Мировой Ворон

– Вы спорили, – заключил Фэллон, занимая место на пустом стуле между враждующими группами.

– Небольшие разногласия, – ответил брат Ланри. – Миледи беспокоится, что в город придет еще одна армия рыцарей. Неудивительно, если учесть, каким образом ее изгнали из города.

– За этим столом нет никого, кто был бы виновен в ваших бедах, леди Бронвин, – произнес Фэллон. – Мобиус, Риллион, сам король – все они уже мертвы. Если хотите обвинить кого-нибудь – вините каресианских ведьм, которые заварили всю кашу.

Герцогиня держала себя в руках, но взгляд выдавал кипящие внутри эмоции.

– Слишком многое изменилось, – сказала она. – Вся моя семья сгорела в этой войне. И я винила во всем Красных рыцарей с тех самых пор, как вы с Вереллианом гнали меня до самого Хейла.

– Я сожалею о том, что тоже принес вам горе, – ответил Фэллон. – Но теперь вы знаете правду – людьми, которые захватили Канарн и организовали нашествие на Свободные Земли, управляли Семь Сестер и их Мертвый Бог. Нам просто повезло остаться в живых. Но впереди нас ждет война в Тор Фунвейре.

– У вас есть план, сэр Фэллон? – спросил генерал Фрит. – У меня имеется армия, но нет врага, чтобы с ним сражаться, и короля, чьим приказам следовать.

– Я направляюсь в Вейр на встречу с королем Александром Тирисом, – ответил Фэллон, и все присутствующие изумленно повернулись к нему. – Милорд Фрит, вам нужно последовать за мной. Отправить в Тор Фунвейр со мной часть всадников, а затем и всю армию – так быстро, как только можно, – и разместить ее в Тирисе.

– Король Александр? – пробурчал Фрит. – Откуда у тебя такие сведения?

– Я знаю, что Один Бог благословил его коронацию, – ответил Фэллон. – И знаю, что армии Тор Фунвейра нужно подкрепление.

– Мы добирались сюда долгие месяцы. Потребуется столько же времени на возвращение в Тирис. И у нас слишком мало кораблей.

– Так быстро, как только сможете, – повторил Фэллон. – Если вы не успеете нам на помощь, то сможете защитить все, что останется от Тор Фунвейра.

– Я тебе верю, но это уже слишком, – хмуро ответил генерал.

Фэллон мог ему только посочувствовать. Генерал Фрит был основательным и прагматичным человеком, он любил порядок и не желал менять существующий уклад. Истинный слуга Одного Бога, он не мог допустить и мысли о падении Тор Фунвейра.

– Я не знаю, какие силы скрыты во мне, – произнес Серый Рыцарь, – но знаю, что мы можем проиграть. Возможно, вашим рыцарям придется снять свои красные плащи и стать защитниками простого народа. Десять тысяч Красных рыцарей не выбьют из Тор Фунвейра всех Псов Каресии, но они могут спасти остатки народа ро.

Фрит опустил голову.

– Мне нужно обдумать ваши слова, сэр Фэллон. Очень тяжело осознавать, что нас обманули. Отослали подальше, желая выжечь Тор Фунвейр дотла.

Брат Ланри вежливо кашлянул. Он подался вперед и изогнул сморщенные губы в улыбке.

– Простите за то, что вмешиваюсь в разговор, но думаю, я смогу примирить враждующие стороны. – Он провел морщинистым пальцем по середине стола. – Один Бог дал нам избранника, Малаки, и мы должны поддержать любое его решение.

– Я ему верю, – вставил хмурый и небритый сержант Омс.

– И я, – добавил Владимир Коркосон.

Фэллон невольно выпрямился на стуле и расправил плечи, будто увеличившись в размерах, а вокруг его головы расплылось слабое белое сияние – без его сознательного участия. Он бы предпочел не выделяться из всех присутствующих. Но он уже от них отличался – человек, наделенный божественной силой, сидел среди простых смертных. Это был прощальный подарок Ториана, возможно, последняя капля его силы, и она пошла на то, чтобы продемонстрировать его могущество всем, кто собрался в небольшом зале для совещаний.

Леди Бронвин и генерал Фрит пораженно замерли. Красные рыцари возле двери с благоговением воззрились на него, а брат Ланри молитвенно сложил руки.

– Генерал, поверьте мне – я не выбирал такую судьбу. И меня это поразило гораздо больше, чем вас сейчас. И могу вам сказать, что быть божьим избранником – не самая лучшая доля. Тяжело служить богу, которого не понимаешь.

Ланри перестал молиться и хихикнул.

– Я не думаю, что в служении необходимо понимание.

– И все же я лишен этой роскоши.

– Я сделаю все, что ты скажешь! – выпалил Фрит. – Воля Одного Бога – для меня закон! И я останусь кардиналом Красного ордена, пока во мне будет надобность.

Белый свет медленно угас, и Фэллон попытался улыбнуться – чтобы подбодрить в первую очередь себя, а потом окружающих.

– Спасибо, генерал Фрит. Леди Бронвин останется в своем городе. Пусть он будет сильным – ведь если Тор Фунвейр падет, Канарн окажется последним бастионом сопротивления.





* * *


Новый тюремщик Канарна, веселый мужчина с пухлым лицом и большими руками, следил за двенадцатью камерами с одним-единственным пленником и исполнял свои обязанности, попивая винцо и рассказывая сальные шутки. Фэллону он сразу понравился, но Серый Рыцарь уже устал ждать.

– Простите, милорд, но герцог должен одобрить каждого посетителя темницы.

– Герцогиня, – поправил его Фэллон. – Я понимаю. Я бы просто очень хотел, чтобы она поторопилась.

– У нее очень много забот, – ответил тюремщик. – И выдать тебе разрешение на посещение старого калеки-рыцаря – явно не самая важная из них.


– Калеки? Ему же пальцы отрубило. Не ноги.

Тюремщик пожал плечами.

– Я знаю нескольких игривых девчонок, которые бы с тобой не согласились – если ты понимаешь, что я имею в виду. – Он ухмыльнулся, из-за чего складки у него на подбородке стали еще заметнее.

– Я до недавнего времени был рыцарем Красного ордена, – ответил Фэллон. – Мой опыт с «игривыми девчонками» довольно скудный.

– Что, правда? У такого молодого, здорового мужика? – Тюремщик, все так же ухмыляясь, окинул его взглядом. Фэллон нахмурился, неожиданно вспомнив про мятые доспехи и застарелую щетину. – Ну, может, и нет, – сдал назад тюремщик. – Девчонки любят парней с чувством юмора. А ты – просто мрачная груда мышц.

Фэллон расхохотался. Все верно. Мрачная груда мышц.

На покрытых мхом ступеньках, ведущих из темницы, показался Аукер. Угрюмый гвардеец шел один и шумно жевал виноград.

– Добрый вечер, – пробурчал он, выплевывая косточку. – У леди Бронвин нет времени думать об Уильяме из Вереллиана: хотите поплакаться друг другу о своих несчастьях – пожалуйста. У нее есть дела поважнее – она отправляет рыцарской армии припасы и корабли: все, что сумеет выпросить, одолжить или украсть.

Темница в Канарне соответствовала уровню преступности – такая же маленькая и скромная. У небольшого прибрежного городка хватало и еды, и места для всех. Красть не имело ни малейшего смысла. Фэллон справедливо подумал, что темница наверняка почти всегда пустовала. Не считая случайно попавших сюда раненских жрецов. Или беглого Красного рыцаря, искавшего убежище. И в результате тут не было ни тепла, ни уюта.

– Знаешь, что я уже полчаса вынужден слушать, как ты жалуешься на жизнь тюремщику? – произнес низкий, хриплый голос. – У меня уже уши вянут.

– Ну так сказал бы тоже что-нибудь, – ответил Фэллон, остановившись перед решеткой, за которой ему улыбалась неопрятная грязная куча в потрепанном красном плаще.

– Хоть еды мог бы принести, паршивец, – произнес Уильям из Вереллиана, садясь на пол камеры.

Он ничуть не изменился. Грязный, похудевший, но все с тем же хищным лицом. Похожий на ястреба, пусть и несколько обросшего – похоже, волосы и бороду он не стриг уже несколько месяцев.

– Никогда не видел у тебя столько волос, – произнес Фэллон.

– Знаешь, добрые жители Канарна не слишком-то заботились о моей внешности.

Они рассмеялись, и Вереллиан поднялся и протянул Фэллону через решетку правую руку с обрубками пальцев. Фэллон с удовольствием пожал ее, и старые друзья снова радостно засмеялись. Они не виделись очень давно, и с тех пор многое изменилось, но братьями они будут всегда.

– Все еще жив! – сказали они хором. Всего три слова – но они сотню раз говорили их друг другу с тех пор, как приторочили к седлу походные мешки и покинули казармы Ро Арнона. На что мог надеяться Красный рыцарь? Только на то, чтобы остаться в живых.

– Мне так много нужно рассказать, – произнес Фэллон. – Нам бы не помешала бутылка вина.

Старый капитан поднял брови.

– Когда мы виделись в прошлый раз, ты еще носил красное. Тогда ты еще не пил вина и не снял свой плащ.

– А слухи еще не дошли до темницы? – спросил Фэллон.

– Я слышал сплетни… о Южном Страже, но ничего определенного. Фэллон из Лейта предал рыцарей… да мои глаза раньше узрят чертоги за пределами мира, чем я увижу что-то подобное. – Уильям внимательно осмотрел бывшего лейтенанта. – Легкие доспехи, и ты без шлема… а где твой старый меч? Железяка у тебя на поясе – просто дерьмо, солдат.

– Полагаю, меч у кого-то из рыцарей, – ответил Фэллон. – Джакан – помнишь такого ублюдка? – забрал его у меня. Кстати, он уже мертв.

– Твоя работа? – ухмыльнулся Вереллиан.

Фэллон кивнул.

– А бился он лихо… но был слишком заносчив.

Вереллиан глубоко вздохнул, и на его хищном лице появилось удовлетворенное выражение.

– Как же хорошо снова тебя увидеть, Фэллон.

Рассказ о произошедшем занял немало времени. Тюремщик не открыл камеру, но хотя бы принес для Фэллона стул, а бутылка дешевого красного вина вполне скрасила собеседникам время, и час пролетел незаметно в веселой и непринужденной беседе. Ну то есть она была веселой и непринужденной до той минуты, пока Фэллон не сказал, что он – божий избранник и намерен ехать на юг. Даже Вереллиан, старый друг, счел его сумасшедшим.

– Ты рехнулся, – так и заявил старый рыцарь.

– Я так не думаю, – спокойно ответил Фэллон. – Я считаю, что могу повлиять на ситуацию. Мне никогда не хотелось стать важной персоной, но кто-то в чертогах за пределами мира решил иначе.

– Хочешь, я поеду с тобой? – спросил Вереллиан. – Даже с тремя пальцами в бою от меня будет толк.

– Так я же рехнулся.

Уильям ухмыльнулся и на мгновение будто сбросил пару десятков лет.

– Ты мой друг. Даже безумцам нужны друзья. Я никогда не был так же хорош, как ты, – сказал он, помахав искалеченной рукой. – А сейчас я хуже самого обычного рыцаря. Но я все же лучше любого гребаного Пса.

– Есть еще один нюанс, – заметил Фэллон. – Я собираюсь основать новый орден Одного Бога – орден Серых рыцарей. И предлагаю тебе присоединиться. Мы будем биться за честь и достоинство. А ты – самый достойный человек из всех, кого я знаю.

– Из твоих уст это наивысшая похвала, – ответил Уильям. – А Серым рыцарям можно пить вино? Или мы будем такими же мрачными ублюдками, как Пурпурные?