Мировой Ворон

– Выйди ко мне! – рявкнул Нанон. – Ты представитель Великой Расы Древней Джекки, а не жалкий убийца, скрывающийся во тьме!

Слуга отступил. Он прижался к земле, стал плоским, и лицо доккальфара исчезло, а за ним начал пропадать и слуга, превратившись в клочок тьмы, медленно перелившейся за деревья, за ним втянулись жуткие темные щупальца. Неужели тварь и вправду испугалась? Или джеккан просто отозвал его?

– Нанон, – пробормотала Кейша. – Я тебя не вижу. Вокруг только тьма.

– Не шевелись, – ответил Тир. – Не вставай. Не смотри.

Девушка закрыла глаза дрожащими руками и свернулась калачиком на траве.

Наводящий безумие рокот пропал. Из леса исчезли все звуки: и шелест листвы, и свист ветра. Даже тяжелое дыхание Кейши, выходящее у нее изо рта облачками пара, казалось бесшумным. Нанон взял в себя руки, успокоил разум, но оставил клокочущую на поверхности ярость.

И тогда джеккан предстал перед ним – древнее существо проявилось в царстве людей. Нанон еще никогда не видел, чтобы обитатели пропитанных хаосом руин старого мира покидали его. Джеккан выглядел как всегда – высокий, худощавый, в черных свободных одеждах, с пышными кошачьими усами и крючковатыми когтями. Вокруг него расплывалось голубоватое сияние, из-за чего не удавалось разглядеть джеккана во всех деталях. Он парил в нескольких футах над темной травой, покачиваясь в чувственном танце. Нанон не мог подойти к нему. Сияние было соткано из магии хаоса: коснешься его – и потеряешь разум. Но Тир мог отстоять то, чем дорожил.

– Чего ты хочешь? Почему ты спустился с Зубов? – спросил Нанон, напрягаясь всем телом – он пытался сфокусировать свою силу на противнике.

Существо заговорило, и его слова рассекали кору на деревьях и резали Нанону руки. Еще несколько слов – и речь его приняла форму, которая уже не причиняла вреда лесу и его гостям.

– У меня теперь новая цель, – ответило существо. – Мне предложили свое место на землях Искривленного Древа, и я буду Тираном этих земель! И энергия Фелла – прекрасное дополнение к полученному предложению. С ней я смогу сохранить свое могущество еще на тысячу лет. Каждый мертвый доккальфар оставляет после себя замечательную порцию мыслей и мастерства. А сам лес – просто великолепный источник естественной силы. И теперь его энергия питает новый мир, Тиранию Искривленного Древа. У него будут и другие Тираны, но я стану первым!

Нанон это чувствовал. Фелл стал похож на пустой стакан, из которого выпили густой, насыщенный жизненный нектар. И теперь перед Наноном стоял переполненный резервуар чистой энергии, впитавший в себя магию, слишком древнюю, недоступную для понимания. Словно раздувшаяся от крови пиявка, джеккан трещал по швам, едва сдерживая украденную у леса силу. Силу, которую собирался использовать на то, чтобы подчинить земли людей. Джеккан не сможет вернуть свой халифат, но в силах создать под ветвями Искривленного Древа государство древнего хаоса.

– Я тебя предупреждал, – заметил джеккан. – Я предупреждал, чтобы ты переждал в стороне эту битву. Предупреждал: ты не сможешь победить. И теперь тебе придется поплатиться за свое невежество.

– Я еще не готов умереть, – прошептал Нанон. Он не крикнул. Не рявкнул на врага. Он сохранял концентрацию и говорил по большей части сам с собой, а не с джекканом.

– Смерть? – ответил джеккан, а затем Кейша закричала от боли. – Смерть не имеет никакого значения. Это процесс, а не результат. Шаг в бесконечное путешествие. Отдай мне себя, остроухий, стань рабом Шаб-Ниллурата. Ты будешь моим оружием против тех, кто посмеет вызвать мое неудовольствие.

Нанон потряс головой, борясь с замешательством. Джеккану не нужно было даже специально воздействовать на его разум. Само присутствие древней твари искажало реальность.

– Отдай… отдай себя мне…

На доккальфара обрушилась страшная тяжесть, будто ноги перестали его держать. Его захлестнуло волной магии хаоса, рожденной в неведомых прошлых эпохах. Более слабое существо она уничтожила бы мгновенно. Он не мог найти сил повернуться к Кейше, узнать, как она там, хотя джеккан на нее даже не смотрел. Нанон понятия не имел, на что способны носители Темной Крови. Может ли Кейша выдержать поток древней силы?

– Вот так, остроухий… засыпай… засыпай крепко, глубоко-глубоко…

Глаза стали закатываться, веки отказывались подниматься. Нанон стоял на коленях, вцепившись руками в темную траву. Затем тьма, забвение и магия хаоса поглотили его.





* * *


Кар! Привет. Судя по всему, меня зовут Корвус.

– А? Я не…

Ничего, что ты не понимаешь. Мне кажется, ты почти умер. Что-то поглощает тебя.

– Я все еще слышу, но ничего не вижу… и не чувствую.

Я прилетел на помощь. Меня послал Бритаг. Кар!

– Раненский бог удачи и мудрости… но я… не из народа раненов. Я вообще не человек… У меня нет богов. Уже давно нет… и где я?

Нигде… не в том месте, которое ты смог бы опознать. Момент времени, одна мысль, тонкая нить реальности, куда не может пробраться смерть. Я не даю тебе провалиться в вечность.

– Джеккан… он убьет Кейшу…

Она застыла в том же мгновении, что и ты. Она твой друг, и она в безопасности. А друзья очень важны. Она просто спит. И она сильна, и телом, и духом. Когда ты вернешься, она будет там… если ты вернешься.

– Я устал. Я так устал… Не думаю, что смогу сражаться. Может, джеккан прав? Я проиграл… Не так уж это и плохо, я прожил много жизней и видел много чудес. И много кошмаров.

Кар! Ты солдат Долгой Войны! Кар!

– Неужели я единственный? Может за меня сражаться кто-то другой? Джеккан сказал, мне не суждено победить. Он был прав?

Мы не знаем. Будущее сокрыто от нас. Но мы будем сражаться, несмотря ни на что. И ты тоже должен сражаться, Тир Нанон. Есть и другие, у них свои способы бороться в этой битве. Надежда сильна, но ей не одолеть отчаяние. Кар!

– У меня слишком много отчаяния… и слишком мало осталось надежды. Шаб-Ниллурат почти захватил земли людей, установив свою Тиранию. А я проиграл. Позволь мне отправиться в вечность.

Если ты попросишь меня еще раз – я тебя послушаюсь. Кар! Но хорошенько подумай.


– За что я сражаюсь? Просто ответь мне на этот вопрос.





* * *


Нанон проснулся на каменистом пляже, лицо его ласкал теплый морской бриз. На нем был надет свободный серый балахон из тонкой шерсти и мягкие кожаные туфли. Над ним сквозь голубое небо от горизонта до горизонта раскинулись сияющие белые дорожки, по которым летали разноцветные огоньки, а под небом лежало спокойное море, легкие волны с тихим шипением разбивались о прибрежные камни. Если бы не многоцветное небо, Тир решил бы, что снова оказался в Темных Глубинах за землями Тишины.

– Это и есть вечность? – спросил он у свежего, чистого воздуха.

– Пока еще нет, – ответил большой черный ворон, неожиданно возникший посреди мягко накатывающих на берег волн. Он перепрыгнул с камня на камень, шлепнув лапками по морской пене. – Но есть правила. Древние, очень древние правила. Я мог лишь слегка замедлить твое путешествие, но затем ты должен был отправиться… куда-нибудь. И я выбрал это место.

– Оно похоже на Темные Глубины.

– Без сомнения. Ты отправился туда, где тебе было спокойно и хорошо.

– Я хотел увидеть Темные Глубины? – удивленно воскликнул Нанон. – Весьма любопытно! Я не вспоминал о них многие века.

Он набрал в грудь побольше освежающего морского воздуха и с любопытством огляделся. Вдалеке за его спиной пологий каменистый берег переходил в пышные зеленые холмы. Поблизости не было ни следа людей или доккальфаров, ни зданий, ни деревьев, никаких признаков цивилизации. Только пустынный пляж, море и холмы. А над ним высоко в небе, переливаясь сотнями цветов, сверкали белые дорожки.

– Что это? – спросил он. – Я никогда раньше такого не видел.

– Пути пустоты, – ответил Корвус. Он щелкал клювом, хлопал крыльями, и каким-то образом звуки, им издаваемые, складывались в осмысленные фразы. – Своего рода… дороги. Они переносят странников от одного мира к другому, соединяют чертоги за пределами материального мира. Если ты знаешь, куда идти, то бесконечные пути ужасов и чудес станут тебе подвластны. Но они для тебя закрыты, Тир Нанон.

– Это чертоги за пределами мира, – произнес Нанон.

– Кар!

Ворон подпрыгнул и приземлился с ним рядом. Нанон закрыл глаза, впитывая в себя безмятежность окружающего пространства.

– Неправильное имя, – заметил ворон. – «Чертоги» – это просто другие миры за пределами мира людей. Древние, могущественные, но они всего лишь часть безмерного целого.

– Тогда где мы?

– Плато Ленг, – ответил Корвус. – Самый его край. Забытое место, где изволят охотиться демоны пустоты. Изменчивый мир хаоса, подстраивающийся под желания того, кто его видит. И здесь мы в безопасности – пусть и ненадолго. Почему ты покинул Темные Глубины? – спросил ворон после недолгого молчания и как-то странно изогнул клюв, будто нахмурился.

Нанон сел на каменистом пляже, скрестив ноги, и повернулся так, чтобы смотреть на берег.

– Не помню, – ответил он. – Возраст не гарантирует совершенную память. Погоди-ка… как я вообще могу здесь находиться? Я ведь не создание пустоты. Разве я не должен был сойти с ума?

– Ты недооцениваешь свою силу, – ответил Корвус. – Старейшие обитатели леса могучи духом и разумом – а ты самый древний из них. Хоть ты этого и не помнишь. Нам всегда нравился твой народ.

Нанон подумал о Кейше и о том мгновении, что застыло в Фелле. Джеккан все еще находился там, и его слуга тоже. В сумрачном лесу они ждали, пока он примет решение, способное определить его судьбу. Но сейчас решалась не только его судьба, но и судьба Кейши. Нанону так сильно хотелось отдохнуть, сдаться, мирно отправиться в вечность… но ему было нелегко осудить Кейшу на гибель. Тысячи лет он сражался на Долгой Войне, но юная девушка только ступила на этот путь. И он дал ей обещание. Обещание, которое не собирался нарушать.

– Ты знаешь, насколько я стар? – спросил Нанон. – Я уже не уверен, что сам знаю точный возраст. Думаю, мне около двенадцати сотен лет… но я заключил это из неясных воспоминаний и образов, которые только сейчас сложил в единую картину. Они смутные и полузабытые.

Ворон расправил крылья.

– Ты забыл гораздо больше лет, чем смог вспомнить.

– А сколько лет Кейше? Ей не исполнилось и двадцати.

Доккальфар посмотрел в небо, на пути пустоты над головой, представляя себе иных существ в других мирах и то, как они решают свои вопросы жизни и смерти. Он рассеянно проследил за одной из дорожек. Она начиналась с ярких вспышек красного и золотого, сверкающих на горизонте в безоблачном небе. Пересекаясь с другими дорожками, цвета вспышек менялись на синий и черный, начинали тускнеть. До другого конца дорожки над морем они добирались уже в виде темно-серых теней, ярко выделяющихся на голубом фоне.

– Почему они тускнеют? – спросил Нанон.

– Те, на которые ты смотришь, ведут в огненные чертоги. Вера в Джаа умирает, и по его путям все труднее перемещаться. То же самое можно сказать про пути в каменные чертоги Одного Бога. Молитвы верующих с трудом находят свое божество.

– Так ответь на такой вопрос: можно ли победить в этой войне?

– Вокруг нас витают тени победы и поражения, – произнес Корвус, который сам, похоже, осознавал бесполезность такого ответа.

Нанон наклонил голову.

– Я неожиданно понял, что чувствует Кейша. Древние штуки всегда такие странные. Требовать прямых и четких ответов – явный признак молодости.

– Мы не можем предвидеть будущее. Если бы мы могли, нам было бы гораздо легче. Мы можем только строить предположения. И мы не могли предсказать, что случится в Фелле с твоим народом.

Внезапно на Нанона нахлынула печаль. Он столкнулся со слугой джеккана, отправился за пределы мира и был слишком занят, чтобы подумать о своих павших собратьях, но сейчас его охватили воспоминания. В Фелле погибла тысяча доккальфаров, а может, и больше. Они по своей воле вошли в Теневое Пламя и обратились в пепел. И сколько бы побед Нанон ни одержал в будущем, он не сможет вернуть Стражей Фелла к жизни.

– Думаю, я понял, почему так хотел снова увидеть Темные Глубины… это место – единственное на моей памяти, где я еще не участвовал в Долгой Войне. Но я не помню, чтобы здесь у меня были друзья.