Мировой Ворон

– Не слишком ли поздно? – спросил Церро. – Разве мы сможем что-то еще изменить?

– Он точно попытается, – уверенно ответил Ланри. – Если меня не подводят мои старые чувства, сэр Фэллон – это воин, равных которому еще не знал Тор Фунвейр. Один Бог хочет переделать мировой порядок. Серые рыцари станут последними из старых и первыми из новых.

Церро задумчиво попыхивал трубкой.

– Нам пора начать строить планы на будущее, друг мой. Пурпурные, Красные и Золотые могут воспротивиться переменам, но гордость не должна заслонить нам здравомыслие.

– Мое здравомыслие повторяет мне одно и то же, – ответил Ланри. – Никакое количество Серых рыцарей и романтических идеалов уже не смогут что-либо изменить.

– Я уже много недель не слышал голоса Одного Бога, – произнес кардинал. – Даже когда я короновал Александра Тириса в Тор Фунвейре, он не сошел ко мне. Но я знаю: в новом укладе для Коричневых священников тоже найдется место. Мой здравый смысл говорит мне, что сейчас мы важнее, чем когда-либо прежде.

Ланри неспешно отхлебывал чай, а мысли его унеслись в будущее, в мир, где кучка выживших людей из народа ро сражается с Мертвым Богом и его последователями за свою свободу.

– Друг мой, – начал Ланри, – когда-то ты описал мне наш орден как известковый раствор, что скрепляет вместе народ ро.

– Да, мы ведь не просто бесплатная столовая для бедняков, правда? – ответил кардинал.

– Возможно. Но если мы хотим спасти народ ро от уничтожения, мы должны придерживаться того же подхода, который используем, чтобы спасти бездомного от голодной смерти. Творить малые добрые дела.

– Очень скоро в Тирис начнут прибывать тысячи беженцев. Сможем ли мы помочь всем, зная, что через полгода у наших ворот будет огромная армия Псов?





Книга вторая

Искривленное Древо




Легенда о Горланах




Паучьи Матери родились еще до того, как Гиганты пошли по дорогам, ведущим к божественной сути. Атлач-Нача, одна из Древних, пережила многих и создала их из изначальной пустоты. Они выстояли за долгие эпохи Глубинного Времени, они набирали сторонников и сами выбирали свои битвы.

Они были жрицами и стражами, которым предстояло продержаться все битвы Долгой Войны.

Когда Рованоко достиг чертогов за пределами мира и открыл туда путь для богов земли, Горланы остались в тени и продолжили править теми, кто ползает, пока их мать не попала в ловушку Шаб-Ниллурата.

Лесной Гигант хотел выжить, ему нужна была жизненная сила, и он черпал ее из Древнего существа, медленно поглощая Атлач-Начу. Многие Горланы поклялись в верности Лесному Гиганту, надеясь освободить свою мать, но другие остались на воле, создали потомство и скрылись в укромных уголках земного мира.

Пока жива сила Древних, будут жить и паучьи Матери. Но каждый праздник подходит к концу, любая сила рано или поздно иссякает.





Пролог




Страж скучал по погоде. В пустоте не было ни ветра, ни дождя, ни тепла, ни холода. Сияющее голубизной пространство плавно перетекало от одной текстуры к другой, не образуя ни глубоких пропастей, ни высоких пиков. Сосредоточившись, он мог различить и ландшафты, и жизнь на них, но только ненадолго. Над ним и вокруг него довлела пустота; снизу через разрыв, откуда сочился ручеек тлетворной энергии, он мог увидеть материальный мир – далекий, почти забытый. Страж не знал, долго ли он здесь находился. Он даже сомневался, что его воспоминания о погоде настоящие. Был ли снег таким, каким он его помнил, а холод – по-настоящему холодным?

Ты будешь стоять на пороге. Ты будешь охранять разрыв. Ты будешь судить, кому пройти через него – среди тех, кто стремится в пустоту, и тех, кто хочет проникнуть в реальный мир.

Только эти слова Огненного Гиганта имели для него значение. Он останется здесь и будет выполнять приказ, пока чертоги за пределами мира не выветрятся до праха вихрями пустоты. Но еще ни разу никто не пытался пройти ни в реальный мир, ни в пустоту за ним.

Почему бы не закрыть разрыв? Разреши мне вернуться в огненные чертоги.

Разрыв был проделан Гигантом – ныне павшим Гигантом. И ни одно существо не может разрушить то, что он создал.

Страж никогда не подвергал сомнению мудрость великого Гиганта. Он ждал и наблюдал. Он построил лабиринт, используя великую мудрость и хитрость для создания стен и запутанных коридоров между собой и разрывом. Он научился читать малейшие изменения в разрыве – потоке ядовитой энергии, вытекающий в реальный мир под ними, – и в его рисунке Страж видел, как танцуют и искажаются тени смертных. В одно мгновение они жили, а в следующее превращались в прах и туман, и их сменяли другие мечущиеся фигурки. Безымянные существа, Горланы, джеккане, народ Волька, доккальфары – и, наконец, люди. На протяжении вечности бывало и так, что, моргнув, он видел дождь или небо, затянутое облаками. И при этих видениях у него возникало чувство, самое близкое к счастью среди когда-либо испытанных.

Когда-то его звали Каа, но сейчас он был просто Стражем. Когда-то он летал по темному небу пустоты на огромных красных крыльях. Сейчас же он съежился на своем постаменте и ждал. Он никогда не чувствовал ни голода, ни усталости, не помнил ни скуки, ни злости. Он просто ждал – и охранял разрыв.

Он размышлял о том, каким может быть реальный мир. Страж знал: границы и названия изменились, но горы и моря остались прежними. Когда-то здесь расстилались Огненные Земли. На севере, через море Молота, лежали Каменные Земли. Сохранились ли их имена до сих пор? Страж не знал. И никогда не узнает. Пусть даже он видел отблески реальности, ее красоту, хаос и ужас, он никогда не слышал ни единого звука. Он не знал, о чем говорили джеккане, как доккальфары называли свои владения. А люди вообще говорили очень много, губы их постоянно двигались – но Страж не мог узнать, что приводило их в такое возбуждение, вызывало радость или печаль.






* * *


Тень была в замешательстве. Без указаний, со смутными – в самом лучшем случае – следами земных воспоминаний, она плыла сквозь пустоту, следуя чувству цели, ведущему ее по дорогам забытых реальностей. Где-то находился избранник ее бога – но где именно? Предполагалось, будто найти своего избранника очень легко. Когда тень обретала сознание, ее чувство направления становилось абсолютным и ее неизменно влекло к избраннику. Но что-то препятствовало, какой-то барьер, который тень не могла преодолеть. Ее слабо тянуло: вверх, вниз, влево, вправо – и тень скользила по волнам энергии пустоты в поисках избранника. Больше тень ничего не могла сделать.

Затем она резко остановилась, уловив отголоски своей прошлой жизни. Она парила на сверкающей волне зеленой энергии, которая мягко омывала эфемерные стопы тени, будто бы та стояла на побережье земного моря. Картины прошлого медленно всплывали перед тенью, будто сознание, возвращающееся после долгого сна. Она вспомнила смертного, кем была при жизни и чье эхо сейчас составляло ее суть. Но воспоминания продлились недолго и не указали тени на верное направление. Когда-то тень звалась Далианом Охотником на Воров, величайшим из Черных воинов… но пока она не найдет избранника – она останется никем. Но все же Джаа еще жил. Огненный Гигант дал тени частицу божественной мощи, и та обрела цель существования.

Тень ступила на воздух, и перед ней возникла тропа. Она искрилась всеми оттенками красного и голубого и постоянно двигалась, никогда не замирая на месте. Еще несколько шагов – и путь уплотнился, аркой протянувшись от него до неведомой цели, будто радуга в пасмурном небе. Рядом возникали еще пути, но, чтобы выбрать другой, нужно было положиться либо на удачу, либо на обширнейшие знания дорог за пределами мира. Каждая из них… куда-то вела. В могущественные миры, забытые чертоги, к останкам утраченных сил или к поверженному божеству. И к другим вещам, не имевшим имен и узнаваемых форм. Каждая искра веры отправлялась к своему источнику. Каждый бог, дух или стремление, к которому когда-либо стремилась живая душа, находило свое место в мирах пустоты. Где-то рядом петлял путь, ведущий в огненные чертоги, но тень выбрала другую тропу. Ее тянуло в другую сторону, не в мир смертных.

Следуй за хлопаньем крыльев, запахом огня и раскаленных камней.

Неужели сам Джаа вел ее по этому пути? Но не к избраннику… возможно, к выходу из пустоты? И тень последовала по своей тропе. Она скользила через эпохи могущества и величия, давным-давно обращенные в прах. Через огромные безымянные башни хаоса, чьи обитатели тоже исчезли. Окаменелые щупальца змеились в темное небо, образуя коридоры и залы давно погибшей цивилизации. Тень невидимкой скользила сквозь них. Если эти миры обитаемы, то их жители невидимы… или же они существовали в прошлом или в будущем, слишком чужеродные для тени, чтобы она могла их воспринять.

Еще один шаг – и ноги тени ступили на твердый камень. Тропа превратилась в туннель. Сияющая голубизна пустоты растаяла, превратившись в исполинские глыбы выветренного гранита и сланца, собранные в единую конструкцию с помощью искусства, недоступного смертным.

Иди вперед.

В стенах коридора мелькали ниши и альковы, ведущие к темным залам, слишком обширным, чтобы их размеры можно было хоть с чем-то сравнить. В воздухе клочьями тьмы плясали призраки. Глянцево-черные, одновременно манящие и ужасные, но они не обращали внимания на тень. Путь куда-то ее привел – тень ступила в чьи-то чертоги или другой мир. В пыльном воздухе застыл запах пепла и серы, а вдалеке эхом отдавался звук хлопающих крыльев.

– Блуждать вслепую – значит навлекать на себя вечную слепоту, – мягко произнес чей-то голос. – Что за существо решило устроить себе здесь прогулку? Случайно или намеренно, но на моей памяти еще никто не приходил в этот мир.

– Я – тень Далиана Охотника на Воров, и я ищу избранника Джаа.

Неизвестный задумчиво хмыкнул, будто древний старик, размышляющий о чем-то важном.

– Тогда ты можешь войти. Не сворачивай с тропы. И не слишком долго вглядывайся в темные уголки моего мира – ибо там скрываются создания тьмы.

Тень дошла до каменного обрыва, за которым простиралось бесконечное пространство с постоянно меняющимися каменными тропами. Что-то вроде лабиринта, где в хаотичном порядке изгибались и поворачивались каменные коридоры. Если у лабиринта имелись границы или выход, то с обрыва их не было видно. Он простирался вокруг на многие лиги, будто мертвый город, по чьим улицам могут пройти только бесплотные духи.

– Что это за место? – спросила тень.

– У него нет имени. Только предназначение. – Гулкий мягкий голос, казалось, доносился со всех сторон одновременно. Сверху, снизу, слева, справа, снаружи и изнутри.

– Джаа показал мне дорогу сюда. Почему?

Ответа не последовало. Тень чувствовала чье-то присутствие, но не личность. Говоривший с ней был пропитан древней и божественной, но не враждебной силой. Напротив, невероятная, чудовищная сила источала радушие, а голос существа казался почти счастливым.

– Что ты такое? – спросила тень.

И снова не получила ответа. Запах стал более резким, и к нему примешался землистый привкус раскаленных камней.

– Прошу меня извинить, – начал голос. – Я ни с кем не разговаривал уже… Я даже не знаю, смогу ли закончить эту фразу. Ход времени и его значение от меня ускользают.

– У тебя есть физическая форма? Или ты просто разум и голос?

Порыв ветра чуть не вжал тень в камень под ногами. Он подул вертикально, сверху вниз, и очень резко – его вызвал взмах огромных крыльев. Давление ослабло, когда зловоние стало почти невыносимым. Внизу, у входа в бесконечный лабиринт, от земли возвышалась гигантская платформа, словно одинокий горный пик на фоне пустынного неба. На основании платформы были вырезаны танцующие, извивающиеся языки пламени, сплетающиеся в картины величественные и ужасные. Воздух задрожал и исказился, в нем блеснули красные чешуйки и длинный хвост. Форма существа постепенно проявлялась, и тень упала на колени и отвела взгляд, не в силах смотреть на огромного красного дракона.

– Когда-то меня звали Каа, – нараспев произнес чудовищный зверь. – Теперь я Страж.

– Огненный Гигант! – воскликнула тень.

– Да, – удивленно ответило существо. – Но почему ты отводишь взгляд? Я не твой бог. Если говорить вашими определениями, то Джаа – мой отец.

Тень нерешительно посмотрела на дракона. От морды с вырывавшимися из нее языками пламени до острого зазубренного хвоста размер чудовища доходил до ста футов. Вдоль перекатывающихся под кожей мощных мышц на спине виднелись сегментированные шипы красного цвета, каждый немного отличался оттенком от других, из-за чего шкура казалась похожей на причудливую мозаику. Дракон стоял на двух лапах, сложив крылья за спиной в колючий гребень. Его окружал ореол пламени: оно вырывалось и в зазоры между чешуйками, и из широких ноздрей. Но больше всего пугала морда существа. Оно, без сомнения, было Огненным Гигантом, таким же как Джаа, но морда его выражала радушие, будто оно встретило старого друга или завело новое замечательное знакомство.

– Знаю, я выгляжу устрашающе, – произнес Страж, – но не собираюсь пугать тебя. Я понял, что очень хочу с кем-нибудь пообщаться, а ты нуждаешься в моей помощи.

– Я должен найти избранника, – сказала тень. – Мне нужен якорь, чтобы задержаться на землях людей. А все остальное – лишь тени и дым.

Пасть Стража медленно распахнулась, обнажив огромные кривые клыки. Чудовище могло бы проглотить человека целиком или раскусить на две части, но тень не боялась. Зверь просто… рассмеялся, облизывая устрашающие зубы темно-красным языком. Глаза его, золотистые искрящиеся шары, сияли теплым светом. Опустившись на постамент, дракон чуть улыбнулся – поднял уголки огромной пасти, из-за чего стал немного похож на кошку.

– Твои убеждения кажутся мне такими… необычными, – гортанно промурлыкал Страж.

– Почему Джаа привел меня сюда? – спросила тень.

Страж снова лениво облизал зубы, оставив на них пленку красной пылающей слюны, которая стекала на чешуйчатые губы. Она капнула на скалу – и камень начал плавиться и зашипел.

– Великий Огненный Гигант отправил тебя к разрыву. Единственному проходу из пустоты в материальный мир.

– Материальный мир? – переспросила тень, не совсем понимая, о чем говорит дракон.

– Я не знаю других названий, – ответил Страж. – Когда-то это были Огненные Земли, но я уверен, что сейчас местные обитатели уже придумали для него свое название.