Мистер Кольт

— На рынке чем занимался? Официально у кого работал?

— Нет. Так, на подхвате. Шестерил, можно сказать.

— На кого?

— Да много на кого, в основном на администрацию.

Вот с этим свидетелем Валентин чувствовал себя спокойно и уверенно. Это не Сипа, который сто раз подумает и хорошо если скажет, а то ведь так и не скажет, а если что и поведает, ушлый, то не за просто так.

— Почему Букетом называли? — и хотя вопрос этот ценности не имел, все же спросил.

— Разило от него всегда одинаково.

— А именно?

— Несло водкой, пивом, луком одновременно и еще непонятно чем постоянно изо рта.

Кордыбака поморщился и посмотрел в блокнот:

— С этим понятно. Переходим дальше. Встреча.

— Да, встречался он в тот день, ну перед убийствами, — Дмитрий напрягся. — С человеком одним.

— Это уже интересно. С каким человеком?

— Незнакомый. Раньше у нас не бывал, это точно. Пришел незнакомец один, сел за столик, я подошел, он заказал бутылочку минеральной воды и сигарету.

— Одну, что ли?

— Да, бывает, своих сигарет не имеют, а курят, только когда выпьют.

— Ну, а этот, — Кордыбака посмотрел в блокнот. — Чужак. Он ведь спиртное не пил?

— Не пил, но сигарету заказал. Минут через пять Букет вошел, окинул зал взглядом и сразу к нему подсел, словно знали они друг друга. Хотя нет. Когда Букет вошел, Чужак видел его, лицом ко входу сидел, но никак не отреагировал. Возможно, Букет знал Чужака, а тот его нет. О чем говорили, не знаю, не слышал. Незнакомец заказал Букету тоже сигарету, Букет себе — сто грамм водки. Опять говорили, затем Букет встал, велел незнакомцу расплатиться за него и ушел. Чужак посидел еще некоторое время, допил воду, оставил деньги, но только за себя, и тоже ушел. Вот и все.

Кордыбака аккуратно и подробно внес услышанное им в блокнот и, почесав ручкой за ухом, предложил:

— Ну, а теперь самое интересное.

Дмитрий непонимающе пожал плечами:

— Так вроде все?

— Портрет. Подробный портрет Чужака.

Дмитрий задумался, но ненадолго, после чего информацию выдал всю и одним махом. У Валентина даже сложилось впечатление, что делал он это уже не в первый раз.

— Мужик, лет под тридцать пять. Высокий, крепкого сложения. Лицо нормальное, светлые волосы, коротко стриженые. Одет был — кожаная куртка, черная, не длинная, с капюшоном, темно-синие джинсы, кроссовки.

Дмитрий остановился предсказуемо вдруг и смотрел теперь на Кордыбаку покорными глазами. Все же Валентин обождал некоторое время и только потом удивился:

— И все?

— Как бы да.

— А портрет?.. Это же не портрет. Это так, в общих чертах. Портрет — это значит глаза какие, нос, губы, шрамы на лице, может, усы. Ну ты понимаешь.

Дмитрий отрицательно покачал головой:

— Такого не помню. Не присматривался. Да и сидел он как-то боком ко мне, и рука была — локоть на столе, ладонь на голове, наполовину закрыт. Если бы заранее сказали рассмотреть, конечно, присмотрелся бы, запомнил бы и губы какие, и нос, а так что — посетитель, как и остальные.

Кордыбака только вздохнул:

— Если бы…

— Кому еще давал описание портрета?

— Да никому, — неуверенно ответил официант.

— Сипе?

— Сипе? Сипе да.


Кордыбака недовольно покачал головой:

— Сипа сам попросил?

— Ну, типа того, — Дмитрий с трудом проглотил слюну и вытер рукой пересохшие губы, острогорбый кадык на его гортани медленно поднялся вверх и затем быстро вернулся обратно, похоже о Сипе у него были не самые лучшие воспоминания.

— Я так понимаю, после случившегося на рынке Сипа негодовал и допросил всех, кто хоть что-то видел или знал?

— Вроде того.

— Слушай, не в службу, а в дружбу: что-нибудь у Сипы есть на этого стрелка, какие-то результаты?

Дмитрий пожал плечами:

— Не знаю. Своим он наказал найти и к нему притащить, но о том, отыскали, или нет — не слышал.

— Хочу попросить тебя, — Валентин достал из кармана визитку и протянул официанту. — Звони, если что будет. Может, вспомнишь детали какие, вдруг его увидишь где. Кстати, узнать сможешь, если на улице встретишь?

— Думаю, да.

— Хороший ты парень. Простой, без заморочек. Молодец. И еще, — Кордыбака хищно прищурил глаза. — По возможности за Сипой присмотри. Лады?

Дмитрий неуверенно поморщился:

— Это как?

— Ну как. Учить тебя, что ли. Может, выйдет Сипа на стрелка того — дашь знать.

— Да кто же мне скажет об этом.

— Слушай, ты серьезно, что ли? Ну в кафе твоем разговоры разные бывают и об этом деле, и о Сипе, и о многом другом. Ты прислушивайся, запоминай, о чем люди говорят, а я уж сам потом отфильтрую.

Дмитрий кисло, с натугой улыбнулся и кивнул.

— А лучше продиктуй-ка мне свой телефон, а то, я смотрю, парень ты стеснительный, а я нет. А вообще могу мыслями своими поделиться. Будь моя воля, обязал бы вашего брата, всех официантов во всех кафе Киева, фотографировать своих клиентов незаметно и хранить базу в течение месяца, потом можно удалить. Как считаешь?

— Ну если надо… Я могу…

— Да ладно, — Кордыбака махнул рукой и улыбнулся, записывая телефон официанта Дмитрия в свой блокнот. — Давай-ка мы сейчас пройдем к тебе в кафе, поглядим на месте, как и где наблюдал ты собеседника Букета.

Оружейный магазинчик активно разоружали. После неожиданной и трагичной смерти хозяина павильона и его сотрудника, очевидно, помещение было продано, прежнее содержимое из него вывозилось, и теперь новый хозяин переоборудовал магазинчик на свое усмотрение. Внутри что-то сверлили, пилили, прибивали, тянули провода, крепили новую вывеску.

— И что теперь? — то ли спросил, то ли сказал Кордыбака, и сам не знал зачем. И так было понятно, пустовать не будет. А вот почему он их убил? Мыслей по-прежнему не было. В электрощитовой как-то еще объяснялось, пусть с трудом, с натяжкой, но вязалось, за что-то избил, потом убил, была, видимо, причина, но оружейников просто зашел и застрелил. Ну никаких зацепок, ни намека, ни подсказки, пустота, словно вакуум.

Дмитрий посмотрел на бывшую оружейную мастерскую:

— В смысле что здесь будет? Не интересовался.

— Да так, вообще.

Они вошли в кафе. То, что это не был «Фудзияма», стало досконально понятно с первой же секунды пребывания там. Кордыбака замер и поморщил нос:

— Чем у вас тут кормят и поят?

Дмитрий даже не стал отвечать, указал рукой на стол, за которым Букет встречался с Чужаком:

— Вот там сидел незнакомец, а напротив него Букет.

— Да уж, — Валентин обвел неторопливым взглядом помещение. За сизой пеленой табачного смога и бледного, «а-ля интим» освещения смутно просматривались полутрезвые физиономии немногочисленных клиентов за кружками пива и горками разбросанной по столам шелухи от пересушенной тарани. — Заведеньице не первый сорт. И клиентура соответствующая, надо так понимать.

Дмитрий опять промолчал, затем кивнув в сторону барной стойки неуверенно спросил:

— Ну, я все? Пойду?

Кордыбака повернулся к двери:

— Давай выйдем на пару слов.

Официант вздохнул и пошел следом.

Вот когда с полной глубиной понимания, ощущения и осязания можно было оценить чистоту и свежесть воздуха даже на Святошинском рынке, особенно для такого человека, как Кордыбака Валентин, который не пьет, не курит и подобные заведения не посещает.

Они вышли из кафе. Отпускать официанта он пока не хотел — не все было сделано, проверено, осмотрено. Да и потом, ходить самому по незнакомой территории, не имея в наличии такого помощника, было не то что не обязательно, но и неправильно. И рациональнее и разумнее было до конца воспользоваться услугами Дмитрия, тем более что тот особо не возражал.

— Давай, чтобы я не плутал, пройдем к электрощитовой, хочу своими глазами посмотреть, ощутить на местности. Не откажешь следственным органам? А, Дмитрий?