Мирные переговоры

- Хорошо.

- Вперед.

Я закрыл за ней дверь спальни и поднял свой волшебный посох с места возле камина. Я вдруг пожалел, что не нашел способа потратить больше времени на свой личный магический арсенал. Я этого не сделал, потому что был занят тем, что был отцом, что отнимало гораздо больше времени, чем я считал возможным. У меня было очень мало времени, чтобы активно работать над моим снаряжением - очень интенсивная работа в течение нескольких часов. Все, что у меня было, это посох, который я вырезал на затерянном острове Предела Демона посреди озера Мичиган, мой взрывной жезл и небрежная версия моего старого браслета-щита, но они должны были сработать.

Что бы ни вызвало тревогу, казалось маловероятным, что оно могло пройти весь путь через охрану свартальвов, но если бы оно этого не сделало, тогда почему звенит моя охранная сигнализация?

- Что думаешь? - спросил Томас.

- Я думаю, что все, что проходит через службу безопасности свартальвов, чтобы попасть сюда, заставляет меня немного нервничать, - сказал я.

- О, значит, не один только я. Это мило.

Через несколько секунд тяжелая рука громко постучала в дверь квартиры.

Я проверил, чтобы быть абсолютно уверенным, что дверь в комнату с моей дочерью была плотно закрыта. А затем, сжимая посох, как винтовку, я молча шагнул вперед, чтобы открыть дверь, и мой брат последовал за мной.





Глава 3.




Я призвал свою волю и направил силу в посох. Руны, спиралью протянувшиеся вдоль него, тлели изумрудным огнем, и от них поднимались крошечные струйки дыма. Чистый, дымный запах свежесгоревшего дерева пронизывал воздух. Стены были усеяны зелеными отсветами рун и символов.

Посох волшебника - это универсальный инструмент. Я мог использовать его, чтобы спроецировать любое количество сил или эффектов, когда возникала необходимость, и я убедился, что мой был готов сеять хаос или отражать энергию по мере необходимости. Томас в полной тишине подошел к стене рядом с дверью, где он был бы на расстоянии вытянутой руки от любого, кто вошел бы через нее. Он прижал нож к ноге и кивнул мне, когда был готов.

И я спокойно открыл входную дверь квартиры.

Там стоял старик. Он был на пару дюймов ниже среднего роста и полноват. Как и я, он носил посох, хотя его посох был намного короче и толще, чем мой. Несколько прядей белых и серебристых волос плавали вокруг его сияющей головы, хотя на коже, казалось, было больше печеночных пятен, чем я помнил с тех пор, как видел его в последний раз. Однако его темные глаза за стеклами очков блестели, и он был одет в простую белую хлопчатобумажную футболку, синий комбинезон и рабочие ботинки со стальными носками. Это был мой наставник Эбинизер Маккой, один из Старейшин Белого Совета.

А ещё он был моим дедом.

Старик посмотрел на меня, задумчиво нахмурив брови, изучая сначала стоящего меня, а затем - мой зеленый светящийся посох.

- Новодел, - заметил он. - Тяжёлый, полагаю. Может быть, немного грубоват.

- У меня был только перочинный нож, - сказал я. - Никакой наждачной бумаги. Пришлось использовать камни.

- А, - сказал он. - Могу я войти?

Я посмотрел мимо Эбинизера туда, где в коридоре стоял Остри, засунув руку в карман костюма и прижав два пальца к уху. Его губы шевелились, хотя я не мог расслышать, что он говорил.

- Остри? Что с сигнализацией?

Остри, видимо, прислушался к тому, что донеслось до его уха, и кивнул. Он не вынимал руки из кармана пиджака, пока отвечал мне.

- Этот человек известен свартальвам, - сказал он. - Он силовик Белого Совета чародеев и известен своей чрезвычайной опасностью. Он не следовал протоколам безопасности.

- У меня нет сорока восьми часов, чтобы ждать результатов анализа ДНК, даже если бы я тебе их дал, прорычал Эбинизер. - Я же говорил тебе. Этри меня знает. Он за меня поручится.

Послышался странный, почти журчащий звук, и вдруг еще дюжина свартальвов, похожих на Аустри, выскользнула из пола, словно он был сделан из воды. У них было несколько видов оружия, как современного, так и древнего, но они не двинулись с места, чтобы напасть. Импульсивные реакции не были частью их природы. Выражение их лиц было непроницаемым, но определенно не дружелюбным.

Остри посмотрел на Эбинизера, а затем на меня.

- Чародей Дрезден? Можно ли считать этого человека гостем Мисс Карпентер?

- Думаю, так будет проще для нас всех, - сказал я.

- Проще? - спросил Остри. - Неважно, насколько это проще или сложнее. Он гость Мисс Карпентер или нет?

- Он гость, - сказал я. - Позвольте ему войти. Я возьму на себя ответственность за его поведение, пока он здесь.

Остри нахмурился на долгое мгновение, на его лице появилось несколько оттенков сомнения. Но он лишь вытащил руку из пиджака и кивнул мне. Повинуясь жесту, он и остальные члены свартальфской службы безопасности прошли по коридору и скрылись из виду.

- Упрямцы, не так ли? - спросил я.

- Гораздо более, чем это, - сказал Эбинизер.

- Ты специально на них наехал, - сказал я.


- Не сразу. Но один из них повёл себя чванливо.

- И ты решил пойти по головам?

Что-то озорное сверкнуло в глубине его глаз.

- Им полезно, чтобы время от времени кто-то напоминал им, что они не могут контролировать все, и что Старейшина Совета может ходить, где ему вздумается. - В уголках его глаз появились морщинки. - Этот последний парень действительно меня достал.

- Гетвиг, - сказал я. - Ворчун. Он всегда очень параноидален.

Я позволил силе выйти из моего посоха, и руны перестали светиться, свет угас. Я махнул рукой в сторону Томаса, и брат отошел от двери. Потом я отступил в сторону и шире распахнул перед дедом дверь.

- Заходи.

Старик почти ничего не упустил. Он вошел со спокойным, настороженным видом человека, который не сосредоточен на чем-то одном, потому что он воспринимает всё, и немедленно развернул свой посох, чтобы указать прямо на Томаса.

- Что эта штука здесь делает? - требовательно вопросил он.

Брови Томаса взлетели.

- Штука? Довольно спорное заявление от палача Белого Совета.

Насколько мне было известно, мой дед не знал, что у нас с Томасом была общая мать, его дочь. Он не знал, что у него есть еще один внук. У Эбинизера были... некоторые предрассудки насчет Белой Коллегии вампиров.

(Паранет называл их шлюпирами, но я отказывался поддаваться подобным глупостям, если только не подворачивался удобный случай).

- Вампир, - прорычал мой дед, - до сих пор ты был полезным союзником для молодого Дрездена. Не порти все, привлекая мое внимание.

Глаза Томаса блеснули чуть ярче, и он изобразил на лице улыбку, которую обычно надевал, когда был вне себя от ярости.

- Я слышу много громких разговоров от парня, который позволил себе подобраться так близко к кому-то вроде меня, не имея даже поднятого щита.

- Ах ты, скользкий маленький засранец! - начал мой дед.

Вонь горящего теста наполнил воздух, и я подошел к плите, где перевернул блин, который сгорел во время ссоры. Затем я с излишней силой швырнул лопаточку обратно на прилавок и произнес, шипя от яда:

- Джентльмены, мне же не нужно напоминать вам обоим, что вы гости в моем доме?

И это ударило их обоих, как ведро холодной воды.

В нашем мире, пожалуй, ближе всего к незыблемым законам стоят древние традиции права гостя и права хозяина. В них гостей чествуют и обращаются с ними как с членами собственной семьи хозяина. А они, в свою очередь, должны вести себя как почтительные члены собственной семьи хозяина.

И в этом случае мы все были настоящей семьей, только мой дед этого не знал.

Но Томас отступил немного назад, его напряженная фигура вышла из своей хищной позы, и мой дед опустил свой посох и повернулся, пока он частично не отвернулся от Томаса.

- Извини, Гарри, - сказал Томас. - Это не повторится.

Я кивнул ему и взглянул на старика.

- Я приношу тебе свои извинения, - сказал мне мой дед, делая особые ударения на местоимениях. - Не стоило так вести себя в твоем доме. Извини.

Ну, ясно, что это утро не войдет ни в чей фотоальбом. Но и похоронами дело не кончится. Завоевывайте свои победы там, где вы можете их получить, я полагаю.

- Спасибо, - сказал я им обоим. Я протянул руку, и Томас передал мне рукоятку кухонного ножа.

Я убрал нож и откашлялся, глядя на деда.

Он посмотрел на Томаса, и в его взгляде была угроза. Затем он резко выпрямился и заговорил непринужденным тоном:

- Уж не блинами ли тут пахнет? - спросил он, ставя посох в угол у двери.

Я поставил свой рядом.

- Точно. Просто готовлю завтрак.

- Гарри, - сказал Томас, - мне надо идти.

- Ты не должен, - сказал я.

Он взглянул на Эбинизера и сжал губы.

- Нет, я должен.