Мировой Ворон

– Халла, я видел, как ты сражалась и убивала, защищая себя, своих людей, свою страну… Я видел, как ты выжила после гибели флота драккаров, как сражалась в Ро Хейле, в пещерах с ледяными пауками, в Джарвике, в Пасти Медведя, – и я знаю, что ты не дашь мерзкому дереву себя сломить.

Воительница попыталась улыбнуться, но не могла оторвать взгляд от черных пятен на руках.

– Оно не смывается, – жалобно повторила она.

К ним подошел Генрих, и они обнялись все вместе, тяжело дыша, а Падающее Облако продолжал шептать им что-то ободряющее. Через несколько минут дышать стало легче, а рев Вульфрика у нее в ушах постепенно затих.

– Мне нужно знать, что вы видели! – сказал Алахан, поднимаясь, когда Халла наконец отмыла руки.

– А если я не могу тебе рассказать? – ответила она. – Если я сама не знаю… если я даже думать об этом не хочу?!

– Это были чудовища, – начал Рексель. – Не тролли, не пауки, не кракены. – Он опустил взгляд, будто вспоминая подробности. – Они казались деревьями, черными и высохшими. Но потом они начали двигаться. Очень быстро. Ветви стали руками. Щупальцами. И пасть… просто дыра в стволе. И зубы как иголки.

– Но дело не только в том, как они выглядели, – добавил Генрих. – Они гораздо хуже, чем просто страшные.

– Да, так и есть, – согласилась Халла, которая наконец-то смогла говорить связно.

Они закончили с мытьем и расселись напротив Алахана, Трикена и Бриндона Кроу.

– Они были похожи на черные деревья? – спросил жрец. – Черные, с потрескавшейся корой?

– Да, возможно, – ответил Рексель. – Хоть я никогда и не видел черных деревьев. Они всегда двигаются?

Бриндон подался к ним, собираясь с мыслями. Атмосфера в зале по-прежнему казалась пропитанной безумием, но жрец успокаивающе переводил взгляд между Рекселем и Халлой и только затем ответил:

– Нет, обычно они не двигаются. И во Фьорлане они не растут. Но есть древние, очень древние легенды о… темных созданиях, мертвых богах и жуткой магии.

– Искривленное Древо, – сказал Алахан, и все взгляды обратились к нему. – Оно возродилось.





Глава двенадцатая

Королева Гвендолин Тирис в Нарланде




Земли Искривленного Древа – вот как они их называли. Каждая новая группа беженцев – кто-то скакал верхом, кто-то тащил тележки со скарбом или просто брел пешком в равнодушном оцепенении – рассказывала свою историю. Сначала их были десятки. Затем сотни. Потом они повалили тысячами. Они приходили из городов и деревень. Некоторые добрались даже из Ро Вейра – те, кто посчитал новый порядок неприемлемым для себя. Иные давно отправили семьи в безопасное место или накопили денег, готовясь начать все заново. А иные сбежали ночью, слишком напуганные, чтобы успеть собрать пожитки или решить, куда двигаться. Ястребы пропускали их через свою армию, помогали чем могли и расспрашивали тех, кто был не прочь поговорить.

Госпожа Боли все еще здравствовала и правила новым миром как верховная жрица. Рассказывали, будто один ее взгляд мог наградить человека властью или убить. Она объявила, что все земли народа ро находятся под властью ее нового культа, и по отношению к землям к югу от Козза это было в основном верно. Зажиточные горожане и аристократия Вейра и Лейта, а также самые богатые торговцы пали к ее ногам, меняя свой старый мир в попытках втиснуть его в рамки нового. А ее Псы командовали повсюду. Беженцы рассказывали об отрядах смерти, о массовых казнях, военном положении и публичных сожжениях, которые сами Псы называли жертвоприношениями.

Рам Джас Рами потерпел поражение. Скорее всего, он погиб, а одна из Сестер осталась жива и направляла свою огромную армию. Как и опасалась Гвендолин, колдовство все еще играло большую роль в их сражении. Одних мечей будет недостаточно.

«Земли Искривленного Древа». Ей казалось, что такое название беспокоит Ксандера даже больше, чем сам факт оккупации. Сука-колдунья взяла на себя дерзость переименовать Тор Фунвейр! Этим она оскорбила многовековую историю и традиции, плюнула в лицо правящему дому Тирис. Название государства уходило корнями к первому верховному правителю земель – королю Дэшеллу Тирису, объединившему под своей властью все города народа ро. До него здесь происходили бесконечные войны между отдельными феодалами за территорию и богатства. Они по своей прихоти заключали и разрывали союзы, ввергая все в хаос. Дом Тирис и Пурпурные священники, следовавшие за ним, объединили народ в одно государство, которое выстояло долгие века – до настоящего времени. И оно называлось Тор Фунвейр, а не «земли гребаного дерева».

– Вы из Охотничьего Перевала, ваше величество, – сказал Маркос из Рейна.

– И?

– И почему вас это так волнует? – спросил он. – Ваш родной народ – в лучшем случае полукровки, в худшем же неграмотные безбожники. Никто еще не захватывал Перевал.

Гвендолин уже начала уставать от его ханжеской набожности. Белые рыцари видели цель всей жизни только в безусловном служении Одному Богу, и каждый, кто не проводил все время на коленях, молясь о спасении, представлялся им убогим язычником. Она могла только предположить, что Красный Принц оказался единственным доступным для них вариантом, ведь у Ксандера было много достоинств, но набожность явно не входила в их число. Однако после того, как Один Бог благословил их коронацию, она обрела уверенность – если он в чем и нуждался, то явно не в молитвах и аскезе.

– Спасибо за твое мудрое замечание, – сказала королева. – А разве тебе не пора собирать своих воинов на вечернюю молитву?

Ее собеседник выпрямился, упер руки в бока и выпятил грудь.

– Колкие шутки – признак недисциплинированного ума, ваше величество.

– И снова мудрые речи. Но если серьезно – отстань от меня.

Рыцарь в растерянности смолк. Она и раньше грубила ему, но у него до сих пор в голове не укладывалось, чтобы кто-то, пусть даже его королева, могла бы его оскорбить.

– Еще комментарии будут? – спросила она.

– Нет. Я просто… отстану, ваше величество.

Он ушел, направившись к своим Рыцарям Рассвета. Они не смешивались с остальной армией и не помогали с беженцами. Когда приходила ночь, они вставали отдельным лагерем и отказывались выполнять приказы, ограничиваясь только самой необходимой координацией действий. Маркос был единственным из них, кто проводил время вне своего лагеря. Он бродил между палатками Ястребов и указывал им на недостатки и проявления неповиновения. По большей части на него не обращали внимания.

«Земли Искривленного Древа». Чем чаще Гвендолин произносила это название, тем больше оно ее бесило. Сука-колдунья не могла зачаровать весь народ, и неважно, способны они убить ее или нет. Когда ее Псы будут разбиты, она может зачаровать того странного рыцаря, может даже сколотить себе что-то вроде арьергарда… но… «Заткнись, Гвен», – сказала королева самой себе. В армии хватало разных слухов и болтовни и без ее вклада. Лорды и наемники из Арнона и Дю Бана откликнулись на призыв нового короля, усилив его армию, но многие относились к войне как к состязанию, не понимая, насколько хрупкими внезапно стали их жизни.


Холмы Нарланда овеял теплый бриз. Он взметнул ее заплетенные в косу волосы и обернул ими шею, словно странным свободным ошейником. Армия встала лагерем к западу от Большой Королевской дороги на бесконечных, кишащих пауками холмах к северу от Вейра. Разведчики-доккальфары устремились во всех направлениях между ними и городом. И совсем неожиданно все происходящее стало слишком похоже на войну: голодные беженцы, маловероятные союзники, медленное продвижение войск. Когда сражаются те, у кого есть сила, бессильные мира сего всегда страдают. Группы, банды, толпы – не привыкшие к боям люди сбивались в стаи, арбалеты дрожали в неумелых руках, и местные жители бросались прочь от любого человека с ятаганом, превращая Тор Фунвейр в катящуюся массу страха и смятения.

Гвен стояла на холме, наблюдала за толпами испуганных беженцев, но унылое зрелище не помогало ей привести мысли в порядок. Поэтому новая королева Тор Фунвейра решила нарушить свое уединение и быстрым шагом направилась к командному шатру, устроенному на другом холме.





* * *


В восьмиугольном шатре стоял круглый стол. Вокруг него расселись главные командиры армий Тор Фунвейра. Кого-то из них она знала: тут были Ксандер, брат Даганэй, майор Бреннан, Тир Сигурд, лорд Маркос, – но остальные были ей не знакомы. Присутствовали здесь и начальник стражи из Тириса, и два рыцаря из земельной аристократии, один с большим луком, а другой, постарше и с сединой в волосах, носил тяжелые доспехи.

Лорд Ронан Монтегю из Дю Бана стоял в стороне, закованный в стальной нагрудник. Он командовал добровольческой армией, набранной со своих земель, и привел своих людей присягнуть на верность королю Александру Тирису. Другие лорды и леди послали ему клятвы верности и столько войск, сколько смогли собрать. Анимустус, Золотой кардинал из Ро Арнона, обещал новому королю всемерную поддержку, но не отправил им ни одного воина, отговорившись нуждой Ро Арнона, оплота церкви, в серьезной защите. Остальные лорды и богачи ро прислали оружие и припасы, чтобы кормить и обеспечивать армию всем необходимым. Обозы с зерном, картофелем и соленым мясом каждый час прибывали из Тириса и Воя.

Пополнение удвоило армию, и теперь в распоряжении командиров было около сорока тысяч человек, вставших лагерем на холмах Нарланда. Ксандер приветствовал каждого из своих людей улыбкой, зная, что критический удар может нанести любой солдат. Он раздавал указания, заставлял помогать беженцам. Он построил своих людей клином, указывающим на юг. Их цель стала понятна – освободить Ро Вейр от каресианских захватчиков и повергнуть на землю знамена Искривленного Древа. И в первый раз за все время Гвендолин подумала: кажется, у них может получиться.

– Тут присутствует восставший из мертвых, ваше величество. Это шутка? – спросил лорд Монтегю.

– Он командир нашей разведки, – ответил Даганэй, похлопав Сигурда по плечу.

Лорд из Дю Бана высокомерно посмотрел на доккальфара.

– Я удивлен, что на мой вопрос отвечает священник низкого ранга. Это существо – кощунственная мерзость. «Мандат Северуса» остается истинным и поныне, как и в те года, в которые он был написан.

– Ну если вдаваться в подробности, – начал Даганэй, – у них был бог, причем задолго до того, как он появился у нас. Они, если я не ошибаюсь, когда-то поклонялись Теневому Гиганту. Некоторые исследователи даже полагают, что…

– В этом шатре не будет споров, – вмешался Бреннан. – И я не верю в вашу готовность ограничиться только словами – рано или поздно в ход пойдут кулаки. Если король хочет оставить Сигурда здесь, с нами, – так и будет. Все просто. Здесь он главный, а не вы. Таково первое правило для нас всех.

– Спасибо, майор, – поблагодарил его Ксандер.

Брат Даганэй подался вперед и обратился к лорду Монтегю напрямую:

– Если тебе нужны уроки по истории доккальфаров, можешь найти меня позже после собрания. Киринский ученый Вам Дусани был самым большим знатоком в этом вопросе.

– Даг, остынь, – заметила Гвен.

– Если вы позволите, мы начинаем, – проворчал Ксандер, недовольно покачав головой.

– Разумеется, генерал, – ответил Бреннан.

Десятки людей, снующих вокруг шатра, тоже затихли – им хотелось услышать, что скажет новый король.

– И разведчики, и беженцы приносят одинаково плохие вести, – начал Ксандер. – Нам точно известно, что Ро Вейр захватили несколько месяцев назад, пока армия Красных рыцарей находилась на землях раненов. Сейчас город охраняется армией в сотню тысяч Псов. Их контролирует одна из Семи Сестер, и они сражаются под знаменем Искривленного Древа и хотят сделать Тор Фунвейр частью своей Тирании.

– Возмутительно! – воскликнул Ронан Монтегю. – Как такое вообще допустили?

Половина присутствующих, судя по выражению лиц, едва сдержала смех – настолько наивно прозвучало это возмущение, но никто не издал ни звука. Гвен подумала, что, вероятно, Дю Бан пока не затронуло вторжение, организованное Семью Сестрами, и лорд Монтегю, подобно многим из аристократов ро, просто отсиживался в своем замке и считал борьбу с Псами обязанностью кого-нибудь другого.

– Милорд, – терпеливо заметил король, – это случилось из-за попустительства лордов народа ро и хитрого замысла Семи Сестер. Моего брата и кузена заколдовали, как и обоих Пурпурных кардиналов. Если бы я оставил Ро Хейран и отправился к ним – я сам попал бы под мерзкие чары. За нашу свободу нам следует благодарить кирина – уже погибшего, – потому что одна ведьма все-таки может натворить гораздо меньше злодейств, чем целых семь.

– Рам Джас Рами подарил нам шанс на победу, – вставила Гвен. – Может быть, призрачный – но все же шанс.

– Число противника не имеет значения, – высокопарно заявил Маркос. – Один Бог – вот наше вернейшее оружие и доспех. Их мечи не попадут в цель. Наша вера собьет с пути их стрелы, ибо она сильнее самой прочной стали.

Даганэй закатил глаза.

– Но я бы на всякий случай все равно надел доспехи.

– Если они прорвутся через наш заслон, – заметила Гвен, зная, что нужно что-то добавить, – Тор Фунвейр падет. Арнон, Лейт, Тирис… а потом и Хейран. Слишком мало осталось воинов – остановить Искривленное Древо нелегко, и тысячам мужчин, женщин и детей нужна наша помощь.

– Именно желая помочь, – продолжил Ксандер, – мы развернули армию на этих холмах и послали отряды во всех направлениях, чтобы очистить окрестности от Псов. Они плохо организованы, и, я надеюсь, мы сможем проредить их число до того, как подойдем к Вейру. Мы не знаем, много ли еще Псов может прибыть из Каресии – два миллиона, три миллиона? Если мы не остановим их в Вейре, мы не сможем остановить их вообще.





* * *


Сторожевой пост был плохо укреплен, а Псы, засевшие в нем, – настолько же плохо обучены. Их там насчитывалось около сотни, и они с первобытной яростью набросились на пятую когорту Ястребов.

Гвен с легкостью отразила удар ятагана и полоснула противнику по горлу. Листообразный клинок застрял в доспехах Пса, но тот умер быстро, и рядом не оказалось никого, кто воспользовался бы секундным преимуществом. По обеим сторонам от королевы в хлипком деревянном сооружении кипела битва.