Министерство справедливости
Часть 15 из 23 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
Четыре раза таможенники находили внутри скрипок, транспортируемых служащими «Паганини», тайнички с необработанными алмазами, а однажды при досмотре волынки XVII века был обнаружен большой мешок бирманских рубинов. Всякий раз скандалы повисали в воздухе: Ожогин объяснял, что слухи о принадлежности камней президенту Дорогину попросту смехотворны и распространяются врагами России. Ну зачем какие-то камни человеку, у которого и так всё есть? Выходит, те драгоценности были припрятаны «на черный день» самими музыкальных дел мастерами — синьорами Страдивари и Амати из Италии и мистером Маклеодом из Шотландии. А они все умерли много столетий назад.
Комбинат «Вуазен» зарабатывал тем, что поставлял готовые завтраки и обеды в государственные больницы десяти регионов, не афишируя, где берет сырье и как долго его хранит. Когда же было подсчитано, что именно в этих регионах смертность пациентов выросла в три раза, Ожогин сказал: «Я, что ли, виноват, что народец наш гнилой?» И со смехом предложил больным заказывать еду в ресторанах или перейти на лечебное голодание. Другая история — массового пищевого отравления в одном из пансионатов Лозанны — два года не сходила со страниц швейцарских СМИ. Горчицу и перец на кухню пансионата поставлял тот же «Вуазен». В числе девяти жертв, спасти которых не удалось, оказался банкир Матвей Лурье: много лет назад, когда президент Дорогин был еще просто майором КГБ, они оба приятельствовали и были партнерами по покеру. За два дня до смерти Лурье объявил на пресс-конференции, что закончил мемуары о своей бурной молодости. Однако наследники банкира ни рукописи, ни файла так и не нашли.
Наихудшей из всех считалась репутация компании «Моцарт». Западные журналисты много писали о том, что люди в камуфляже с красной буквой «М» в середине черного креста — никакие не волонтеры, а наемники, и что ожогинская компания, взявшая себе имя автора «Реквиема», не перевозит гуманитарные грузы, а попросту торгует войной на нескольких континентах. Там, где было выгодно Пал Палычу Дорогину, ожогинцы лили бензин в костры межплеменных и гражданских войн, попутно скупая по демпингу — или меняя на консервы и патроны для АКМ — сырье у каждой из воюющих сторон. При этом Ожогин тщательно охранял секреты бизнеса, которым распоряжался. На редких пресс-конференциях он только хихикал и травил анекдоты. Когда же четверо французских репортеров слишком близко подобрались к лагерю «Моцарта» в Либерии, их останки были найдены на обочине одной из дорог. Местные власти поспешно объявили репортеров жертвой племени каннибалов, а весельчак Ерофей Дмитриевич вместо комментария, как обычно, отшутился: «Не ходите, взрослые, в Африку гулять…»
5 декабря прошлого года дружинники и муниципальные депутаты явились в главные офисы «Паганини», «Вуазена» и «Моцарта» в Москве, но никого и ничего уже не нашли — ни хозяина, ни его денег, ни намека на то, куда они делись. В странах Евросоюза, Британского Содружества и в США Ожогина объявили в розыск, но он, не будь дурак, и сам не объявлялся в тех местах, где его бы арестовали и судили. Вот еще! На планете Земля хватало стран, где такой, как он, мог спокойно жить целыми десятилетиями: не очень высовываясь, но и не опасаясь Интерпола — ленивой конторы, единственное занятие которой — рассылка по всем адресам грозных бумажек с пометкой «WANTED».
Как известно, розыск, поставленный на поток, не слишком эффективен. Качество обратно пропорционально количеству. Когда бумажек мало, к ним худо-бедно приглядываются. Когда их слишком много, на них плюют. Может, в городе Антананариву в управлении Национальной жандармерии где-то в шкафу тоже пылился на полке ордер, выписанный на Ерофея Ожогина. И что с того? Разве человек с такими именем и фамилией проживает на Мадагаскаре? Нет. Точка! Не было его и на коралловом островке Нуси-Бо, который выглядывал из океана в трех десятках километров от берега. Весь Нуси-Бо до последней пальмы находился в собственности малагасийского бизнесмена Бетаи Рабендзы. Но если бы кто-то вдруг окликнул его: «Ерофей Дмитриевич!», он бы обернулся — по привычке…
Рыжий компьютерщик отодвинул свой ноутбук, зевнул и виновато улыбнулся.
— Роман Ильич, а можно я немного подремлю, тут, на диване? — спросил он. — Ночью в гостинице был хороший интернет — не хотелось упускать время для работы по клиенту… А сейчас я отрубаюсь… Если снова чего понадобится, растолкаете меня, ладно?
— Спите, Димитрий, спите. — Я нашел в шкафу клетчатый плед и кинул его на диван. — Вы отлично справились. Постараемся вас не будить. Нам всё видно и без компьютера.
Как обычно, я собрал нашу команду на совещание у меня в люксе. Поскольку окна трехзвездочной гостиницы «Калипсо» выходили на Рю Амбодиманга, мы могли из своих номеров наблюдать за машинами, подъезжающими к светло-желтому зданию через дорогу. Там находилась элитная ветеринарная клиника «Блют Эндбоден». Мы заранее знали из досье, что Ожогин раз в неделю покидает Нуси-Бо и отправляется в Туамасину, но до сегодняшнего утра думали, будто он с кем-то регулярно встречается в нашем отеле — потому и забронировали здесь номера. И только на месте гениальный Димитрий понял: в отеле ждать клиента бесполезно. Ему нужен был вовсе не «Калипсо», а дом напротив.
За ночь Димитрий хакнул компьютерную систему клиники, просмотрел ее архив и выяснил, что тут лечится от пиелонефрита лабрадор Бонди — любимец мистера Рабендзы, а хозяин аккуратно навещает пса. Как и многие жестокие люди, наш клиент ни в грош не ставил человеческую жизнь, зато питал трогательную слабость к братьям меньшим.
— Всё внимание — сюда. — Отдернув занавеску, я показал пальцем направление. — Давайте повторим еще раз. Гостей ждем с той стороны. Три джипа «гранд чероки» — номера нам теперь известны. Когда они появятся, времени будет мало. Мы не успеем перехватить Ожогина на входе, но внутри он задерживается на двадцать или двадцать пять минут. И когда выйдет и пойдет к машине, у нас будет секунд десять — шансы неплохие.
— Справимся, — кивнула Ася, — бывало и похуже. Наф же нас прикроет в случае чего?
— Согласно плану, Нафталин будет поблизости, на всякий случай, — подтвердил я. — Но только чур не высовываться. Мы же знаем: охрана у него серьезная, глаз наметан.
— Наверное, мне лучше встать во-он у того киоска, — предложил наш силач. — Он как раз наискосок от ворот клиники и здесь, я вижу, торгуют гудзунудзу на развес. То, что надо.
— Тебе бы, Наф, только лопать, — фыркнула Ася. — Это же просто пудинг — рис и кокос.
— Именно! — подтвердил Нафталин. — Десять сантиметров в диаметре, вес сто граммов. На лотке их всего… момент… — В его пальцах оказалась подзорная трубка. — Двенадцать на восемнадцать — двести шестнадцать. В качестве нелетального оружия — супер. Если что пойдет не так, забросаю их пудингами. При скорости сто метров в секунду поражающая сила каждого — как у пули травмата «Оса». Но на вкус они так себе. Сиропа перебор. И…
— Очень хорошо, Нафталин, ничуть не сомневаюсь в точности ваших бросков, — торопливо сказал я. В моем воображении возникла яркая картинка: наш снайпер метко поражает охрану Ожогина летающими пудингами. Двести шестнадцать разделить на шестерых — это тридцать шесть штук на рыло. Под таким прикрытием мы, конечно, выберемся, но конспирации крышка. — Я все-таки надеюсь, что до форс-мажора дело не дойдет. У нас неплохая легенда. Помните? Мы с Асей, двое норвежских зоологов, несем в ветклинику лемура, делать прививку. Когда Ожогин выходит, Ася выпускает животное и начинает его ловить, тем самым отвлекая охрану… Кстати, аренда лемура оплачена?
— До полуночи, по прейскуранту, — отчиталась Ася. — Самец, возраст — полтора года, кличка — Джулиан. Ждет в вольере, на ресепшене. Жалко, нам нельзя его купить и увезти. Или, может, купим, а? Он же такой миленький, Роман Ильич! Даже почти не кусается.
— Ася, он в Москве не выживет, — напомнил я. — У нас северная страна с неподходящим климатом. И кто будет за ним следить, пока мы в командировках? Где его держать?
— Юрия Борисовича попросим, например, — не сдавалась Ася. — В его кабинете можно десяток лемуров разместить — место еще останется. А кондишен легко настроить на любую температуру, хоть на тридцать градусов. Мы бы, скажем, оформили Джулианчика как реквизит, а кормили бы по статье «Обслуживание вычислительной техники», все равно Димка сам справляется. А выгуливать мог бы Сергей Петрович. Он всё жалуется, что слишком много сидит в машине. Вот и будет лишний повод пройтись. К тому же…
— Едут! — перебил Асю Нафталин. — Первый джип остановился у ворот, начинаем…
Эпизод в Туамасине
В порту города Туамасина есть три вида причалов. Огромные, белые, бетонные — для грузовых судов. Металлические, красно-желтые, поменьше — для круизных лайнеров и дорогих яхт. И мелкие, серые, сколоченные из скрипучих досок, — для катеров, рыбацких лодок и прочей ерунды. Таковы стандартные правила, однако им следуют не все. Катер, прибывающий с острова Нуси-Бо, демонстративно швартуется там, где яхты и лайнеры. И хоть бы кто возразил! Кому захочется спорить с людьми, похожими на шагающие шкафы?
Люди-шкафы высаживаются на берег и строем перемещаются к парковке, где их ожидают три черных бронированных джипа «гранд-чероки». От причала до ветеринарной клиники — два квартала. Ехать две минуты, идти пешком — пять, экономия времени пустяковая. Но не в ней, конечно же, дело. Невозможно представить, чтобы сам господин Рабендза и его охранники вот так прошли по городу пешком даже пятьсот метров. Это не только страх выйти из укрытия, но и гранд-понты — как на покинутой родине. Глядите все: непростой человек передвигается по вашему вшивому городишке. Замрите. Оцените. Проникнитесь.
Потому и джипы. Потому и черные. Потому и три машины вместо одной…
Глава двадцать третья
— Роман Ильич! Ася! Вернитесь! — Голос Нафталина догнал нас у выхода из номера. Наш силач отчаянно махал нам от окна правой рукой. В левой он по-прежнему держал зрительную трубку. — Что-то не так. Не вижу вторую и третью машину. А в этой, единственной, только охрана. Клиента здесь нет… Отбой! Будите Димитрия.
— Дим, Дим, вставай, проблемы! — Ася кинулась тормошить рыжего компьютерщика.
Даже не протерев глаза, Димитрий на автомате вскочил, метнулся к ноутбуку, секунд сорок стучал по клавишам, а потом развернулся к нам с Асей и произнес убитым голосом:
— Я идиот. Я кретин. Я трехкопеечный юзерок, а не хакер. Ну как? Как я мог пропустить их последнее обновление? Ничего же не предвещало… Короче, мы в полной жопе.
— Да уж понятно, — проворчал Нафталин и поманил нас всех к окну. — Видите?
И мы увидели: два шкафа — охранники Ожогина — выходят из ворот клиники. В руках у одного — черный горшок. Но только это не горшок… Погребальная урна!
Мне сразу стало ясно, что наша операция завершилась, не начавшись. Полное фиаско.
— Один файл! — Стоя у окна, Димитрий яростно накрутил на палец клок рыжей шевелюры, словно хотел выдрать с корнем. — Один гребаный файл в разделе Memoria. Не спрятан, не зашифрован. В открытом доступе. Поэтому я его и не заметил! Позор мне, позор…
— Бобик сдох, — догадалась Ася. — Прах сейчас отвезут хозяину.
— А значит, у нашего клиента в ближайшей перспективе не будет повода приезжать в город, — мрачно добавил Нафталин. — Он снова запрется на своем острове. От Нуси-Бо до побережья Мадагаскара — без малого тридцать километров. На таком расстоянии Роману Ильичу его не достать. Жди теперь, когда у клиента заболеет другая собака…
Дверца черного джипа «гранд-чероки» захлопнулась, взревел мотор — и машина умчалась в направлении порта. От нее остался только высокий столб пыли на дороге. Продавец гудзунудзу поспешно опустил навес киоска, чтобы не пострадал его товар.
— Был у нас план — и весь вышел. — Ася сильным рывком задернула штору. — А мы, как та бабка, — у разбитого корыта… Заезд в «Калипсо», норвежская легенда, лемур Джулиан, летающие пудинги — всё, что мы тут придумали, теперь дружно и весело слилось в один унитаз. Земля опять безвидна и пуста, и дух Божий уже ни над чем и ни хрена не носится.
Если бы сейчас кто-то со стороны мог увидеть наши лица, он бы, наверное, подумал, что это кремирован наш любимый лабрадор, а не злодея Ожогина. Или, например, что мы, в силу эмпатии, переживаем за клиента. Ничего-ничего, моя команда любит попсиховать и выпустить пар, но потом все равно умеет собраться. Совсем уж безвыходных ситуаций не бывает. Я вернулся к столу, позвал всех туда же и с нарочитой бодростью скомандовал:
— Только без паники! — На стол легла купленная в аэропорту большая карта Мадагаскара и его акватории. — Мы что-нибудь обязательно придумаем. Объявляю мозговой штурм и временно снимаю запрет на завиральные идеи. Любая будет рассмотрена и изучена… — Я заметил, как Димитрий вскинулся, намереваясь что-то сказать. — Се-кун-доч-ку! Я еще не закончил. Любая — кроме одной. По глазам нашего уважаемого Димитрия я уже вижу, как ему хочется залезть в чей-то военный спутник, перенаправить ракеты и раздолбать весь остров из космоса. Отставить! Даже не обсуждается. Это вам не денежки у фуфлогона по удаленке тырить. Мы — не киллеры, помните? У Великой Вселенской Справедливости есть лицензия на убийство, а у нас с вами — нет. Единственное наше оружие — моя голова. Вот и давайте думать, как меня доставить поближе к мистеру Рабендзе. Уже есть идеи?
— Не обязательно спутник, можно и обычный беспилотник хакнуть, — пробурчал Димитрий. — У американцев ближайшая военная база на Сейшелах, они оттуда каждый день запускают «жнецов», Эм-Кью-9. Я могу устроить, чтобы один из них потерялся…
Я погрозил компьютерщику пальцем и строго повторил по слогам:
— Не об-суж-да-ет-ся! Я имею в виду настоящие идеи.
Минут пять наша троица молчала. Нафталин протирал стеклышки своей подзорной трубки, а Димитрий сосредоточенно менял картинку на рабочем столе своего ноутбука. Вместо жизнерадостного Винни-Пуха возник святой Себастьян, истыканный стрелами.
— А давайте наймем моторную лодку или катер и ночью отвезем Романа Ильича как можно ближе к Нуси-Бо, — предложила, наконец, Ася. — Я понимаю, что высадиться на этом бандитском острове не дадут. Но разве нельзя действовать издалека?
Первый блин был комом, но я был рад, что мы его испекли. Есть с чего начать.
— Та-ак! — сказал я. — Подобраться к ним по воде — вот что приходит в голову прежде всего. Поздравляю, мы сдвинулись с мертвой точки. Плюсы этой идеи всем понятны и так: достать клиента на расстоянии. Теперь давайте обсудим минусы. Кто начнет?
— Убьют, — коротко сказал Нафталин. — Ась, без обид, это не идея, а детский сад. Ну если бы Рабендзу можно было зацепить на его собственном острове, кто бы стал заморачиваться с его выездами в Туамасину? Ожогин — не параноик, но к безопасности своей территории относится серьезно и любую угрозу извне готов нейтрализовать.
— Наф, не преувеличивай! — отмахнулась Ася. — Ну какую еще угрозу? Думаешь, он догадывается о нашей слежке? Откуда ему знать про нас и про наш департамент?
— Он и не знает про наш департамент, — спокойно ответил Нафталин. — По крайней мере, я на это надеюсь. Но у всякого хищника, даже на пенсии, остаются естественные враги. Подозреваю, не нам одним хотелось бы его найти. Так что система безопасности на острове — будь здоров. Угрозу атаки с воды они учитывают. Незаметно не подплывешь.
— Солидарен с Нафом, — кивнул Димитрий. — Посмотрите сами, как всё выглядит сверху. — С этими словами компьютерщик вывел изображение на экран. — Разрешение маленькое, уж простите. И такой-то снимок еле-еле удалось раздобыть. Видите? Вот эти черные прямоугольники по всему периметру — прожектора, каждые двадцать метров. Трапеции — радары. Ромбики — ракетные установки. Треугольники — пулеметные гнезда. Кружочки в океане — охранные буйки. Плыви ты хоть на катере, хоть на катамаране — засекут без вариантов. Океан — не лес, за кустом не спрячешься. Расстреляют прямой наводкой.
— Дим, не прибедняйся, ты же у нас ма-а-а-астер, — протянула Ася. — Ты разве не смог бы, как всегда… ну это… — Девушка пошевелила пальцами в воздухе, как будто перебирала струны. — …отключить охрану дистанционно? Нельзя их сделать слепыми и глухими?
— Можно, но очень частично, — с досадою ответил Димитрий. — Они ведь тоже хитрые — боятся взлома, пользуются аналоговыми устройствами. У «нижней» системы наблюдения, включая буйки, вообще нет выхода на большую Сеть. Там такая замкнутая локалка, что не подлезешь. Сам великий Кевин Митник отступил бы. Я могу сделать брешь только в «верхней» системе радаров — небольшую и ненадолго. Всё, что завязано на электронику, трудно расшатать… Роман Ильич, а вы случайно не умеете управлять дельтапланом?
— Ни разу не пробовал, — признался я. — И чует мое сердце, что не умею.
— Обидно, — вздохнул Димитрий. — С самой дешевой, не навороченной конструкцией — буквально из реек и полотна — можно было бы, наверное, проскочить. Без электронных меток вы бы на радаре мало чем отличались от птичьей стаи. Хотя, я думаю, таких совсем уж простеньких дельтапланов теперь даже на острове Мадагаскар…
И тут, даже не дожидаясь конца предложения, мне в голову влетела мысль. Даже нет — оглушительная Мысль с большой буквы, прямо-таки метеорит из криптонита. От ее грома у меня на пару секунд отключился слух: я видел, как Димитрий шевелит губами, но слов, вылетавших у него изо рта, не воспринимал — как будто между нами выставили стекло. Я мотнул головой, и слух ко мне вернулся. Заодно я вспомнил, что у меня есть еще и голос.
— Стоп! — торопливо скомандовал я. — Димитрий, ни слова больше! А теперь отмотайте пленку назад. Ну-ка повторите еще раз, что вы мне только что сказали.
— Я говорил, что таких примитивных дельтапланов даже на Мадагаскаре теперь не найти — прошлый век… — с легким недоумением повторил рыжий компьютерщик.
— А раньше?
— А раньше — что простой дельтаплан на их радаре будет похож на птичью стаю…
Значит, я не ослышался. У нас есть шанс! Мозговой штурм, который я затеял без особой надежды на быстрый успех, все-таки сработал. Теперь самое главное — не напугать мою команду. Хотя чего им бояться? Да, мы чуть-чуть нарушим протокол, но мы ведь не вторгнемся в юрисдикцию весов. Мы просто немного расширим наши возможности.
— Та-ак, дама и господа! — сказал я. — Прошу полминуты внимания. Объяснять долго, поэтому рекомендую поверить мне на слово. Задача имеет решение. Но для этого нам придется временно, только на один раз, принять в нашу команду постороннего.
— А без него — никак? — недоверчиво спросила Ася.
— Он нас точно не подведет? — нахмурился Нафталин.
— Он умеет то, чего не умеем мы трое? — засомневался Димитрий.
Их любопытство, похоже, было замешено на легкой ревности. Она взволновала их сильнее, чем предстоящее нарушение протокола. Вполне справедливая эмоция.
— Да, именно так, — ответил я. — Никто из нас, даже Нафталин, не умеет того, на что способен он. Он мой друг, и я за него ручаюсь. Теперь надо сделать все, чтобы побыстрее с ним связаться. Димитрий, откройте карту Швейцарии… — Я дождался, пока на экране возникнет зелено-коричневый осьминог, и ткнул пальцем туда, где коричневый цвет был особенно густ. — Надо найти человека в Швейцарских Альпах. Вот его фамилия, вот его телефоны и примерные координаты… — Сверившись с записной книжкой в смартфоне, я продиктовал Димитрию всё необходимое. — Не уверен, что номера действующие, но думаю с их помощью найдете новые. Точного места я тоже не знаю, пробуйте. Начните с кантона Вале. Если там нет, стучитесь в Граубюнден, и далее по списку. Ася, расчехляйте ваши немецкий, французский, итальянский и ретороманский — не знаю, какой вам сейчас понадобится для переговоров. Держите наготове все четыре. Нафталин, вы пока в резерве. Сходите на ресепшен, отмените аренду лемура, потом займитесь едой. Принесите этих пудингов, что ли. Мы хоть попробуем, каковы ваши метательные снаряды на вкус…
Получив конкретное задание, команда ожила. Каждый занялся делом, и я мог отойти в сторонку, прилечь на диван и уже оттуда спокойно наблюдать за их действиями, а если потребуется — координировать. Но не понадобилось. Я даже не заметил, как задремал. Проснулся оттого, что меня осторожно подергали за плечо, а к уху приложили смартфон.
— Алло! — сквозь завывание ветра я услышал знакомый голос. — Алло! Кто спрашивает?