Миры Бесконечности

– Я верю в тебя. Хотя уже очень давно ни во что не верю.

Мы лежим в обнимку на диване, уставившись в потолок и переплетя пальцы, словно у нас в запасе все время мира.





Глава 46




Стоя у зеркала, я вижу в нем совершенно другую девушку. Ее темные волосы заплетены в косу, которая начинается на макушке и спускается по спине. Крошечные хрустальные листья вплетены в каждую прядь, отчего волосы блестят так, словно я какое-то потустороннее существо.

Несколько слоев белого шелка спускаются с плеч до самых ног, мерцая серебром. Материал скользит по моим запястьям, но в рукавах есть разрезы, обнажающие кожу рук.

А левое запястье украшает Жнец.

Я замечаю в отражении Гила и, обернувшись, нервно прижимаю руки к животу.

На его лице мелькает улыбка. В его руках серебристая маска с когтями, похожими на птичьи. Это точная копия маски Наоко из «Токийского цирка», которую папа рисовал в подвале снова и снова. И сейчас она кажется мне кем-то вроде близкого друга.

Гил создал ее для меня.

– Она пригодится тебе сегодня, – говорит он. – Ты не можешь пойти на маскарад без маски.

– Мне казалось, я уже ношу ее, – отвечаю я с легкой улыбкой и скольжу взглядом по замысловатым узорам его подарка. – Она прекрасна, Гил. Как ты узнал?

Он приподнимает бровь, словно спрашивает разрешения, а когда я киваю, надевает мне маску на лицо.

– Я увидел ее в твоих воспоминаниях, в твой первый день в Поселении.

Я прикасаюсь к краю маски, понимая, что ее удерживает на месте магия Бесконечности. А затем поворачиваюсь к зеркалу. И мое сердце начинает биться быстрее.

Я выгляжу как Наоко. Как персонаж, которого создал для меня папа.

– Спасибо, – тихо, от переполняющих меня эмоций, благодарю я.

И поворачиваюсь к нему. Гил проводит по моей щеке большим пальцем:

– Я подумал, что стоит отправить тебя во дворец в образе того, кто, по твоим словам, придавал тебе силы.

Я обхватываю его руку ладонью и слегка сжимаю ее. Он замечает Жнеца и сжимает челюсти.

– Все будет в порядке, – говорю я, словно давая обещание.

Он кивает мне, а затем прижимается лбом к моему:

– Вернись ко мне, хорошо?

– Что бы ни случилось, – отвечаю я.

Мы идем к ожидающей нас машине, вокруг которой собрались жители Поселения, будто я отправляюсь на великое сражение.

Анника кладет руки мне на плечи, и я бросаю взгляд на ее желтый шарф, переливающийся на свету.

– Пусть звезды хранят тебя. – На ее лице появляется улыбка. – Я горжусь тем, что ты в нашей команде.

Я киваю и поворачиваюсь к Шуре, едва ли не прыгающей от волнения.

– Я собиралась поехать с тобой до дворца, но меня сейчас так переполняют эмоции, что вряд ли смогу чем-то помочь, – признается она, то ли хихикая, то ли всхлипывая.

Думаю, это из-за волнения и страха, но не мне ее винить. Я тоже испытываю их.

– Увидимся, когда я вернусь, – говорю я и начинаю отворачиваться, когда она врезается в мою спину и стискивает меня в объятиях.

– Прости, что назвала тебя дурой, – рыдает она мне в плечо.

Я обнимаю ее в ответ:

– Прости, что вела себя, как дура.

Она отстраняется и всхлипывает:


– Я чувствую себя как мать, осознавшая, что ее дочь уже взрослая.

Я смеюсь, несмотря на переполняющие меня эмоции – а может, и из-за них, – и поворачиваюсь к Тео.

– Даже не начинай, – предупреждаю я, заметив, как поблескивают его зеленые глаза.

Он поджимает губы, слишком серьезный, чтобы улыбнуться, и вытаскивает кинжал из морского стекла, который я ему отдала.

– Держи, – говорит он. – Но только на сегодня. Я его слегка подправил.

Я забираю кинжал, отмечая, насколько острым стал клинок. Такое оружие достойно мастера шпионажа.

– Спасибо, – благодарю я.

Тео кивает мне и отступает к остальным жителям.

Ахмет показывает на ожидающую машину.

– Поехали. Мы же не хотим, чтобы ты пропустила бал.

Я бросаю последний взгляд на Гила, пытаясь запомнить его лицо. Впитываю линии его изогнутых губ и серьезных глаз, обещая себе, что отыщу способ вернуться к нему.

Ко всем ним.

После чего мы отправляемся в лес рядом с дворцом, наполненный лунным светом, как наши сердца – надеждой.





* * *


Дворец украшен сверкающими белыми цветами и серебристыми ветвями. Повсюду мерцают кристаллы, отчего залы выглядят так, будто наполнены звездами.

На пути мне встречается множество Колонистов. Их лица скрыты масками, и все они намного вычурнее моей. Некоторые из них украшены перьями и драгоценными камнями. Некоторые – поражающими воображение рисунками на коже. А еще встречаются тканевые маски, которые закрывают еще и замысловатые прически.

Каждое платье красивее предыдущего. Каждый костюм идеально скроен. И мне вдруг приходит в голову мысль, что я одна из немногих, кто решил выбрать наряд цвета принца Келана.

Когда я создавала его, это показалось мне отличной идеей. Но сейчас понимаю, что это привлекает ко мне больше внимания, чем хотелось бы. Я чувствую взгляды, пока перемещаюсь по залу. Слышу шепотки Колонистов, хотя они и прикрываются руками, чтобы не выдать себя. Они воспринимают мое платье как… заявление, которое я не собиралась делать: «Я не просто друг принца Келана, но и часть его двора».

Стараясь сохранять спокойствие, я напоминаю себе, что это все ложь. Роль, которую мне приходится играть, чтобы вернуть Бесконечность. И продолжаю свой путь сквозь толпу Колонистов.

Принца Келана нигде не видно. Возможно, члены королевской семьи появятся сразу после церемонии, которая состоится чуть позже в тронном зале.

И если мне повезет, то я смогу избежать встречи с Келаном этим вечером. Из-за того, что мне предстоит сделать, я бы предпочла не смотреть в его серебристые глаза еще раз. Так как знаю, что произойдет через пару часов.

Я шагаю по бальной зале по направлению к садам, подмечая посты Гвардейцев Легиона и пустые коридоры. За пределами дворца Гвардейцы из всех герцогств либо патрулируют территорию с неба, либо несут караул у стены. Они перемещаются незаметно, словно тени. И привлекают к себе внимания не больше, чем мебель.

Сейчас их способности поражают, но скоро они не будут проблемой. Они сосредоточатся на охране тронного зала, а не коридоров.

Так что мне стоит беспокоиться только о двенадцати Гвардейцах, охраняющих Сферу.

Я сжимаю руки в кулаки, надеясь, что Жнец сработает, когда придет время.

За дверьми, через которые можно попасть в коридор, ведущий к подземной камере, наблюдают два крупных Гвардейца из Легиона Победы. Их белые мундиры сверкают в свете люстры. Я вспоминаю планы этажей, которые показывала мне Анника, и мысленно прокладываю себе к ним путь, который необходимо будет пройти в нужный момент.

Оркестр начинает играть новую мелодию, и бальный зал наполняет нежный вальс. Я поворачиваюсь к двери в сад, чтобы уйти подальше от танцпола, но натыкаюсь на плащ из белого меха.

Передо мной стоит принц Келан. И выглядит он более величественно, чем когда-либо раньше. Его белые волосы под короной из серебристых ветвей аккуратно зачесаны назад, на висках и лбу нарисованы завитки и серебристые листья, а под глазами виднеется серебристая пыльца, которая создает образ маски.

Я приседаю в низком и искреннем реверансе.

– Простите, Ваше Высочество. Я вас не заметила.

Келан протягивает руку и легким движением привлекает меня к себе, после чего мы поворачиваемся к толпе. И едва я успеваю что-то осознать, как мы уже кружимся в вальсе. Наши тела разделяют всего несколько сантиметров, а наши лица почти соприкасаются.

Я не могу отвести от него взгляда, хотя от его серебристых глаз мне не по себе. Не потому, что мне с Келаном неуютно, а потому, что рядом с ним все становится более реальным.

Окончательным.

Мне хочется попросить прощения. Объяснить, что у меня нет выбора. Ведь существовать в Бесконечности могут лишь либо люди, либо Колонисты.

И я выбираю людей. Выбираю семью, которую нашла под землей в маленьком Поселении. Я выбираю незнакомцев, чьи пустые глаза смотрели на меня в помещениях для слуг и у рыночных прилавков. Незнакомцев, находящихся в герцогствах Войны, Голода и Смерти. Которые сражаются до самого конца.