Мистер Кольт

— Кордыбака, ты почему такой упрямый. Я ведь сказал, дуй в управление.

— Что-то серьезное?

— Ну а ты как думаешь?

— По Святошескому рынку?

— Возможно.

— Понял. Еду.





7





За окном была ночь, но свет в окнах соседних домов давал знать о том, что утро уже наступало. На часах была половина шестого, солнце всходило значительно позже, около семи. Вчера утром оно взошло незамеченным из-за плотной пелены облачности, да и за целый день его так никто и не увидел. По прогнозу обещали, что заладиться сегодня могло только к вечеру, хотя апрельская погода со свойственной по-весеннему непостоянностью за день могла меняться несколько раз, а потому надежда на солнечный и приветливый день впереди оставалась.

Город просыпался, это было уже не только видно, но и слышно: из квартир снизу доносились звуки кухонных хлопот вперемешку с полусонными неразборчивыми голосами, а за стенкой слева иногда злобно тявкала собачонка, реагируя на движения лифтов и возню с утра голодных голубей на балконе.

Далеко внизу на Соломенской изредка, со своей пока еще не частой периодичностью, шурша шинами по асфальту, проносились авто, с каждой последующей минутой сокращая периодичность, чтобы через полчаса уже слить этот шум в единый поток.

Борис проснулся и больше уснуть не мог, как ни силился и ни старался, переворачиваясь с боку на спину, со спины на живот. И это несмотря на то, что лег спать около двух часов ночи. Вечер вчера неожиданно приятно удивил одним непредсказуемым событием, внезапно окунув его в атмосферу другого, необычного, не свойственного для его существования, кусочка жизни. В этом было что-то и притягательное, и соблазнительное, завлекающее своей сказочной и природной обыденностью и в то же время пугающее и чуждое, не свойственное его образам, понятиям и целям, но так случилось.

Домой возвращался уже после восьми вечера: пока заехал в супермаркет за продуктами, потом место для стоянки машины пытался найти. Во дворе не парковался априори, в чужом мог, в своем — никогда. По дворам ездить не стал — смысла не было, приткнулся на Соломенской, метрах в двухстах от дома.

Он увидел ее издали — ту молодую женщину из лифта. Она сидела на скамейке возле подъезда, курила, обхватив свои плечи руками, поеживаясь от прохлады в легкой, пока еще не по погоде курточке. Он ее увидел и узнал и теперь, приближаясь, думал: поздороваться или пройти мимо. Если поздороваться, то она могла опять начать задавать вопросы, а этого не хотелось. После последней их встречи ощущение осталось не вполне приятным. А ведь и сейчас она могла пойти следом за ним в лифт, чтобы потом стоять рядом, сверлить назойливым взглядом и дурные вопросы задавать. Да, не совсем кстати сидела она у подъезда… Оставался вариант поздороваться и пройти мимо.

Однако получилось так, как, видно, желала женщина: она тоже еще издали его заприметила и, когда между ними оставалось несколько шагов, повернула голову в его сторону, близоруко прищурила глаза и небрежно проронила:

— А, соседушка. Вечер добрый. Не проходите мимо.

Все точки над «и» были расставлены, причем одной короткой фразой.

Борис остановился:

— Здравствуйте. Да вот с работы. Не холодно?

Она не ответила, указала на место рядом с собой:

— Присаживайтесь, — и добавила: — Если не торопитесь.

Три секунды он думал, не более. Не огорчать же! Огорчать, конечно, не стал — положил пакет на скамейку, сел рядом. Женщина протянула пачку с сигаретами.

— Не курю.

— Спортсмен? — полушутя спросила она.

— Типа того.

— Не видела, чтобы утром бегал.

Как-то незаметно и даже не задумываясь она перешла на «ты».

— Люблю поспать.

— Вечером, кстати, тоже не видела.

— Рано ложусь.

Женщина опять прищурила глаза:

— На все ответ имеешь?

— Типа того.

— А пиво будешь?


Не ожидая ответа, она достала из пакета пол-литровую банку «Пилснера», открыла и протянула Борису:

— Зовут как?

— Боря. — Он сделал несколько глотков и поставил банку между ними на лавку.

— Хорошо.

— Что хорошо.

— Все хорошо, — она опять поежилась. — Погода хорошая, вечер весь такой, зовут тебя тоже неплохо.

Борис не совсем понял, но согласился.

— А меня Люба, — она взяла банку, сделала несколько глотков и поставила опять между ними. — Значит, с работы?

Борис согласно кивнул.

— Я тоже. В «Сильпо» работаю. Домой идти не хочется.

— Бывает, — Борис поднял банку с пивом, сделал пару глотков. — С мужем поссорились?

— Нет. Просто настроение такое. Дом, работа, дом, работа — серость сплошная. А мужа нет. А ты где работаешь?

— Металлом торгую.

— Это как?

— На складе. Менеджер.

Женщина оценивающе окинула его взглядом:

— По тебе так не скажешь.

— Почему?

— Не похож на офисного работника. Больше на спортсмена.

— Одно другому не мешает.

Она тоже отпила из банки:

— Каким спортом увлекаешься?

— Плаванье.

— В «Спорт Лайф», что ли, ходишь?

Борис согласно кивнул. Некоторое время сидели молча, по очереди прикладываясь к банке, пока она не опустела.

Люба посмотрела на свой пакет:

— Еще пиво будешь?

Борис пожал плечами.

— Здесь нет. Дома есть. Пойдем ко мне?

Они поднялись к ней на девятый этаж. Обстановка в квартире ему понравилась уже с прихожей. Мебель небогатая, но подобрана была со вкусом: ничего лишнего и в то же время все, что нужно было. Их встретил мальчишка лет двенадцати. Люба потрепала его по волосам на голове:

— Уроки сделал, чадо?

— Давно.

— Познакомься, это дядя Боря.

Мальчик по-взрослому протянул руку:

— Виталя.

— Борис.

— Кушал? — материнские заботы проявлялись в первую очередь.

— Да, мам, поел.