратное колечко со столь же симпатичным маленьким бриллиантом и крошечными словами «Мэри-Мэри-Озорница», выгравированными на внутренней стороне ободка. Украшение рождало массу вопросов: кто такая Мэри? Она погибла? Неужели продала украшение? Свадьбу отменили? Почему кольцо оказалось оторвано от владелицы? Джордан спросила Фишер, но та не знала, и похоже, ее это не сильно заботило. В любом случае, вещь была настолько сильной, что при необходимости удерживала в сознании не только зависимую невесту, но и целую толпу ее подружек-грез.
2. Чернила. Небольшой флакон женственно изогнутой формы, наполненный темно-зелеными чернилами. Жидкость буквально кипела энергией, с легкостью пробуждающей зависимых от вечного сна. Она умоляла, притягивала взгляд, заставляла ощутить себя живым, бодрым, реальным, даже если ты и так уже живой, бодрый и реальный. Джордан почувствовала себя слегка под кайфом.
1. «Джордан в белом», автор Дж. Х. Хеннесси. Портрет, как отмечалось в брошюре, – одна из последних работ, написанных художницей перед смертью. В сравнении с другими живительными магнитами из верхушки списка этот лот не был достаточно мобилен, но это не имело значения. Картина ошеломляла. Портрет девочки с напряженным взглядом, позирующей в простой белой простыне и с собранными на макушке кудрями. Невероятно мощный. Любой покупатель был бы счастлив украсить им лучшее место в доме и оживить с его помощью целую семью грез.
Джордан очень долго стояла у картины, внимательно изучая «Джордан в белом». Сначала она рассматривала девочку, затем перевела взгляд на подпись: Дж. Х. Хеннесси и снова сосредоточилась на ребенке.
Мать писала портрет дочери.
И хотя Джордан являлась точной копией Хеннесси, она никогда не думала о Дж. Х. Хеннесси как о своей матери. Возможно, потому, что не знала Джей так, как знала ее Хеннесси. В конце концов, Джордан появилась на свет уже после ее смерти. Но постепенно девушка осознала, что это неважно; в памяти Джордан хранились все детские воспоминания Хеннесси, и воспоминания о матери должны были остаться столь же ясными, как остальные.
Но картина обнажала суровую правду. Она помнила далеко не все. Девочка на портрете выглядела настороженной, пугливой, совсем не той Хеннесси, которую знала Джордан, но это совершенно точно была она, на тот момент и Джордан, и Хеннесси в одном лице. Однако Джордан не помнила, как позировала, она вообще не знала о существовании портрета.
Эти воспоминания оказались ей недоступны.
Девушка чувствовала себя странно.
И не понимала почему. Может, причина крылась в том, что она обнаружила часть своей истории, или в воздействии живительных магнитов, а возможно, просто пыталась понять, не собирается ли Боудикка играть в игры с ее разумом.
Она простояла у портрета слишком долго, охранники занервничали. Вероятно, подумывали о проекте «Патрон».
Джордан указала на них пальцами, сложенными в виде пистолета, а затем повернулась к Фишер.
– Как создаются живительные магниты?
– Не понимаю вопроса, – ответила Фишер.
– Кто превращает эти штуки в живительные магниты?
– Разве это не другой вопрос?
– Картина. Ложки. Почему они оказывают подобное воздействие? Это не просто вещи, они работают по-другому, именно поэтому я здесь, не заставляй меня поверить, что я разговариваю сама с собой, подружка… Сила была кем-то заложена в них? Или они были такими изначально? – Джордан заметила гнев на лице Фишер и сама ответила на свой вопрос. – Ты не в курсе, как делают колбасу, которую ты продаешь.
– Вы очень странный человек, – проговорила Фишер.
– Что ж, ладно, – без всякой враждебности продолжила Джордан. – Чего это будет мне стоить? Полагаю, цена исчисляется не в деньгах. Деньги слишком ничтожны.
Фишер пожала плечами.
– Наши клиенты – люди, для которых деньги не имеют значения. – Ее слова прозвучали как хорошо заученная чужая речь.
– Позвольте угадаю, – начала Джордан. – Получив живительный магнит, я должна буду служить вам до скончания века, – она пристально вглядывалась в лицо Фишер. – Я заимствую одну из вещиц, и ты быстренько составляешь крошечный контракт в своем телефоне.
Фишер снова пожала плечами.
Джордан изучала ее, пытаясь понять.
– Поэтому ты здесь? Из-за магнита?
– Нет, многие из нас просто сделали выбор.
– Ах. Думаю, настал момент, когда ты сообщаешь, что решение следует принять быстро, поскольку магниты разлетаются как горячие пирожки.
И снова Фишер лишь пожала плечами.
– Вы облегчаете мне работу.
Она внимательно следила за Джордан, пока та медленно шла вдоль витрины с магнитами. Джо чувствовала, как кричат все ее инстинкты, требуя держаться поблизости. Вероятно, Фишер посчитала, что девушка пытается сделать выбор. На самом деле Джордан подыскивала объяснение, что же объединяет коллекцию. Все лоты являлись произведениями искусства. А точнее, все они были сделаны руками человека. Созданы человеком.
Их тайна гудела в ней.
– Я обязана узнать, – произнесла Фишер, замерев в конце прохода с живительными магнитами. – Поддерживаете ли вы еще отношения с Ронаном Линчем?
Сердце Джордан встрепенулось и, минуя потолок погреба, взлетело прямиком в небо.
Ну конечно.
Ей следовало знать, что это произойдет. Боудикка полагала, что существует только одна Джордан Хеннесси; а она каким-то образом умудрилась забыть об этом. И теперь ей виделись лишь два пути решения проблемы. Придумать причину, по которой она понятия не имеет о местонахождении Ронана после его столь фееричного исчезновения, или признаться, что она копия и вообще ничего о нем не знает. Трудно было решить на ходу, какая правда представляла бо́льшую опасность.
Или, возможно…
– По-твоему, я похожа на телефон? – спросила Джордан.
– Телефон?